– Можно разобраться в этом беспорядке?!
– Упорядоченный беспорядок
невозможен по определению.
– Не умничай.
Война между колдуном и Уранумом приобрела жёсткий, позиционный характер. Обе стороны заняли свои принципиальные позиции и менять их не собирались. Разговоры у них сводились к одному: «Уедешь! – Не уеду!» Очередной день прошёл в жарких спорах, которые прерывались лишь с приходом Великого Повелителя Недр. Воюющие стороны натягивали на себя маски миротворцев, вымученно улыбались и интересовались строительством храма во имя богини любви. Только это занятие позволяло Великому Хозяину Подземелий не впасть в чёрную депрессию и не похоронить себя заживо. Вечером Хорус пошёл ва-банк и пригрозил Урануму, что пожалуется на него маме:
– То-то она обрадуется, что её придурковатый сыночек мне всё разболтал!
– Ну, и что? – презрительно фыркнул сын Хильдегарды.
– Да ещё бабушку расстроил и ценную вещь испортил по глупости! – не унимался колдун.
– Напугал, – отмахнулся от него Уранум, – помычит немного и успокоится. Спасибо тебе и этому маляру за то,что она теперь разговаривать не может.
В этот раз Уранум выиграл словесный поединок с Хорусом, можно сказать, техническим нокаутом, однако колдун поклялся отыграться в самое ближайшее время. «Мама у него теперь не в авторитете! От бабушки сбежал! Отца не уважает! Совсем от рук отбился! Недоросль непутёвая!» – ворчал Хорус весь вечер, обдумывая план возмездия и способы избавления от назойливого чудовища. Он снова забыл про необходимость связаться со своим истинным господином, Великим Владыкой Морей.
По сравнению с предыдущим днем никаких изменений не произошло. В королевстве полным ходом шла рутинная подготовка к Великой войне.
И в этих землях ничего значимого пока не наблюдалось. Кое-кто, правда, пытался призвать вождя к более решительным действиям по выходу страны из экономического и социального кризиса, то есть к началу войны с Северными гномами. До вечера Сехмет – непобедимый проявлял почти ангельское терпение, ограничиваясь словесными отговорками от призывов оппозиции. На закате его терпение лопнуло, как и черепная коробка лидера милитаристской политической группировки. Решающим аргументом в дискуссии стала дубинка вождя и его краткий разъяснительный комментарий: «Я сказал рано, значит рано! Всем жрать и спать! До завтра!» Так тот день и закончился на берегах живописнейшего озера Чурухт, ставших временным пристанищем для троллей в связи с разорением их привычной, горной среды обитания.
В этот день никаких примечательных боевых действий не произошло. Хотя гражданская война ещё не закончилась. Геррус решил, что пора дать воюющим сторонам краткую передышку, да и самому отдохнуть. Весь день он посвятил размышлениям о том, кого с кем стравить, чтобы война продлилась как минимум месяц, а лучше два. Огры думали меньше, хотя и над тем же самым вопросом: «С кем следует сразиться завтра за корону правителя?»
Этот день отличался от предыдущего лишь тем, что пограничники лишились любимого, увеселительного зрелища. Огры решили передохнуть и кровавых разборок не устраивали. А жаль! Это реалити-шоу уже завоевало сердца многих поклонников по другую сторону горной цепи Фронтера. Нет ничего приятнее, чем наблюдать за тем, как твои заклятые враги уничтожают сами себя.
Правда, у Южных гномов было ещё одно любимое времяпрепровождение. Ни у кого язык не повернулся бы назвать его веселым или зрелищным, однако местное население занималось им самозабвенно, регулярно и с полной душевной самоотдачей. Речь идёт о торжественных молебнах в храмах Великого Хозяина Морей и Великого Владыки Ветров. Если первый отнёсся к такому религиозному рвению весьма прохладно и сдержанно, то второй повелитель пришёл в восторг и расчувствовался. Дело в том, что Великому Господину Ветров ещё ни один народ на Южном континенте не молился и храмов не строил. Он даже снизошёл до того, что лично написал им слова главной молитвы.
Этот текст, неизвестно каким образом, появился на одной из стен главного храма. Священнослужители тут же назвали событие чудом и провозгласили, что молитвы благополучно достигли ушей небесного адресата. «Воздух выдержит только тех, только тех, кто верит в себя! Ветер дует туда, куда прикажут те, кто верят в себя!» – гласил текст божественного послания. Именно эту древнюю молитву, дошедшую до них из другого мира, произносили Южные гномы, обращаясь к своему заступнику и покровителю, Великому Владыке Ветров.
Тот день вошёл в летописи Северных гномов в связи с весьма плачевным обстоятельством. 9 января 5104 года скоропостижно скончался от сердечного приступа глава кузнечного цеха. Он умер непосредственно на рабочем месте. Пожилой, но ещё крепкий и, казалось бы, полный сил гном занёс молот над очередной заготовкой лат из «железа Форжеро». В этот миг он почувствовал, как холодные тиски сжали его сердце. «Работать! Мне надо работать! Я не могу останавливаться!» – пронеслось у него в голове перед смертью. Мозг продолжал думать о невыполненном трудовом долге, когда тело главного кузнеца страны рухнуло на пол и осталось лежать неподвижно. Сбежавшиеся мастера и подмастерья уже ничем не смогли помочь начальнику.
Скорбная весть быстро облетела страну. Главу кузнечного цеха уважали и ценили, поэтому искренне оплакивали его утрату. По случаю невосполнимой потери объявили недельный траур. Всё это время в кузнечном цехе никто не собирался работать. Неприкаянная душа гнома носилась по пустому помещению. Она маялась и страдала от безделья и бессильной злобы: «Надо же было помереть так не вовремя! И эти лодыри хороши! Нет, чтобы продолжить дело моей жизни в знак уважения, так они вздумали скорбеть и прохлаждаться! Моя смерть – это не повод отлынивать от работы! Война на пороге!»
Кстати, неприкаянная душа кузнеца не смогла покинуть этот мир даже после Великой войны. Она осталась в своем родном и любимом цехе. Смерть не остудила трудовой пыл начальника. Он и с того света продолжал пристально следить за работой подчинённых. Лодыри в его кузне не задерживались, даже спустя тысячу лет после Великой войны. Все они в один голос утверждали, что ощущали чьё-то незримое присутствие: «Словно кто-то стоит у тебя над душой! Так и свихнуться можно!»
Больше ничего примечательного в тот день у детей Лагурдис не случилось.
Вот уже несколько дней наследник престола Сагардо внимательно следил за непонятными манёврами кораблей людей Дезэры в заливе Хатхор. Утром 7 января 5104 года он пришёл к однозначному выводу: его соседи решили напасть на Северных огров, а для этого проводят предварительную разведку. Вывод его очень обрадовал. «В кои-то веки вас понесло в нужную сторону! Слава Великим Повелителям Стихий, кажется, у этого подлого народа проснулась совесть!» – подумал он. Затем правитель северных земель Ларгоса решил обрадовать столь приятной новостью родного дядю. Он написал короткое послание и отправил его голубиной почтой, что было гораздо быстрее и надежнее, чем с гонцом по морю.
Когда в жизни происходит что-то хорошее, неожиданное и грандиозное, человек долго не может успокоиться. Сагардо буквально не находил себе места от радости за соседей. Ему в голову пришла замечательная, по его мнению, мысль. Он вызвал к себе полномочного посла людей Дезэры и ошарашил его внезапным предложением военного союза и помощи. «Я разгадал ваши замыслы! Вы намереваетесь самоотверженно напасть на Северных огров, высадившись на побережье залива Хатхор! Мы намерены присоединиться к вам, чтобы совместными усилиями двух флотов уничтожить поганых чудовищ. Как Вам такое предложение?» – обратился Сагардо к третьему сыну князя Бадеруса IV Амвросию. Посол явно замялся. Он не знал, что ответить на такую добрососедскую инициативу, ибо пребывал в полном неведении относительно манёвров папаши в заливе Хатхор. «Я должен посоветоваться с папой, то есть со светлейшим князем Бадерусом IV. Уверен, что ваше предложение ему понравится. Хотя такие вопросы у нас в княжестве с кондачка не решаются. Тут следует посоветоваться с компетентными товарищами», – сказал он и откланялся. Уже через полчаса почтовый голубь с его донесением вылетел в сторону столицы людей Дезэры.
9 января Сагардо, сгорая от нетерпения воплотить в жизнь свою мирную инициативу, вновь вызвал к себе посла людей Дезэры. Амвросий с явным сожалением признался, что пока не получил по каналам дипломатической почты ответа от своего правителя. «Я ожидаю получить его со дня на день. Сообщу Вам, как только, так сразу!» – клятвенно заверил он Сагардо и любезно согласился остаться на завтрак. Халявные пиры и банкеты являлись самой любимой частью дипломатической работы полномочного посла. В то самое время пущенный им голубь мира как раз подлетал к отцовскому дому.
Этот день не принёс им ничего плохого, ничего хорошего и ничего нового. Хотя уже несколько дней жители острова Мирный наблюдали поразительное природное явления. Люди Верво внимательно следили за направлением воздушных потоков. Если ветер дул от земель пиратов Мерморта в их сторону, то они неизменно приводили войска в повышенную боевую готовность. После страшного шторма, неделю бушевавшего в районе Мыса Слез, на море установился полнейший штиль. Такого спокойствия никто на своём веку припомнить не мог. Слишком спокойно. Казалось, что в природе разом исчезли все ветры. Не найдя этому пугающему парадоксу рационального объяснения, люди принялись усердно молиться во всех храмах. Молитвы их, правда, никто не услышал, ибо все Великие Повелители Стихий бились над решением одной единственной проблемы: как стереть Чёрную крепость с лица земли.
Двухсоттысячная эльфийская армия под командованием короля Бартоло значительно продвинулась вперёд. Благодаря прекрасной дороге и обилию источников питьевой воды, поход оказался куда менее изнурительным. Даже по самым скромным подсчётам, армия должна была выйти к позициям неприятеля на один день раньше запланированного срока, то есть не 13, а 12 января.
Второй день король Бартоло с интересом слушал бесконечные рассказы Хиля. «С таким собеседником в дороге точно не соскучишься, – размышлял он. – Интересно, за что мой сын сослал его в Северную пустыню? Завтра обязательно спрошу, если он сам мне не расскажет».
Великие Повелители Стихий внимательно наблюдали за быстрым продвижением армии эльфов. Они возлагали на смертных большие надежды, однако в успех операции верили далеко не все. Многие из них считали, что армия короля Бартоло разделит скорбную участь войска его брата, короля Медардо. Великие хозяева этого мира лишены дара предвидения. Им оставалось только ждать, надеяться, верить и незримо поддерживать эльфов, идущих за них на смерть.
День здесь начался ещё до восхода солнца. Увидев во сне страшный кошмар, князь позвал к себе колдуна Перелинуса, чтобы тот растолковал ему ночное сновидение. Колдун и по совместительству главный советник по стратегическим вопросам явился на княжеский зов незамедлительно. Он внимательно и с подчёркнутым сочувствием выслушал подробный пересказ тех событий, которые он сам же напридумывал и прислал правителю в виде пугающих ночных грёз. Наиболее сложной задачей для колдуна было поначалу правдоподобно изумляться и не верить явно пророческим перипетиям, пережитым князем в ночном кошмаре. Раньше он бы ни за что не справился с подобной ролью. От природы Перелинус не обладал ни актёрским даром, ни умением убедительно врать, ни строить козни. Однако с кем поведешься, от того и наберёшься. За несколько веков тесного общения с этим поганеньким народцем колдун научился многому. Теперь он смело мог стать мошенником на доверие или драматическим актёром.
Целый час он охал, ахал, хватался за сердце, вскакивал, выпучивал глаза, поднимал брови домиком, присвистывал и каждые пять минут повторял: «Быть такого не может! Да Вы что?! Не верю! Впервые слышу о таком! Какой ужас! Куда катится мир?!» Когда правитель, наконец, закончил своё увлекательное, но пугающее повествование, Перелинус взялся за толкование сна, то есть перешёл к исполнению своих непосредственных обязанностей. Для большей убедительности он напустил на себя важный и серьёзный вид:
– Мудрейший князь, сразу должен сказать Вам, что этот сон вещий.
– С чего это ты взял? Лично я сомневаюсь, – заупрямился правитель, которому меньше всего на свете хотелось, чтобы золото ускользнуло у него из-под носа.
– Но Вы же сами говорите, что всё происходило до крайности правдоподобно, словно не во сне, а наяву, – напомнил колдун.
– Это не аргумент! – отмахнулся Бадерус IV. – Я таки надеюсь, что это всего лишь моё разыгравшееся воображение. Нервы, знаете ли, недосыпание.
– То, что Вы не бережёте себя, проводя сутки напролет в неусыпных заботах о судьбах Родины и ваших верноподданных, всем давно известно, – решил умаслить его Перелинус. – Нервы, усталость, напряжение могли привести к стрессу, который и спровоцировал ваш ночной кошмар.
– Прости, к чему привести? Ну, слово какое-то мудрёное между напряжением и кошмаром, – нахмурился правитель, не любивший ничего неизвестного.
– Стресс? – переспросил колдун.
– Да. Что это еще такое? Это болезнь? Она заразная? – встревожился князь.
– Если не вдаваться в подробности, то это заболевание правителей, которые слишком переживают за свою страну и народ. Кстати, только вы один на всём Южном континенте от неё страдаете. Остальные заботятся лишь о себе, поэтому никакого стресса не испытывают, – продолжал бессовестно льстить колдун.
– Вот лишнее доказательство того, как моим подданным со мной повезло. Хорошо, – князь довольно погладил себя по животу и удобнее устроился в кресле, – это мы прояснили, теперь объясни мне, почему ты назвал мой сон вещим.
Рассказывая князю про стресс, Перелинус напряжённо соображал, как убедить Бадеруса IV в божественном происхождении его сновидения. «Потому что я его сам придумал и тебе послал, ты подозрительный и упрямый осёл!» – негодовал колдун, когда решение само пришло ему в голову. «Звёзды!» – возликовал он и расплылся в довольной улыбке:
– Великий князь, всю эту ночь я провел в астрономической башне, наблюдая за звёздами. Я составил подробную звёздную карта и сейчас Вам её разъясню.
Бадерус IV взглянул на советника несколько настороженно. В его глазах читался вопрос: «Причем тут мой сон и твои карты?» Его высочайшего терпения хватило ровно на пять минут астрономических занудствований колдуна:
– Стоп! Меня мало волнует, каким местом и под каким углом встала планета Армарс к звезде Ковис и планете Лиэра, и какая звездная фигня несётся к созвездию Кита, бороздя открытый космос! Говори уже про мой сон, учёная балаболка!
– Если в двух словах, то сегодня особенная ночь, которая случатся один раз в десять лет, – для убедительности Перелинус ткнул пальцем в потолок. – При таком расположении звёзд и планет все сны вещие, ибо посланы на землю богами.
– Богов нет! Есть только один Бог! Ты забыл?! – рассердился князь.
– Я оговорился, хотел сказать небесами, но задумался о грязных язычниках и ляпнул про их богов, – принялся оправдываться Перелинус.
– То есть этот сон мне прислал сам Бог? – недоверчиво нахмурился Бадерус IV.
– Да, он самый, – сказав это, колдун слегка покраснел. Богом его ещё никто не называл.
– И, по-твоему, получается, что надо скорее высадиться на горном плато и забрать наш клад пока не подоспели остальные? – продолжил цепочку логических рассуждений правитель Дезэры.
– Не по моему мнению, а по мнению Бога. С гласом божьим лучше не спорить! – колдун снова для наглядности принялся тыкать пальцем в потолок.
– Без тебя знаю! – недовольно отмахнулся князь, но тут же хитро улыбнулся, цепляясь за последнюю надежду. – Но я же ничего не слышал! А сновидение – это вещь расплывчатая, смутная, зыбкая. Одним словом, галлюцинация.
– Несколько минут назад Вы утверждали, что видели всё, как наяву? – Перелинуса уже начинало трясти от злости. Нерешительность князя доводила его до белого коленья. «Дешевле убить, чем убедить!» – подумал он.
– Вот если бы Бог как-то подтвердил свои слова, прислал бы какое-нибудь небесное знамение, то я бы вмиг ему поверил и исполнил бы его волю, – важно заметил Бадерус IV и поёрзал в кресле.
– Уверяю Вас, уже сегодня Вы получите этот высший знак! Бог на вашей стороне. Он предупредил Вас, заботясь о судьбе своего избранного народа. Значит, не оставит и в минуту сомнений.
Сказав это, Перелинус уже собирался откланяться и пойти к себе, чтобы придумать и сотворить небесное знамение. «Интересно, упавший тебе на голову кирпич будет рассматриваться как знак свыше и последний небесный аргумент?» – злобно размышлял он. И тут чудо произошло само по себе без всякого магического вмешательства. Колдун удивился до крайности и выпучил глаза на небесного посланца. Дело в том, что Перелинус практически лишился дара предвидения. Он заметил это не сразу, ибо талант его иссякал постепенно. Понял колдун, что не может больше заглядывать в будущее, слишком поздно. А главное, он так и не нашёл объяснений сему пугающему феномену. Разгадка оказалась весьма простой: чем больше он врал, обманывал, клеветал, тем туманнее становился для него завтрашний день. Вот он и не увидел заранее прилёт почтового голубя.
Едва Перелинус успел пообещать правителю знак с небес, как в окно княжеской спальни кто-то тихонечко постучал. За стеклом на подоконнике сидела прекрасная сизокрылая голубка. Своим изящным клювиком она тихонечко постукивала по стеклу. К её лапке шелковой ленточкой было привязано послание. Бадерус IV уже начал ворчать про «загадили весь дворец» и осёкся на полуслове. Он оглянулся на колдуна: «А не голубя ли ты имел в виду, говоря о посланце небес?» Перелинус, не ведая, что именно написано в письме, от комментариев воздержался. Он лишь многозначительно кивнул головой, закатил глаза к потолку, приняв самый напыщенный и загадочный вид, чтобы в случае необходимости от всего отмазаться.
Князь открыл окно и впустил птицу в комнату. Приученная голубка села на подлокотник кресла и позволила снять со своей лапки свернутое в тонкую трубочку письмо. По мере его прочтения глаза правителя лезли на лоб, а щеки заливались нездоровым румянцем. Бадерус IV для большей уверенности прочитал послание три раза, после чего вручи его колдуну, а сам, рухнув на колени, принялся молиться Богу, в которого уверовал в то утро окончательно и бесповоротно.
Перелинус посмотрел на утреннюю гимнастику князя снисходительно: «А потом ноет, что у него поясница болит, ноги ломит, голова кружится и в ушах звенит! Конечно, постой в его возрасте столько времени на коленях, ещё не так ноги заболят! Вот наклоны вперед – вещь полезная, но зачем же так головой об пол-то шарахаться?! Голова все-таки, а не чурка деревянная! Не вера, а сплошное членовредительство! Вон уже и на полу вмятина образовалась!» Поняв, что это религиозное самоистязание долго не кончится, колдун махнул на правителя рукой и углубился в чтение письма. После этого он чуть сам не присоединился к религиозно-физкультурным изысканиям князя.
«Папа, что Вы вытворяете в заливе Хатхор? Сагардо горит желанием к Вам присоединиться и помочь управиться с ограми. Наследник земель Ларгоса сказал мне, что разгадал ваши планы, но мне их не открыл. Он уже несколько дней ходит радостный, постоянно инспектирует флот и сухопутные войска. Что делать? Ваш любящий сын Амвросий», – ознакомившись с текстом послания, Перелинус задумался. «Может быть, Бог существует? Стоп! Сон придумал я. Но его же мне кто-то подсказал? Может быть Бог?» – размышлял он. Колдун помаялся, помаялся, а потом встал на колени и принялся молиться рядом с князем. Бадерус IV посмотрел на него с одобрением и улыбнулся, как собрату по вере. Он же не знал, что колдун молился крайне разумно и предусмотрительно, не называя конкретных имён и званий, а обращаясь просто «к высшим силам». Он счёл, что такая расплывчатая формулировка не обидит никого из небожителей. «Кому надо, тот услышит. А кто услышит, сочтёт, что я обращаюсь с благодарностью именно к нему», – так просто и рационально решил для себя колдун сложную божественную дилемму.
Воздав хвалу небесам, правитель и колдун вернулись на грешную землю и приступили к обсуждению насущных проблем.
– Медлить больше нельзя! Не знаю как, но эти проклятые люди Ларгоса всё пронюхали! – негодовал правитель Дезэры.
– Им точно помогает какая-то нечистая сила! – предположил Перелинус.
– Колдун, с чего ты это решил? – насторожился князь.
– Земли великанов они захватили? В пустыне они нашли сокровища? А крепость какую построили? А троллей усмирили? – принялся перечислять аргументы колдун. – Тут что-то не так! Да и про наш клад в землях огров разузнали!
– Спасибо Амвросий сынок вовремя предупредил! Думаю, завтра же нам следует выдвигаться в путь, – изрёк Бадерус IV.
– Мудрое решение, – кивнул колдун, – тем более мы уже точно знаем, что огры воюют с эльфами у оборонительного вала. Значит, горное плато Хатха свободно.
– Ты поплывешь вместе со мной на флагманском корабле, – приказал правитель.
– Я? Вы? – искренне изумился Перелинус. – Великий князь, не наше это дело плыть куда-то и воевать. У нас для этого маршал и адмирал имеются.
– Нет, когда речь идет о несметных сокровищах, никому доверять нельзя! – Бадерус IV подозрительно огляделся по сторонам и продолжил шёпотом. – Честно говоря, я и тебе доверять не хочу, но приходится. Короче, плывём все! Завтра на рассвете отчаливаем.
Приняв окончательное решение, князь отправился в главный храм молиться, а Перелинус оповещать всех заинтересованных лиц о завтрашнем военном походе. В трудах и заботах пролетел тот день. Вечером 9 января, согласно рапортам ответственных придворных, все было готово для отплытия флота людей Дезэры за кладом Великих Ведьм, спрятанным по иронии судьбы именно в землях Северных огров.
Всю ночь эльфы не спали. Они провели её в трудах и заботах, укрепляя и усовершенствуя линию обороны. Рациональные предложения Виллана призваны были уравнять шансы противников и даже позволить эльфам победить, несмотря на существенное численное преимущество врагов. Солдаты буквально валились с ног от усталости. Бодрее всех выглядели часовые. Они, как и все в ту ночь, не сомкнули глаз, но они хотя бы не рыли ямы-ловушки и не перетаскали нефть во всевозможных ёмкостях (ведрах, котелках, бочках, шлемах и т.п.) к оборонительному рву.
Когда утром принц Бласко построил своё измученное войско, он задался резонным вопросом: «Толи солдаты держат копья, толи копья поддерживают солдат?» Только верное слово могло подбодрить воинов в данный момент и разжечь в их сердцах огонь победы. Других средств у принца всё равно не имелось. До сигнала дозорных о приближении армии огров он успел сказать солдатам лишь несколько фраз: «За нашими спинами родные дома и семьи! Отступать нам некуда! Ни шагу назад! Враг не пройдёт!» Эльфы дружно крикнули «ура!» и заняли оборонительные позиции, забыв об усталости. Они бесстрашно взирали на вторую волну чёрной смерти, которая стремительно катилась на них по равнине.
Огры под руководством нового военачальника пребывали в полной уверенности в скорой победе. Всю ночь они мирно проспали, набрались сил и отдохнули. Никакой особой подготовкой они не занимались, полагая, что при штурме главное отчаянная храбрость, безудержный натиск, решительность, умелое использование боевых топоров и копий, количественное превосходство и грамотное руководство. Они наивно полагали, что всё это у них имеется. Построившись с утра в боевые порядки, они без всяких преамбул ринулись на штурм вала. Новый командир ограничил напутственную речь двумя фразами: «Смерть врагам! Вперёд!» – чем сумел завоевать безоговорочный авторитет в войсках. «Вот это командир! Попусту не болтает, не то, что предыдущий глупый пустомеля! С ним мы точно одержим победу!» – примерно в таком духе размышляли огры, отправляясь утром 9 января на штурм оборонительного вала.
Принц Бласко, стоя на самом верху заградительной насыпи, напряженно всматривался вдаль. Он пытался оценить надвигавшуюся на них ударную мощь противника и понять, не прибыло ли к ним за ночь подкрепление. Рядом с ним находился Виллан. Сын Виссарии занимался теми же логическими упражнениями. Он пришёл к утешительному выводу: на них надвигались лишь уцелевшие во вчерашнем бою огры, свежих сил и пополнения у них не появилось. Виллан поделился этими умозаключениями с принцем:
– Сейчас главное – поджечь ров вовремя.
– Когда враг к нему подойдёт?
– Нет, принц. Мы должны подождать, когда небольшая часть войска переправится на нашу сторону.
– А не окажется слишком поздно? – забеспокоился Бласко.
– В самый раз. Будем действовать по принципу «разделяй и уничтожай». С Вашего позволения, я подскажу Вам наиболее подходящий момент.
Принц удивился дерзости Виллана, который ещё вчера был простым писарем при штабе. Однако спорить с ним не стал. К счастью для всех, Бласко почти не страдал чрезмерной гордыней. Легко перешагнув через уязвлённое самолюбие, он принял наиболее верное решение. Сам того не зная, он поручил командование эльфийской армией земному воплощению бога война.
Непризнанный сын Армарса проявил себя во всей красе. Он метался по оборонительному валу словно лев, защищавший свой прайд. Казалось, что он угадывает наиболее подходящий момент каким-то шестым чувством. Он запретил эльфийским солдатам стрелять до его команды. Виллан дал возможность передовому отряду огров благополучно переправиться через ров. Основные силы противника растянулись в линию и начали одновременно преодолевать заполненное странной черной жижей препятствие. Огры нефть не использовали никак, даже для дымных факелов. Они и не подозревали, с какой целью эльфы залили ей весь оборонительный ров, но вскоре узнали об этом на собственных шкурах.
В тот момент, когда большая часть их войска вымазавшись в этой грязи, чертыхаясь и отплевываясь, переходила ров, Виллан взмахнул рукой и отдал команду первому ряду лучников: «Огонь!» Стая огненных птиц сорвалась с вершины оборонительного вала в последний полёт к чёрной реке. Она несла страшную и мучительную смерть для огров в огненном кольце. Виллан тут же отдал команду второму и третьему ряду лучников, которые выпустили обычные, а не зажигательные стрелы по отряду противника, успевшему перебраться через ров.
Эльфы сами с нескрываемым ужасом смотрели на то, как за считанные минуты им удалось уничтожить половину армии врагов. Лучники приготовились ко второму залпу, когда Виллан принялся бегать по краю вала и истошно орать: «Стрелы! У нас кончились стрелы! Что делать?» Все взглянули на него, как на буйного сумасшедшего. «Писарь, ты чокнулся? У нас стрел на пять лет непрерывных боёв хватит!» – одернул его один из генералов. «Я не чокнулся! Это военная хитрость! Делайте как я! – прошипел ему в ответ Виллан и добавил. – Нельзя позволить ограм отступить. Мы должны уничтожить их всех до единого и желательно прямо сейчас, так что не умничайте, а изображайте панику!» Принц Бласко утвердительно кивнул, что и послужило решающим аргументом в споре военных тактиков.
Эльфийские командиры беспорядочно забегали туда-сюда по насыпи, громко ругаясь и жалуясь на полное отсутствие стрел и дротиков. Уцелевшие в адском пламене огры слова эльфов поняли, а вот манёвр не разгадали. Сердца их преисполнились радости. Они снова ринулись на штурм. По ним никто не стрелял. Смерть ждала их в другом месте и в другом обличии. Она притаилась прямо у них под ногами. Многие из устремившихся вперед воинов угодили в ямы-ловушки, ставшие для них братскими могилами.
За ними внимательно следил Виллан. Он перестал бегать и орать, передав эти полномочия другим командирам. Сын Виссарии помнил все ловушки, вырытые под его чутким руководством этой ночью. Когда на его глазах огры попали во все ямы с кольями, он повернулся к лучникам и отдал им короткие команды: «Заряжай и стреляй! Не останавливаться до моего приказа!» Он позвал забегавшихся генералов: «Хватит наводить панику! Стрелы нашлись!» Генералы, не страдавшие слепотой, уже и сами это заметили. А огры успели ощутить и на собственных шкурах. Их расстреливали буквально в упор.
К полудню все было кончено. Эльфам даже не пришлось применять последнюю, придуманную Вилланом хитрость и изображать ложное отступление. Сын Виссарии сделал из этого следующий вывод: «Военная хитрость должна соответствовать интеллектуальному уровню противника. Если у врагов вместо мозгов боевые топоры, то и мудрить с ними нечего». Этими конструктивными соображениями он поделился с принцем и его генеральным штабом, праздновавшим победу. Принц Бласко на радостях стиснул его в объятиях и пообещал наградить сразу по возвращению в столицу. К сожалению, наследник престола не услышал или не захотел услышать дальнейшие рассуждения Виллана. Жаль. Сын Армарса говорил ему очень правильные и умные вещи.
Виллан отрицательно покачал головой в ответ на благодарственные посулы принца:
– Ваше Высочество, не время праздновать победу и возвращаться в столицу.
– Почему? – изумился принц.
– Враг не побеждён, а война ещё не кончена, – с горечью вздохнул Виллан.
– Писарь, ты ослеп? Здесь ни одного огра не осталось в живых.
– В том-то и дело, что здесь, – кивнул бывший писарь. – Я уверен, что мы уничтожили лишь часть армии огров, в лучшем случае её половину.
– Ты считаешь, что завтра сюда подойдут оставшиеся в резерве войска противников? – недоверчиво прищурился первый маршал.
– Они нанесут удар не здесь. Я бы напал со стороны горного хребта Оргус на плохо защищенные мирные поселения и разорил бы всю береговую линию без особых потерь, – пояснил вероятную стратегию противника сын Армарса.
– Почему это без потерь? – не понял его идею принц.
– Потому что Вы и ваша армия здесь, – развел руками сын Виссарии.
– Послушать тебя, так огры прирожденные военные стратеги, – передразнил его принц, – однако я в этом очень сомневаюсь особенно после сегодняшнего сражения. Они глупые и тупые.
– Я так думал до вчерашнего дня, – признался Виллан и нахмурился, – а сегодня пришёл к выводу, что, по крайней мере, руководит ими кто-то умный, хитрый и коварный. Ваше Высочество, предлагаю выдвигаться завтра с утра с оставшимся войском в район порта Циратис.
– Солдаты устали. Им необходим отдых, – вмешался в разговор второй маршал.
– Одной ночи вполне хватит, – попытался урезонить его бывший писарь, – иначе слишком многим придётся отдыхать уже на том свете и в самые ближайшие дни.
– Не пугай меня! Давай лучше отпразднуем победу! Утро вечера мудреней, – легкомысленно предложил Бласко.
Сказав это, принц присоединился к пирующим офицерам. Оба маршала последовали его примеру, неодобрительно взглянув на нового советника. Виллан остался один и занялся далеко нерадостными размышлениями. Печальный взор его был устремлён на восток. Он всем сердцем чувствовал, что огры нападут именно там, что туда надо спешить со всех ног, оставив на оборонительном валу лишь пограничный гарнизон. Из донесений, полученных через сигнальные вышки, он знал, что юг страны разорили гоблины. Этим тварям даже удалось взять в осаду военный порт Картаго. Однако сын Армарса не считал ситуацию на южном фронте критической. «Пока не вмешались Южные огры, Картаго выстоит. Тем более принц отправил туда сорок тысяч отборных ратников. Сейчас для нас главное удержать восточное побережье и подножья хребта Оргус. Как вдолбить это принцу?!»
Сын Виссарии лёг спать, не притронувшись к праздничным угощениям и даже не пригубив вина. Всю ночь ему снились кошмары: пылающие, разорённые поселения и горы трупов его соотечественников. Под утро ему приснилась мать. Она стояла на коленях на фоне горящего дома, протягивала к нему обожжённые руки и умаляла: «Спаси!» Виллан резко вскочил, стряхнул с себя остатки сна и направился прямиком в шатёр принца Бласко. Заря возвещала начало нового дня.
Утро как-то сразу не принесло гоблинам ничего хорошего. Вернее, все хорошее для них быстро закончилось и, между прочим, ещё вчера. Рабов угнали, еду украли, часовых перебили, воду отравили и всё это за одну ночь. Ну, и кто такому раскладу обрадуется? Ситуация в лагере накалялась. Главной причиной обострения отношений стала нехватка продовольствия. По приказу командиров гоблины зарезали и сожрали всю караульную роту. А что дальше? А кто виноват? А что делать? Эти вечно терзавшие гоблинов вопросы вновь приняли особую остроту. Военный лагерь весь день гудел, словно потревоженный пчелиный улей. К вечеру гоблины обнаглели окончательно и решились разбудить своего правителя.
Выспавшийся, но до обидного трезвый Харым-Урсу соизволил высунуться из шатра. Его маленькие, налитые кровью глазки хищно осмотрели подчиненных, потерявших всякий страх:
– Кто посмел меня разбудить?
– Мы есть хотим! – заныли солдаты.
– Мне вас с ложки кормить?! – рявкнул король гоблинов.
– Еды нет. Совсем нет, однако, вообще, – продолжали ныть подчинённые.
– Кто меня разбудил, станет вашей закуской! – постановил правитель.
– Это он сделал! Я видел! Хватайте его! Закуску держи! – донеслись из толпы радостные вопли. – Ура! Слава мудрому правителю!
– Вот и оставьте меня в покое! – прорычал Харым-Урсу.
– Еды мало, однако! На всех вообще не хватит! – жалобно взвыл один из командиров.
– Крепость видишь?! – прорычал в ответ правитель, угрожающе размахивая дубиной, видимо, пытаясь тем самым поправить военнослужащему зрение. – Еда там. Кто хочет жрать, идёт на штурм! У нас самообслуживание!
Прорычав последнюю мудрость, Харым-Урсу для большей наглядности махнул дубиной в сторону Картаго и скрылся в походном шатре. Его ломало и трясло мелкой дрожью. Ему настолько хотелось выпить, что он напрочь забыл о еде. Он крадучись, на четвереньках пополз к сундуку, в котором хранился его стратегический запас хмельного топлива. Он почти добрался до заветной заначки, когда незримая рука стиснула его горло. «Вонючая, пьяная скотина! Ещё раз ты поползешь в эту сторону, я убью тебя! Путь к самогону – твой путь в могилу!» – послышался у него в голове злобный шёпот. Далее сознание главного гоблина затуманилось. Не помня себя, он добрался до лежанки из шкур, рухнул на неё и забылся тяжелым сном. Мятежный горный дух Зигур сумел предотвратить пьяный дебош из последних сил. Толи для верности, толи из хулиганских соображений, он натянул корону правителю на морду. Теперь золотой кубок больше всего напоминал намордник, а железная дужка от котелка крепко фиксировалась на затылке. Злобно улыбнувшись, Зигур упал рядом с правителем и отключился.
Гоблины, кое-как сорганизовались для штурма. Стимул у них был более чем существенный – голод, но общее руководство наступлением подкачало. Действовали они до крайности не организованно и хаотично. Даже их способность хорошо видеть в темноте не стала для них серьёзным тактическим преимуществом. Эльфы не скупились на стрелы и дротики, запас которых казался защитникам крепости неиссякаемым. Кстати, они несколько обиделись на то, что противник так халатно отнесся к штурму их прекрасно укреплённой крепости.
– Ты на них посмотри! Не война, а бродячий цирк!
– Шапито! Куда ты лезешь?!
– Чучело! Прямо сами на стрелы наскакивают!
– Интересно, что они этим подобием атаки хотят сказать?
Примерно так рассуждали эльфийские лучники. Разумеется, угроза со стороны гоблинов для крепости была серьёзной. Противник мог победить числом, а не умением. Однако этот штурм на закате второго дня войны не шёл ни в какое сравнение с первой атакой. Если вчера на крепость неслась гигантская волна смерти, то сегодня о её стены, словно о подножье скалы, разбилось несколько малых волн гнева, ненависти и желания поесть.
Гоблины, поняв, что такой способ добыть пропитание не сработал, обозлились и собрались лечь спать голодными. Потом они одумались, собрали трупы, павших в бою собратьев, стащили их в одну кучу и после долгих подсчётов пришли к выводу, что продовольствия хватит на два дне.
Эльфы сперва не поняли, что гоблины затевают. Они решили, что враги намерены похоронить убитых в бою воинов. Увидев, что происходит на самом деле, эльфы пришли в ужас. «Они пожирают сами себя!» – восклицали они, указывая пальцем на страшное пиршество, начавшееся в стане врага. Эльфийский главнокомандующий, с трудом сдерживая рвотные позывы, в целом оценил такое развитие событий, как положительное. «Самоуничтожение армии противника – это нечто неслыханное, но полезное и приятное!» – заявил он на военном совете. Так же он сообщил офицерам следующий план боевых действий. По его задумке, эльфам следовало как можно дольше удерживать гоблинов у стен крепости. Защитники Картаго, хоть и несли потери, чувствовали себя в безопасности. Их вера в то, что гоблины не смогут взять крепость, была непоколебимой. С другой стороны, враги не продвигались вглубь страны, не грабили и не убивали мирных граждан, а наоборот занимались полезным для эльфов самоуничтожением. К тому же в цитадели все были уверенны в том, что со дня на день к ним на помощь придёт основная армия и ударит противнику в тыл.
– Вот до этого светлого дня мы обязаны продержать их здесь, – заявил командир гарнизона.
– По-моему, они и сами уходить не собираются, – предположил один из генералов.
– Они, конечно, дураки, но не самоубийцы. Боюсь, гоблины скоро снимут осаду, – поделился своими опасениями казначей.
– Почему? – нахмурился глава Картаго.
– Они поймут, что крепость им не взять. А вот проблема с продовольствием, судя по всему, стоит у них очень остро, – попытался объяснить ему казначей.
– Ну и прекрасно! Они снимут осаду и уйдут! Порт Картаго снова будет свободен! – обрадовался генерал.
– Не вижу поводов для радости, – одернул его казначей, – они могут уйти в любую сторону, например, на восток.
– Там Южные огры, – напомнил писарь.
– А вы не забыли, что там десятки наших поселений?! – рявкнул в сердцах командир гарнизона. – И далеко не все граждане из них успели укрыться за нашими стенами!
– Что делать? – озадаченно спросил генерал.
– Удерживать их здесь любой ценой! – постановил начальник крепости. – Как? Я пока не знаю.
– Может, стоит устраивать провокации? – предложил писарь.
– Что устраивать? – нахмурился генерал.
– Провокации, – повторил писарь и решил уточнить новое неизвестное словцо, – ну, злить их всеми возможными способами. Кричать про них гадости, оскорблять их короля.
– Это мысль! Назначаю тебя старшим за провокации! Действуй! – приказ командир гарнизона.
Совещание в крепости затянулось до полуночи. Новую тактику решили опробовать на следующий день. Над крепостью и осадным лагерем повисла тишина. Ночной мрак озаряли лишь отдельные костры и факелы. В темноте они светились, словно глаза затаившегося хищного зверя. Страшный хищник с равнины алчно взирал на своего противника, притаившегося за толстыми крепостными стенами. Завтра эти звери с огненными глазами вновь сойдутся в смертельном поединке.
Золотистые облака плыли по небу безумно медленно. Они уже разлетелись в разные стороны, согласно заданным направлениям. Колдуны, спешившие на помощь к доверенным им народам, окончательно потеряли друг друга из виду. Отряд, устремившийся к людям Верво, состоял из тридцати колдунов. Руководил ими Фламелиус. Он расположился на центральном из трех облаков и обсуждал с собратьями, что им предстоит делать и как себя вести у людей Верво. В целом дискуссия носила мирный характер. Кроме Сфериклуса с политикой руководства никто не спорил. Колдуны решили, явившись во дворец, всё без утайки рассказать князю Ярославу и поступить в его полное распоряжение. Именно этот пункт вызывал недовольство у Сфериклуса: «Я колдун, а не мальчик на побегушках! Я не намерен подчиняться простому смертному человеку!» Остальные члены братства вот уже полдня всевозможными способами пытались его переубедить, приводя различные аргументы и взывая к его чувству долга, ответственности и патриотизма. Сфериклус «оказался глух и туп», как метко высказался по этому поводу Фламелиус вечером второго дня пути:
– И нечего обижаться! Вы уже всех достали своей глупой надменностью!
– Я колдун, а не бродячий фокусник! – раздражённо бубнил Сфериклус.
– Подумаешь, он колдун! – хмыкнул в ответ Тонорус. – Здесь таких тридцать штук! И заметьте, никто кроме Вас, не выпендривается!
– В моём пророчестве сказано, что я должен прийти на помощь людям Верво, но не слушаться их! – упирался Сфериклус.
– Хорошо. Вы будете слушаться только меня! Вас это устраивает, непокорный Вы наш?! – истратив все аргументы, предложил Фламелиус.
– Да, – недовольно буркнул Сфкриклус.
– Вот и прекрасно, – кивнул командир магического отряда, – а я в свою очередь подчинюсь воле князя Ярослава. Моё решение окончательное и обжалованию не подлежит! А если Вам, Сфериклус, нечем заняться, то попробуйте призвать нам на помощь еще несколько ветерков, иначе мы скоро совсем остановимся.
Сфериклус обиделся, поджал губу и ушёл на задний край облака. Он уселся, так сказать, на корме летучего корабля, свесил ноги и стал делать странные пассы руками. Он звал ветер. Через полчаса он смирился с тем, что у него ничего не выйдет. Ни одного даже самого малюсенького ветерка поблизости не наблюдалось. Десять слуг Великого Владыки Ветров, которые тащили три облака с колдунами, буквально выбивались из сил. На ночь решили устроить привал. Все катастрофически нуждались в отдыхе. За два дня пути колдунам даже не удалось долететь до реки Лайэна, которая едва показалась на горизонте. Она темно-голубой лентой петляла между холмами и манила путников к себе. Фламелиус надеялся завтра переправиться через нее и приблизиться к горам Муртабу. О своих планах он пока никому ничего не сказал. Он счёл нужным поделиться этими мыслями лишь с ветром.
Так же недалеко от Священного дремучего леса продвинулся и другой магический отряд под руководством самого Верасиуса. Они сумели пока добраться лишь до одного из притоков реки Алагас. Раньше это расстояние они преодолели бы за один день, да и то не торопясь. В этот раз путь занял целых два дня. На горизонте пока даже не показались белокаменные стены и сторожевые башни прекрасной столицы Южного эльфийского королевства. Следует отметить, что летел этот отряд колдунов, пожалуй, ещё медленнее, чем подразделение Фламелиуса, зато делал это гораздо веселее. Колдуны успели поспорить до хрипоты, куда именно им следует направиться:
– Надо лететь в Эль-Сиур! – категорично заявлял Овесиус.
– Нет! В Норас! – стоял на своем Лювиус.
– Почему?! – недоумевал Галисиус. – В пророчестве не сказано, каким именно эльфам мы должны помогать!
– Кстати, ведьмы могли бы сами об этом подумать и оставить более точные инструкции, а непросто «помогите эльфам»! – проворчал Верасиус.
– Золотые слова! – заметил Корбониус. – А так летим неизвестно куда и непонятно зачем!
– Не отвлекайтесь! – одернул его Верасиус. – Зачем мы летим – ясно всем! Вот куда мы летим?
– В Эль-Сиур! – прокричал Овесиус.
– А я говорю в Норас! – ещё громче заявил Лювиус.
– Почему в Норас? – растерянно захлопал глазами Галисиус.
– Потому что там сейчас весь королевский двор! По крайней мере, там точно находится королева Белла. А в Эль-Сиуре никого из правителей нет, – привёл свои доводы Лювиус.
– Логично. Это аргументированная позиция, – одобрительно кивнул Верасиус, – тогда почему Вы настаиваете на том, что нам следует лететь в Эль-Сиур?
– Потому что он ближе! – важно заявил Овесиус.
– Потрясающая логика! – всплеснул руками Корбониус. – Вы, друг Овесиус, напоминаете мне глупого горемыку, который ищет золотую монету не там, где её обронил, а там, где светло.
– Хорошо, обзывайтесь сколько хотите, – нахмурился Овесиус, но не сдался, – только подумайте, а вдруг в Эль-Сиур приехал принц Бласко? Он теперь управляет двумя королевствами, а его главная резиденция находится в южной столице.
– Допустим. Звучит правдоподобно, – призадумавшись, вымолвил Верасиус.
– Вот. А мы пролетим мимо и даже не узнаем, есть у принца кто-то дома или нет, – продолжил отстаивать свою правоту упрямый Овесиус. – Обидно будет потом возвращаться из Нораса в Эль-Сиур.
– Что правда, то правда, особенно если учесть нашу скорость движения. Мы не летим, а ползём по небу! – с досадой заметил Корбониус.
– Ветерки маленькие, они и так стараются из последних сил, – вступился за слуг Великого Владыки Ветров Галисиус.
– Что делать? Кто виноват? – послышалось со всех сторон.
– Виноват Великий Владыка Ветров, – однозначно заявил Овесиус.
– Вы поосторожнее с обвинениями, а то мы тут провисим до скончания времён! – зашипел на него Верасиус. – Предлагаю ему помолиться.
Так в споре родилось сразу две истины: лететь в Эль-Сиур и молиться Великому Повелителю Ветров. В жарких спорах и не менее жарких молитвах прошёл тот день для тридцати колдунов под руководством Верасиуса.
Рядом с ними всю дорогу параллельным курсом держались десять колдунов, направлявшихся к Северным гномам. Они слышали жаркие споры товарищей, но участия в них не принимали. Они уже давно и упорно возносили молитвы Великому Хозяину Ветров и начинали испытывать духовное разочарование. «Толи он нас не слышит, толи не хочет помочь?» – размышляли они, с тревогой вглядываясь вдаль. Им и так предстояло лететь дальше других, да ещё и по извилистому маршруту. Дело в том, что три маленьких ветерка, тянувших их облако честно признались, что не смогут перенести их через горный хребет Оргус, горное плато Хатха и залив Хатхор. Именно через эти серьёзные препятствия проходил прямой путь от Белой башни к Северным гномам.
Колдун Нексус, скрепя сердцем, согласился лететь к намеченной цели окольными путями. Ветерки должны были нести золотое облако вдоль хребта Оргус, потом через оборонительный вал, затем над равнинными землями Северных огров и людей Дезэры. Таким образом, путешествие затягивалось еще минимум на два, а то и три дня. Увы! Иного выбора у колдунов не было: либо так, либо пешком. Жаль! Лети они привычным маршрутом, возможно, все сложилось бы несколько иначе для жителей многих эльфийских поселений, расположенных у подножья хребта Оргус. Однако история не терпит сослагательного наклонения, она допускает лишь один вариант развития событий.
Дела у магических гонцов шли куда лучше, по крайней мере, они продвигались к намеченным целям гораздо быстрее. Даже слабому ветерку было намного легче толкать одно маленькое облако, чем трем его товарищам – большое. Да и вес колдунов следует учитывать. Таким образом, к вечеру второго дня пути колдун Антигус покинул пределы Священного дремучего леса и с великой осторожностью вторгся в воздушное пространство Южных огров. Летел он достаточно низко, что собственно эго и пугало. «Эти злобные чудища могут и из луков обстрелять, и копьё метнуть из простого любопытства!» – тревожно размышлял он и старался из-за края облака не высовываться.
Сначала он хотел добраться до Южных гномов через земли людей Ларгоса, но потом от такой идеи отказался. Он подсчитал, что это будет стоить ему двух лишних дней в пути. «В военное время промедление смерти подобно! А риск – дело благородное!» – расхрабрился старый колдун, вот потому теперь и прятался на облаке, стараясь не засветиться.
Внезапно его посетила отличная мысль: «Тут же наш друг Геррус! А что если с ним мысленно связаться? Вдруг он сможет обеспечить мне прикрытие с земли?» Антигус закрыл глаза и мысленно позвал собрата. Лишь через час он услышал у себя в голове знакомое недовольное ворчание:
– Ну? Чего тебе здесь надо?
– Я просто пролетал мимо, дай, думаю, поговорю со старым приятелем, – принялся неловко оправдываться магический гонец.
– С каких это пор полёты на сверхмалой высоте над территорией огров стали считаться у нас увеселительными прогулками? – язвительно заметил Геррус.
– Вообще-то я очень спешу по крайне важному делу! – обиделся Антигус.
– Жаль черепахи не летают, а то твоя спешка стала бы более наглядной. Ты ж еле ползёшь! – не упустил случая поддеть товарища Геррус.
– Поверь, в этом нет моей вины. Мое облако из последних сил несёт совсем юный ветерок, – пустился в объяснения Антигус.
– А остальные ветры где? – изумился Геррус.
– Говорят, все ушли на фронт в Северную пустыню, – сообщил магический посол.
– Интересный казус. А я голову ломаю, почему так спокойно? – призадумался Геррус. – После прошедших у нас страшных ураганов, ни одного ветерка! Полное затишье!
– С ветрами мы разобрались, – махнул рукой Антигус, – ты лучше скажи, чем заняты твои огры?
– Воюют, слава Великим Владыкам! Надеюсь, они ещё месяц не смогут поделить между собой власть и ту золотую гадость, которую они называют короной, – с нескрываемой гордостью за себя и своих подопечных ответил Геррус.
– Вот и славненько! – порадовался за него Антигус. – Раз ты незанят, то помоги мне добраться живым до Южных гномов.
– Я незанят?! – мигом вскипел Геррус. – Ну, ты наглец! Да, они воюют только благодаря мне! Если их не подстрекать и не провоцировать, то они уже завтра договорятся между собой и пойдут воевать с эльфами! Оно вам надо?!
– Нет! Прости, что отвлёк тебя! Занимайся своими основными обязанностями! – искренне расстроился своей оплошности Антигус
– Да ладно, у них один день передышки. Помогу, чем смогу, – неожиданно для себя самого сменил гнев на милость товарищ Геррус.
Так под прикрытием Герруса, Антигус полетел дальше к землям Южных гномов. Его единственной головной болью стало, как убедить этот недоверчивый и сверх подозрительный народ поверить в его благие намерения.
Успешнее всего полёт проходил у колдуна, посланного гонцом в южные земли людей Ларгоса. Целью его путешествия являлась столица Парво, в прошлом бедное поселение рыбаков, где появилась на свет избранница Великого Владыки Морей красавица Селестина. К вечеру второго дня пути Сабидус уже подлетал к реке Алагас. Он решил устроиться на ночлег в одном из поселений на её берегу, а на следующее утро продолжить путешествие. В поселении его приняли с почетом, уважением и распростертыми объятиями, хотя на его золотистое облако поглядывали косо и с опаской. Колдун предусмотрительно не стал рассказывать мирным жителям о цели своего визита. «Странствую, познаю мир», – отвечал он на все вопросы любопытного старейшины. Больше ничего примечательного с ним в тот день не произошло.
Третий гонец, колдун Нортус, к вечеру 9 января успел преодолеть весьма солидное расстояние. На горизонте уже зубчатой стеной возвышался горный хребет Оргус. Ветерок, который нёс его облако, пообещал, что сумеет преодолеть это препятствие. Как и его собрат Сабидус, Нортус решил заночевать в ближайшем поселении. Прекрасно зная окрестности, он мгновенно сориентировался и сделал для себя приятное открытие. Всего в нескольких километрах располагались такие населенные пункты, как Асертио и Биарки. Колдун, недолго думая, выбрал из двух соседних поселений Биарки. Пожалуй, глупо будет объяснять вам, почему он предпочёл именно его, но всё же скажем, что ключевым аргументом стало отменное, знаменитое, замечательное, великолепное, бодрящее, освежающее, пенное, непревзойдённое, выдержанное, несравненное тёмное пиво с легкой горчинкой и каким-то волшебным вкусом.
– Ты пиво пьёшь? – благодушно спросил у ветерка колдун.
– Нет, я же ветер.
– Жаль, оно здесь отменное!
– Я могу нюхать. Ну, наслаждаться ароматом блюд и напитков.
– Сочувствую. Прости, но нюхать пиво как-то глупо.
– Да не нужно мне твоё пиво, я лучше свежим воздухом подышу. Отпустишь меня в горы?
– Ты же устал?
– У всех свои представления об отдыхе, как, собственно, и о наслаждениях.
– Хорошо. Лети куда хочешь, только вернись с рассветом. Нам медлить никак нельзя.
Так они и договорились. Эльфы из Биарки встретили колдуна не хуже, чем короля или принца, несмотря на поздний час. Они с удивлением покосились на золотистое облачко, которое колдун волок за собой в нескольких сантиметрах от земли на веревочке. Без ветра оно уже не могло держаться высоко в воздухе. Старейшина лично привечал и потчевал дорогого гостя. Он в мельчайших деталях рассказал все ужасные события, которые обрушились на эльфов в последнее время. Поведал он колдуну о гибели в Северной пустыне короля Медардо и его армии, о походе к Чёрной крепости второй армии под командованием короля Бартоло, об осаде гоблинами порта Картаго и о штурме оборонительного вала. Благодаря внутренней системе оповещения с помощью сигнальных башен, старейшина в захолустном поселении Биарки был вкусе всех событий в стране. Нортус слушал его, затаив дыхание. Он узнал так много нового, что начал бояться за судьбу мира. «Мы явно опоздали! Вылетать следовало месяц назад!» – переживал он. Старейшина так же высказывал небеспочвенные опасения. «Если так пойдёт дальше, то принцу Бласко придётся объявлять общую мобилизацию», – уверенно заявил пожилой эльф. Колдун согласно кивнул. Именно в этот момент его начали терзать страшные предчувствия.
Нортус внимательно посмотрел на старейшину и закрыл глаза. Устремив взор в будущее, он увидел ужасную картину: эльф горел заживо. Колдун встряхнул головой и взглянул на другого эльфа, тот тут же предстал перед его мысленным взором в виде пылающего факела. Нортус принялся оглядываться по сторонам. В его голове, как в калейдоскопе, замелькали картинки, одна отвратительнее другой. На детей он даже не решился взглянуть. Под благовидным предлогом гость вышел на свежий воздух. «Что делать?» – мучился он вопросом, созерцая звёздное небо.
Наконец, приняв решение, он вернулся к столу, за которым его с явным нетерпением дожидались гостеприимные хозяева. Часы пробили полночь, ознаменовав начало нового дня.