Как только дядя покинул имение, я вернулась на нижний этаж. В прежние времена это место было подвальным помещением, но отцу было необходимо куда-то складировать свои находки, и он его полностью занял, постепенно переоборудовав под свой кабинет.
Большую часть нижнего этажа занимали стеллажи. На них пылились различные механические штуковины. Здесь были готовые изделия и детали от них. Некоторые были совершенно непонятными, неизвестной конструкции, не похожей ни на что из нашего современного мира. Но вот целый стеллаж занимали механические насекомые. В основном они были небольших размеров, способные поместиться на моей ладони, разнообразной формы и конструкции. В детстве я с любопытством рассматривала эти творения старых мастеров, сейчас же мне не было до них никакого дела. Моя горничная Сьюзи боялась находиться на нижнем этаже именно из-за насекомых. Ее страх распространялся как на живых, так и механических созданий, поэтому мне всегда приходилось сопровождать Сьюзи во время уборки помещения. Стеллажи с механическими насекомыми она старалась обходить стороной, поэтому на них скопился толстый слой пыли.
Я на минуту остановилась напротив бабочки с крыльями, сделанными из тонкой, но очень прочной, пластины. В детстве я брала ее маленькими ручками и бегала по помещению, подняв бабочку над головой и представляя, что механическое создание живое и может летать по-настоящему. Отец моих игр не видел и вряд ли одобрил бы такое неосторожное обращение с редким экземпляром его механической коллекции. Я же хоть и нечасто, но наведывалась в святая святых мистера Блаунта и играла изделиями старого мира, словно куклами.
В детстве здесь все казалось загадочным и интересным, но сейчас, глядя на скопление механизмов и старых книг, я испытывала искреннее негодование. Почему все это мистеру Блаунту было намного важнее родной дочери? Почему последние часы своей жизни он провел не со мной, а в очередной поездке в поисках старинных изделий?
Я резко отвернулась от металлической бабочки, символизирующей для меня предательство отца. Она была нужнее меня, интереснее и, наверное, любимей.
– Где же эти альбомы? – прошептала я, возвращаясь к письменному столу.
В одном из ящиков я обнаружила их и, удовлетворённо улыбнувшись, прижала к груди. Пусть отцу я и была безразлична при жизни, и он ничуть не озаботился моим будущим перед смертью, кое-что ценное он после себя все же оставил. Эти альбомы позволят мне переводить фолианты, которые столь важны для мистера Ридели – моего будущего супруга. Благодаря им я смогу стать полезной, проводить с мужем больше времени. Нас объединит общее дело, и возможно, узнав меня лучше, он сможет проникнуться симпатией.
С кипой пыльных альбомов в руках, прижатых к груди, как нечто горячо любимое, я поднялась в гостиную. Как раз в этот момент из новых настенных часов вылетел металлический соловей и огласил помещение противнейшим протяжным треньканьем. От неожиданности и резкости издаваемых механической птицей звуков я подпрыгнула на месте, руки разжались и все альбомы покойного батюшки посыпались на пол. Корешки, рассохшиеся от времени, потрескались и желтоватые листы разлетелись по всей гостиной.
Ругаясь, словно сапожник, я принялась ползать по полу, собирая их в стопку. Теперь придется потратить уйму времени, чтобы снова разложить все по алфавиту. Я была зла, как тысяча чертей. От этих механизмов одни неприятности! Лучше бы механики-артефакторы вообще ничего не изобретали. Возможно, тогда матушка не разбилась бы на паромобиле, отец нашел бы себе занятие, не отвлекающее его от супруги и дочери. А я… Я бы не была такой одинокой!
От собственных мыслей, вернее от осознания насколько несчастна, я расплакалась. Горькие слезы текли по щекам, скатывались по шее и затекали в декольте, а я сидела на полу в окружении вороха бумаг и даже не пыталась их вытереть. В таком состоянии меня застала Сьюзи. Женщина остановилась в дверном проходе, занимая своим внушительным телом большую его часть, и, всплеснув руками, заголосила:
– Что за сырость вы развели, мисс Урсула? Неужели жених настолько не понравился? С виду очень даже не плох!
Появление служанки помогло мне прийти в себя. Я резко поднялась на ноги и вытерла щеки тыльной стороной ладони.
– Жених как жених! – ответила я резко. – Ничего особенного.
– К чему же тогда эти слезы? – не унималась Сьюзи.
Ее было не провести. Сьюзи работала в имении уже больше двадцати лет и знала меня как облупленную.
– Ты права, я не хочу выходить замуж за мистера Ридели. Он невероятно похож на моего отца. Боюсь, что меня в этом браке ждёт одиночество и отчуждение.
Я хотела добавить, что снова этого не вынесу, но смолчала. Не хочу, чтобы меня жалели.
– Да бросьте, мисс Урсула, вы такая хорошенькая. Уверена, вы сможете растопить ледяное сердце своего супруга, – сказала Сьюзи жизнерадостно.
Она умела подбодрить как никто другой. Но сегодня пламенные речи этой пышногрудой красавицы не сработали. Я-то видела, что мистеру Ридели я совершенно не понравилась. И как можно надеяться на счастливый брак, если будущий супруг шарахнулся от меня, словно от прокаженной?
Рассказывать Сьюзи о том, что произошло на нижнем этаже имения, я не стала. Моя гордость и так изрядно пострадала при этом, и я не хотела, чтобы кто-то еще, помимо дядюшки Джошуа, узнал о моем позоре.
– Спасибо, Сьюзи, – ответила я и попыталась улыбнуться.
– Всегда к вашим услугам, мисс Урсула, – Сьюзи говорила с теплотой в голосе, от нее я чувствовала то, чего никогда не получала от родителей – любовь и заботу.
– И раз уж ты здесь, будь добра, помоги мне собрать эти бумаги, – резко сменила я тему разговора, не желая больше обсуждать предстоящее замужество и мистера Ридели.
– Ну, уж нет! – тут же возразила Сьюзи. – Мистер Блаунт оплатил аренду механических помощников до конца дня, поэтому сегодня всю работу по дому выполняют эти железные прохиндеи. А у меня есть дела поважнее.
– Это какие же? – полюбопытствовала я.
Сьюзи лукаво улыбнулась, выдержала паузу, а после ответила:
– Всегда мечтала кем-то покомандовать. Сегодня мне, наконец-то, представилась такая возможность. А ну-ка, металлические негодники, соберите все бумаги и передайте их мисс Урсуле.
Против воли я рассмеялась. Все же Боги существуют, иначе как объяснить, что со мной в ссылке осталась именно эта замечательная женщина. Без Сьюзи я, должно быть, уже сошла с ума от тоски и одиночества.
Весь вечер Сьюзи командовала механическими человечками, а затем приехал дядюшка Джошуа и забрал их, чтобы вернуть в очистительную организацию.
– Жаль, вы не можете себе позволить держать таких помощников на постоянной основе, мисс Урсула, – вздохнула Сьюзи и понуро отправилась заканчивать уборку собственными руками.
– Скоро все изменится! – крикнула я вслед служанке.
Для себя я твердо решила, что когда выйду замуж, приобрету столько механических помощников, что Сьюзи не придется ничего делать по дому самой – лишь отдавать приказы.
Я улыбнулась собственным мыслям и отправилась в комнату. Весь оставшийся вечер и половину ночи я разбиралась с альбомами отца. Раскладывала перемешавшиеся по вине механического соловья листы по алфавиту, склеивала их, создавая новые альбомы. Пыталась кое-что запомнить и понять принцип перевода. Для этого я снова спустилась на нижний этаж и взяла один из толстых фолиантов. С огромным трудом я перевела пару страниц. Текст получился странный, недоступный для моего среднестатистического ума, но, надеюсь, для мистера Ридели это будет хоть что-то да значить. Таким образом, я хотела блеснуть знаниями перед женихом, заинтересовать его и заставить виться возле меня, словно пояс вокруг тонкой дамской талии. В результате бессонной ночи половину следующего дня я проспала, проснувшись лишь после обеда.
– Мисс Урсула, просыпайтесь скорее, – разбудила меня Сьюзи, вошедшая в спальню с подносом в руках. – А не то проспите визит мистера Ридели.
Я едва разлепила сонные веки и протянула руку, чтобы взять с прикроватной тумбочки карманные часы на цепочке. Щёлкнув крышкой, я взглянула на циферблат, и удивлённо ахнула. Три часа дня! Надо же! Я проспала весь день!
Я вскочила как ошпаренная.
– Сперва завтрак! – не терпящим возражения тономом сказала женщина и поставила поднос на стол.
Я в ускоренном темпе выпила чашку ароматного чая, съела несколько гренок с клубничным джемом и вновь вскочила с кровати.
– Мне нужно как можно скорее привести себя в порядок! – сказала я.
– Приготовить ароматную ванну?
– Конечно. Только прошу, никакой сирени! – воспоминание о том, как мистер Ридели отшатнулся, узнав, что я его невеста, были ещё свежи. Я чувствовала себя грязной и униженной и никак не могла избавиться от этого ощущения.
Пока Сьюзи занималась ванной, я спустилась на нижний этаж, положила фолиант, который пыталась переводить ночью, на самое видное место – письменный стол. Для того чтобы мистер Ридели наверняка обратил на книгу внимание, я подсветила ее настольной лампой, а остальной свет приглушила. Как только механик спустится в обитель коллекции моего покойного отца, первое, что бросится ему в глаза – фолиант. Правда, в том правильно ли я перевела книгу, я очень сильно сомневалась. Текст вышел мудреный, с множеством неизвестных мне слов. Должно быть, это термины из механики и артефакторики, которые уж точно должны быть известны мистеру Ридели, занимающему почетную должность королевского механика.
Я приняла ванну, которую Сьюзи по старинке набрала горячей водой, нагретой в котле, хотя в большинстве домов богатых горожан исправно работал водопровод с подогревом. Я выбрала лёгкое платье нежного персикового оттенка. Оно осталось в моем гардеробе ещё с тех времён, когда я могла блистать на балах. Чтобы хоть немного осовременить свой наряд, я надела поверх мягкой невесомой ткани грубый кожаный корсет со шнуровкой и ботинки на рельефной подошве. Образ получился не такой эффектный, как в нашу прошлую встречу с мистером Ридели, но все же я осталась довольна. Мода на кожаные и металлические детали в дамском гардеробе мне очень импонировала, потому что по своей сути я была бунтарской, хоть в последние годы и не могла похвастаться бурной деятельностью.
Прежде чем приехал мистер Ридели, явился дядюшка Джошуа. Как мой опекун он не мог позволить мне находиться с мужчиной наедине до свадьбы. Я была рада обществу дяди, ведь рядом с механиком чувствовала себя неуютно. Он был слишком холодным, а по отношению ко мне ещё немного раздражительным. Я предполагала, что это связано с навязанным браком. Но мало кто из представителей дворянства женится по собственному выбору. В основном браки бывают договорными, выгодными обеим сторонам. Так к чему это раздражение? Ни я, ни дядя не принуждали королевского механика к браку. Это ему понадобилась коллекция моего отца, так что злиться и раздражаться должна я, а не мистер Ридели. Но возможно, у мужчины есть еще причины для недовольства, которые он держит в секрете?
Как и в прошлый раз, мистер Ридели явился в имение с точностью до минуты, как раз под трель механического соловья.
– Что это за звук? – спросил он вместо приветствия.
Эта неуважительная манера общения начинала меня выводить из себя. Кем это себя возомнил мистер Ридели? Неужели механик считает, что раз у него есть деньги и должность при дворе, он может не считаться с другими людьми? Мое происхождение намного выше, ведь род Блаунтов идет от далеких предков, но я все равно не позволяю себе подобного отношения. Нужно будет непременно сообщить об этом мистеру Ридели. Но выяснение отношений я решила отложить до свадьбы. Когда же королевский механик станет моим мужем, я непременно займусь его манерами.
Наши взгляды встретились на несколько секунд. Мистер Ридели прищурился, словно взглянул на яркое солнце, затем тряхнул головой и отвернулся. Да что это с ним такое? Создается ощущение, что я ему не просто не нравлюсь, а вызываю резкое отчуждение. И как же нам жить вместе, делить постель, если будущий супруг даже смотреть на меня не хочет?
Дорогой читатель, если тебе нравится история, награди ее лайком))) И не забудь подписаться на страницу автора ;)