Мир, описанный в древнекитайских мифах, был, разумеется, наполнен чудесными и удивительными созданиями. Согласно легендам, в многочисленных дальних странах жили люди и другие существа, обладавшие поразительными свойствами.
Так, например, все жители Страны Благородных были исполнены гуманности, любви и добродетели. О жителях этой страны рассказывалось много любопытного. Одежда и шапки, которые они носили, были у них очень аккуратные, на поясе висел меч. У каждого жителя было в услужении два полосатых тигра. Все жители были скромны, вежливы и никогда не затевали ссор. Тигры тоже были ручными и смирными, как наши домашние кошки. Рынки там были переполнены, но никакого беспорядка и сутолоки не было, хотя люди и тигры сновали взад-вперед.
У жителей Страны Трудолюбивых лицо, руки и ноги были черными. Они всегда находились в состоянии смятения, что бы они ни делали – ходили, стояли, сидели, лежали, – все время они были неспокойны. У них был озабоченный вид, даже если никаких дел у них не было. Поэтому их прозвали трудолюбивыми, а постепенно это название стало относиться и ко всей их стране.
Страна Чернозубых была населена людьми, чьи зубы были черны, как черный лак. Чернозубые питались рисом, но готовили приправу из змей.
У жителей Страны Темноногих ноги и бедра были черными. Они жили на берегу моря, одежду делали из рыбьей кожи и питались буревестниками.
Обитатели Страны Огнедышащих имели черную кожу, походили на обезьян и могли изрыгать огонь.
У жителей Страны Белых Людей все тело было белое, и даже волосы на голове были белыми.
В другой необыкновенной стране жили люди с красными до колен ногами, как будто они были обуты в красные сапоги.
Согласно преданию, один из самых удивительных народов появился после того, как в древние времена брат и сестра стали мужем и женой. Небесный владыка в пылу гнева сослал нарушителей обычаев в отдаленную и безлюдную горную местность, где они, обнявшись, умерли в глубоком ущелье от голода и жажды. Свидетелем трагедии оказалась некая волшебная птица. Увидев, как умерли двое влюбленных, она сжалилась над ними: принесла в клюве траву бессмертия и прикрыла их ею. Прошло семь лет, и к усопшим вернулась жизнь, но тела их уже срослись, и когда супруги ожили, то превратились в странного человека с двумя головами, четырьмя руками и четырьмя ногами. Их дети и внуки были похожи на родителей, и эти странные люди стали родоначальниками народа сросшихся.
Где-то далеко существовала также Страна Людей, Ходивших На Цыпочках. Жители ее отличались высоким ростом и большими ногами. При ходьбе они становились на пальцы и не касались пятками земли. Говорят еще, что ступни у них были выворочены, так что если они шли на юг, то их следы показывали на север. Поэтому их еще называли «люди с пятками навыворот».
Другую страну населяли люди с переплетенными ногами. Жители этой страны были ростом не более четырех чи (т. е. около метра), ноги у них были кривые и переплетенные между собой. Если они ложились, то встать без посторонней помощи уже не могли.
В Стране Длинноруких жили существа с туловищем как у обычных людей, но руки их были необыкновенной длины. Одни говорили, что их руки доставали до земли, другие – что их длина была три чжана (то есть около десяти метров). Длиннорукие обычно ловили на берегу моря рыбу. С такими длинными руками было, конечно, очень удобно заниматься рыболовством. Поэтому можно было часто видеть, как они руками вытаскивали из моря бьющуюся рыбу.
У жителей Страны Длинноногих ноги были необычайной длины – ничуть не короче, чем руки у длинноруких. Рассказывали, будто кто-то видел, что Длинноногие с Длиннорукими на спине ходили в море ловить рыбу.
Одну из дальних стран населяли Люди С Языками Навыворот. По преданию, у них языки росли в обратном направлении – к горлу. Поэтому, когда они разговаривали между собой, другие ничего не понимали.
Поблизости находилась Страна Людей С Зубами-Сверлами, у жителей которой один зуб выдавался изо рта и напоминал сверло. Были они свирепы.
Существовало также племя людей, чьи лица напоминали свиные морды. Это была Страна Свинорылых.
В Стране Одноглазых у жителей был только один глаз посредине лица. Иногда ее несправедливо называли Страной Бесов: настолько жутким казался вид ее обитателей.
Кроме людей с пугающей внешностью, в дальних странах можно было встретить забавные лица. Такова была Страна Длинноухих: у ее жителей были длинные, до плеч, уши. Во время ходьбы они их придерживали руками. Обитатели Страны Людей, Держащих Завязки, тоже все время держали руки у подбородка – чтобы ветер не унес их шапки. О жителях Страны Людей С Запавшими Глазами было известно, что питались они рыбой и в руке постоянно держали рыбу, как бы намереваясь ее съесть.
В Стране Твердогрудых люди имели одну характерную особенность: кости у них на груди выдавались вперед, как кадык у мужчин.
Страну Людей С Дырявой Грудью населяли удивительные люди, у которых в груди было круглое отверстие. По преданию, они извлекли из этой своей особенности выгоду: при передвижении им не нужен был паланкин. Они брали бамбуковый шест, продевали его сквозь отверстие в груди, и два человека вполне могли их нести.
У жителей Страны Одноруких была одна рука, один глаз и одна ноздря. В стране водились желтые, полосатые, как тигры, лошади, у которых тоже был один глаз и одна передняя нога.
Страна Одноногих была знаменита тем, что ее жители умели делать различные хитроумные приспособления для ловли зверей и птиц. Они умели мастерить летающие колесницы. Однажды такая колесница залетела в дальние края и была уничтожена местным правителем. Только спустя десять лет, когда подул попутный ветер, вновь была изготовлена такая же колесница. На ней прилетевшие на первой колеснице жители Страны Одноногих смогли вернуться к себе домой.
У жителей Страны Мягкотелых не было костей, и они имели по одной руке и ноге. Руки и ноги у них были мягкими, как кусок мяса, и гнулись в разные стороны.
Племя трехголовых людей поражало воображение, но гораздо более удивительной была Страна Трехтелых. В этой стране Люди имели одну голову и три туловища.
Нелегко представить себе, каким образом избегали голодной смерти обитатели Страны Безутробных. Они были высокого роста, но в животе у них не было кишок. Съеденная ими пища не переваривалась, а сразу проскакивала наружу. Жители другой далекой страны, стоя под солнцем, не отбрасывали тени, а когда кто-нибудь из них кричал, ничего не было слышно.
Племя Людей С Падающими Головами отличалось тем, что их головы могли отделяться от туловища и летать, пользуясь ушами, как крыльями. Случилось так, что захваченная на войне женщина из этого племени попала в служанки к одному китайскому полководцу. Каждую ночь, едва она ложилась, голова у нее улетала, выбираясь наружу и возвращаясь к рассвету либо через собачий лаз, либо через дымоход в крыше. Как-то ночью служанку осветили и увидели только тело, без головы. Тело было чуть теплым, а дыхание почти незаметным. Тогда на тело накинули покрывало. С приближением рассвета голова вернулась, но приладиться никак не могла: мешало покрывало. После нескольких попыток голова упала на землю и жалобно зарыдала. А тело задышало часто-часто. Тогда покрывало откинули, голова взлетела, приложилась к шее, и через некоторое время все затихло. Хозяин решил, что это – опасный оборотень, испугался, что не сможет с ним совладать, и вскоре отослал служанку из своего дома. Однако женщина не была оборотнем: летающая голова была ее природным качеством, как у всех ее родичей. В доме у другого военачальника такая же служанка погибла, потому что ее тело, в отсутствие головы, тоже накрыли, но на этот раз медным тазом, вследствие чего голова не сумела занять на рассвете свое место.
Некоторые удивительные народы отличались тем, что необычным способом производили на свет потомство. В одной из стран мужчины и женщины жили двумя обособленными группами. Мужчины не брали жен. Женщинам также не нужны были мужья. Потомство появлялось у них чудесным образом. Стоило им лишь посмотреть друг на друга, и у них сразу появлялись дети.
Среди населения Страны Женщин не было ни одного мужчины. Достигшие совершеннолетия девушки отправлялись купаться на Желтый пруд, после чего они зачинали потомство. Если рождался мальчик, то года через три его умерщвляли; оставляли только одних девочек.
В Стране Мужчин не было ни одной женщины. Одежда у них была всегда в порядке, а на поясе висел меч. Они были олицетворением мужской доблести и имели внушительный вид. По преданию, это племя возникло, когда отряд воинов отправился на поиски снадобья бессмертия и в пути у них кончился провиант. Идти дальше они не могли, и им пришлось поселиться среди гор и лесов. Они принялись есть плоды деревьев, из коры стали делать себе одежду. Так возникла Страна Мужчин. Жен у них не было, но каждый из них мог породить из своего тела двух детей. Эти дети при рождении представляли собой тени, а когда они переставали быть бесплотной тенью, мужчины, породившие их, умирали. Говорили также, что эти дети рождались у них из подмышек.
Страну Людей Без Потомства населяли люди, которые вели самый простой образ жизни. Иногда они питались одним воздухом, иногда мелкой рыбешкой, которую ловили в реках, иногда употребляли в пищу землю и глину. Они не разделялись на мужчин и женщин. После смерти их тела закапывали в землю, но сердце у них продолжало биться. Через сто двадцать лет они оживали и выходили наружу, чтобы снова наслаждаться радостями жизни. За жизнью у них следовала смерть, за смертью – жизнь, а сама смерть была долгим сном.
В одной из самых необычных стран на Серебряной горе росло дерево-женщина. Как только небо начинало светлеть, на ветвях дерева появлялись маленькие голые дети. После восхода солнца эти дети спускались на землю, начинали бегать и резвиться. После того, как солнце заходило за гору, дети скрывались под землей и больше не появлялись, а на следующий день на ветвях дерева рождались новые дети. В другой стране на прибрежных скалах росли деревья с зелеными ветвями и красными листьями. На таком дереве рождалось много маленьких детей ростом шесть-семь вершков, они висели, приросшие к веткам, наподобие перевернутых луковиц. Увидев людей, они начинали смеяться и болтать руками и ногами. Стоило только их снять с дерева, как они сразу же умирали.
В Стране Крылатых обитали люди с вытянутыми головами, красными глазами и птичьим клювом. Волосы у них были белые, а за спиной росли крылья, и они могли летать, правда, совсем недалеко. Они, как птенцы, вылуплялись из яиц. В их стране водились красивые птицы, похожие на фениксов, с длинными яркими перьями. Крылатые питались яйцами этих птиц и потому сами походили на небожителей. Вблизи Страны Крылатых находилась Страна Яйцекладущих. Жители этой страны не имели крыльев, но тоже рождались из яиц и сами несли яйца. У жителей другой страны были клювы и крылья, и они выглядели почти так же, как и крылатые. Но они не могли летать, и крылья служили им лишь опорой, словно костыли. Опираясь на крылья, они бродили группами по морскому побережью, вылавливая из моря клювами рыб и креветок. Еще одну страну населяли люди, у которых под мышками росли небольшие крылья, но летать они тоже не могли.
Рассказывают также, что на высоких горах в юго-западной части области Шу живут существа, сходные с обезьянами, ростом в семь чи (более двух метров). Они могут делать все то же, что и люди, а ходят (из-за своего, надо полагать, большого роста) очень быстро. Называются они Цзяго, или Махуа, или еще Цзюэюань. Эти существа подкарауливают проходящих женщин покрасивее, нападают на них и уводят, а куда – никто не знает. Если женщина идет не одна, существа утаскивают ее длинной веревкой, так что спастись от них очень трудно. Эти существа различают мужчин и женщин по запаху, поэтому берут только женщин, а мужчин не трогают. Поймав человеческих дочерей, эти существа составляют с ними семью. Тем из женщин, которые остаются бездетными, до конца жизни не разрешают вернуться. По прошествии десяти лет эти женщины по облику совершенно уподобляются им, разум их помутняется, и они сами уже не хотят возвращаться. Если же женщина родит сына, то ее тут же вместе с младенцем отсылают домой. Рожденные этими женщинами сыновья почти совсем не отличимы от людей по внешности. Согласно поверью, если мать такого ребенка не станет кормить его, то она вскоре погибнет. Поэтому ни одна из них не отказывается кормить дитя. Вырастая, дети уже и вовсе ничем от людей не отличаются[10].
Далеко за морем находилась Страна Пигмеев. Самые высокие люди там были ростом три чи (не больше метра), а самые маленькие – всего лишь несколько цуней (не больше десяти сантиметров). Возделывая поля, карлики очень боялись, что их схватят свирепые белые журавли. Но, к счастью, в соседней стране жили здоровенные детины десяти чжанов ростом (то есть около тридцати метров), и они помогали карликам прогонять журавлей.
В Стране Лебедей жили карлики, чей рост не превышал семи цуней (около двадцати сантиметров). Эти малыши были очень вежливыми: завидят человека – и отвешивают низкий поклон. Они двигались со скоростью ветра и за день могли пройти тысячу ли (примерно пятьсот километров). Карлики очень боялись морских лебедей, так как эти птицы проглатывали их живьем, но они продолжали жить в животах лебедей.
Если были страны, населенные крошечными людьми, то были, разумеется, и страны, населенные великанами. Про этих огромных людей рассказывали много занимательных историй.
Племя великанов куафу жило в большой пустыне на севере. Люди этого племени были огромного роста и обладали величайшей силой, но были они добры и миролюбивы. Жил среди них один великан, который совершил безрассудное, но впечатляющее деяние. Этот смельчак однажды загорелся великим желанием догнать солнце и посостязаться с ним в беге. Великан помчался по равнине огромными шагами, подобно ветру, вдогонку за уходившим на запад солнцем. В конце концов он настиг светило в долине Юйгу – на самом краю света, где солнце завершает свой дневной путь. Огненно-красный шар был перед ним. Великан оказался в его лучах, радостно расправил богатырские плечи, намереваясь схватить солнце. Но он целый день бежал и сильно устал, да и солнце жгло его так, что небывалая тяжесть сковала все тело великана, и во рту у него пересохло. Лег он тогда на землю и стал пить воду из рек Хуанхэ и Вэйшуй – в один миг пересохли обе реки, а великана все еще терзала жажда. Побежал он на север, чтобы испить воды Великого озера – Дацзэ. Но силы уже оставили его, и великан умер на полпути. Словно гора, упал он на землю, и грохот от его падения разнесся по равнине, потряс горы и реки. Перед смертью он бросил палку, которую держал в руке, и она тотчас превратилась в густую зеленую рощу персиковых деревьев с сочными плодами, которыми смогли бы утолять жажду те, кто вслед за ним пустился бы догонять солнце.
Не меньшей настойчивостью и упорством в достижении поставленной цели отличался соплеменник великана, гнавшегося за солнцем. В Северных горах жил девяностолетний великан, которого люди называли Юй-гун – Глупый дед. Прямо напротив его дома стояли две большие горы, и ему было очень неудобно каждый раз обходить их. Он позвал всех своих домашних – и взрослых, и юных – и стал держать совет. Старик предложил родичам перенести надоевшие горы в другое место, чтобы они не закрывали дорогу. Сыновья и внуки поддержали Юй-гуна. Только Сяньи, жена старика, была рассудительнее. Услышала она, что муж собирается передвинуть горы, и попыталась его образумить, говоря: «Ну ладно, допустим, ты сдвинешь их, а куда же ты денешь столько камней и глины?» Но глупые внуки Юй-гуна сказали: «Отнесем к заливу Бохай, разве это не выход?» К работе приступили безотлагательно. Взрослые и юные великаны копали землю, таскали в корзинах глину, а собранные комья глины и камни перетаскивали к заливу Бохай, куда приходилось добираться больше полугода. Один из соплеменников Юй-гуна, мудрый старец Чжи-соу, отправился к Глупому деду, чтоб урезонить его: «Утихомирься, старый, в твои-то годы что ты можешь сделать с этими горами?» Но Юй-гун уверенно возразил: «Разве ты не понимаешь, что умру я, – так ведь есть сыновья, умрут сыновья – останутся внуки, у внуков родятся дети. Если мы из поколение в поколение будем трудиться, так чего уж бояться, что не сровняем гору!» Ничего не ответил Мудрый старец, потому что не нашел слов, чтобы возразить ему. Но слова Глупого деда случайно услышал некий небесный дух. Испугавшись, что действительно так и будет и от обеих гор ничего не останется, он поспешил доложить об этом Небесному владыке. Но Небесного правителя тронула решимость Юй-гуна, и он послал на помощь старику двух невероятно могучих великанов, которые смогли взвалить на плечи эти горы и перенести одну из них на север а другую – на юг.
Похоже, великаны вообще отличались силой духа. Но, пожалуй, всех превзошел в этом отношении великан Синтянь, который дерзнул бороться с самим Верховным небесным владыкой Хуан-ди за власть над миром. Хуан-ди отрубил мятежнику голову и закопал ее у подножия горы. Тогда обезглавленный великан сделал из своих сосцов глаза, из пупка – рот, взял в руки щит и копье и стал исполнять воинственный танец.
Среди фантастических существ, населявших древний мир, встречались полулюди-полузвери.
В стране Сяоян жили дикари. Ростом они были больше чжана (около трех метров), и называли их глупыми великанами. У них было человечье лицо, а черное, словно лак, тело, сплошь покрывали длинные волосы. Ноги у дикарей сгибались в обратную сторону, и они бегали быстро, как ветер. Нрава эти существа были жестокого: они ловили и ели людей. Глупые великаны страны Сяоян подстерегали в горах одиноких путников, раскрывали свою песью пасть, выворачивая до лба огромные губы, и начинали хохотать. Насмеявшись вдоволь, дикари пожирали свою добычу. Однако люди придумали способ, как уберечься от них. Надо было надеть на руки полые бамбуковые стволы, за которые ухватится глупый людоед. Дождавшись, когда чудовище начнет смеяться, следовало выхватить из ствола кинжал и пригвоздить им кроваво-красную губу великана ко лбу. После этого не составляло труда даже захватить чудовище живьем: ведь теперь у него глаза и нос были закрыты губой, и чудовище, ничего не понимая, продолжало сидеть, держа в лапах бамбуковые трубки.
В окрестностях страны Сяоян водились замечательные животные синсин, с песьим туловищем и человечьим лицом. Глаза у них были очень строгими. Эти звери, в отличие от великанов-людоедов, были очень умны, могли разговаривать по-человечески и даже окликать проходивших мимо людей по именам и фамилиям, хотя обычно при виде людей они скрывались. Но даже такое умное и пугливое существо можно было обмануть и изловить. Чтобы поймать синсин, люди в глухих горах ставили несколько кувшинов с вином, возле них оставляли несколько чашек, черпаков и деревянные сандалии, а сами прятались и следили за тем, что произойдет дальше. Синсин, увидев расставленные вещи, догадывались, что люди поставили какие-то ловушки, и начинали всячески бранить людей, перебирая всех их родственников до восьмого колена. Они ругались так долго, что у них пересыхало горло. Синсин боялись попасть в ловушку, но жажда оказывалась сильнее страха. Животные решались чуть-чуть попробовать напиток, чтобы убедиться, не таится ли в вине что-нибудь опасное. Самые смелые из них подходили поближе к кувшинам, вытягивали руку и обмакивали палец. Потом в ход шли черпаки, а затем и чашки. Синсин постепенно теряли осторожность, поднимали шум и крик, пили вина столько, сколько могли. Опустошив до дна все кувшины, они обнаруживали на земле деревянные сандалии. Все наперебой кидались надевать их, разыгрывая из себя людей. Не пройдя и нескольких шагов, опьяневшие синсин спотыкались и падали на землю. Спрятавшиеся вблизи люди выбегали и крепко связывали их веревками.
Полузвери-полулюди водились и во многих других местах. В стране Динлин жили богатыри с человечьими туловищами и лошадиными ногами, покрытые длинной шерстью. На бегу они хлестали сами себя нагайками по ногам и носились по степи быстрее ветра с криками «га, га, га!», как дикие гуси в осеннем небе.
У жителей страны Хужэнь лица были человечьи, а туловища рыбьи. Они имели только руки и не имели ног, а нижняя часть туловища напоминала рыбий хвост. Они могли передвигаться на облаках, управлять дождем, легко подниматься на небо и спускаться с него на землю. Это были потомки солнечного божества Янь-ди, и жили они бесконечно долго, а возможно, были бессмертными.
В южных областях Древнего Китая можно было встретить горных сяо. Эти подобные людям существа с одной-единственной ногой, вывернутой в обратную сторону, вили себе гнезда на больших дуплистых деревьях, причем ставили также деревянные ширмы для защиты от ветра и закрепляли занавески. Путешественники, отправлявшиеся в те края, где обитали горные сяо, старались брать с собой в дорогу какие-нибудь подарки для них. Однажды некий путник, опасаясь встретиться с тигром, забрался на дерево, чтобы провести там ночь, и столкнулся с самкой горного сяо. Он спустился с дерева, поклонился несколько раз и почтительно назвал самку «горной женой». Когда же она спросила его, что он несет с собой, он подарил ей румяна и пудру. Обрадованная сяо велела путнику, ничего не опасаясь, устраиваться на ночлег. Тот заснул прямо под деревом. Ночью появились два свирепых тигра, но горная сяо спустилась с дерева и, шлепнув хищников по головам, приказала им убираться восвояси и не тревожить ее гостя. Тигры ушли. Наутро, прощаясь с путешественником, она горячо поблагодарила его за подарки.
Так называемые Живущие На Деревьях (похожее на горных сяо, племя полулюдей-полуживотных) раскалывали деревья на доски и складывали их, привязывая к деревьям. Хотя эти существа и не общались с людьми, но торговали с ними. В старину люди, ходившие к ним за досками, складывали у подножия деревьев предметы примерно равной ценности. Живущие На Деревьях забирали эти предметы и, если они им нравились, приносили доски безо всякого обмана или несправедливости. Однако участники подобного обмена никогда не сталкивались лицом к лицу.
Из всех мифических существ наибольшей популярностью (даже благоговением) у китайского народа пользовались драконы.
Начертание иероглифа «лун» (дракон), представляющее собой пиктограмму, изображающую животное с длинным телом и головой, увенчанной рогами (или гребнем), обнаружено уже в надписях на гадательных костях эпохи Инь (с XIV в. до н. э.). Существуют предположения о том, что прообразом этих пиктограмм была ящерица, а также о связи образа луна (дракона) с крокодилом.
Дракона изображали в самых причудливых формах. Но во всех случаях облик чудовища был величественным, суровым и воинственным.
Вот одно из описаний. «Глаза дракона похожи на кроличьи, а уши – на коровьи; над его пастью растут длинные усы; туловище походит на тело змеи, покрытое чешуей; четыре тигровые лапы имеют орлиные когти».
Иногда дракона изображали также в виде большой змеи или животного, напоминавшего одновременно и тигра и лошадь.
Дракона изображали в облаках и в тумане или в бушующих волнах, чтобы создать представление о необычайной силе и способности вызывать ветер и волны. Дракон взмывал в небо и парил в облаках, скалил клыки и выпускал когти. Дракон обладал способностью к перевоплощению, он мог бегать, плавать, летать.
Дракон служил геральдической эмблемой на знаменах знатных родов. В средневековом Китае дракон был символом императора, его изображали на троне, на халате государя. Высшие сановники и придворные носили халаты с изображением дракона с четырьмя когтями, и лишь за особые заслуги кому-либо из сановников жаловалось право носить халат с пятикоготным драконом – как на халате императора.
Культ драконов был связан прежде всего с водой. Драконы, олицетворявшие собой дождевые облака, которые приносили необходимые для посевов дожди, представлялись китайцам благостными богами, дарующими «сладкий», «хлебный» дождь. Благостными богами они выступали и в качестве олицетворения рек, озер и водоемов, воды которых использовались для орошения (искусственного и естественного). Драконы-божества дождя могли быть в то же время виновниками обильных дождей, вредных для посевов. В таких случаях они оборачивались к людям своей «темной», «злой» стороной. Но особенно страшны были драконы-божества рек. Это они, по представлениям древних китайцев, были виновниками страшных разливов, которыми, так «славятся» китайские реки, разливов, сметающих на своем пути сотни селений, несущих гибель посевам и тысячам людей.
Отсюда и происходят представления людей о злобности и кровожадности драконов. Страхом перед божествами рек объясняются жертвы повелителям этой страшной стихии и, в частности, длительное сохранение обычая принесения им человеческих жертв. Невероятная и необъяснимая сила драконов способствовала необыкновенной популярности этих существ в мифических сказаниях. В более позднее время в фольклоре появляются мотивы обуздания драконов-богов рек, единоборства героев-борцов с наводнениями и потопами.
Существует много преданий о царе драконов – лунване. Согласно одной из легенд, однажды в море заболел царь драконов. Среди обитателей водного царства не нашлось лекаря, который мог бы его вылечить, и лунвану не оставалось ничего другого, как принять облик старика и отправиться к людям. У многих врачей побывал владыка моря, но ни один не мог определить, что у него за болезнь. Наконец он попал к знаменитому целителю, который, пощупав пульс пациента, очень удивился, обнаружив, что сердце бьется совсем не так, как у обычных людей.
Врач сказал об этом старику. И тот был вынужден открыть, что он царь драконов. Врач заявил, что определить и вылечить болезнь он сможет лишь в том случае, если старик снова превратится в дракона. Хотя обычно драконы людям не показываются, на этот раз владыка вод, чтобы исцелиться от недуга, согласился выполнить требование целителя. В условленный день врач пришел на берег моря, и дракон появился над волнами. Лекарь осмотрел его и обнаружил, что за чешую дракона на пояснице заползла сколопендра, которая и причиняла ему сильную боль.
Удалив сколопендру, врач смазал поврежденную чешую мазью, и боль прошла. В знак благодарности за исцеление царь драконов обещал целителю ниспосылать людям по их просьбе хорошую погоду, благодатные дожди и полное благополучие. С тех пор каждый год в День исцеления по всему Китаю исполнялся танец дракона.
По традиционным представлениям, дракон символизирует счастье. Засуха и наводнение приносили китайскому народу разорение, нищету, голод. Кто мог помочь в борьбе со стихийными бедствиями? Конечно же, царь драконов. Если какой-нибудь район подвергался засухе или наводнению, местные жители исполняли ритуальный танец дракона, умоляя владыку моря ниспослать дождь. Продолжительная засуха рассматривалась как отказ дракона послать дождь. Тогда перед изображением дракона устраивались молебствия. Если же и после этого поля оставались сухими, то исполнялся обряд «бичевания дракона»: по сделанному из глины или из другого материала изображению дракона наносили удары плетью или бамбуковой палкой, требуя ниспослать дождь.
Культ лунвана был чрезвычайно распространен в старом Китае. Храмы, посвященные ему, строились в городах, деревнях, близ рек, озер, переправ и колодцев. Его заступничества просили моряки, рыбаки, земледельцы, а также водоносы, которые считали, что подземные источники в колодцах управляются лунваном и соединяются под землей с морем. Во время засухи статую лунвана выносили из храма и ставили на солнцепеке, и во время наводнения ее носили по окрестностям, чтобы показать лунвану размеры бедствия и усовестить его. Если это не помогало, то статую топили в воде.
И наконец, говоря о драконах, нельзя не вспомнить о духе Чжулуне – Драконе со свечой с горы Чжуншань, который, согласно одному из вариантов мифа о создании, был творцом вселенной. Рассказ о нем записан в древней «Книге гор и морей». Этот дух с лицом человека, телом змеи и кожей красного цвета был ростом в тысячу ли. У него были глаза, напоминавшие два оливковых дерева. Когда он закрывал их, то они превращались в две прямые вертикальные щели. Стоило ему открыть их, как в мире наступал день, а когда он закрывал их, на землю спускалась ночь. Стоило ему подуть, как появлялась пелена облаков, падал хлопьями обильный снег и наступала зима. Стоило дыхнуть жаром – и тотчас наступало лето, а солнце начинало палить так, что плавились металлы и камни. Дракон лежал свернувшись, подобно змее. У него не было потребности ни в еде, ни в питье, ни в сне, ни в дыхании. Но стоило ему вдохнуть, – как поднимался ветер на добрых десять тысяч ли в округе. Светом свечи, которую Чжулун держал во рту, он мог освещать высочайшие сферы неба и глубочайшие недра земли, где царил вечный мрак. А так как он всегда держал во рту свечу и освещал мрак в небесных воротах на севере, то его еще называли Чжуинь, т. е. «Освещающий мрак»[11].
Примерно так же, как драконы выделялись среди зверей, среди птиц выделялись фениксы[12] (этим словом европейцы привыкли заменять китайское название «фэнхуан»). Согласно одному из описаний, «спереди феникс напоминает лебедя, со спины он похож на единорога цилиня. У него шея змеи, хвост рыбы, окраска дракона, туловище черепахи, горло ласточки, петушиный клюв». На бронзовых сосудах с рельефами фэнхуан изображалась с пышным хвостом, огромными глазами и гребнем в виде трезубца. Фэнхуан принадлежала к типу царских животных: она считалась символом императора, но чаще императрицы. Что касается происхождения этого сказочного образа, то наиболее достоверной представляется версия, согласно которой первоначально это были павлины, которые водились в Китае в незапамятные времена, до изменения климата, вместе со слонами и носорогами.
Среди четырех священных животных, издревле особо почитавшихся китайцами, наряду с драконом и фениксом, были единорог-цилинь и черепаха.
Единорог-цилинь, как полагали китайцы, являлся людям лишь раз в несколько столетий. Он символизировал мир и процветание и обычно возвещал о рождении великого мудреца (существует легенда, что он появился незадолго до рождения Конфуция). Поэтому почитание цилиня было связано с надеждами на рождение мудрых и добродетельных людей, а традиция обычно изображала его на картинах несущим младенца[13].
«Великая черепаха» – единственное реальное животное рядом с тремя остальными священными существами. Она была наиболее почитаемой еще со времени эпохи Инь, когда панцири считались надежным материалом для гадания, т. е. для общения со сверхъестественным миром. Позже черепаха стала символом долголетия, силы и выносливости. Каменные изваяния черепахи служили излюбленным фундаментом для стел (быть может, не без влияния индийских легенд о черепахах, на которых стояли слоны, державшие на своих плечах мир). Такие же каменные изваяния стали затем сооружаться и на берегах рек – черепаха почиталась в качестве духа-покровителя речных дамб. Кроме того, считалось, будто самка черепахи обладает сверхъестественными способностями и может производить на свет детенышей без участия самца[14].
Объектами благоговейного почитания в Китае, подчас даже культа, были и другие животные, причем насчитывалось их довольно много. Вот наиболее популярные.
Пожалуй, первое место среди них всегда занимал тигр[15], в представлении китайцев – царь зверей. Тигр почитался в первую очередь как гроза демонов: почти все великие маги-устрашители демонов изображались сидящими на тигре. На лбу тигра часто изображали иероглиф «ван» (царь). Кроме того, тигр считался грозой демонов болезней, а, следовательно, в какой-то мере покровителем здоровья. Его клыки и когти, изящно обрамленные в серебро, служили ценными амулетами; истолченные в порошок кости тигра добавляли в воду или в чай в качестве лекарства от лихорадки и других болезней. Даже просто вышитые на детских туфельках морды тигра, по поверьям китайцев, могли спасти малыша от напастей.
Подобно тигру, грозой вредителей и демонов в Китае с древности почитался кот. Поскольку главным вредителем шелководства считались крысы, кот рассматривался в качестве покровителя шелководства. В ряде местностей духу кота даже приносили жертвы в специально построенных для этого кумирнях. Потеря домашнего кота воспринималась как признак несчастья. Однако появление в доме чужого кота тоже было предвестием беды – полагали, что кот предвидит обилие крыс и мышей в доме, а это, в свою очередь, явный признак обнищания и бедности хозяйства. Кроме того, считалось, что кот, как и тигр, обладает магической силой: его способность видеть в темноте рассматривалась как доказательство умения общаться с демонами. Сохранились даже легенды о том, что после смерти можно превратиться (переродиться) в кота, чтобы отомстить своим преследователям и врагам.
Важным объектом ртуального почитания в Китае был и петух. Во-первых, он рассматривался как символ солнца, глашатай прихода божества дня, во-вторых, кяк защитник от огня и пожара. Изображение красного петуха, обычно на высоком шесте, воздвигалось каждый Новый год у дверей дома. Петух, как и тигр с котом, тоже был грозой демонов: живого белого петуха привязывали к крышке гроба в дни погребальных процессий для отпугивания демонов. Подарить петуха или хотя бы леденец в виде петушка было принято в момент брачной церемонии.
Кроме перечисленных выше животных, можно упомянуть об обезьяне[16] и змее (в ее честь иногда воздвигали специальные кумирни, где монахи разводили змей).
Наряду с драконом, тигр, кот, петух, обезьяна и змея стали символами 12-летнего календарного цикла китайцев, где каждому из этих животных отведено по одному году (т. е. год проходит под покровительством этого животного).
Но, пожалуй, самое заметное место во всем «зверином» фольклоре занимали лисы. Культ лисы, лисы-демона, лисы-монстра, был необычайно распространен в Китае. Проделкам лис, «лисьим чарам», многочисленным историям о вмешательстве лис в жизнь людей посвящена в Китае целая литература, возглавляемая «лисьим эпосом» Ляо Чжая. Начало культа лисы в Китае уходит в глубокую древность. Поскольку лисьи норы нередко бывали по соседству с могилами, выползающий из-под старых могил лис считался мистическим воплощением души мертвеца. Лисам приписывали искусство перевоплощения: в возрасте 50 лет она может превращаться в женщину[17], в 500 лет – в обольстительную девушку, а в 1000 – становиться «небесным лисом», владеющим всеми тайнами природы.
Любая встреча с лисой, как правило, плохо заканчивалась для человека. Попасть в лапы к лисе, поддаться «лисьим чарам» считалось последним делом в глазах каждого китайца, тратившего обычно немало сил и средств, чтобы обзавестись амулетами, призванными обезопасить его от влияния лис. Даже иероглиф лисы нередко избегали писать, заменяя его другим, сходным по звучанию. Страх перед лисой и накликаемыми ею бедами всегда был очень велик[18]. На первый взгляд, лиса, этот своеобразный «царь демонов», должна была бы стать в Китае чем-то вроде европейского черта. Однако получилось все совершенно иначе. Лиса, невзирая на все ее злые чары, была объектом ритуального почитания. В ее честь по всей стране воздвигали кумирни, ей приносили немалые жертвы. Конечно, здесь было немало от страха, от желания задобрить злого демона. Кроме того, лиса считалась существом, которому ведомы все тайны природы и которая может поэтому (если к ней отнестись соответствующим образом) вылечить от болезни, избавить от беды, даже поспособствовать обогащению.
Бытовали в Китае и представления о других фантастических животных.
Например, встречались предания о чудесных птицах (наряду с фениксом).
Так, чудесные птицы Бииняо («птицы, соединившие крылья») были похожи на дикую утку с красно-зеленым оперением. У каждой птицы было по одному крылу, одной ноге и одному глазу. Они могли летать по небу только парами, а поодиночке могли лишь ковылять по земле на одной лапе мелкими шажками. По некоторым источникам, в каждой паре одна из птиц была зеленая, другая – красная. Из-за своей неразлучности птицы Бииняо считались символом счастливого супружества. Поэты слагали о них стихи.
Появление птицы бифан обычно сопровождалось вспышкой удивительного пламени. Птица бифан походила на журавля, но при этом была зеленая, с красными полосами, белым клювом и одной ногой.
Чудесная птица Чунмин («двойной свет») поселилась во дворце императора Поднебесной в древние времена, когда государством правил легендарный Яо. Дивную птицу, в каждом глазу которой было по два зрачка, подарили Яо жители страны Чжичжи. Чунмин напоминала петуха, но пела как феникс. Когда наступало время линять, она сбрасывала все свое оперение и улетала. Птица Чунмин могла изгонять нечистую силу и прогонять волков, тигров, барсов и шакалов. Питалась она лишь нефритовой пастой. После того как птица поселилась у Яо, она по-прежнему часто улетала к себе на родину и иногда не возвращалась по нескольку лет. Если она не прилетала вовремя, то люди делали ее изображение из дерева или металла и ставили в воротах для того, чтобы отгонять злых духов. Позже изображения Чунмин, в том числе рисунки, стали ставить на окнах в первый день Нового года с такими же целями.
Некоторые, совсем разные животные составляли удивительные пары. Так, рассказывали о птице Ту и мыши Ту, живших на Горе с Норой Птицы и Мыши. Эти птица и мышь вместе выкопали в горе нору глубиной около четырех чи (т. е. несколько глубже метра), и жили там вдвоем в полном согласии, как любящие супруги. Птица выходила наружу добывать пищу, а мышь в норе занималась домашним хозяйством.
Совсем иную пару составляли разноцветный феникс и черная змея, жившие на двух разных горах, находившихся по соседству. Феникс все время наблюдал за змеей и не позволял ей совершать злых дел.
Сохранилось множество рассказов о странных живых существах, внешний вид которых поражал своей неестественностью. Это были, например, черные пчелы и красные мотыльки, размерами превосходившие слона, и летающий заяц с мышиной головой, крыльями которому служила шерсть на спине. Не менее странно выглядела похожая на фазана птица, у которой росли усы по обе стороны головы, заменявшие ей крылья. Говорили, что мясо этой птицы исцеляло глазные болезни. А еще существовала одноглазая четырехкрылая птица с собачьим хвостом. Согласно преданию, тот, кто съедал ее, навсегда излечивался от болей в животе.
Многие странные животные были отнюдь не безобидны. Например, птица, подобная пчеле, но величиной с утку, несла смерть зверям и пернатым; стоило ей клюнуть дерево, и оно засыхало. Чудовищами-людоедами были зеленый зверь, напоминавший собаку, и крылатый тигр, чье тело покрывали иглы, как у ежа. Появление полосатого, как тигр, быка сопровождалось сильнейшим наводнением. Бык с белой головой, одним глазом и змеиным хвостом, на пути которого пересыхали реки и увядала трава, предвещал мор повсюду в Поднебесной. А когда на землю какого-либо царства опускалась пятицветная птица с человеческим лицом и длинными волосами, то это царство погибало. Как только в небе появлялась змея, называемая фэйи, с шестью ногами и четырьмя крыльями, на земле тотчас начиналась страшная засуха. Появлялась и другая птица, похожая на змею, с четырьмя крыльями, шестью глазами и тремя ногами; куда бы она ни прилетала, там обязательно начиналось общее смятение.
Особую группу мифических существ составляли животные, служившие для людей неиссякаемым источником пищи. Чаще других упоминается волшебное животное Шижоу. Это было живое существо, совершенно лишенное костей и конечностей, представлявшее собой только ком мяса, но с парой маленьких глаз. Согласно преданию, его мясо нельзя было съесть без остатка: съешь кусок, а на этом месте вырастает такой же, и шижоу вновь обретает прежнюю форму. Рассказывали также о корове, от которой отрезали большой кусок мяса, а через день оно снова нарастало на прежнем месте. Ее тело было черного цвета, рога тонкие и длинные – более четырех чи (то есть почти полтора метра). По меньшей мере, через каждые десять дней нужно было срезать у нее часть мяса, иначе она могла погибнуть. А еще сохранилось предание об овцах с необычайно толстым и жирным хвостом, который весил около десяти цзиней (пять килограммов), люди отрезали этот хвост и готовили из него пищу. Через некоторое время у этих овец вновь вырастал такой же хвост.
Встречались фантастические существа и среди обитателей моря.
Однажды некий купец отправился на судне в море по своим торговым делам. Далеко в открытом море он увидел маленький островок, поросший изумрудно-зелеными деревьями. Купец велел морякам пристать к острову. Все выпрыгнули на берег и привязали судно. Затем нарубили веток и разожгли костер, чтобы сварить еду. Но вода еще не успела закипеть, как они почувствовали, что островок задвигался и деревья стали погружаться в воду. Перепуганные люди в смятении бросились к судну, перерубили канат и, спасая свою жизнь, поплыли прочь от тонущего островка. Оказалось, что это был вовсе не остров, а огромный краб, которому огонь костра опалил панцирь.
Рассказывали также, что в южных морях жили люди-рыбы. И хотя они обитали в море, но занимались обычным человеческим трудом. В тихую ночь, когда море спокойно и нет волн, на берегу был слышен исходящий из глубины моря шум ткацких станков. Когда люди-рыбы плакали, каждая их слезинка превращалась в жемчужину.
Люди-рыбы были очень похожи на обычных людей, причем все они – и мужчины и женщины – отличались необычайной красотой. Их тонкая белая кожа напоминала нефрит, а их волосы, похожие на конские хвосты, достигали пяти-шести чи (более полутора метров) в длину. Когда у прибрежных жителей умирала жена или муж, они ловили человека-рыбу, поселяли в маленьком пруду и нарекали ее своей женой или мужем.