– Вставай, соня! – слышу я сквозь сон.
Я открываю глаза, яркий утренний свет заливает комнату, удивленно осматриваюсь.
– Уже утро?! – поражаюсь я.
– Конечно, я вот тебе кофе принес, – муж ставит на прикроватную тумбочку поднос с кофе и круассанами.
– Это так мило, – улыбаюсь я, мне ужасно стыдно, что я всё проспала.
– Я пришёл, а ты так сладко спишь, – с лёгкой укоризной говорит Стас.
– Прости, я почему-то очень сильно устала, я думала на минутку. А получилось… – бормочу, я оправдываясь.
– Ну ничего, – он гладит меня по руке, – сегодня вечером исправишься. Я пошёл на работу, а ты вставай, веди Милану в садик.
– Да, любимый, спасибо тебе, – награждаю мужа благодарной улыбкой.
– Всё, пока! – он целует меня в щеку и уходит.
Я пью кофе и вылезаю из постели. Смотрю в окно, такое хорошее утро, солнышко светит. Потягиваюсь, прислушиваясь к своим ощущениям, чувствую небольшую слабость, но в целом мне гораздо лучше, чем вчера.
Я бужу дочь, кормлю ее и мы идём в садик.
– Мам, а почему другие папы играют со своими детками, а наш нет? – спрашивает меня вдруг Милана.
– Доченька, наш папа очень сильно занят, он много работает.
– Ну и что, ну я же у него одна, почему он не хочет со мной играть? – обиженно надувает губки.
Мне нечего на это ответить. С самого начала Стас не был заботливым родителем, все заботы о дочери, он возложил на меня. Я сначала обижалась, думала, что он не любит её, но он объяснил мне, что очень боится ей каким-то образом навредить, ведь она такая маленькая, хрупкая. Вот подрастет, тогда…
Но Милаша уже и подросла, и многое понимает, с ней можно беседовать, а Стас как был отстранен так и остался. Сегодня же поговорю с мужем. Ведь папа девочке нужен почти также как и мама. В некоторых случаях даже больше!
Я возвращаюсь домой, включаю музыку и начинаю убираться. Мне нравится самой наводить порядок в доме, где живет моя семья. Меня передергивает от мысли, что кто-то чужой будет трогать наши вещи.
Я захожу в кабинет мужа с пылесосом, вот хрюшка, бросил свои вещи на кресло. Беру пиджак и брюки мужа, чтобы повесить их на плечики, разворачиваюсь, спотыкаюсь о шланг пылесоса, взмахиваю руками и с грацией бегемотика валюсь на пол.
– Вот блин! – вырывается у меня, но даже это не способно испортить мне настроение.
Я, посмеиваясь над своей неуклюжестью, встаю, потираю пятую точку и принимаюсь собирать разбросанные вещи мужа.
Беру пиджак, встряхиваю и мне под ноги вдруг выпадает какой-то маленький цилиндр.
В полной прострации наклоняюсь, поднимаю его и с ужасом разглядываю губную помаду от Диор. Открываю. Ярко-красная, алая. Я такой никогда не пользуюсь, слишком пошло, слишком вызывающе.
Перед глазами тут же всплывает образ блондинки из магазина. Красные губы беззвучно шевелятся. Я не знаю, не помню этот ли оттенок был у нее на губах, но сейчас мне кажется что она вполне могла бы пользоваться такой помадой.
Меня бросает в жар, потом в холод, ноги слабеют и я опускаюсь на пол.
Нет! Этому обязательно должно быть объяснение! Вот придет Стас домой и все объяснит и я снова посмеюсь над своей глупой ревностью. Мало ли как помада могла попасть в его карман.
“Дура!” – вдруг кричит мне мой внутренний голос, – "все предельно понятно. Он тебе изменяет!”
Ужас вдруг сменяется злостью. На самом деле вариантов, как помада какой-то чужой бабы попала ему в карман, немного. Я обязательно должна узнать правду!
Я хватаю телефон и собираюсь позвонить мужу немедленно, но, выдохнув, отметаю эту идею.
Если я ему сейчас позвоню, он найдет возможность не отвечать, а к вечеру уже придумает оправдание. Нет! Суну эту мерзость ему в нос, когда придет, тогда я смогу по его реакции отследить, врет он или нет.
Убираться мне расхотелось, настроение упало ниже плинтуса, но и сидеть уставившись в стену нет смысла. Я быстро переодеваюсь беру сумку с снаряжением и отправляюсь в свой любимый клуб скалолазания. Отвлекусь, а вечером привлеку лжеца к ответу!