Глава 4. Все или ничего
Мира рассчитывала, что с помощью кристалла сможет связаться с командиром, но вместо связи кристалл дал ей возможность увидеть потерянный отряд стражей, и минут, наверное, десять Мира пересказывала увиденное, чтобы услышать, наконец, почти ту же заветную фразу, что выдала и она:
– Я знаю, где это! – сказал Владимир, обменявшись странным взглядом с Ингой.
– Но? – насторожилась Мира. Снег, который она смяла своей попой, только-только восстанавливался, наверное, проклиная ее на всех известных ему языках.
– Ты уверена, что у девушек были узоры на лицах? – спросила Инга.
– Не узоры, а полосы и пятна! – сердито ответила Мира. – И я уже раз десять сказала, что уверена!
"Грязнули какие-то!" – добавила она про себя.
Как она предполагала, кристалл показал ей события, приблизительно совпадавшие по времени с появлением тревожного сигнала на браслетах Владимира, с чем тот согласился. В видении отряд из пятерых стражей окружали некие особы женского пола с полосами и пятнами на лицах.
Хорошая новость (ну, или точно не плохая) заключалась в том, что следом за этим видением кристалл показал Мире еще и одну локацию с водой цвета радуги в главной роли. Далее он дал ей не фигурально выражаясь пинок под зад, но блондинка ни сколько не жалела об этом, ведь Владимир и Инга знали и место то дивное, и дамочек тех странных.
Однако последние, то есть дамочки, судя по переглядываниям Владимира и Инги, были той ложкой дегтя в бочке с медом, которую принято было звать плохой новостью.
– Но? – повторила Мира, по мере молчания товарищей наполнявшаяся все большими подозрениями.
– Мы не уверены, – ответил Владимир, неустанно потирая гладко выбритый подбородок, что было верным признаком реального состояния дел, а именно: понятия не имеем, что делать, и, кстати, похоже, что мы в полной заднице, но вообще добро пожаловать в Весну!
– Ладно… – протянула Мира, набросив на себя безмятежный вид.
Не хотели говорить – и не надо. Кем бы ни были те дамочки, им по любому было не сдобровать. Недаром же Фекла взяла с собой сковородку, а Мира взяла Люсю. Не то, чтобы у нее выбор особо был, но не суть. Задницы они надерут не только дамочкам, но и вообще кому угодно.
Люся с Феклой будто прочитали ее мысли и с разной степенью готовности кивнули.
– Тогда выдвигаемся? – как ни в чем не бывало продолжила Мира. – Это же недалеко отсюда?
– Далеко, вообще-то, – мрачно ответила Инга, странно посмотрев при этом на Амани, в свою очередь, странно смотревшую на Миру. – Но мы долетим быстро.
Оседлав пегасов, друзья взлетели и, как и сказала Инга, взявшая курс в противоположную сторону от вампирского аванпоста, минут через десять снова приземлились у подножья невысокой скалы, покрытой снегом. Деревья подходили к ней почти вплотную и ветер, дувший видимо сквозь трещины в скале, скрытые от глаз частично снегом, частично цветущими лианами, сдувал с них замерзшие лепестки, накрывавшие землю разноцветным ковром.
С высоты Мира видела, что скала была далеко не единственной в этой части Весны. За ней шли и другие: то более высокие, то менее, изгибаясь и виляя то ли куда-то вдаль, то ли вообще вниз. Это вместе со снегом напомнило мире Зиму, разве что цветущих деревьев, изредка огибавших скалы и загадочно уходивших куда-то внутрь, в последней не было.
Мира принюхалась и с невероятным облегчением уловила знакомые запахи, включая долгожданный командирский. Совсем слабый и явно обманчиво норовивший увести в другую сторону, но точно его, и их отделяла всего лишь какая-то скала, которую Мира при желании могла разнести вдребезги одним ударом кулака, а то и вообще пальцем.
Блондинка даже не стала утруждать себя проверкой связи с Климом по браслетам и как танк поперла прямо на скалу, но Инга, напряженная, как никогда, преградила ей путь и, приложив палец к губам, кивнула на карман Миры, в котором были кристаллы.
Очень неохотно Мира отступила назад, все-таки признав, что по сравнению с Ингой была не опытным стражем, и если та не пускала ее идти напролом, то на то были весомые причины, а навредить своим упрямством командиру, которого Мира собиралась спасать, она, конечно же, не хотела.
Сцепив зубы, Мира достала кристаллы, вскользь отметив, что несколько штук она, наверное, потеряла у аванпоста, и, отделив уже знакомый голубой камень, раскрошила его, чтобы каждому из друзей досталось по кусочку, и они все вместе могли обсудить дальнейший план действий, первая часть которого заключалась в том, чтобы взобраться на скалу и по-пластунски долезть до противоположного ее края.
"Чтоб мне подавиться!" – через кристалл прошипела Инга, глядя в бинокль.
Люся, использовавшая подзорную трубу, только каким-то чудом не вскрикнула и вцепилась Мире в руку. Мира же, которая видела гораздо лучше, чем обе ее подруги с их девайсами вместе взятыми, до боли свела брови вместе. Внутри у нее все как-то разом опустилось и стянулось в тугой узел, а ощущение появилось такое, будто вообще весь мир перевернулся.
Скала, на которой были друзья, круто уходила вниз выбитыми, словно самой природой ступенями. Последние капризно сворачивали то вправо, то влево, и вели к еще одному творению природы Весны – бассейну с чистейшей в мире водой, местами глубокой, а местами едва доходившей до щиколоток.
Окружен бассейн был сияющими кристаллами, прораставшими прямо из скал и придававшими радужный цвет водопаду, высоко, будто от самой молодой луны на небе, бравшему свое начало.
Но главной диковинкой природного бассейна был не водопад, и не кристаллы, магическую вибрацию которых Мира ощущала на своих браслетах, и даже не странно одетые босоногие дамочки со светящимися полосами и пятнами на лицах, а стражи, один из которых, как Прометей, был прикован к выступу в скале, по которой стекал водопад.
Ноги его были почти по колено в воде, а руки, охваченные поверх бронзовых браслетов зажимами с цепями, были подняты над головой, натягивая его обнаженный торс, как холст, на котором по очереди рисовали его же кровью те самые дамочки, которых Мира с первого взгляда приговорила к звездюлям без суда и следствия.
Лицо командира не выражало никаких эмоций, и он лишь изредка бросал скучающие взгляды на очередную даму, резавшую его ради развлечения когтями и с интересом наблюдавшую, как порез затягивается.
Мира в который раз восхитилась его выдержкой и характером, но ее насторожило, что Клим не ощутил ее близости. По крайней мере, опровержения этого утверждения не было даже намека.
Вероятным, конечно, был вариант, что он просто не хотел своей реакцией зародить подозрения в своих пленительницах, если и обладавших острым слухом и обонянием, то по ходу слишком увлекшихся его накачанным телом, чтобы что-то услышать или унюхать, но Мире все же казалось, что это было не так, и что Клим не ощущал, что она была рядом, что не могло не навести ее на мысль, что проклятые кристаллы, об опасном влиянии которых она неоднократно слышала, влияли не только на его браслеты, но и на него самого, и даже на его волка.
"Почему они не сопротивляются?" – спросила щурившаяся изо всех сил Фекла, в отличие от Миры обратившая внимание не только на командира, но и на остальных стражей, спокойно сидевших у другой скалы, куда вода не доставала.
"Они не могут", – на удивление чистым голосом ответила Амани через свой кусочек голубого кристалла. – "Ни один мужчина не смеет трогать айлу", – с неким восхищением добавила она.
"Кого?" – не поняла Люся.
"Айлу", – ответила Инга, передав бинокль Фекле. – "Жрицу Весны, освещенную молодой луной, ставшей ее покровительницей и даровавшей ей защиту от мужчин".
"И что это значит?" – спросила Фекла.
"Это значит, что ни один мужчина без их разрешения не сможет ни прикоснуться к ним, ни тем более навредить", – бесцветным голосом ответил ей Владимир.
"Ничего!" – бодро сказала Люся, разминая свои волшебные пальчики. – "Мы им покажем! Да, Мира?"
Мира, не упускавшая ни одного пореза, наносимого командиру, бегло скользнула по местной публике, оценивая их количество.
Судя по всему полосы и пятна дамочек, имевших также самые разные уши и даже хвосты, и были тем самым даром молодой луны, из-за которого стражи не оказали им сопротивления и дали взять себя в плен (и никак не иначе), а природный бассейн с кристаллами был их колыбелью, дававшей им еще и магию, блокировавшую браслеты стражей и скрывавшей за пределами скал их следы и запахи.
Так и не ответив подруге, Мира отползла от края и, поднявшись на ноги, тряхнула руками. К счастью, на нее магия кристаллов не влияла, и браслеты, будто только и ждавшие этого, вскипели. Блондинка с ледяной синевой в глазах воинственно сжала рукояти двух катан, очень даже подходящего для хвостатых сучек оружия. Подумаешь, их было раз в двадцать (а то и в тридцать) больше спасательного отряда, потерявшего в силу проклятых полосок и пятен двух бойцов мужского рода.
"Мира, нет!" – Инга отползла следом, напустив на лицо самую мудрую и вразумительную маску, дабы охладить бурлящую кровь блондинки, оказавшуюся заразной для Феклы и Люси, занявших места по обе стороны от нее. – "Этот вариант нам не подходит!"
"Почему?" – с вызовом бросила Мира, с трудом заставившая себя не рычать, а общаться через кристалл человеческим языком. – "Мы стражи! А они нарушили все правила и законы!" – добавила она, воинственно указав одной из катан в сторону бассейна. – "Мы неприкосновенны! Командир наш неприкосновенный! Закон на нашей стороне!"
"Закон был на нашей стороне!" – с акцентом на слове "был" возразила Инга. – "Я не знаю, как Клим и ребята оказались здесь, но это священное место, а то, что ты там видела – священный ритуал. Говорят, что любого, кто посмеет вмешаться, настигнет кара Лунной богини, покровительницы этого места. Даже вампиры опасались ее возмездия".
"А я не любой!" – гордо и самоуверенно ответила воинственная блондинка. – "И срать я хотела на их богиню!" – грозно добавила она под согласные кивки Люси и Феклы.
"Ритуал?" – заинтересовался Руслан.
"Айлы – жрицы смешанной крови", – ответил ему Владимир, снявший свои очки и прятавший их в карман. – "Как амазонки они выбирают мужчин сильных и достойных по их меркам, чтобы продолжить свой род. Так было всегда. Мой брат оборотень, а это для них как горячая юшка для голодающего".
Мира, ход мыслей которой быстро обогнал слова Владимира, точно определив, к чему тот клонил, оторопела и даже опустила катаны. Ее драгоценного командира, мужчину сильного и очень привлекательного, оборотня к тому же, некие дамочки выбрали в качестве производителя потомства!?
Так… Может… Его и спасать не надо было? Пускай получает удовольствие! Если у него встанет, конечно, на все эти хвостики и ушки!
"О!" – только и выдал Руслан, как и Мира, догадавшийся о назначении ритуала.
Владимир опустил глаза и, передумав прятать очки, снова надел их и в упор посмотрел на Миру.
"Когда с ним закончат, они его убьют. Что будет с остальными, я не знаю. Возможно, если жрицы останутся довольны, их отпустят, но если мы вмешаемся, то они убью всех. И нас в том числе. Ты сама видела, сколько их там. А сколько нас? Точнее вас?"
Мира убрала катаны и провела рукой по тугой косе. Как не крути, а Владимир, чей также более не скрытый магией запах беспомощной печали давил на нее, был прав. Это она могла сражаться до упада, потому что была оборотнем, но и у нее были пределы, не говоря уже о ее подругах.
Инга была обкатанной столетиями стражницей и на нее можно было положиться в бою, но ее раны не заживали мгновенно, как и у Феклы, у которой боевого опыта было раз, два и обчелся.
Люся? Мира украдкой взглянула на полную решимости лучшую подругу, которую Руслан потихоньку так оттаскивал в сторону от самую малость вышедшей из себя Миры, чьи глаза незаметно для нее начали светиться, как два сапфира.
Люси вообще не должно было быть здесь и вместе с ней решать сложнейшую в жизни Миры дилемму, к которой так и подталкивало отсутствие предложений со стороны кого бы то не было из блистательного спасательного отряда: рискнуть всем, включая друзей, чтобы спасти Клима, или же пожертвовать Климом, чтобы сохранить друзей целыми и невредимыми.
Такая перспектива ужаснула Миру и, чтобы не взвыть, она до крови прикусила нижнюю губу. Выход должен был быть!
Если бы жизнь и законы четырех миров были такими категоричными, то она бы сейчас была женой Аксара и училась бы изображать искрений восторг от каждой принесенной им тушки животного и петь оды его сексуальным талантам.
"Амани!" – Отказываясь отчаиваться и сдаваться, Мира ухватилась за последнюю соломинку. – "Амани! Тебе ведь знакомы эти айлы? И вообще этот мир… Он ведь для тебя родной?"
Амани неуверенно начала вращать глазами, мол, бедная я мало, что помню, но блондинка, в два шага оказавшаяся рядом, достаточно грубо схватила ее за плечи и встряхнула, как следует.
Унизительно, конечно, было признавать, что великое братство стражей ни хрена не знало про сексуальных насильниц Весны, кроме того, что они были сексуальными насильницами с привычками богомолов, но Мира поставила себе цель в обязательном порядке приложить максимум усилий, дабы восполнить эти пробелы, и начать она собиралась прямо сейчас.
"Ну же, Амани!" – с мольбой произнесла блондинка.
Поведение гепардихи ей совсем не нравилось. Конечно, она не была виновата в том, что Мира слишком надеялась на нее, и в том, что вроде как родной мир не сотворил с ней чудес, тоже не была виновата, но Клим… Он ведь тоже принимал участие в ее спасение, а без его разрешения на проживание в крепости, гепардиха бы просто пропала, бомжуя где-то. Ну, так неужели было сложно-пресложно хотя бы сделать крошечное усилие и попытаться отплатить командиру за его доброту?
"Ты должна хоть что-то знать!" – с жаром продолжила Мира. – "Мы же в священном месте! Здесь должны быть какие-то традиции или что-то… в этом роде…"
Мира отвела вдруг потерявший признаки адекватности взгляд от гепардихи и посмотрела на небо, хозяйкой которого была молодая луна. Она и унесла блондинку в казавшиеся очень далекими воспоминания, наполненные голосом командира:
"Ты, Аксар, воззвал к традициям, которые уже давно даже в Зиме канули в века, но я, как командир и друг девушки, которую ты выбрал в жены, принимаю твой вызов".
А ведь недаром же она сразу, хоть и не осознанно, провела параллель с Зимой!
– Традиции… – прошептала Мира, таращась на луну, как на экран телевизора, транслировавшего ей схватку двух волков.
Тогда в Зиме Клим раскрыл ей свой главный секрет и рискнул всем, вступившись за нее. Если бы он этого не сделал, кто знает, смогла бы она или Валера победить самоуверенного сына вожака, пожелавшего взять ее в жены, и что бы с ней было, если бы они проиграли.
Но Клим это сделал, и он победил, и пускай он сто миллионов раз винил себя в том, что произошло потом, Мира была жива: жива потому, что он собственной кровью заплатил за то, чтобы она могла вернуться в Бастион к Люсе и остальным друзьям, снова увидеть родителей, хоть они ее и не помнили, и не узнавали при встрече, и несмотря на то, что после превращения в оборотня Мира часто думала, что уже не жила нормальной жизнью, а просто существовала, выживая от луны до луны, именно эту не нормальную жизнь Клим по большей части наполнял яркими моментами, каждый день доказывая ей обратное.
И ведь ее спасение в Зиме было не первым. Он же вынес ее из горящего дома в Осени, и он же спас ее от наемника в тот вечер, когда она опоздала на поезд. Так что Мира была обязана ему очень многим и, похоже, что сегодня Вселенная предоставила ей уникальный шанс вернуть, если не все долги, то хотя бы один.
Мира вернула взгляд на Амани, кажется не только догадавшуюся, о чем думала блондинка, но и будто ожидавшую, что именно к этим думам она и придет, поскольку в Весне, как и в любом другом мире негласно правил только один закон – закон сильнейшего. И каждый, кто считал себя таковым, то бишь сильным, мог заявить о своих правах и силой отстоять их. Ну, или хотя бы попытаться.
"Тебе нужна вагина", – очень четко сказала Амани, повергнув блондинку своей серьезностью в некое подобие ступора, прямо противоположного ее намерениям вызволить командира из сексуального плена любой ценой.
"Что, прости?" – Владимир захлопал ресницами и почему-то посмотрел на прищурившую один глаз Ингу, в свою очередь, почему-то посмотревшую на Феклу, вообще не расслышавшую, что сказала Амани и в недоумении смотревшую на заливавшегося краской Руслана.
Одна только Люся сохранила спокойствие и, смерив гепардиху этаким высокомерным взглядом, невозмутимо заявила:
– Она у нее есть, милочка!
Амани, у которой с Люсей было некое противостояние в связи с не резиновым вниманием прекрасной Миры, не обратила на ту внимание и, взяв блондинку за руку, повела ее со скалы вниз: туда, где росли необычайные цветы.
Друзья в недоумении потянулись следом и, остановившись через несколько деревьев, с открытыми ртами склонились над очень пикантным представителем местной флоры.
– Охренеть! – вслух высказалась Фекла.
– Я это в руки не возьму! – категорично заявила Люся, сморщив нос и на всякий случай спрятав руки за спину.
– Вагина! – благоговейно произнесла Инга с глупой улыбкой на лице, адресованной не цветку, а обескураженному Владимиру, чьи богатые знания к его великому сожалению не включали в себя столь… ммм… экзотический цветок.
Руслан же, мастак в области магии, а также ботаники, предпочел немного отойти от цветка, будто знал о нем что-то такое, что очень волновало его. А вот у прекрасной Мирославы, впечатленной не меньше остальных, особо выбора не было, и она потянулась к цветку с изогнутым, как саксофон коричневом бутоном с приторно-медовым запахом.
Подтвердить сходство с неким женским органом Мира однозначно не могла. Ей как-то не приходило в голову рассматривать себя там, и задумываться о том, как это там выглядело как-то тоже, и ее несколько удивила реакция подруг. Ну, кроме разве что Инги, которой в голову могло придти и не такое.
Как бы там не было Мира храбро сорвала цветок, бутон которого тут же раскрылся, продемонстрировав сочное нутро с белыми тычинками.
Стараясь не трясти им, дабы не забрызгаться соком, Мира вопросительно посмотрела на Амани. Если та говорила, что цветок был нужен – значит он был нужен! Вопрос был лишь в том, зачем?
"Надо показать айлам вагину. Так они будут знать, зачем ты пришла и не убьют тебя сразу", – пояснила гепардиха.
– Извините, мы, наверное, что-то пропустили, – вслух высказала общее мнение Фекла, отошедшая от прелестей местной природы и смотревшая на Миру таким взглядом, будто блондинка была солянкой, вот-вот собиравшейся сбежать из кастрюли.
– Зачем тебе вагина? – подключилась грозная Люся.
– По-моему это и так ясно, – взявшись за свои очки, ответил вместо Миры Владимир. – Наша прекрасная Мирослава собралась…
– Ты хорошо подумала? – перебила его Инга, серьезно глядя на Миру. – Айлы опытные воительницы. Им неведома пощада, а при посягательстве на их священные делишки они вообще звереют. Тебя порвут, как Тузик грелку.
– Скажи мне, Инга, зачем мы сюда прибыли? – спросила Мира, с вызовом ответив на взгляд куда более опытной подруги, отнюдь не по-дружески поведавшей ей о том, как сильно она верит в нее и ее способности. – Чтобы просто посмотреть, развернуться и улететь обратно в Бастион греть на солнце задницы? – хмуро добавила Мира.
– Этого я не говорила! – возразила Инга. – Я продумывала…
– Ну и как? Результативно? – перебила ее Мира. – И вообще: ты только не обижайся, но почему ты что-то говоришь и что-то думаешь? Ты, конечно, в братстве давно, но ведь не ты правая рука командира и не тебе решать, что делать и кому делать. Верно? – Блондинка выгнула идеальную бровь и как бы между прочим посмотрела на Владимира, ту самую правую руку командира, о которой она говорила с должным уважением и выражением полной готовности к подчинению любым его приказам.
Инга не повелась на коварство блондинки и гаденько усмехнулась, но препятствовать Владимиру не стала и, скрестив руки на груди, картинно воззрилась на него, вместе с остальными, мол, командуй, правая рука.
Вообще, если так уж честно, то Мира считала, что перегнула, наехав на Ингу. Та бы никогда не оставила ни командира, ни других стражей в распоряжении судьбы и удачи, но времени на то, чтобы Инга пустилась в думы, как найти лазейку и перехитрить сексуально озабоченных дамочек, просто не было.
Мира предполагала, что принудительное совокупление должно было начаться сразу после того, как последняя айла нанесет свой штрих на тело Клима, и, насколько она могла судить по увиденному за скалой, таких айл оставалось очень мало. А еще ведь были остальные стражи, чья участь была под большим вопросом.
Так… Что же было думать? Тем более, что у блондинки, может и самой юной в братстве, но оборотне с недюжей силой, было больше всего шансов на… А как это вообще называлось?
– А это типа традиция такая, да? – спросила Мира у Амани, не обратив внимания на то, что правая рука командира стражей, то бишь Владимир, собирался высказать свое слово. – Ну… – Мира покосилась на цветок, который держала в руке. – Показывать вагину.
Люся с Феклой не удержались от смешка, и гепардиха с укором посмотрела на них.
"Вагина символ равенства", – вернув взгляд блондинке, серьезно пояснила Амани через кристалл. – "У кого она есть, тот имеет право обращаться к айлам и даже прикасаться", – добавила она, для пущей убедительности потрогав Миру за грудь.
– Мы говорим о цветке или… именно о… – со смешанным выражением на лице поинтересовалась Фекла, слышавшая, как и все остальные, через кристалл все, что говорила Амани.
"Ты не заметила их там", – продолжила гепардиха, кивнув сначала на цветок, а потом на скалу. – "Их там много. Каждая айла возлагает вагину к ногам избранного для соития мужчины. Между айлами нет соперничества, но если девушка другой крови возложит вагину к ногам избранного…"
– А почему чужой крови? – перебила Люся. – Может, они… Ну… Того оборотней и не раз…
– Лю… Людмила! – с укором прокартавил Руслан, немного порозовев.
– Вот это я не поняла! – вставила Фекла, вопросительно обводя взглядом всех.
Мира отдаленно поняла, что имела в виду Люся, но развивать эту мысль не стала, сосредоточившись на том, что не досказала Амани.
Получалось, что возложив цветок к ногам Клима, она заявляла свои права на соитие с ним, но так как она была не айлой, то делиться с ней никто не собирался. Таким образом, возложение цветка было своего рода вызовом, но кому? Всем сразу, что ли?
"Если твой вызов примут, та айла, которой ты понравишься, испытает тебя в бою", – словно прочитав мысли Миры, сказала Амани.
– О, чудесно! – всплеснула руками Люся, судя по всему разочарованная тем, что ей не светило пустить в ход все свои магические умения. – Они еще и лесбиянки!
– А если Мира понравится всем? – логично спросила Фекла, как-то по-новому осматривая блондинку.
"Ты красивая", – пропустив вопрос мимо ушей, продолжила Амани, сжав грудь блондинки. – "Ты понравишься самой сильной".
"А как же иначе?!" – зная свою удачу, пробормотала Мира и переложила цветок в другую руку. Она собралась было отойти, но гепардиха придержала ее за рубашку.
"Ты должна понравиться!" – с расстановкой сказала Амани, выразительно заглянув Мире в глаза.
Решительно сверкнув глазами, блондинка сбросила с себя пальто и, аккуратно заправив цветок в косу, поманила к себе Апполонию.
Айлам нужно было понравиться? Сейчас она им понравится! Ох, как понравится!
Белоснежный пегас, вытоптав при разгоне пару-тройку вагин, быстро поднялся в небо. Мире было безразлично заметят их или нет, она ведь для себя все решила и больше не думала ни о чем, кроме победы.
Описав полукруг, Апполония со своей всадницей поднялась под самую молодую луну. Браслеты Миры стали немыслимо горячими и начали ярко светиться. Портупея постепенно превратилась в бронзовые доспехи, полностью закрывавшие верхнюю часть тела стражницы вплоть до раскаленных браслетов.
Были ли доспехи заслугой именно браслетов, обладавших множеством удивительных свойств, или же заслугой портупеи, очень сексуально смотревшейся на блондинке, но защитная броня, чья бы она не была, предоставлялась также и пегасу, покрывая бронзовыми пластинами его шею и грудь, что в совокупности с всадницей выглядело просто фантастически.
Последний раз величественно взмахнув крыльями, Апполония сверкающей бронзовой стрелой устремилась вниз в самое сердце природного бассейна, скрытого от чужих глаз заснеженными скалами.
Приземление вышло жестким, и капли воды попали Мире на лицо. Ловким ударом ноги она оттолкнула от Клима стоявшую рядом айлу, а Апполония, лихо развернувшись, снесла мощными крыльями остальных айл и, встав на дыбы, ударила копытами по цепям.
Удар был такой сильный, что от скалы полетели искры, а сами цепи лопнули, и Клим рухнул в воду вместе с их остатками, и отбитыми от скалы священными кристаллами.
Мира самодовольно подмигнула вскинувшему на нее взгляд командиру и, вытащив из косы цветок, демонстративно подняла его вверх, одновременно развернувшись на Апполонии, чтобы хвостатые сучки могли лучше рассмотреть, кто бросал им вызов.
Взбешенные айлы, метнувшиеся было к ней, остановились и с уже интересом уставились на блистательную всадницу со священной вагиной в руке, дерзко нарушившей их ритуал.
"А это реально работает!" – отметила про себя блондинка.
Убедившись, что на данном этапе ее плана, ей никто не угрожал, Мира снова развернула Апполонию и бросила свою вагину к ногам Клима, по неизвестной ей причине все еще сидевшего в воде с таким видом, будто ее пегас разбил не только его цепи, но и как следует стукнул его по голове, а то и сама блондинка приложила ногой, и не только по голове.
– Дамочки! – выкрикнула блондинка, чьи бронзовые доспехи мистически отражали свет разноцветных кристаллов. – Надеюсь, вы не против, чтобы я к вам присоединилась?
Она отвела взгляд от командира, чьи глаза по мере того, как он въезжал в ситуацию, уверенно загорались сталью, и, обогнув его, прошлась по воде вдоль скалы.
– Так как? – муркнула Мира, пробегая вызывающим взглядом по лицам жриц.
Апполония каждым своим шагом разгоняла плавающие цветы прочь, стремясь даже не столько отогнать их от Клима, а сколько наступить на них, растоптать, и айлы то и дело нервно скалили зубы в ответ на еще одну дерзость, то есть надругательство над их вагинами.
Мира же осматривала жриц, стянувшихся к воде, отмечая особенности их сложения, исследовала их запахи действительно очень смешанной крови, пропитанной магией кристаллов.
– Молчание – знак согласия! – с издевкой заметила блондинка, так и не услышав ничего, кроме рычания. – За кем я буду, дамочки? Или же мне выпадет честь быть первой? – усмехнулась она и вскользь пробежалась взглядом по остальным стражам, попавшим к айлам в плен.
Выглядели они нормально и даже явно приободрено в связи с ее эффектным появлением, но кроме ожидаемых близнецов и Глеба, среди пленников был еще один страж, которого Мира ну никак не ожидала здесь встретить.
Кристалл показал ей пятерых стражей и, хотя она точно знала, что из крепости уходило четверо, включая командира, Мира не обратила внимания на пятого лишнего, которым оказался Валера.
– Назови себя! – раздался властный женский голос, и Мира быстро отвела взгляд от пленников.
– Я стражница великого серого братства, хранительница границ четырех миров, в которых сезоны никогда не сменяют друг друга, и зовут меня Мирослава. – Апполония сочно наступила на одну из вагин, и блондинка очаровательно улыбнулась. – Не то, чтобы я славила мир, – игриво добавила она, перебросив за спину белоснежную длинную косу с жемчужным отливом. – Вообще я не знаю, почему меня так назвали. Наверное… – Мира картинно задумалась, приложив палец к подбородку. – Это красиво звучит. Мирослава… – мечтательно протянула она. – Мира…
– Белая волчица, – вкрадчиво раздался еще один женский голос, но более приглушенный шумом водопада.
Мира удержала на лице улыбку. Само собой для нее не стало новостью, что ее истинная суть, как и суть командира задолго до ее прихода, не осталась не замеченной айлами, какими только способностями не обладавшими в силу смешения крови и магии, дарованной им кристаллами, но то, с каким вкусом это было произнесено, Миру насторожило.
Она повторно пробежалась по лицам жриц. Владелицу первого голоса она засекла сразу: бабулей, конечно, ее было не назвать, но судя по тому, что она сидела на высоком камне поодаль от воды и первой нарушила молчание, она была кем-то вроде верховной жрицы, не претендовавшей на бесспорно первоклассное семя командира.
Владелица же второго голоса, молодого с нотками игривости, ускользнула от Миры, но судя по тому, как переглянулись между собой айлы, соперница у блондинки уже определилась.
– Да, да! Я такая! – безмятежно муркнула в ответ Мира, элегантно гарцуя на Апполонии.
Убирать бронзовые доспехи она не спешила. Оружия кроме когтей и копий с кристальными наконечниками у айл она не увидела, но и ими получить в спину, тем более в спину Апполонии, Мира не хотела, и то и дело сжимала ладонь, готовую принять из браслета щит и прикрыться им. Традиции – традициями, но подлость никто не отменял.
К тому же Мира не была уверенна в том, что внутри скалы браслеты сработают. Вполне возможно, что их способности уже были подавлены магией кристаллов, и избавиться от доспехов она вообще не сможет, не говоря уже о том, чтобы что-то от браслетов получить.
– Ты претендуешь на этого мужчину? – тем временем спросил все тот же молодой голос.
– Вообще-то… – Мира снова не смогла определить его владелицу. – Я претендую на всех этих мужчин. – Она кивнула на остальных стражей. – Любим мы, видите ли, в братстве МЖМ, то есть… – Мира склонила голову на бок и лукаво улыбнулась: мужчин-то пятеро было! – МММЖММ. Ну или в любой другой последовательности.
– Но цветок у тебя один, – насмешливо возразил ей молодой голос.
– Зато у вас их сколько! – Мира присвистнула. – Вагин я имею в виду. Не многовато ли для одного?
Она украдкой взглянула на Клима, наконец принявшего вертикальное положение и даже подобравшего ее вагину, то есть цветок, но обжигавшего ее таким взглядом, что настоящая вагина Миры невольно поежилась. Клим ведь в первую очередь был командиром, чья стражница нарушила его приказ не отправляться в Весну ни под каким предлогом.
"Неблагодарный!" – в ответ укорила его взглядом блондинка.
– Или вы всех решили затрахать до смерти? – вслух продолжила Мира, понадеявшись, что слово "затрахать" не вызовет у жриц вопросы. – Так это… Я тогда сгоняю еще за вагинами. О! – Мира встрепенулась и весело помахала очень осторожно спускавшимся со скалы Инге, Фекле и Люсе, предусмотрительно несших еще четыре цветка. – Экономия времени! Пардон, дамочки! Пардон! – Она пронеслась на пегасе между расступившимися айлами и, подхватив цветы, проскакала к близнецам, Глебу и Валере, чей неожиданно пылкий взгляд оставил на ней не меньший ожег, чем взгляд Клима. – Так лучше? – уже без улыбки, справилась Мира, кинув цветы к их ногам.
"Где ж ты, сучка, есть?" – раздраженно подумала она, снова осматривая следивших за каждым ее движением жриц.
– Лучше! – наконец, раздалось в ответ, и где-то среди скал послышался треск камней, будто кто-то шел по ним. – Но ты уверена, что тебе хватит сил? – снова насмешливо спросила владелица голоса, неуловимо приближаясь неизвестно откуда.
Предоставив поиски соперницы не глазам, а ушам, Мира оттеснила шум воды и прислушалась. Уловив тот же треск, она развернулась к скале, по которой стекал водопад.
– Если будешь хорошей девочкой, я позволю тебе понаблюдать, – в тон ей ответила Мира, теперь уже напрягая по полной зрение.
За водопадом недалеко от того места, где был прикован Клим, явно скрывалась пещера, и треск, который Мира слышала, действительно был шагами, которые вскоре и явили взгляду ее соперницу.
Сначала сквозь воду показался силуэт, далее водопад раскрылся как занавес на сцене, и с кошачьей грацией к Климу с дурацкой вагиной в руках подошла айла и на зло Мире обвилась вокруг его торса полосатым рыжим хвостом.
– Хорош, да? – с хитрой улыбкой, грамотно демонстрировавшей острые зубки, отметила она. Рукой с внушительными когтями она погладила Клима по груди и, скользнув по плечу, обхватила его бицепс, разве что слюни при этом не пустив.
Хотела бы Мира ей возразить, что, мол, если бы айла видела Клима полностью голым, как видела она, к тому же еще и целовавшаяся с ним в засос, то не использовала бы такое оскорбительное, по мнению блондинки, слово как "хорош", а сказала бы, что она была просто в ауте или, как говорят французы, être fauché comme les blés, то бишь скошена, как пшеница.
Однако первым порывом блондинки все же было не хвастаться, а рвануть к айле и поддать ей как следует ногой, рукой, коронным головой, а далее просто дать Апполонии навалить на нее кучу, но Мира сдержалась, напомнив себе про манеры, в смысле сначала надо было бить головой, потом рукой, потом ногой, а уже потом все остальное, но блондинка и здесь сдержалась, и медленно двинулась вперед.
У айлы, по ходу, запавшей на Миру, были вытянутые черные полосы на лице и шее, длинные рыжие, как и хвост, волосы и достаточно неприятного горчично-желтого цвета глаза с вертикальными зрачками. Одета она была так же, как и другие айлы во что-то среднее между японским кимоно и турецким одеянием, разве что цвет его был не черный, как у остальных, а сочный малиновый с черной, а не синей вышивкой.
Еще одним отличием рыжей айлы было увесистое украшение на голове вроде перевернутой диадемы с тонкими цепочками и сияющими кристаллами цвета кровавой луны, спускавшимися по волосам вниз.
Люся наверняка знала, как это украшение называлось, но Мира не знала, поэтому ограничилась очень практичным и безотказным термином штучка.
– Крутая у тебя штучка на голове, – пренебрежительно заметила блондинка. Апполония подалась вперед, глубже погружаясь в воду, и до айлы, нагло лапающей то, что ей не принадлежало, было рукой подать. – Это чтобы парик не слетал? – поддела Мира, которой айла чем-то напомнила Жанну, более известную как королева Осени.
Стражи, особенно Валера, громко засмеялись. Улыбнулась и айла, смерив Миру, величественно восседавшую на белоснежном пегасе в бронзовых доспехах, оценивающим взглядом.
– Я Наввара, наследница Светлой, – оставив вопрос без ответа, произнесла она, отцепившись-таки от Клима, но пробежав по нему на последок раздосадованным взглядом.
"Да, да, милочка! Твоим он сегодня не будет!" – отметила про себя Мира, не придав значение употребленному айлой слову "наследница", на которое Клим отреагировал выразительным выдохом.
– Я принимаю твой вызов, Белая волчица, – с улыбкой продолжила айла, будто намеренно во всеуслышание называя Миру так. – И с позволения Светлой, – она кивнула на айлу, которую Мира все же верно окрестила верховной жрицей, и получила кивок в ответ, – я позволю тебе побороться за своего мужчину. Остальные мне не нужны, – пренебрежительно добавила она.
В этот раз Мира все же приняла во внимание отдельные фразы айлы и поняла, что перед ней была не рядовая дамочка с хвостом, а кто-то типа местной принцессы, собственно, и носившей на голове побрякушку в знак своего статуса.
"Везет, как утопленнику!" – вскользь подумала Мира, очевидно самую малость перестаравшуюся в плане произведения впечатления.
С одной стороны надрать задницу самой принцессе было гораздо более надежным гарантом того, что после боя все пройдет гладко, и их отпустят с миром, ведь особы королевской крови должны были типа держать свое слово.
С другой стороны особы королевской крови первыми не должны были (и возможно не собирались) держать свое слово и, в случае надирания задницы одной из них, спокойно могли всем скопом надрать задницу и Мире, и всем остальным стражам, включая командира, кажется, терявшего надежду на спасение.
"Луна, Мира!" – через кристалл, который остался у Миры в кармане штанов, раздался голос Руслана, на пару с Владимиром ютившегося за спинами Феклы, Люси и Инги. – "Призови ее в свидетели!"
Мира спрыгнула с пегаса, культурно забрызгав принцессу водой, и подошла к ней вплотную. Взгляд и молчание Клима навевали мандраж, будоража зверя внутри нее, и глаза блондинки начали светиться.
– Я побеждаю, и мы уходим с миром, и без обид, – произнесла Мира, в упор глядя в глаза принцессе. – Молодая луна мне свидетель, – добавила она.
Позади нее раздалось многочисленное шипение, а верховная жрица, та которая звалась Светлой, даже встала с камня. Не любили эти хвостатые дамочки, чтобы чужаки упоминали их покровительницу!
Принцесса же шипеть не стала, а только шире улыбнулась.
– Я побеждаю, и твои друзья станут дополнением к моему подарку на посвящение. – Она снова обвилась хвостом вокруг Клима, сдавив его торс настолько сильно, что Мира услышала хруст ребер. – Молодая луна мне свидетель, – добавила принцесса.
Айлы разразились довольными криками, а Мира в свою очередь разразилась проклятиями в адрес Владимира, знатока, что б его очки сломались, священных ритуалов соития и Весны в целом. Досталось и Амани, уж больно подбивавшей Миру чуть ли не влюбить в себя одну (а то и всех) айлу.
– Готовься, Белая волчица, – промурчала принцесса и подняла голову вверх. – У тебя времени до первого света.
Мира нахмурилась и тоже подняла голову вверх: молодую луну, прежде сиявшую на небе в гордом одиночестве, затянуло тучами, и снежинки, окрашенные уже самостоятельным светом кристаллов, плавно летели вниз.
Айлы разошлись готовить к священному бою свою младшую правительницу, а Мира, упрямо избегая взгляда командира, а также следившего за ней Валеры, отошла к друзьям.