Медиаторы. Книга 1. Право на власть - читать онлайн

Глава 2 Мне отмщенье

Зоя шагала по серой – и местами грязно-розовой – плитке, которой были вымощены почти все улицы в центре Москвы. Подняла голову и мазнула взглядом по табличке на фасаде дома – Большая Дмитровка, тринадцать. Странно, совсем недавно она была на Патриарших.

На улице было темно. Зоя остановилась, достала из кармана красного драпового пальто телефон и глянула на экран.

Семь утра.

Из дома она вышла в три часа ночи. Накинула пальто, захлопнула дверь и быстро, как порыв ветра, сбежала по высоким крутым ступеням сталинки. Не застёгиваясь и не ощущая ноябрьского холода, Зоя бродила по узким улочкам Китай-города, лавировала между весёлыми студентами, которые выходили на крылечки баров и клубов, чтобы покурить и узнать имена друг друга, ёжились в коротких шубках и кожаных куртках, небрежно наброшенных на плечи. Постепенно людей становилось всё меньше – они исчезали в тёплых салонах такси. Клубная разбитная суббота отступала, ей на смену приходило сонное домашнее воскресенье.

Зоя старалась фильтровать чужой смех, пропускать мимо ушей дружеские радостные вопли, но они всё равно бритвой резали пространство, жгли уши и проникали глубоко в голову. Больно жалили. Зоя не хотела приходить в центр, где много людей – и много голосов, но одной в тишине квартиры оставаться было совершенно невозможно. В конце концов Зоя сообразила: бессмысленно искать успокоения и надеяться, что хоть где‐то боль утихнет и перестанет жалить её изнутри.

Вот уже три года боль – постоянная спутница Зои. Самый верный друг. Самый желанный гость. Самый внимательный собеседник. А ещё гнев. Со временем боли становилось меньше, а гнев всё нарастал и нарастал.

Зоя часто выходила гулять. Она шла по многолюдным проспектам, сливаясь с толпой, вдыхая выхлопные газы медленно скользящих по вечным пробкам автомобилей. Она вынимала наушники, в которых играло… Зоя затруднялась ответить, что там играло. Наверное, какой‐то очередной танцевальный плейлист. Или музыка для йоги – кто его знает? Зоя ставила трек на паузу и слушала размеренный гул машин, сливающийся с музыкой из кофеен, воплями подростков и ворчанием бабок с тележками. Она слушала пение Москвы.

Когда этого гула становилось слишком много, Зоя ныряла в какой-то из миниатюрных, будто игрушечных переулочков, в которых часто ютятся пахнущие пылью книжные магазины и барахолки. Порой из этих переулков не было выхода, Зоя забредала в тупик и несколько минут просто стояла, глядя на щербатую стену, украшенную вереницей цветных мусорных баков. За поворотом – Зоя слышала – всё ещё жили, работали, любили, отдыхали. А в этом кирпичном кармане словно застыла жизнь. Над головой медленно плыли облака, за аркой двигались люди и машины, а тут внутри всё замерло. Зое нравилось находиться в таких тупиках. Она ровно дышала, и врывающийся ветер закручивал и подбрасывал ввысь её чёрные длинные кудри, поднимал полы пальто, словно пытался сдвинуть с места. В конце концов ему это удавалось. Вскоре тишина переулка начинала давить на Зою, и она, поправив волосы и запахнув пальто, уходила. Голоса Москвы вновь лавиной заполняли сознание, уводя за собой по шумным улицам.

До знакомства с Владой она не особо любила гулять. Предпочитала проводить время в кальянных, барах, клубах и ресторанах. Ну хотя бы на выставках или в театрах! Но когда Влада, смеясь, вытаскивала её наворачивать десятки километров по Москве, Зоя покорно соглашалась и протягивала в ответ руку.

Теперь Зоя бродила по Москве и мерила шагами серую, грязно-розовую плитку одна.

В голове крутились воспоминания… Нет, неправильно. Мерцали сцены из прошлого – словно немое кино, через проектор танцующее чёрно-белыми тенями на стене. И в этом фильме они были вместе. Воспоминания неотступно следовали за Зоей, жили в её голове постоянно. Порой Зое казалось, что весь мир предстаёт перед ней через призму какой‐то долбаной двойной экспозиции – прошлое наслаивалось на реальность. Или реальность на прошлое?

Она внезапно поняла, почему этой ночью снова опрометью вылетела из квартиры, стремясь забыться и потеряться в бесконечных извилистых тропах Москвы. Сегодня ровно три года с того самого дня.

…Сперва Зоя долго кричала. Сначала громко, потом всё тише, пока окончательно не охрипла. Смотрела в одну точку и методично прожигала её взглядом – в медитативных целях, с поглощающим любопытством и стремлением узнать сперва запах палёных виниловых обоев, затем крошащейся пеплом штукатурки, потом – жжёного кирпича. Зоя легла на пол, потому что не могла больше стоять. Частично приземлилась на старый цветастый жёсткий ковёр, частично – на холодный паркет. Голые плечи быстро покрылись мурашками. Зоя машинально перевела всё ещё обжигающий взгляд на другую стену, где был камин. Понадобилась пара минут, чтобы в углях заплясали искры. Раньше они часто сидели напротив камина, завернувшись в один огромный плед, ели пиццу, смотрели сериал.

Зоя вынырнула из омута прошлого и не сразу поняла, почему дрожат пальцы. Сжала кулак, но это не помогло – теперь тряслась кисть. Зоя уже давно так сильно не злилась. Словно её собственный гнев объединился с гневом, витавшим вокруг, и создал мутный белёсый воздушный кокон. Он одновременно и замедлял движения – шаги выходили нечёткими, будто Зоя шла сквозь плотную пелену, – и ускорял их, придавая походке обрывистость, а мыслям – лихорадочность. Зоя ещё раз сжала и разжала кулаки. Сжать вышло легко, разжать – куда сложнее. Ногти впились в ладонь и не хотели отпускать плоть, мышцы словно свело судорогой.

Зоя была в гневе. Она всё шла и шла, пробиралась сквозь сгущающуюся пелену ненависти, опустив глаза, согнув шею, сгорбившись, почти припадая к земле, – лишь бы не позволить частым фонарям отразиться в лихорадочно блестящих глазах, лишь бы не поддаться этому рычащему, прыгающему ощущению, что она сейчас как гепард на охоте. Если кто попадётся под горячую руку – будет разорван без колебаний.

Дверь бара слева открылась. В ночь выскользнули щупальца музыки, мгновение проторчали на холоде и разочарованно втянулись обратно в душный тёмный холл, запертые дверью. Под вывеской остались стоять трое мужчин. Они, ошалело моргая на морозе, громко переговаривались и теряли рукава курток, раз за разом пытаясь натянуть их на мускулистые руки. Компания грузно спустилась по крутым ступенькам на тротуар, заботливо поддерживая друг друга за плечи – будто бы помогая, но на самом деле только мешая обрести ускользающее равновесие.

– Эй, красотка, – голос звучал снисходительно и обманчиво доброжелательно. – А что такая красивая девушка делает ночью совсем одна? – К вопросу добавился протяжный фальшивый свист.

Зоя с жадным интересом оглядела тусовщиков. Уже давно не студенты, всем явно за тридцать. Они были очень похожи друг на друга – может, из-за чёрных болоньевых курток и толстовок, почти одинаковых коротких стрижек под машинку, оттопыренных ушей и густой щетины на подбородках. Кричал самый высокий и самый массивный, видимо, размер придавал ему веса и смелости в глазах товарищей.

Гнев требовал выхода. Рвал изнутри грудную клетку, затрудняя дыхание, и молил о том, чтобы Зоя выпустила его на свободу. «Только дайте мне повод, – подумала она. – Пожалуйста, дайте мне повод!»

Руки начали гореть от прилива магии, а в пальцах появилась знакомая щекотка.

– Чего ты тут одна бродишь?

– Компания не нужна? Можно с тобой познакомиться?

– Нельзя таким красивым девушкам по ночам ходить без кавалеров.

Каждую фразу они щедро сдобрили хихиканьем – таким маслянистым, что на нём можно было поскользнуться.

Зоя довольно ухмыльнулась, обнажая зубы. Она дрожала – от предвкушения.

Пикаперы, то ли спьяну, то ли в полумраке, кажется, приняли кривой оскал Зои за улыбку и, тыкая друг друга локтями и посмеиваясь, двинулись навстречу.

– Ко мне или к тебе, а? – ласково спросил громила.

– Поедем, красотка, кататься, давно я тебя не катал, – пропел другой.

Зоя одобрительно кивнула. Такой повод её устраивал.

– Ещё шаг – и ты сильно об этом пожалеешь, – хрипло произнесла Зоя.

Мужики загоготали. Будь они трезвее, вероятно, в них проснулся бы отголосок древнего животного инстинкта самосохранения, но сейчас алкоголь и бессонная ночь притупляли их чувства.

– Милашка с зубками!

– А давай ты это в койке повторишь?

– Шкурам только в койке и можно болтать…

– Но там у неё рот будет занят! – Мужики загоготали.

Зоя втянула воздух сквозь зубы.

– Заткните рты, мудачьё сраное! И бегите, пока я позволяю.

– Ненормальная сука!

«Ты не представляешь насколько!»

Гнев, который так долго распирал грудь, она наконец‐то спустила с поводка. Зоя слегка отвела руки назад, сгибая в локтях, и с наслаждением позволила магии свободно литься из ладоней, складываясь в причудливые плетения.

На автомате прошептала заклинание отвода глаз. От медиаторов оно не укроет, но от взгляда и слуха случайных прохожих защитит. Усилием воли она растянула наспех сотворённую лёгкую завесу на троих мужчин. Люди бывают очень громкими, когда им больно.

– Мальчики, последнее предупреждение: если хотите уйти отсюда на своих двоих, пошли вон.

– Может, лучше заткнёшься и отсосёшь? – насмешливо поинтересовался один из мужиков, вразвалочку подходя ближе и намереваясь положить руку на голову Зое.

– Умолкни, – брезгливо велела она и указала пальцем на говорящего.

Его ноги в красных ботинках взметнулись вверх, отчаянно пиная воздух, а мужик захрипел, пытаясь стянуть что‐то с шеи. Зоя повернула кисть, и невидимая удавка затянулась ещё сильнее.

– Что за?..

Остальные пикаперы вмиг потеряли уверенность, блеяли матом и растерянно переводили взгляд с Зои на друга.

Мужик вяло болтался в воздушной петле, сопротивляясь магии, и наконец Зоя позволила ему кулём свалиться на тротуар.

Когда она медленно обвела взглядом оставшихся пикаперов, они попятились. Один дошёл до каменной стены на другой стороне улицы, упёрся в неё спиной и затравленно заозирался, ища пути отхода. Их не было. Зоя медленно приближалась, как хищник, настигающий жертву. Мужик встал в стойку и приготовился драться. От первого удара Зоя увернулась, на второй выставила щит. Кулак врезался в невидимую преграду. Хрустнули кости. Мужик завыл.

Зоя на мгновение почувствовала укол совести – опять она переоценила человеческую выносливость. Правда, совесть умолкла, как только мощный удар пришёлся ей по шее. Зоя вскрикнула, болезненно дёрнулась и развернулась. Громила на всех парах удирал от разъярённой Зои, видимо, посчитав, что разозлил её ещё больше.

Это была неправда. Зоя просто не могла гневаться сильнее.

Спасающийся бегством громила обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Зоя, разбежавшись, взмывает в воздух, ускоряется и летит параллельно земле, вытянув руки, а её пальто алыми крыльями развевается на ветру. Громила заорал, споткнулся, упал и кувырком прокатился несколько метров по плитке. Зоя настигла его у дерева с облетевшей листвой. Приземлилась, нависла над громилой, простёрла руки и зашептала заклинание.

– Пожалуйста, не надо… Прошу! Пожалуйста! Не надо… Что ты хочешь? Я всё сделаю, всё отдам, только, пожалуйста… – Он всхлипывал, бормотал мольбы и смотрел на Зою ошарашенным взглядом, словно сам не был до конца убеждён, что это происходит именно с ним и в реальности, а не в какой‐то компьютерной игре.

Зоя фыркнула и занесла руку над неподвижной жертвой, растопырив пальцы. Корни дерева со скрежетом взрыли мёрзлую ноябрьскую почву. Извиваясь, они заползали громиле под куртку, ныряли в штанины, пригвождая к земле и впиваясь в плоть, оставляя кровавые борозды, перепачканные землёй. Спустя минуту Зоя вновь провела ладонью над жертвой, освобождая. Громила хрипло скулил и смотрел в небо, что‐то шепча. Его лицо было мокрым от пота и слёз.

Зоя стояла неподвижно ещё несколько мгновений, запахнула пальто и зашагала прочь. На смену гневу пришло опустошение. На тело навалилась усталость. Зоя поняла, что уже долгое время не спала. Чувствовала она себя на редкость погано. Конечно, Зоя давно не ждала, что подобные драки принесут облегчение, но всё равно ощущала непонятное разочарование. Всё осталось по-прежнему. Ничего не изменилось. Хотя голодный зверь внутри свернулся клубочком и затих – Зоя знала, что это лишь на время. Скоро гнев снова будет разрывать её на части, и ей опять захочется уступить ему. Как и всегда.

Телефон коротко завибрировал – напоминание о событии. На экране издевательски замигали две строчки: «Завтрак, дом. 10.00». Зоя чертыхнулась и застонала, запустив руку в волосы.

«Надо было разбить телефон о голову какого‐то из тех мужиков, – подумала она, – глядишь, была бы уважительная причина пропустить дурацкий завтрак с матерью».

Зоя остановилась на углу улицы и вызвала такси. Перед визитом к матери надо было привести себя в более-менее удобоваримый вид, если, конечно, она хотела избежать хотя бы половины уготованных нотаций. А Зоя очень этого хотела.

Перед выходом из квартиры Зоя задержалась у зеркала, задумчиво оглядела себя и распустила собранные в хвост кудри. После удара по шее на белой коже наливался синяк.

Зоя взяла телефон и вызвала первый контакт из списка. Ей ответил бодрый мужской голос. Зоя удивилась: Ник по воскресеньям редко просыпался раньше полудня.

– Привет! – На фоне Зоя расслышала автомобильные гудки и городской шум.

– Ты куда с утра пораньше?

– К твоей матери. Меня пригласили на завтрак, – ответил Ник.

– Ого. – Зоя неприятно удивилась.

Минуту назад у неё созрел коварный план: пригласить Ника составить ей компанию в родительском доме и хотя бы частично переключить внимание матери на друга. Зою насторожило, что её опередили.

– Ты тоже там будешь?

– Да. – Зоя раздражённо кивнула. – Мать настояла на прошлой неделе, чтобы я пришла.

– Супер, давай заеду за тобой! – Ник обрадовался. – Ты дома ещё?

– Только вышла. – Зоя спускалась по ступеням.

– Я рядом. Мчусь! – коротко отрапортовал Ник и отключился.

Светло-зелёный «ниссан-жук» затормозил у подъезда через пять минут. Зоя села на переднее сидение и громко хлопнула дверью. Автомобиль мягко тронулся с места.

– Жутко выглядишь, – вместо приветствия сказал Ник.

– Спасибо, ты тоже, – съязвила Зоя и только через секунду поняла, что это правда.

Ник казался очень уставшим. Волосы, которые обычно каштановыми глянцевыми локонами струились до плеч, сейчас были собраны в неаккуратный пучок. Под классическим пиджаком виднелась мятая белая футболка, на ногах – джинсы и кеды на босу ногу, словно Ник натягивал их в большой спешке. Зоя присвистнула.

– Признайся, тебя ограбили и украли все костюмы от кутюр? Или ты сбегал от таинственной любовницы, к которой внезапно нагрянул муженёк? – Она ухмыльнулась.

Ник поморщился, но всё же улыбнулся.

– Пришлось с утра кое-куда заглянуть. По работе.

Зоя знала, что больше он ничего не расскажет.

– Тебя мама пригласила?

– Нет, мастер Эрто.

Зоя резко повернулась и схватила друга за локоть.

– Эрто? Он пригласил тебя на завтрак к моей маме? Ты сейчас серьёзно? Что он там забыл?

Ник осторожно убрал руку Зои обратно ей на колено.

– Я не знаю.

Зое показалось, что знает. Она настороженно на него посмотрела. Ник с сомнением закусил губу и поскрёб рукой щетину, следя за дорогой.

– Мне это тоже не нравится.

Зоя уже давно не видела Ника небритым. Она подумала, что так ему даже больше идёт.

– Но ты догадываешься, так?

– Ты тоже, я полагаю.

Зоя прислушалась к себе и кивнула. Да, скорее всего, она тоже понимала, что её ждёт на этом завтраке. Зоя собрала волосы наверх, устало откинулась на кресло и прикрыла глаза. Жаль, что нельзя было просто всё отменить и уехать отсюда ко всем чертям.

– Что это такое?

– М-м?

Ник кивком указал на синяк на Зоиной шее. Зоя ругнулась – она совсем про него забыла.

– Попался бойкий пикапер. Я с ним разобралась, не волнуйся, – ровным голосом ответила Зоя, отворачиваясь к окну.

– Опять? – тихо спросил Ник.

– Что опять?

– Ты понимаешь, о чём я. Ты снова… – Ник замялся, подбирая слова.

– Ну давай, продолжай, чего же ты! – с вызовом проговорила Зоя. – Я снова – что? Не смогла держать себя в руках? Накинулась на людей? Подвергла опасности колдовское сообщество? Могла привлечь внимание Министерства? Что – я?

– Все перечисленные пункты, – спокойно ответил Ник, поворачивая на Гоголевский проспект.

– Что ты от меня хочешь, Ник? Чтобы я сидела дома и не высовывалась? Они сами виноваты – полезли ко мне первые. Вот и получили своё.

– Я хочу, чтобы ты перестала кидаться на всех подряд. Хочу, чтобы ты думала, прежде чем влезать в разборки, надо тебе это или нет. Уверен, в подавляющем большинстве случаев ответ будет отрицательным.

– Слушай, хватит меня учить жизни, а? Мне нравоучений от матери достаточно. Не хватало ещё и от тебя… – Зоя махнула рукой и замолчала.

– Я же вижу, что с тобой происходит, – мягко продолжил Ник. – И уже давно. Я тоже по ней скучаю. Она была моим лучшим другом. Ты знаешь.

Зоя стиснула зубы. Это было правдой. Она бы не познакомилась с Ником, если бы не Влада.

– Мне тоже её очень не хватает. – Ник не отводил взгляда от лобового стекла. – Мне тоже порой хочется рвать и метать. Только вот – поправь меня, если я не прав! – разве это помогает? Разве станет от этого лучше?

– А от чего станет? Давай, раскрой мне секрет своего дзена!

Ник промолчал, внимательно следя за дорогой, потом продолжил:

– Точно не от того, что ты сломаешь пару костей невинным людям.

– Невинным? – хохотнула Зоя. – Ты бы их видел! Зуб даю, что какие‐нибудь насильники…

– Я вот что хочу сказать… Я не думаю, что она была бы этому рада. Я не думаю, что Влада бы этого хотела: чтобы ты годами себя изводила и пыталась утопить тоску в уличных драках.

– Она ничего из этого не хотела! – рявкнула Зоя. Шумно выдохнула, успокаивая бешено стучащее сердце.

Автомобиль въехал во двор и остановился у красивого белого дома с каменным фасадом светло-коричневого цвета. Первый этаж элитного комплекса в Филипповском переулке украшали колонны. Зоя заметила припаркованный у дома серебристый «мерседес». Значит, мастер Эрто уже приехал.

– Почему ты не исцелилась?

Зоя снова распустила волосы, сердито и резко тряхнув куд- рями.

– Ты когда в последний раз спала? Ты на нуле, что ли? Давай помогу. – Он протянул руку к Зое.

Она увернулась.

– Не надо!

– Хочешь, чтобы сегодня мы ещё и это обсуждали за завтраком? Твои вечные уличные стычки и неспособность постоять за себя?

Зоя резко выдохнула и закатила глаза. Она понимала, что Ник прав.

– Ладно, – процедила она сквозь зубы. – Колдуй, – Поймала насмешливый взгляд друга и добавила, смотря в потолок: – Пожалуйста.

Ник усмехнулся и мягко провёл ладонью по волосам Зои, едва коснувшись её затылка. Она ощутила знакомую щекотку, холодок – и запах мяты. Магия Ника всегда пахла мятой.

– Спасибо.

Они молча сидели в машине ещё минуту.

– Готова идти?

– Нет, – честно ответила Зоя. – Хорошо, что ты будешь рядом.

Ник взял подругу за руку и крепко сжал. Зоя сжала в ответ, впитывая кожей тепло Ника.

– Ладно, идём. А то я окончательно расклеюсь, – слегка сиплым голосом сказала Зоя, отпуская руку Ника. – В конце концов, это просто завтрак. Что может пойти не так?

Из родительского дома Зоя съехала много лет назад, но её мать, степенная колдунья из старинного рода, по-прежнему считала нужным опекать её. Зое порой казалось, что в глазах матери любой её жизненный выбор был неправильным и опрометчивым, кроме единственного – дружбы с Владой.

Зоя помнила, как изменилось лицо матери три года назад, когда она рассказала последние новости. Восстание захлебнулось. Его лидеры повержены.

Зоя помнила, как мать на неё тогда посмотрела – невидяще и так горько, словно оплакивала родную дочь. Но читалось в её взгляде ещё кое-что, помимо горя и тоски, – разочарование. Казалось, она сожалела о том, что Зоя так и не примкнула к Легиону и на неё, в отличие от Влады, охоты не было.

Они никогда это не обсуждали: мать ничего не говорила, а Зоя боялась спрашивать. Может, потому что сама дико, неистово жалела о том же.

Мать встретила их на пороге.

– Николя, дорогой мой! – Она расцеловала Ника в обе щеки. – Проходи в гостиную, чувствуй себя как дома! Андреа сегодня приготовила изумительные круассаны! Сейчас будем пить чай!

– Аделия Владимировна, прошу прощения за мой внешний вид. Сегодня я совсем не одет к завтраку, – виновато сказал Ник, пытаясь спрятать за Зоей голые лодыжки.

– О, перестань, что ты! Ты всегда прекрасно выглядишь! Просто сегодня твой стиль – нарочитая небрежность! – Она засмеялась. – И сколько раз тебя просить, милый? – В голосе матери звучала укоризна, а ещё сталь. – Адель! – Она ненавидела любые намёки на возраст и тратила львиную долю магического резерва на заботу о внешности.

Сколько лет матери на самом деле, не знала даже Зоя. Она сомневалась, что и отец знал, в каком возрасте сто пятнадцать лет назад взял в жёны юную красавицу Аделию. Но и сейчас мать оставалась очень красивой. Ей с трудом можно было дать больше тридцати пяти. Чёрные волнистые волосы были гладкими и блестящими в любое время дня и ночи, словно мать ежечасно обновляла укладку в салоне. Она никогда не собирала их в причёску, и её локоны смоляной лавиной ниспадали до поясницы. Несмотря на кулинарные изыски горничной, мать имела тонкий изящный стан. Когда она устраивала приёмы и суаре в своих гостиных, то надевала струящиеся шёлковые платья, которые подчёркивали её идеальную, по мнению глянцевых журналов, фигуру. Как водится, глаза выдавали возраст, но не морщинки, как это бывает у людей, а взгляд. Когда мать радовалась и смеялась, глаза продолжали смотреть на мир холодно и безучастно, словно всё давно знали, словно всё уже видели. А может, так оно и было на самом деле.

– Зоя, милая, иди в ванную и приведи себя в порядок! Выглядишь так, будто… В общем, неважно. Поторапливайся, у нас сегодня важный гость, не нужно заставлять себя ждать, – бросила через плечо мать, уводя Ника в гостиную.

Гостиная была гордостью матери, она начала обставлять её ещё до первой революции. С потолка свешивались две хрустальные люстры. Когда мать того желала, лампочки сменялись на настоящие свечи и потолок мерцал десятками огней. На стенах гордо изгибали бронзовые шеи парные подсвечники. Отполированный до блеска паркет покрывали бордовые шёлковые ковры ручной работы. На нём стояли диван с изумрудно-зелёной обивкой и коралловыми подушками, бордовая софа и два кресла, украшенные этническими узорами, а между ними – низкие деревянные столики с резными ножками и окантовкой из яшмы. Мать рассказывала, как перекупила их то ли у какого‐то графа, то ли у князя в начале прошлого века. У стены стоял салонный двухметровый рояль, выполненный в стиле ар-деко из белого дерева. Окно было распахнуто, и лёгкий тюль цвета слоновой кости трепетал, дотягиваясь кисточками до высоких вазонов с фикусами.

Гостиная всегда казалась Зое совершенно виртуозной и гармоничной, но при этом она не могла высидеть здесь и пары часов. Эта комната с самого детства Зои чётко ассоциировалась с мамиными бесконечными друзьями – или просто высокопоставленными колдунами, с которыми мать намеревалась подружиться. В гостиной всегда пахло чужими духами, звучала медленная музыка и гремели споры о политике и жизни. В основном о той, что была до революции.

Когда Зоя вошла, в гостиной протекал тихий неспешный разговор, перемежающийся хрустальным смехом матери. Завтрак проходил неформально – гости сидели в креслах, мать расположилась на софе. Столик был уставлен белым фарфором: заварник, чашки, вазочки с джемом и вареньем, молочник, тарелочки с маслом и блюдо с круассанами. Горничная аккуратно разливала чай.

– И представьте только, любезный Эрто, я говорю Корнелии: «Дорогая, прошлая презентация твоей книги привлекла недостаточно внимания, что ты в этот раз собираешься устроить – ледовый каток на крыше небоскрёба в Сити?» А она отвечает, что до неё так уже делали, причём не колдуны. Корнелия рассказывала, что гости того мероприятия были в восторге. Называли виновника веселья кудесником, мол, устроил не просто шоу, а настоящее волшебство! Забавно, правда? Люди думают: чтобы творить волшбу, достаточно иметь много денег и связей… О, Зоя, ну наконец‐то! Мы тебя уже заждались.

Мать говорила ласково и мило улыбалась, похлопала по софе, приглашая сесть рядом с ней.

Эрто поднялся с кресла и поцеловал руку Зои, которую она протянула.

– Великое человеческое заблуждение! Ведь деньги – это далеко не всё, правда, милая Адель? Магия – это привилегия, магия – это нечто за гранью человеческого понимания. Когда чародейство будет низвергнуто до столь простых материй, мир окончательно рухнет в тартарары. Зоя, а вы как считаете?

Эрто цепко посмотрел на неё, словно готовясь запечатлеть и сохранить в памяти каждое сказанное слово.

Предводитель дворянства мастер Эрто тоже выглядел весьма молодо для своих лет – а их, насколько догадывалась Зоя, сосчитать было сложно. Одет, как и всегда, в отглаженный дорогой костюм, по случаю раннего завтрака – светло-серый, под пиджаком – белая рубашка в серую клетку. Эрто весь был каким‐то пепельным: седые коротко стриженные волосы, серебро едва заметной щетины на маленьком подбородке, угольные глаза под нависшими бровями. Лоб и виски испещрены морщинами, нос прямой, чуть нависающий над тонкими бескровными губами. Когда Зоя бродила по городским улицам и кидала взгляды на плакаты и билборды, где красовались лица политиков всех мастей, она каждый раз удивлялась их поразительному сходству с Эрто. Нет, не внешностью, а чем‐то более глубинным, подсознательным, что проглядывалось в мимике. Когда Эрто улыбался, на щеках и подбородке образовывались лукавые ямочки, а вокруг глаз собирались морщинки, словно со всего лица ручейками стекая к вискам. Если глаза матери, тоже будучи старыми, говорили о том, как много она знает, то взгляд Эрто показывал, как много он может рассказать и как многому может научить. Мастеру Эрто хотелось верить, хотелось довериться.

Правда, Зоя уже знала, к чему это могло привести.

– Мастер, в такую рань я ни о чём думать не в состоянии, – мрачно отшутилась Зоя, под неодобрительным взглядом матери забираясь с ногами на диван и отхлёбывая кофе.

– Тогда позвольте мне развить мысль. Даже самая длинная шея у пуделя не сделает из него жирафа. Даже если пловец научится задерживать дыхание на три минуты, он не сравнится с дельфином. Если человеку взбредёт в голову, что он может приблизиться к богу, он вознесётся под самое солнце и сгорит, подобно печально известному Икару. Даже самые большие деньги не дадут людям прикоснуться к чародейству – лишь к его жалкому ограниченному подобию.

Зоя мысленно закатила глаза. Она отсчитывала минуты до момента, когда будет достаточно вежливо сослаться на неотложное дело и уйти. Зоя покосилась на Ника. Тот умудрялся так удачно кивать в нужных местах, что складывалось ощущение активного участия в беседе, хотя он не проронил ни слова.

– Согласна с вами абсолютно, любезный! – с придыханием ответила мать. – Ещё чаю, может быть? – Она повернулась было к Андреа, чтобы дать указание, но Эрто лёгким взмахом руки остановил её.

– Спасибо, дорогая Адель, но я пока воздержусь. Круассаны бесподобные, благодарю за прекрасно проведённое утро! Что может быть чудеснее, чем начинать день в такой компании? – Он поднялся и поцеловал руку гостеприимной хозяйки.

– Ой, ну что вы, что вы! Вы же знаете, что двери нашего дома всегда открыты для вас! – Мать всплеснула свободной рукой.

– За что я, ваш покорный слуга, бесконечно благодарен. А теперь я бы очень хотел поговорить с Зоей. Наедине, если можно. Вы не против?

Зоя насторожилась и краем глаза заметила, как с Ника вмиг слетела его умиротворённость.

– Конечно, она не против! – воскликнула мать. – Зоя, дорогая, проводи нашего гостя в кабинет.

Зоя кивнула, назло матери допила остывший кофе и только после этого прошла в бывший кабинет отца, совмещённый с библиотекой. Пока тот был жив, Зоя часто проводила здесь время, играя в прятки и дурачась среди высоких массивных книжных шкафов с – как ей тогда казалось – миллионами толстенных книг, половина из которых была такой древней, что могла развалиться от одного неосторожного прикосновения.

Зоя прошла в центр комнаты, развернулась к Эрто и сложила руки на груди, выжидающе глядя на мастера. Тот аккуратно закрыл за собой дверь.

– Может, присядем? – мягко предложил он. – Я бы не хотел, чтобы наш разговор проходил в напряжённой обстановке.

Зоя равнодушно пожала плечами и села в кожаное кресло, Эрто разместился напротив.

– Зоя, для нашего содружества наступили печальные времена. Мы терпим поражение за поражением. Мы слабеем, когда противник…

– Мастер Эрто, я вас прошу. – Зоя поморщилась. – Пожалуйста, давайте ближе к делу. У меня совершенно нет времени выслушивать эту чушь.

– Позволю себе напомнить, – Эрто вонзил в неё острый взгляд угольных глаз, – то, что ты зовёшь чушью, есть причина тому, что Влада…

Зоя вскипела моментально, словно кто‐то поставил на огонь чайник с водой на самом донышке.

– К делу, мастер, – сухо обронила она.

– Легиону повстанцев нужны новые колдуны и ведьмы – свежая кровь. Сильные, молодые, из благородных семей. Те, которые осознают свой долг перед содружеством. И те, которые…

– Я всё ещё не совсем понимаю, куда вы клоните, мастер.

– Я думаю, вы лукавите. Легион нуждается в вас, милая Зоя. В вас столько энергии. Буйной, разрушительной, поистине ведьмовской – я лишь предлагаю направить её в верное русло. Я наслышан о ваших, – он усмехнулся, – подвигах на улицах города. Вас многие называют уже чуть ли не городским мстителем.

«Кто называет?» – хотела спросить Зоя, но не стала. Как будто ей не было плевать на светские сплетни!

– Этой ночью произошла трагическая гибель одного из наших людей. Прекрасный молодой колдун, очень перспективный. Августин Чернышёв – может быть, вы встречались где‐то.

Определённо встречались – Зоя припоминала его вечно насмешливый взгляд свысока, – но близко не общались. Всё равно ей было жаль парня.

Эрто продолжал рассказывать, казалось, его не тревожило молчание Зои:

– Он был исследователем. Копался в старинных книгах – примерно как ваш отец, изучал теорию магии. Он не был воином, не был солдатом. Он не хотел сражаться, хотел заниматься наукой.

Зоя вопросительно выгнула бровь.

– Этой ночью выродки из Министерства нашли его. Простите, что говорю это вам, памятуя вашу… потерю, но я должен это упомянуть. Августин был растерзан каменными псами.

На миг стены в кабинете сомкнулись и разъехались обратно. Зоя глотнула воздух и порадовалась, что сидит.

– Мне должно быть это интересно?

– Августин мёртв, но наше дело ещё живо. У содружества есть свои козыри в рукаве. И как только вы дадите понять, что мы с вами смотрим в одном направлении…

– Если я не ошибаюсь, у нас уже был подобный разговор, и я сказала…

– Я помню, что вы мне тогда сказали, уважаемая Зоя. – Эрто улыбнулся. – Вы были в трауре.

«Была?»

– Зоя, если не ради себя, если не ради содружества и всего магического народа, то хотя бы ради неё! Хотя бы ради Владиславы…

Зоя вскочила с кресла и сжала кулаки.

– Хватит! Довольно!

– Влада отдала жизнь ради содружества и своего народа! – Эрто повысил голос.

– Довольно, – сипло прошептала Зоя. – Вы не можете…

– Я знаю, что вы были очень близки, – мягко и доверительно произнёс Эрто.

– Близки? – Зоя вскинула голову и со злобой уставилась на невозмутимого Эрто. – Она была мне ближе чем сестра!

– Да, конечно, – согласился он. – И именно поэтому я считаю, что вам нужно подумать над моим предложением. Влада бы этого хотела…

– О, сегодня вы уже второй, кто говорит мне, чего хотела бы Влада, – яростно засмеялась Зоя. – А давайте я вам расскажу, чего она хотела. Она хотела жить в мире и спокойствии. Она не хотела этой дурацкой войны. Она не хотела уходить так, словно…

– Как вы думаете, – внезапно совершенно спокойно спросил Эрто, – какую роль играла Влада в Легионе?

Зоя осеклась.

– Она была одним из лидеров Пятого восстания. Но вам это и так известно. Это же вы её не защитили и…

– Ошибаетесь, милая Зозо. Владислава стояла у истоков Легиона, более того, это она его организовала.

– Бред! – безапелляционно отрезала Зоя, мотнув головой.

– Да ну? – Эрто лукаво блеснул серебром глаз. – Уверены?

– Уверена, – твёрдо ответила Зоя, стараясь не обращать внимания на холод, который ртутной змеёй пробирался по её позвоночнику.

– Как скажете. В любом случае помните, что моё предложение в силе. Так что, если решите его принять, – просто позвоните. Мой номер у вас есть. – Эрто поднялся, степенно дошёл до двери и обернулся напоследок. – Не у каждого, Зоя, есть шанс продолжить дело близкого человека. Не у каждого есть шанс отомстить. По-настоящему, а не устраивая беспорядочные дебоши на улицах. У вас этот шанс есть. Не упустите его.

Когда Эрто закрыл за собой дверь, Зоя рухнула обратно в кресло, закрыла лицо руками и заплакала.