Всё произошло именно так, как предсказал мой дар. Матвей зашёл в квартиру, Глеб небрежно с ним поздоровался, потом было долгое напряжённое молчание, после чего мой экс-любовник удалился, не сочтя нужным даже попрощаться. Результат получился именно такой, какого я добивалась, но новое короткое видение всё испортило. Кладбище, свежая могила, имя Матвея на траурной ленте ― я не этого хотела. Это неправильно.
– Сожалеешь? ― поинтересовался Глеб из кухни.
– Теперь он умрёт, ― сдавленно произнесла я, пытаясь осознать глубину своей вины в том, что ещё даже не случилось.
– Он и так обречён, ― будничным тоном сообщил гибрид, разрезая ножом сочную говядину. ― Демоническая энергия влияет на разум и притягивает негатив. Печать уже настолько укоренилась в его ауре, что даже если её снять, лучше всё равно не станет. Разрыв ваших отношений просто ускорил неизбежное. Этим, Инна Вячеславовна, стратегия отличается от тактики. Ты сделала тактический ход, не подумав о том, как это повлияет на долгосрочную перспективу. Стратег из тебя никакой.
Я вернулась в кухню, села на табуретку и вперила в него вопросительный взгляд.
– Хочешь сказать, что я должна была предугадать такой вариант развития событий?
– Не предугадать, а предсказать, ― внёс он поправку. ― Гадают гадалки, а ты оракул. Ценность твоего дара заключается не в том, что с его помощью можно в лотерею выигрывать, а в возможности максимально точно просчитать изменение конечного результата в зависимости от влияния разных факторов. Например, в данном случае ты не знала о свойстве демонической печати создавать носителю проблемы. Если бы знала, проявила бы большую осторожность в принятии решений и попыталась сгладить острые углы так, чтобы каждый из вас остался живым, здоровым и при своих интересах. Вкусное мясо, спасибо. Фил так и не научился правильно стейки жарить.
– Я хочу всё исправить, ― решила я и схватила телефон с намерением позвонить Матвею.
– Он за рулём, ― напомнил мне Глеб. ― Ответит на твой звонок, отвлечётся и попадёт в аварию. Хорошо, если только сам пострадает и не прихватит с собой на тот свет кого-нибудь ещё.
– Откуда ты знаешь, что он попадёт в аварию? ― нахмурилась я, но телефон обратно на стол всё-таки положила.
Глеб дожевал кусок мяса, проглотил его и сообщил:
– Я не знаю. Просто предположил, что такое возможно. За этим человеком смерть по пятам ходит. Для него любая ошибка может стать роковой. Если желаешь ему добра, просто оставь в покое. Чем меньше будешь его дёргать, тем дольше проживёт. И не взваливай всю вину на себя. Не ты ему судьбу искалечила.
– А если снять печать, точно ничего не изменится?
– Сама подумай, ― прозвучало в ответ. ― Сейчас о нём печётся суккуб, которому ограничили возможность питания единственной кормушкой. Если лишить твоего Матвея этой опеки, долго ли он протянет с с учётом того, что весь накопленный негатив останется?
Он прав. Стратег из меня никакой. Это мне даже папа говорил, когда в детстве пытался научить играть в шахматы. Я сторонник сиюминутных побед и очень редко задумываюсь о том, не приведут ли эти маленькие победы к большому поражению в будущем. До сих пор вроде бы относительно везло, пусть и не во всём, а теперь упёрлась вот в то, что от моих поступков и решений может даже чужая жизнь зависеть.
– Глеб, скажи честно, что тебе от меня нужно? ― спросила уныло, чувствуя себя раздавленной.
Он налил в мой бокал вино, поставил передо мной, склонил голову на плечо… Я только тогда заметила, что у него другая стрижка и волосы стали темнее. Раньше он даже в деловом костюме выглядел так, будто только что с постели встал и ещё не успел причесаться. Теперь хотя бы на серьёзного человека стал похож, а не на раздолбая.
– Сказать честно? ― переспросил задумчиво. ― Я могу, но правда тебе не понравится.
– Да говори уже, не ходи кругами. Надоели эти ваши тайны и недосказанность. И так тошно, ― проворчала я в ответ.
– Хорошо. Тогда слушай. За всем, что произошло в Ином мире в прошлом году, стоял Никита. Его не отозвали в мир богов. Он сбежал и где-то прячется. А я прячу от него своего ребёнка.
Я как раз взяла со стола бокал, но выронила его. Он разбился. Осколки разлетелись по полу. Вино пролилось на мою юбку и растеклось по линолеуму.
– Твоего… ребёнка? ― переспросила недоверчиво.
– У меня дочь от Риты, ― упал на мою голову новый камень неудобоваримых новостей. ― Тогда серафим устроил в министерстве и за его пределами грандиозное шоу. Он делал вид, что ищет и карает виновных, и все ему верили, потому что ангелы праведны. Никто не усомнился даже тогда, когда Никита назвал отступником одного из своих. Он всем лгал, но мы принимали его слова за чистую монету. Ты сама заподозрила бы его в организации генетических экспериментов? Нет? Вот и мы не подозревали. Но была и другая заинтересованная сторона, преследовавшая те же цели. Это те, кто работал на серафима, но предал его ради шанса первым получить желаемое.
– Сердце последнего бога, ― догадалась я. ― Риту подсунули тебе по приказу Никиты, а потом от него же и спрятали в резервации. Так получается?
– Да. С твоей помощью он её нашёл и забрал оттуда, инсценировав казнь. Поверили в увиденное почти все, а те, кто заметил неладное, через нужные руки передали информацию в мир богов.
– А разве связь с богами не через ангелов происходит?
– Обычно так, но некоторые магические существа состоят с богами в родстве и имеют свои каналы общения. Костя, например.
– Он же просто феникс.
– Просто феникс… ― улыбнулся Глеб. ― Ладно, пусть будет так. Но у этого «просто феникса» такие родственные связи, что тебе и не снилось. Вот как раз этими путями нужная информация к богам и попала. Никита получил приказ немедленно вернуться, но разорил склад блокаторов и сбежал в ваш мир. Пытался утащить с собой и Риту тоже, но она погибла.
– Погибла? А как тогда ребёнку удалось выжить? Она же только на пятом месяце была.
– Даже у вас медицина позволяет спасать сильно недоношенных детей, а у нас возможностей так-то побольше, ― снисходительно прозвучало в ответ. ― Когда Риту нашли, она уже двое суток была мертва, а сердечко моей дочери всё ещё билось.
– Ужас какой, ― скривилась я. ― Даже спрашивать не хочу, как вы из матери этого ребёнка доставали.
– Если бы спросила, я всё равно не рассказал бы, ― ответил Глеб.
– Но ведь твоя дочь… Она, получается, последний бог, да?
Он вытер руки салфеткой, вынул из кармана телефон, открыл галерею снимков и показал мне фотографию крошечной девчушки с большими и невинными голубыми глазами.
– Она просто ребёнок со смешанной кровью. Легенда о последнем боге поддерживалась миром богов только для того, чтобы выявлять и наказывать чересчур амбициозных личностей. Такому гибриду никогда не стать божеством. Всё, на что моя дочь может рассчитывать в будущем, это постоянные проблемы из-за генетических противоречий. Не факт даже, что она хотя бы до пяти лет доживёт.
Я подняла на него полный сочувствия взгляд и спросила:
– Но Никита верит в другое?
– Не то чтобы верит, но точно желает удостовериться. Это, наверное, даже не стремление обрести божественность, а просто попытка ткнуть богов носами в то, что они лжецы. Если легенда правдива, он станет богом. Если лжива, то можно показать свою праведность и таким образом возвыситься за счёт демонстрации неправедности других. Я не знаю его целей, а строить предположения не хочу. Для меня важнее защитить дочь и попытаться сделать её жизнь сносной. Ангелы видели её. Она не представляет из себя никакой угрозы.
– Но представляет интерес для алчущих божественного величия, ― закончила я его мысль. ― Бедный ребёнок. Выжила-то чудом, а вокруг неё уже такое творится. Ты хочешь, чтобы я с помощью своего дара помогла найти Никиту?
– Я хочу, чтобы ты не помогала ему найти мою девочку, если он объявится. С заблокированными способностями он не может использовать ангельскую силу для перемещений в пространстве. Охотники наблюдают за тобой круглосуточно для того, чтобы предупредить вашу встречу. Я говорил, что Иному миру от тебя ничего не нужно, но твой дар может быть полезным не только для нас. И, кстати, прости за те обидные слова, что сказал тогда. Я погорячился.
Я отмахнулась от его извинений без комментариев. Мне не они нужны были, а понимание того, во что я опять вляпалась. Теоретически картинка вроде бы сложилась понятная. Моя догадка относительно замысла богов оказалась верной. Никита ― главный негодяй. Никакого последнего бога в принципе не существует и существовать не может. Все ответы нашлись, кроме одного.
– Ты используешь меня как приманку, ― высказала я догадку. ― Выпер из Иного мира, зная, что серафим когда-нибудь обратится ко мне за помощью, а потом приставил слежку.
– Да, но это не моя инициатива, ― признался он. ― Ангел-Хранитель рядом с тобой выглядел бы явным предупреждением не приближаться. Решили поступить по-другому.
Я даже не стала спрашивать, кто так решил. Иному миру до беглого серафима никакого дела нет, потому что у ангелов свои хозяева имеются. Глеб хочет защитить дочь. Ангелы ― поймать отступника. Интересы соприкасаются, поэтому решение принято взаимовыгодное. А я ценна только наличием дара, который может быть полезным и привлекательным для мерзавцев. Супер! Одно успокаивает ― моя смерть в данном случае никому не выгодна.
Мы поговорили ещё немного, но уже на другие темы. Моей жизни не касались, поскольку Глеб и так был о ней прекрасно осведомлён, зато я узнала разные новости о мире Ином. Министерство магии и оккультных наук полностью реорганизовано. Его структура пересмотрена и оптимизирована. Старых департаментов больше нет, новыми руководят ответственные начальники, а рядовые сотрудники в ужасе, потому что новшеств слишком много. Зато каждый теперь занимается своим делом и не жалуется на чрезмерную загруженность. У Глеба два заместителя ― Геннадий и Лилия. Оба условно бессмертные, имеют большой жизненный и трудовой опыт, поэтому главный министр полагается на их советы во всех вопросах, в которых затрудняется разобраться сам. У охотников наконец-то отобрали преобразователи. Теперь суд над опасными созданиями вершится не на месте, а по всем правилам. Недовольных этим нововведением много, потому что транспортировка чудовищ всё ещё осложняется неполноценностью технической базы. Все сотрудники обеспечены жильём. В рабочих столовых установлены постаматы питания. Костя возглавляет департамент снабжения, а заместителем к себе позвал Семёна. Ребята довольны новыми должностями и условиями работы ― это главное. Условия жизни в резервации также претерпели изменения. Всё потихоньку налаживается, но это только начало. Впереди ещё много сложностей, которые нужно преодолеть, чтобы достичь желаемого результата.
Когда Глеб исчез, поблагодарив меня за ужин, я ещё долго сидела в кухне и пустым взглядом смотрела на осколки бокала на полу. Вроде бы и беспокоиться не о чем, о моей безопасности охотники и без меня прекрасно позаботятся, но всё равно осадок от этого разговора остался неприятный. Во-первых, очень жалко Матвея. Я никогда не желала ему зла. И привязанности сильной к нему нет, и всё равно он мне по-своему дорог. Да хотя бы просто по-человечески ― осознавать, что ты своим решением подтолкнул кого-то к гибели, больно и горько. А во-вторых, снова стало страшно. Никита, оказывается, очень жестокий. О том, что он бессердечный, я и так знала, но не настолько же. Понятно, что охотники меня защитят в случае необходимости, а если нет? Другие ангелы тоже сердечностью не отличаются. Решат, что мой дар несёт в себе какую-то угрозу, и кто меня тогда спасёт? Если бы Глеб не вмешался в ситуацию с папиной болезнью, я бы вообще не знала о том, что вокруг меня происходит. Жила себе преспокойно столько месяцев, а оно вон как повернулось. И ладно бы к добру, а то ведь совершенно непонятно, чего ждать от завтрашнего дня. Вот правду говорят: «Меньше знаешь ― крепче спишь». Попробуй усни после такого.