Честно признаюсь, делать ничего не хотелось. А вдобавок мы еще рано встали. Но с ленью необходимо бороться, чем я и занялся, в прямом смысле этого слова: сел за уроки. Но едва я начинал погружаться в какой-нибудь из них, раздавался звонок плантела. О, Трубецкой! Немудрено… Думаю, сегодня мне предстоит много разговоров.
– Да, Сергей Ильич! Доброе утро! – поприветствовал я довольного Трубецкого.
– Привет, Веромир, – кивнул Трубецкой. – Ты как?
Он внимательно смотрел на меня, видимо, пытаясь оценить, какое впечатление произвела на меня смерть Императора. Но я был спокоен и холоден.
– Все хорошо, – сообщил ему.
– Отлично! Ну а у меня для тебя новости. Буду первым….
Хм… я молча смотрел на него и ждал продолжения.
– Годунов мертв… – спокойно сообщил мне собеседник.
– Годунов… что?! – вырвалось у меня, и я изумленно уставился на князя. – Как?..
– Пока не знаю точно, как это произошло… – пожал плечами Трубецкой. – Известно, что на поместье Трубецких напал Бестужев. Кстати, его объявили виновником смерти Императора. Скуратов объявил.
– Бестужева? Он же его правая рука, и вы говорили…
– Говорили! – рассмеялся мой собеседник. – Но в фантазии и хватке Скуратову не откажешь. Тот еще выдумщик! К тому же сейчас уже действует Суворов. Наш гениальный министр обороны поступил в своем фирменном стиле: дождался, кто выиграл, и встал на его сторону. Так что переворот прошел как по нотам. Да и был ли он вообще? – Трубецкой саркастически хмыкнул и продолжил: – В общем, в поместье Годуновых произошел бой. Князь Годунов погиб, вместе с ним погиб и Бестужев. Сын Годунова сумел собрать оставшиеся силы и уничтожил нападавших…
– То есть Павел теперь глава рода? – уточнил я. – А Варвара?
– Вся семья была отправлена в Казань, – ответил Трубецкой. – Это же практически вотчина Годуновых. Но, насколько я знаю, никто из них не пострадал, Годунов сумел отправить их на аэродром до нападения.
– Понятно….
Вот почему я почувствовал облегчение. Да чего там скрывать – я просто рад, что Варвара жива. Эх…А должен расстраиваться. Ну, по крайней мере, главный виновник моих бед мертв. Пусть и не я был тому виной, но начало положено.
– Об Иване что-то известно?
– Пока нет, – признался Трубецкой, – сейчас дворец практически полностью закрыт. Но в 15.00 будет заявление Имперской канцелярии, там все и узнаем. Так что, Веромир, надеюсь, я порадовал тебя новостями?
– Порадовали, – не стал я кривить душой. – Спасибо, Сергей Ильич!
– До встречи! – махнул он рукой и отключился.
И так продолжалось целых семь часов, до самого обеда: едва я начинал разбираться с заданиями, следовал звонок. Сначала позвонили Голицын и Демидов, но этот так – простой треп…. Никаких новостей, кроме тех, что сообщил мне Трубецкой, у меня не было. Затем начали трезвонить мои сокурсники. Сначала позвонили японцы. Ну вот им надо было все объяснять. Они, конечно, знали, кто у нас Император и все такое, но выяснилось, что в Японии подобная смерть – национальная трагедия, вплоть до ритуального харакири охраны Императора, если будет доказано, что это не естественная смерть. Траур на два месяца и все такое прочее. Нет, и в России аристократы уважали своего монарха, но вот такой безграничной преданности, как у японцев, не было. М-да… не понять нам их. Тем не менее, я как мог успокоил взволнованных Сузуки. После этого пришлось успокаивать француженок, которые, кстати, удивились, узнав, что Шуйского нет в коттедже. Выяснилось, что сначала они позвонили именно ему. Иван, похоже, уже был близок к своей цели.
А затем посыпались звонки от остальных одногруппников. Практически все интересовались, как у меня дела, и практически все возмущались тем, что их закрыли в коттеджах. В результате я просто отключил плантел, и только это помогло мне немного успокоиться: уж очень раздражали меня все эти звонки. Лишь после этого я сумел настроиться на рабочую волну, и оторвала меня от расчетов по теоретической магии только Даша, пригласив обедать. Так мы и обедали вдвоем, а после отправились в гостиную, где как раз на экране телевизора появился представительного вида мужчина лет пятидесяти, одетый в черный костюм, с холодным и спокойным бледным лицом и нечитаемым взглядом. За его спиной – панорама Кремля.
– Уважаемые жители Российской Империи! – начал он, – Я, Разумовский Степан Аркадьевич, как Глава Имперской канцелярии должен сообщить вам, что сегодня в 5.30 утра не стало нашего Императора Владимира V Рюриковича. Сейчас ведётся расследование, но по первым данным, смерть наступила от естественных причин. В соответствии с законом о престолонаследии Российской Империи, на престол вступает Иван VI Рюрикович. Коронация Императора пройдет в Храме Всех Святых завтра в 12.00. До коронации по всей Империи объявляется национальный траур. Все развлекательные заведения будут закрыты, все развлекательные программы транслироваться не будут, чтобы не мешать верноподданным оплакивать нашего безвременно ушедшего Императора. И помните, господа: народ, дворянство и самодержавие – три кита, на которых всегда будет держаться Российская Империя, и те враги, которые считают, что сейчас она ослабнет, сильно заблуждаются на этот счет. На этом позвольте мне закончить свою речь. Утрата тяжела для всех нас, но мы должны пережить ее и стать сильнее.
Трансляция сменилось картинкой с текстом:
Уважаемые студенты!
Сейчас вы можете покинуть ваши коттеджи.
Доводим до вашего сведения, что сегодня и завтра занятий не будет. Покидать Академию строго запрещено.
В Академии на эти два дня вводится комендантский час с восьми вечера до восьми утра. Любой студент, которого задержат в это время, рискует быть исключенным. Помните об этом!
Также просьба соблюдать правила национального траура.
Даша посмотрела на меня и отправилась на кухню. А я…я уже подумывал прогуляться, и чтобы не делать это в одиночестве, надо было выбрать, с кем я буду совершать эту прогулку. Честно говоря, сейчас не очень-то мне и хотелось встречаться с большой компанией из нашей группы. Но мои размышления на этот счет прервал звонок, которого я ждал. Звонил Шуйский…хотя какой Шуйский – теперь это Император Российской Империи.
– Привет, Веромир! – На плантеле появилась фигурка моего друга. Вид у Ивана был измученный.
– Здравствуйте, Ваше Величество, – кивнул я, – примите мои соболезнования по поводу отца….
– Спасибо, – кивнул новоиспеченный монарх и нахмурился. – И ты… это… давай завязывай с «Величествами» и «выканьем». Когда мы наедине, этого не надо. Ничего не изменилось между нами, Веромир. Сейчас ты, наверно, мой единственный настоящий друг, ведь так? – Я невольно вздрогнул от пронизывающего взгляда своего собеседника. Даже с учётом того, что это голограмма, все равно было неприятно.
– Ну, я так считаю, – спокойно ответил я, глядя в его глаза, – надеюсь, ты тоже.
– Конечно, Веромир, – улыбнулся Иван, – Сегодня, думаю, мы с тобой поговорим. В девять вечера встречаемся в портовой таверне. Играть я сегодня не могу, время у меня ограничено, но вот на разговор с тобой его хватит. И, кстати, я освобождаю тебя от клятвы: все равно завтра в 15:00 все узнают, кем на самом деле является Иван Шуйский, так что скрывать это не имеет смысла. Можешь, если хочешь, сообщить нашим об этом, но обязательно с тебя рассказ, как они отреагируют. Много бы я отдал, чтобы увидеть лица француженок… – Он тяжело вздохнул. – Теперь, увы, с ними ничего не получится…
– Почему? – удивился я.
– А как ты представляешь все это? Любовницы-иностранки? Да меня же наши аристократы не поймут! Нет, конечно, можно все делать тайно, только тут сами девушки вряд ли согласятся. А если согласятся, то тут вмешаются их родственники. Кто может быть уверен в том, что я не получу под боком двух неопытных шпионок?
Все, Веромир, до встречи… у меня еще дел…
– До встречи, – задумчиво произнес я, наблюдая за исчезающей фигуркой Рюриковича.
А в следующий миг в гостиную заглянула Даша.
– Господин, к вам пришли, – сообщила она и отступила в сторону, пропуская целый отряд одногруппников. Трубецкие, Голицыны, Пожарская, японцы и француженки. Для полного комплекта не хватало Годуновой и Вяземской. Погулял в небольшой компании блин…
После приветствий я все же сумел рассадить всю эту большую компанию, задействовав все стулья на моей половине коттеджа. В отличие от половины Шуйского у меня не было такого количества посадочных мест, как и угощения для гостей, но тут Даша меня удивила: словно по волшебству, на небольшом столике в гостиной появились тарелки с бутербродами, канапе, сыром и прочей фигней, что так популярна на фуршетах. Как моя служанка умудрилась это сварганить, мне было непонятно. А вот спиртное, как выяснилось, принесли гости: бутылка коньяка от француженок, уже знакомое мне виски от японцев, да и наши девушки несколько бутылок вина притащили.
– Ну, вы это видели, а? – не выдержала первой Трубецкая, когда разлили спиртное и выпили за упокой души Владимира V. – Вот надо же, что происходит! Про Годуновых слышали?
– Что Глава погиб? – уточнила Анна. – Слышали.
Тут я почувствовал, как взгляды скрестились на мне. Но держим маску безразличия, Веромир, держим.
– Что у Годуновых? – Пожарская с удивлением обвела взглядом присутствующих.
– Годуновы? – произнес Исидо. – Это союзный Рюриковичам род? Как такое возможно?!
– Да расскажите уже нам! – добавила Аннет.
– Ну, если коротко, то было нападение на особняк Годуновых… Годунов-старший убит. Сейчас новый Глава рода – его сын Павел.
Это Вероника ответила первой. Я просто не успел этого сделать. Ну, так оно и лучше.
– Ой, а как же Варвара? – Пожарская вопросительно посмотрела на меня. – С ней все хорошо?
– Насколько я знаю, все хорошо…
– Что-то изменится? – поинтересовался у меня Исидо. – для нас?
– А что должно измениться? – хмыкнул я. – Ничего не меняется. Российская Империя остается Российской Империей. У нас новый Император, но не новая власть….
– Да… об этом, – осторожно заметила Пожарская, – а кто-то его видел вообще, этого будущего Ивана VI? Я, конечно, слышала, как, думаю, и все тут, о детях Владимира, но в отличие от Всеслава и Клавдии, которые даже появлялись на приемах, транслируемых по сети, Иван вообще какой-то призрак: вроде, есть, а вроде, и нет. А он наследником был…
Я весело хмыкнул. Что ж.
– Да вы с этим новым Императором рядом учились! – громко сообщил я, и мои слова вызвали закономерную реакцию: народ, как говорится, «выпал в осадок». Первой в себя пришла Вероника.
– Интересно… – Она прожгла она меня глазами. – И кто же это?
– Иван Шуйский, – спокойно ответил я, и вот тут вновь наступила тишина, и на этот раз надолго.
– А ты нас не разыгрываешь? – осторожно поинтересовалась Пожарская.
– А смысл? – рассмеялся я. – Вы все равно на трансляции завтра увидите!
– Вот это новость! – задумчиво произнесла Трубецкая и покосилась на опешивших француженок. Вот кто был в шоке, так это они: ну да, чуть с Императором Всероссийским не переспали!
– Это значит, мы учились вместе с Императором? – уточнил тем временем Исидо.
– Ну да, – кивнул я.
– Это высокая честь! – заявил японец.
Наоми, до сих пор молчавшая, посмотрела на него и кивнула.
– Вот это новость так новость! – рассмеялась Трубецкая. – Вот провел нас Его Величество!
– Да, не сказала бы никогда, что это будущий Император, – заметила Елена.
– Будто ты много их в своей жизни встречала! – фыркнула Пожарская.
– А ты много?
– Так, уважаемые дамы и господа, – решил я немного успокоить народ, – ну подумаешь, будущий Император с нами учился. Императоры, они, знаете, тоже люди…
Мое оптимистичное заявление несколько разрядило обстановку. Мы посидели еще пару часов, выпили практически все, что принесли мои гости, обсудили предстоящую учебную неделю и сплетни, которыми щедро делилась главный их поставщик Трубецкая, а потом постепенно разошлись. Странно, конечно, но оказалось, что ни Голицыны, ни Трубецкие не знали о том, кем на самом деле являлся Шуйский: наверно, их отцы решили не посвящать детей в эту тайну. Но, с другой стороны, логично: не брать же с них клятву….
Таким образом, к восьми вечера все разошлись, и я остался один. Правда, Пожарская предприняла попытку остаться у меня, и, если бы не встреча с Шуйским, я бы, наверно, согласился. Ну, а так пришлось ее под благовидным предлогом выпроводить. Тем не менее, ушла девушка явно недовольная.
А я некоторое время полазил по Сети, но, как ни странно, в социальных сетях не было никаких комментариев по поводу смерти Императора, кроме традиционных соболезнований. Ну, это, в принципе, понятно. Скуратов контролирует их, и никому не нужно до коронации устраивать троллинг на эту тему.
В игру я вошел в без пятнадцати девять и в девять уже сидел в таверне, наслаждаясь темным пивом. Шуйский появился как-то незаметно. Вот никого нет – и раз! – он сидит напротив меня.
– Привет! – отсалютовал я ему кружкой.
– Привет, – кивнул он и после того, как тоже вооружился кружкой, внимательно посмотрел на меня.
– Ну как ты? – спросил я.
– Как может быть? Не так, чтобы хорошо, но и не так, чтобы плохо, – ответил мой друг, и, честно говоря, я немного подвис от такого ответа.
– А… – вдруг невесело улыбнулся Геракл, – ты имеешь в виду о смерть отца… Веромир, у меня его толком и не было. Был Император Российской Империи. Если к младшим он еще периодически проявлял какое-то внимание, то я его не видел, от слова «совсем», хотя, вроде, и наследник. Мною занимались учителя, слуги, маги – кто угодно, только не родной отец. Не знаю, почему, не спрашивай, – остановил он меня. – Может, считал, что я должен был самостоятельным, и хотел заняться мной после Академии… в общем, не знаю. Он, конечно, мне не чужой, но сам себе поражаюсь: сильно переживать из-за него не могу. Это неправильно же? Он же отец… а я….
Вид у будущего Императора был донельзя растерянный. Вот же, блин! Мне его даже стало жаль…
– Не знаю, Иван, – осторожно ответил ему, – я отца тоже помню суровым и жестким, но, наверно, вспоминаю его с теплотой…
– Эх! – тяжело вдохнул Иван и осушил кружку. – Вот признаюсь тебе, друг: не хочу я править….
– То есть?.. – изумлённо посмотрел я на него.
– То и есть… Это тяжелая обязанность и ответственность, Веромир. Взвалить ее на себя…. Как же мне не хочется это делать! Но, увы, вариантов нет… Так что завтра исчезнет Шуйский и появится Император Иван VI.
– Что я могу тебе пожелать… – честно ответил я. – Держись, Ваше Величество!
– Про Годуновых слышал? – Он пристально посмотрел на меня.
– Если ты о том, счастлив ли я, что мой главный враг сдох, то да, счастлив. – ответил ему.
– Там не все так просто, Веромир… – Иван задумчиво посмотрел на меня. – Сдается мне, ты знаешь, о чем я говорю.
– О чем?
– О том, что произошло в усадьбе Годуновых… Все мутно как-то, Веромир. В предательство Бестужева я не верю. Ну, вот не верю, и все! Не тот человек дядя Витя, чтобы такое сотворить! Они с отцом были лучшими друзьями – именно друзьями, несмотря на то, что один – Император, а другой – его слуга. И зачем нападать на Годунова? Сдается мне, что их просто стравили…
– В смысле?.. – уставился я на него. – Зачем?
– Партия Владимира V ослаблена. Бестужев мертв. Сейчас на должность ВИВРа назначен бывший командир Национальной Гвардии Потемкин. Он предан Скуратову. Вокруг меня люди Скуратова. Этот проныра везде. Мне кажется, что его глаза следят за мной из каждого угла дворца. А Скуратов…. Это лис … такой лис. Мне кажется, что вся эта история – его затея… Да чего там – я практически уверен: он замешан во всем этом!
Я задумался. По идее, я не смогу рассказать Шуйскому о заговоре. Для этого нужно снять клятву. А это сделать непросто. Но самого заговора уже нет. Он прошёл, и прошел успешно, соответственно, нет условий для нарушения клятвы. Или есть? Так что можно обойти условия клятвы… Рискнуть? Нет. Пока не готов…
– С чего ты решил? – поинтересовался я.
– Отца отравили, Веромир, – хмуро произнес Иван, дождавшись, когда перед ним поставят новую кружку. – Только об этом – никому! Я не буду с тебя брать клятву: знаю, что ты никому не расскажешь. Так?
– Нем, как могила, – кивнул я в ответ.
– Так вот, понятно, что на публику об этом никто не говорил: зачем будоражить народ? Но идет расследование…
– Я понял: ты подозреваешь Скуратова. Но почему?
– Я не просто подозреваю… – тихо произнес Шуйский, – я уверен в этом. Отравил отца…И если что-то пойдет не так, отравит и меня, благо, есть еще один наследник!