Вот уже третий год
в переходе метро
стоит это чудо:
Пальтишко потёртое,
согнутая спина,
на одутловатом лице
выражение
туповатой покорности,
а в давно немытых руках
тетрадный листок:
«Помогите.
Умерла мама».
Пробегая мимо неё,
бросаю монетку,
морщусь:
ну что ж она так,
хоть бы табличку сменила.
Потом
в вагоне грохочущем,
проталкивающемся в тоннеле
как бы небытия,
стою,
стиснутая телами
такими живыми и смертными,
смотрю в черноту окна.
И оттуда,
из космической проруби,
всплывает забытое слово —
Мама.