Медиаторы. Книга 1. Право на власть - читать онлайн

Глава 4 Павильон «Космос»

Грудь колдуна была вспорота клыками, на ней розовым снегом лежали хлопья рубашки. Шея – разорвана надвое. Голова – неестественно закинута за спину. Тело боролось со смертью – глупое тело всегда борется до последнего, даже если разум уже этого не желает. Кулаки колдуна были конвульсивно сжаты, ногти впились в кожу до мяса, зубы крошились в сумасшедшем оскале. Но в глазах не было отпечатка борьбы.

Яна спокойно смотрела на обезображенную плоть, но её мутило от ужаса, когда она вглядывалась в лицо колдуна.

Яне без труда удалось идентифицировать колдуна, убившего сперва Марину Коломийцеву, а потом и себя. Дом принадлежал Августину Чернышёву, документы, найденные в ящике стола, были оформлены на это же имя. Яна сразу же отправила запрос в архив, желая узнать о колдуне всё, что смогли накопать в Министерстве за последнее столетие. Она отчего‐то не сомневалась, что Августин наверняка старше Магнада, и попросила поднять записи едва ли не с революции.

Ко времени, когда криминалисты и судмедэксперты закончили с телом, Яна была на ногах больше суток. Техника «каменные псы» не прошла даром, и под утро Яна едва чувствовала собственное тело. Она машинально, действуя то по протоколу, то интуитивно, обыскивала дом Августина. Обожжённая кожа рук болела, но как‐то неуверенно, словно ей было неловко отвлекать Яну от более насущных мыслей. Медиаторка не стала обращаться к бригаде медиков, которые приехали за ранеными «шмелями». Она решила довольствоваться своими скромными силами и активировала лазурит в браслете.

Яна на мгновение – как ей показалось – присела на корточки, чтобы перевести дух, и именно тогда судмедэксперт накрывал Августина чёрным брезентом. Яна бросила прощальный взгляд на колдуна и снова вздрогнула от его победной и будто бы торжествующей улыбки. Даже умирая, он не чувствовал себя проигравшим. Он сам выбрал свою смерть, и этого у него уже никто не отнимет. Так, наверное, выглядели святые, умирая за веру в муках. Святые, умирая, считали, что смерть – лишь переход в другой мир. Знали, что на самом деле выиграли они, а не мучители. Что знал Августин? Эти мысли не давали Яне покоя. С таким лицом не блефуют – стучало в голове. С таким лицом не умирают зря. Так выглядят победители.

Или психи.

Яна безжалостно разворошила полки и шкафы в кабинете Августина в поисках улик. Воспламенившийся блокнот забрали криминалисты. Яна, закусив губу, отчаянно надеялась, что раненные огнём бумаги удастся восстановить. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться: в этом блокноте скрывалось немало ответов.

Но вспыхнувшее пламя не было обыкновенным. Криминалист Евгений Петрович подул на раскалённый аметист в браслете, завершая осмотр, с кряхтением разогнулся и рассудительно сказал:

– Удивительный день, точнее, уже ночь! И удивительный был колдун, надо полагать. – Он протёр лысину белым платком с монограммой. – За всю службу я сталкивался с этим заклинанием трижды. «Двуглавая смерть». Было особенно популярно в начале прошлого века на заре Министерства, когда велись активные партизанские войны. Для колдуна фраза «Унести тайну с собой в могилу» – не пустые слова. Они придумали заклинание, которое соединяет ценный предмет – всё, что угодно! – с собственным энергетическим центром. Как только внутренний источник иссякает, а энергия – пуф-ф! – гаснет, предмет тоже погибает. Августин очень не хотел, чтобы сей блокнот оказался в чужих руках. Удивительно, что вы вообще успели спасти хоть что‐то.

Яна скривилась. Что толку‐то, если блокнот не удастся восстановить? Сейчас почерневшие и съёжившиеся будто от холода страницы норовили рассыпаться от одного прикосновения и точно не выглядели желающими раскрыть незнакомцам свои тайны. Евгений Петрович, наградив зевающего Антона отчётной работой, пообещал Яне сделать всё возможное и степенно удалился из колдовского особняка.

В комнату заглянула Алина и радостно сообщила, что нашли телефон и ноутбук Августина. Зашифрованные не только биометрией, но и магией – техника сразу отправилась к компьютерщикам.

– Всем спасибо, ребят. – Яна попрощалась с медиками и криминалистами. – Всё, домой.

– А ты… – начала Алина.

– И я тоже. Ты слышала, что сказал Петрович. Ждём.

Алина нехотя кивнула. Яна знала, что подруга легко может работать неделями напролёт практически без сна, а выходные предпочитает брать уже после закрытия дела. Чего-чего, но упрямства и упорства Алине было не занимать.

– Давай я пока всё организую для оперштаба, а ты иди спать. – Алина достала телефон и пробормотала: – Сан Палыч точно не оставит нас без присмотра. Надеюсь, найдётся свободная аудитория с балконом. Ну хотя бы с нормальной вентиляцией. Его мерзкие сигареты сводят меня с ума. Кого берём в команду? Чур, не Рогачёва!

– Кто свободен, того и возьмём. Ладно, завтра с этим разберёмся. – Яна зевнула.

Алина не ответила – она уже строчила кому‐то сообщение.

Будильник завибрировал в десять утра. Пара минут ушла на борьбу с соблазном снова коснуться подушки. Зарычав, Яна резко скинула ноги с кровати и собрала волосы в пучок. Выспаться за лишние тридцать минут не удастся, а вот заскочить в кофейню – вполне себе.

Экран телефона снова мигнул – пришло сообщение от Алины. Сан Палыч дал их делу высокий приоритет и разрешил занять Большую космическую аудиторию. «Однако!» – Яна вскинула брови. В последний раз в Большой космической медиаторы из Национальной безопасности руководили подавлением Пятого восстания. Яна тоже была в их числе – людей не хватало, и в оперштаб привлекали специалистов из других отделов. Что же такого откопали криминалисты в вещах Августина, раз этому делу присвоен высокий приоритет?

Яна мгновенно и окончательно проснулась и поспешила в душ. Перед этим коротко телеграфировала Алине, что подберёт Дениса по дороге. Напарница отправила в ответ радостный эмодзи. Наверняка Алина так и не ложилась – закинулась парочкой бодрящих таблеток вкупе с отрезвляющим камнем и помчалась оформлять оперштаб.

Яна встретилась со стажёром на выходе из метро «ВДНХ». Она пришла раньше, а Денис на пять минут опоздал, поэтому пришлось греться о еле тёплый бумажный стаканчик с капучино. Когда пенка на кофе закончилась, а бодрость не наступила, Яна загрустила о том, что не взяла нормальный ядрёный эспрессо. «Будем считать, что это был завтрак», – убеждала себя Яна, отчаянно зевая.

К ней подбежал Денис и остановился, чтобы отдышаться. Яна скептически осмотрела представителя нового поколения, который через несколько лет будет оберегать человеческий род от порождений нечисти. Русые кудри растрепались на ветру, на линзах круглых очков застыли капли дождя, тонкую шею в один оборот обвивал полосатый шарф – такой длинный, что им можно было прочно связать минимум троих людей, да ещё и на бантик бы осталось.

– Мечта поэта, – прокомментировала Яна. – Ты пишешь стихи?

– Плохие. – Денис смутился.

– А песни под гитару поёшь?

– Разве что бардовские…

– И рисуешь?

– Да так, наброски в альбоме в свободное время. А что?..

– Зачем в училище поступил? – перебила его Яна.

Денис неопределённо пожал плечами и что‐то неразборчиво пробормотал. Яна не стала допытываться. Они зашли в арку под «Рабочим и колхозницей».

– Ты из семейных или рекрутских?

– Семейных.

– Кто служил? Отец, мать?

– Бабушка. Хохлова Инга. Она была «шмелём».

Яна уважительно подняла брови.

– Где учился раньше?

– На журфаке.

– Не жалеешь, что бросил ради Министерства?

– А я не бросил. – Денис широко улыбнулся и встряхнул кудряшками. – На журфаке каждый учится так, словно вместо пар гоняет вампиров по Моховой.

На удивленный взгляд Яны Денис торопливо ответил:

– В смысле многие работают по специальности и совмещают с учёбой. Ничего страшного.

– И ты справляешься? Серьёзно? Когда я училась, у нас едва время на сон оставалось. Надо тебе больше отчётов поручать, видимо… – Яна покачала головой.

– Сон переоценивают, – безмятежно ответил Денис.

– Если узнаю, что таскаешь из Хранилища апатит, оторву руки, – предупредила Яна. – Смотри, он бодрит первые пару недель. Усталость – как энергия. В никуда уйти не может. Потом вдарит с утроенной силой. Мне стажёры нужны целые и здоровые. По крайней мере до тех пор, пока я не сдам вас обратно на руки Сан Па… Александру Павловичу.

Денис смущённо потупился, пряча улыбку в шарф.

«Тебя сдам и Алинку вместе с тобой!» – мысленно добавила Яна.

Оставшуюся сотню метров до павильона «Космос» они прошли молча. В будний промозглый ноябрьский день желающих ознакомиться с достижениями советской космонавтики было немного. Перед тем как подойти к металлодетекторам, Яна остановилась и достала из кармана красную корочку. На удостоверении золотым тиснением было написано «Министерство магического надзора». Она обернулась на Дениса и заметила, как тот тоже достал какую‐то корочку. Он замешкался, поймав вопросительный взгляд Яны, потом покраснел, смутился и попытался спрятать корочку обратно во внутренний карман пальто.

Яна перехватила его руку и засмеялась, разглядев надпись и знакомый силуэт университета на обложке.

– А зачётку ты тоже прихватил?

Денис поправил шарф с явным намерением спрятаться в него навсегда.

– Так это… Тут студентам скидка, – оправдался он. – Я машинально достал. Ну мало ли… Привычка. Я тут часто бываю.

Яна фыркнула.

– Прекрасно, – констатировала она. – Ладно, идём.

Красный от смущения и раздосадованный Денис прошёл вслед за ней через арку металлодетектора. Раздался писк, на его зов лениво подплыл охранник.

– Телефончики, ключи на тумбочку, проходим ещё раз, – приказал тот.

Яна поморщилась и раскрыла у его носа удостоверение.

– Следственный департамент, Министерство надзора. Оперуполномоченная Воинова. Молодой человек со мной.

– А, да, точно, меня ваши предупредили, что ещё люди подойдут. – Охранник приосанился. – Проходите, проходите! А можно вопросик? Вы из какого надзора‐то? Этого… Роском?.. Который сайты закрывает? Ну, такие сайты… – Охранник выразительно повёл бровями.

– Именно. – Яна кивнула, быстрым шагом направляясь вглубь павильона.

Редкие посетители бродили между скафандрами и отражались в зеркальных шлемах, на большом экране крутились кадры с чёрно-белой хроникой. Яна рассеянно зацепила взглядом заголовок «Первые женщины в космосе!», отвлеклась и едва не врезалась в стажёра. Денис замер, любуясь макетом искусственного спутника, зависшего в невесомости под стеклянным куполом павильона.

– Красиво, – выдохнул Денис.

– Ниже смотри, – скомандовала Яна.

Под спутниками горделиво и величаво кружился земной шар, поочерёдно подставляя моря и океаны погреться у ярких прожекторов.

– Это не просто красиво, это ещё и символично, – заметила Яна. – Спутник – это Министерство. Земля – это люди, которых мы защищаем. Важно помнить, что после нас – лишь холодный космос. Безжизненный вакуум. Чёрная дыра, которая сожрёт нашу реальность и не подавится. Только мы отделяем землю и людей на ней от этого холода.

Яна внезапно вспомнила взгляд Августина и поёжилась, словно почувствовала то самое ледяное дыхание космоса.

– Об этом важно помнить. Суть не в том, чтобы заслужить как можно больше звёздочек на погонах до пенсии или упечь за решётку больше желторотых щенят-анималов. Смысл в людях, которых мы защищаем. Смысл в том, что мы – единственный, а значит, первый и последний рубеж. Если не мы, то больше никто. Понимаешь? И это не пустая патетика, это факт.

Денис осторожно кивнул.

– Они – стихия. Необузданная и безжалостная. Мы – рациональное и разумное начало. Созданные, чтобы покорить стихию. Научиться ей управлять.

– И с тех пор наши космические корабли бороздят просторы Вселенной… – пробормотал Денис и улыбнулся. – Я понял, Яна Петровна.

– Ладно, пойдём. – Яна решительно тряхнула головой.

Они повернули в коридор и остановились у серой непримечательной двери «хоз/быт № 31–32». Только Яна подняла руку, чтобы постучать, дверь распахнулась. Алина – бодрая и сияющая, как всегда, – затащила Яну внутрь, жестом торопя Дениса.

– Ну наконец‐то, почти все в сборе. – Алина тут же оттеснила стажёра, взяла Яну под руку и повела её внутрь просторного помещения.

Большую космическую аудиторию построили ещё в пятьдесят четвёртом году при реконструкции павильона и замаскировали под бытовку.

Раньше здесь обучали медиаторов, пока не открыли отдельное здание училища при Министерстве магического надзора. В последние десять лет Большая космическая аудитория использовалась как оперштаб для особо крупных операций. Сейчас Яна насчитала в аудитории тридцать человек.

Яна любила Большую космическую – в этих стенах, обитых тёплыми деревянными пластинами, по сути, родилась её карьера.

– Сан Палыч тоже будет с минуты на минуту. Скоро начнём!

Глаза Алины сияли, но здоровым этот блеск Яна бы не назвала. «Значит, точно без дозы апатита тут не обошлось», – отметила Яна, но нравоучения решила оставить на потом.

– Не вижу Евгения Петровича. – Яна сверилась с часами. – Он что, всё ещё в лаборатории? Хотя бы предварительный отчёт готов?

– Готов! – Алина поджала губы. – Не предварительный – чую я, что финальный готов.

– Как это? Мне ничего не приходило. – Яна нахмурилась. – Где бумаги?

– А нет никаких бумаг!

– В смысле – никаких? – раздражённо переспросила Яна. Потом сопоставила факты. – Ну ё-моё, ещё четыре часа назад это было простым убийством. Хочешь сказать, что мы умудрились переместиться на второй уровень секретности?

– Не второй, – прошептала Алина, придвигаясь ближе. – Первый.

– Чего? – Яна поперхнулась. – Терроризм?! Что за дела такие проворачивал Августин? Или это Марина в чём‐то таком замешана? Если ты сейчас мне всё нормально не расскажешь…

– Да я сама толком ничего не знаю, – с досадой бросила Алина, достала из сумки электронную сигарету, воровато оглянулась на входную дверь – не пришло ли ещё начальство? – и уселась на край кафедры. – Как мы разошлись, я давай писать Семёну и выбивать нам нормальный штаб, куда хотя бы пятеро поместятся. И мы не убьём друг друга локтями. Да хватит меня уже взглядом жечь! – возмутилась она. – Это действительно важно! Короче, пока Семён возился с заявлением, я пошла в Хранилище зарядить браслет. В коридоре столкнулась с Евгением Петровичем – пыхтел, бежал куда‐то. Врезался в меня на лестнице – такое ощущение, что даже не увидел. Выбежал из лаборатории – в лифте нажал пятый этаж.

– Значит, к Сан Палычу, – сообразила Яна.

– Ага, я так же решила. А должен был к тебе с первыми результатами. Ты же руководила операцией захвата. Да и все материалы по Марине и Августину к тебе привязаны.

Яна с волнением кивнула. Если что‐то и могло заставить криминалиста действовать в обход системы, то только протокол безопасности. При угрозе терроризма нужно в первую очередь оповестить руководство. Затем включается в работу отдел нацбеза. А когда работает нацбез, то убойному отделу достаются лишь хлебные крошки с барского стола.

Яна оглядела собравшихся ещё раз, уже внимательнее. Да, так и есть. Не считая группки новичков из Организованной преступности – вчерашних выпускников училища, таких приглашают в штаб для мелких поручений, где нужно много ходить и мало думать, – все остальные ребята были из Отдела национальной безопасности.

В аудиторию вошёл Сан Палыч – приземистый полноватый мужчина лет шестидесяти. Он едва заметно хромал на правую ногу. Морщинистое одутловатое лицо, обычно улыбчивое, сейчас – сосредоточенное и серьёзное. Подходя к трибуне, Сан Палыч провёл широкой ладонью по голове, ероша короткую армейскую стрижку и словно собираясь с мыслями, и машинально поправил воротник кителя.

– Коллеги, вольно. Присаживайтесь. Разговор будет долгим и обстоятельным.

В аудитории воцарилась тишина. Генерал-майора Следственного комитета Министерства надзора любили не все, но уважал каждый.

– Вчера вечером была убита наша коллега, Марина Геннадьевна Коломийцева. Двадцать шесть лет. Два года прослужила в Федеральной регистрационной службе, Отдел контроля перемещений. Служила отлично. Без нареканий. Была убита при пока ещё не выясненных обстоятельствах колдуном. Его имя – Августин Иосифович Чернышёв. Один из учеников мастера Эрто – ближайших учеников, на которых тот возлагал особые надежды. Господин Чернышёв принимал участие в Пятом восстании. Пойман не был, в розыске официально не состоял. У нас на него ничего не было. До вчерашнего вечера. А этой ночью Чернышёва растерзали каменные псы. Это произошло при вооружённом захвате. Он решил, что смерть лучше, чем комната дознания.

По аудитории пронёсся осуждающий гул – словно Сан Палыч ткнул палкой в пчелиный улей и его обитатели возмущённо закружились под потолком Большой космической.

Сан Палыч сощурился от света ярких ламп, сжал морщинистыми руками столешницу кафедры и неспешно продолжил:

– Колдун привязал к себе весьма ценную вещицу – свой личный дневник. Он должен был сгинуть навсегда одновременно со своим хозяином. Записи удалось спасти лишь частично. Наши криминалисты под чутким руководством Евгения Петровича трудились всю ночь. Сохранилась всего пара страниц – всё остальное безвозвратно утеряно. Но и той информации, которую мы получили, достаточно, чтобы присвоить делу Августина первый уровень секретности.

Новички из оргпреступности обменялись радостными возгласами. Они и не надеялись в первый год службы получить доступ к делу такого уровня. Яна, глядя на них, хмыкнула: все самые секретные обсуждения будут проходить за куда более закрытыми дверьми, чем оперштаб на тридцать человек.

– Для нашего дальнейшего разговора очень важен следующий факт. Прошу, держите его в уме. То, что нам досталась эта информация, – настоящее чудо. И если мы не сумеем ею воспользоваться по максимуму, то останемся в истории Министерства самыми бесполезными и бестолковыми медиаторами, которых видывал свет. – Сан Палыч выпрямил спину и оглядел присутствующих. – Потому что соревноваться нам будет не с кем: если не отработаем полученную информацию, то станем последними медиаторами, а Министерство прекратит своё существование.

Алина закашлялась, пытаясь прикрыть этим изумлённый вздох. Они с Яной обменялись быстрыми недоверчивыми взглядами.

Сан Палыч достал из папки чёрно-белые листы бумаги – Яна догадалась, что это отсканированные страницы блокнота, которые удалось восстановить.

– Я зачитаю два фрагмента. Запись от двадцать второго октября. «Приходил Н. Узнавал подробности. Спрашивал, насколько всё готово. Так я ему и рассказал! Как я жду, о силы небесные и земные, как я жду! Я буквально живу в ожидании того дня, когда эти мелкие жуки, эти паразиты на теле магии получат по заслугам…» Две строчки не удалось восстановить. Продолжение: «Всё в груди перехватывает и дышать нечем! Задыхаюсь от счастья. Новый мир, новая жизнь. Новый я! Больше не будет этой ненависти. Больше не будет медиаторов. Уничтожим всех – до единого. Министерство разберём по кирпичикам. Да какое там! И пыли не оставим. На душе так легко. И сразу жить хочется. Творить. Исследовать. Продолжать работу».

У Яны пересохло в горле. Для неё текст звучал голосом Августина. Яна слышала, как он издевательски растягивает слова, наяву видела стеклянный блеск его глаз, упрямую линию тонких и почти бескровных губ, ощущала его ярость, которая сочилась горькой смолой из каждой строчки, хотя Сан Палыч зачитывал текст абсолютно безэмоционально.

– Есть ещё одна запись – даты нет, но, судя по всему, Августин сделал её спустя несколько дней после первой. Не менее важная. Всем внимание! «Об этом не должны узнать раньше срока. Никто. Тем более эти шавки. Даже не так: ни эти шавки, ни те. Забавный каламбур вышел, не правда ли? Хоть мастер и решил, что так будет лучше, но я им не доверяю. Мастер говорит, что с новым вожаком всё изменится и мы сможем… Не могу выговорить слово «мир». Помириться? Чушь. Скорее, примириться. Ну, допустим, работать вместе ради революции. Это звучит разумно. Не мы первые, не мы последние. Мастер уверен, что проблем не будет. Я сомневаюсь, но перечить, конечно, не стану. Мастеру лучше знать. Он всегда знает лучше. У нас общая цель – и у этих блохастых шавок, и у нас Министерство давно как кость в горле. Как удавка на шее. Ну ничего. Немного осталось. Не могу спать, не могу есть. Работаю днями и ночами. Выжидаю».

Взрыва голосов не было. Но ошеломлённое молчание звучало куда красноречивее.

Первым подал голос Рогачёв из нацбеза, с ним Яна училась на одном потоке:

– Ну и что они хотят? Убить царя? В смысле, готовят покушение на министра? Как ещё возможно устроить революцию?

– Если им выпадет такая возможность, безусловно, Эрто медлить не будет. Но главная цель, я уверен, другая. – Сан Палыч устало облокотился на кафедру и посмотрел в потолок. – Министр – это не Министерство. Министерство – это все мы. Эрто не дурак, и он это понимает.

– Чего же не дурак, если уже сто лет дёргается и всё никак не успокоится? – донеслось ржание с задних рядов.

Яна резко развернулась.

– Каждое – с твоего, Гришечко, позволения, – дёрганье Эрто нам дорого обходится. Когда он дёргался в прошлый раз, Легион унёс с собой жизни девятнадцати наших товарищей.

Треть участников той операции не вернулись домой. Хоронили одним днём. Многие гробы были закрытыми. Две бутылки джина и три вечера ушло на то, чтобы написать короткую прощальную речь. Это не было обязанностью Яны – тогда ещё капитана, – она сама вызвалась помочь. Если принимать последствия, то все сразу. А похоронная речь, по мнению Яны, шла в комплекте с повышением и новым светлым кабинетом.

– Девятнадцать человек, – Яна сделала паузу, давая сослуживцам время оценить цифру, – не вернулись с зачистки домой. Двенадцать «шмелей» – четыре боевые тройки! И семеро из убойного.

– Ладно, чё ты, Воинова, завелась? – Гришечко явно не был настроен ссориться и быстро сник. – Время есть, разберёмся, виновных накажем.

– Мы не знаем, сколько того времени осталось! – резко бросила Алина.

– Капитан Ким права, – заговорил Сан Палыч. – Приступаем к расследованию незамедлительно. Нужно выяснить, что они замышляют, и предотвратить нападение. В какой бы форме оно ни планировалось! Нам точно известны четыре факта. Колдуны готовят революцию с целью свергнуть Министерство. Первое. Предводитель этого всего – мастер Эрто. Второе. Ради такой цели колдуны готовы объединиться с анималами. Третье. Это будет самое масштабное террористическое объединение за всю историю человечества. Четвёртое. Костин, тебе слово. Что скажешь?

С первого ряда поднялся полковник Андрей Костин и небрежно поправил рукав пиджака, блеснув наручными часами. Глава Отдела национальной безопасности был одет с иголочки, да и в целом всегда выглядел так, словно пришёл на собрание совета директоров. Яна признала за ним этот талант ещё десять лет назад. Костин закончил училище на два года раньше, и общались они мало, в основном в последние годы, когда Яна получила погоны майора и Костин снизошёл до коллеги.

Андрей прочистил горло и заговорил:

– Действительно, все эти записи – тревожный звоночек, но паниковать точно не следует. Нам повезло добыть ценную информацию? Отлично, используем этот шанс по максимуму. Мы уже не раз показывали этим тварям, где их место, – покажем и в этот раз, и в следующий. Пока, конечно, данных недостаточно, чтобы делать выводы. Но сегодня же я отдам соответствующие распоряжения разведчикам Министерства. С этой минуты сбор и обработка информации станут для нашего отдела первостепенной задачей. Я подключу ребят из Главного информационно-аналитического центра. Когда мы в последний раз с ними сотрудничали, это очень быстро принесло результаты. Колдуны и анималы так же, как и все, любят общаться с помощью мессенджеров и социальных сетей, а вот правилами безопасности – как жаль! – постоянно пренебрегают. Скажем дружное им за это спасибо. Обещаю, что скоро нам будут известны все подробности. Версии строить пока рано, но, скорее всего, они собирают новый Легион. Версия 2.0, так сказать. Мы уже это проходили, мы знаем, как действовать в таких случаях. Есть хорошо отработанные схемы. Мы не подведём, Александр Павлович. Я вас не подведу, обещаю.

– Почему сразу Легион? – в тишине раздался голос Дениса. – Революции же бывают и мирные. И даже бескровные. Может быть, они просто хотят… Ну, не царя свергнуть, а конституцию новую?

– Куда уж новее… – пробормотала Алина.

– Простите, а вы кто? – неприязненно уставившись на Дениса, спросил Костин.

– Стажёр Хохлов, студент третьего курса профессионального училища при Министерстве магического надзора, – отбарабанил Денис.

– Стажёр, значит, – процедил Костин. – Прекрасно. А теперь позвольте поинтересоваться, кто же это притащил в штаб стажёра, который ещё вчера смотрел на колдунов только на обложках книг Роулинг?

– Это мой стажёр, – спокойно ответила Яна, встречая ледяной взгляд Костина. Она сделала особый акцент на слове «мой». Язык кумовства Андрей понимал очень хорошо. Секунду подумал, потом понимающе хмыкнул.

– Так вот, уважаемый Хохлов не менее уважаемой госпожи Воиновой, если вы думаете, что колдуны и анималы способны хотя бы помыслить о мирных переговорах, то вам пора обратно в школу. В первый класс. Читать учебники истории. Колдуны и анималы – агрессивные, эмоциональные и абсолютно неконтролируемые существа. Их суть – это убийства и грабёж. Именно этими милыми хобби колдуны и анималы развлекались тысячелетиями, пока их не остановило Министерство. С чего бы, скажите, господин стажёр третьего курса, им меняться? С чего бы им хотеть этого? Они всё ещё не смирились с потерей своей абсолютной власти. Они хотят, как столетие назад, убивать и грабить. Грабить и убивать. А потом снова убивать и…

– Ну хватит, Андрей, мы уловили мысль. – Сан Палыч поморщился. – Идея привлечь аналитиков отличная, действуй. Ты назначаешься руководителем оперштаба. Все присутствующие – в твоём полном распоряжении. И я в том числе.

Костин бодро и решительно отдал честь, затем деловито оглядел аудиторию.

– Нам нужны двое, которые будут контролировать и направлять аналитиков. Плюс нужно оперативно передавать информацию штабу и следить, чтобы ничего лишнего не утекло. Рыжикова, Савиков. Это на вас.

– Есть! – Руки вышеупомянутых синхронно взметнулись ко лбу.

– Приступайте, как только закончится совещание, – скомандовал Костин. – Так, пятеро идут в архивы. Смотрите папки минимум за полвека. Мне нужны имена всех людей, которые когда‐либо работали с Эрто и кто жив до сих пор. Велика вероятность, что он привлекает к восстанию старых знакомых. Имена мне на стол к завтрашнему дню, потом устроим рейды по домам. Кто желает?

Вопрос был формальным. В архивы идти никому не хотелось, даже ретивым новичкам из оргпреступности, которых именно ради такой рутинной работы в оперштаб и пригласили. Костин обвёл глазами новичков и приказал:

– Марш! У вас мало времени, тик-так! Следующее задание также касается Эрто. Я хочу знать всё о том, как он живёт, с кем общается. Во сколько завтракает, кому звонит – и чьи звонки принимает, какие газеты читает. Установите возле его дома круглосуточное наблюдение. Боевой тройки, думаю, будет достаточно. Рогачёв, возьми двух людей, начинайте немедленно. Отчёты я хочу получать каждые три часа. Приступайте.

– Так точно!

– Кроме того, круглосуточная слежка необходима за всеми бывшими членами Легиона. Переписки, звонки, маршруты. Борзенко, Лихачёв, Казаков. Распределите по секторам, привлеките стажёров. Далее, – продолжал Костин, – необходимо разговорить анималов и узнать, с какого потолка они решили мириться с колдунами. Лейтенант Карелина, доложите обстановку. Как там выборы, кто с каким счётом ведёт?

Миниатюрная девушка в синем кашемировом свитере, сидевшая по правую руку от Костина и непрерывно делавшая записи, вскочила с места и принялась рапортовать:

– Выборы анималов состоялись полчаса назад. Победитель и нынешний вожак клана – Сергей Акимов, наследник рода Бурых медведей. Сын погибшего вожака. Это было ожидаемо, наши аналитики предвидели такой исход событий, у Сергея просто не было других достойных противников. Мало кто из оставшихся… – она запнулась на миг, – современных кланов может противостоять Бурым медведям.

– Эх, ничего, дай бог, доживём до того дня, когда всех этих волкодлаков изничтожим, – закряхтел с первого ряда дородный бородатый мужчина. Яна никак не могла вспомнить, из какого он отдела.

Помощница Костина продолжила:

– Вызов Сергею бросила некая Алиса Никонова из рода Серых волков. Проиграла. Про неё мало что известно. Молодая, двадцать один год. На радарах Министерства появилась только вчера, до этого о ней ни слуху ни духу не было.

– Серая волчица? – от удивления Сан Палыч гаркнул на всю аудиторию, и докладчица так дёрнулась, что едва не уронила очки. – В последний раз я слышал о волках из этого рода шестнадцать лет назад. Главой рода тогда была Лидия Петухова. Ретивая волчица! А потом она переехала на север и исчезла с радаров. И вдруг – некая Алиса… Очень интересно. Полагаю, серая волчица стала Зрячей? Ну конечно, стала, а как же иначе, – сам ответил на свой вопрос Сан Палыч. – Андрей, чувствую, что‐то тут не так. Если она внучка Лидии – а пока вроде так и получается, – то её появление не может быть случайностью. Копай в этом направлении.

Костин серьёзно кивнул.

– Согласен, Александр Павлович. Мне нужны четверо. – Он подождал, пока поднимутся четыре руки. – В ближайшую неделю вы работаете вместе с патрульными. Всех правонарушителей – ко мне. В идеале, конечно, достать бы саму Алису. Познакомимся, поболтаем за жизнь… Но в нашем положении мы привередничать не будем – подойдут любые анималы. А уж как развязывать этим зверям языки, не мне вас учить…

Добровольцы поднялись с мест и вышли из аудитории.

Всё по протоколу: включить в работу аналитиков, следить за Эрто, отслеживать его контакты, искать бывших участников Легиона, устроить слежку за анималами. Яна знала протокол нацбеза наизусть. Выучила три года назад. Дальше Костин должен заняться информационной защитой Министерства, а затем – пройтись по всем «нежелательным элементам», то есть колдунам и анималам, которые лишь недавно сменили нелегальный статус, а до того особой законопослушностью не отличались.

Яна задумалась и устремила невидящий взор в стену. Она сама отдала бы ровно такие же приказы. На то это и протокол, чтобы в чрезвычайной ситуации на него можно было положиться.

Или всё же нет?

Внутри что‐то царапнуло: мысль, как игривый котёнок, выпустила коготки и тут же втянула их обратно, не давая сосредоточиться на главном.

Мысль зашипела, когда Яна попыталась схватить её за хвост, и мигнула яркими зелёными глазами. Они вспыхнули, как молния на небе.

Молния.

Электричество! Точно.

Яна поднялась.

– Товарищ генерал-майор, позвольте обратиться?

Сан Палыч в ответ кивнул.

Яна развернулась вполоборота, чтобы всем собравшимся было её видно.

– Мне кажется, мы упускаем самое важное. Андрей, ты действуешь разумно и по протоколу, но это мне и не нравится.

– Не нравится? – Костин поднял брови. – И как мне жить теперь? Уж прости, Яна, но цели понравиться тебе я перед собой точно не ставил.

– Да подожди ты. – Яна отмахнулась. Она всё ещё пыталась раскрутить мысль. – Не о том речь. Смотри, ты действуешь как всегда. Мы похожим образом действовали и три года назад, во время Пятого восстания, и вообще это годами проверенная схема.

– Да, и такие схемы используются раз за разом, потому что они рабочие, – с улыбкой, медленно, как маленькому неразумному ребёнку, объяснил Костин. – Именно такой стандартной протокольной схемой мы и сумели в прошлый раз подавить Пятое восстание.

– Там всё было просто. – Яна покачала головой. В любой другой момент она бы не поленилась придумать ответную ехидную фразочку, но сейчас была занята лихорадочным обдумыванием теории. – В деле Августина просто не было с самого начала. Хочу напомнить, что мы ещё не выяснили, отчего наступила смерть Марины.

– Ну ещё бы, когда вам выяснять, если лучшие кадры убойного отдела вместо работы сидят на совещании нацбеза?

– Да что ты… – Алина задохнулась от ярости.

– Капитан Ким, полковник Костин, что за детский сад. – Сан Палыч стукнул кулаком о кафедру. – Мы все тут собрались, чтобы мир спасать, вашу мать. А не чупа-чупсами мериться!

– Простите, – буркнула Алина, опуская глаза.

Яна продолжила:

– Мы не знаем, как Августин убил Марину. На месте преступления было обнаружено огромное количество энергии. Тридцать единиц. Это следы магии, но не от боевых заклинаний. Вообще ни от каких заклинаний. Словно кто‐то разлил чан с энергией в квартире Марины. И след от электрошокера… Заряд такой величины, что не свалил бы с ног даже таксу.

– Великолепно, госпожа Воинова. – Костин дважды лениво хлопнул в ладоши. – Спасибо, что поделились с нами подробностями дела об убийстве. – Он особо выделил последнее слово. – А мы сейчас, если вы не заметили эту мелочь, собрались по поводу грядущего террористического акта. Который может унести жизни тысяч людей. Пока вы бездельничаете и не расследуете своё убийство, мы тут вообще‐то национальной безопасностью занимаемся.

– Спасибо, что объяснил, Андрей. Без тебя как без «Википедии» – и шагу ступить страшно в этом жестоком мире, – саркастически поблагодарила Алина.

– Ближе к делу, Яна, – поторопил Сан Палыч. – Что ты хотела сказать? У тебя есть какие‐то конкретные предложения, как расставить приоритеты сил штаба?

– Есть. Я считаю, что мы должны выяснить, как была убита Марина, потому что в этом кроется ключ к цельной картине. Нужно сперва понять, почему именно Марина стала жертвой Августина. Кому она мешала?

– С чего ты решила, что убийство Марины и планы Эрто как‐то связаны? Записи в блокноте были сделаны задолго до вчерашнего инцидента, – отрезал Костин.

– Мы не знаем, связаны они с Мариной или нет. Но я уверена, что связаны с тем способом, которым её убили. У меня есть версия. Вчерашний, как ты выразился, инцидент мог быть пробой пера. Тестированием новой системы. Слишком необычная смерть.

– Уважаемая майор Воинова, какими светлыми рекомендациями и мудрыми советами вы меня порадуете? – насмешливо спросил Костин.

– Радости тебе на сегодня достаточно. Смотри, что ты упустил. Колдуны впервые – нет, пожалуйста, вслушайся в это, я повторю ещё раз! – впервые объединяются с анималами под руководством Эрто. Они готовят нечто, что навсегда свергнет Министерство. Так было в дневнике, Александр Павлович?

Тот кивнул.

– Так какого чёрта мы не пытаемся понять, чем это восстание отличается от предыдущих? Почему действуем как по учебнику? – внезапно разозлилась Яна. – Если за всем этим стоит Эрто – а у нас нет пока ни единого основания сомневаться в этом, – то недооценивать колдуна – верный путь к поражению. Нас здесь сейчас тридцать три человека. Было бы здорово в конце собраться полным составом, не правда ли? А для этого необходимо сделать следующее. Во-первых, относиться к Эрто и его банде максимально серьёзно. Эрто достаточно стар, чтобы не сражаться самому. Да и не лезть на рожон в принципе. Но ему хватает мозгов – и таланта, что куда хуже! – работать в команде. Он непревзойдённый лидер. И если кто и может объединить анималов и колдунов под эгидой ненависти к нам и заставить их действовать сообща, то только Эрто. Два сильнейших зла этого мира объединяются. Ну ничего, мы справимся. Просто нужно понимать это и не прятать голову в песок от неприятной и неудобной правды. Во-вторых, вернёмся к Августину, а именно – к убийству Марины.

– Опять ты за своё, – вздохнул Костин.

Яна пропустила его слова мимо ушей.

– Августин – не просто очередной боевой маг, воспитанный Эрто для своих целей. Он исследователь. Учёный. Он что‐то изучал. Возможно, как раз способ убивать медиаторов с помощью какого‐то электрического заряда. Ни тебе заклинаний, ни плетений, просто электрошокер, который можно купить в переходе за три тысячи.

– И к чему ты ведёшь? – Костин всплеснул руками. – Теперь это оружие революции? Прости, но у деревянного колеса было больше шансов совершить научно-техническую революцию, чем у этого якобы оружия – свергнуть Министерство.

– Яна, ну серьёзно, он прав, – протянул Рогачёв. – Да какой бы ни был там электрошокер, ни одному медиатору с заряженными камнями это ничем не грозит. Всё равно что угрожать ежу голой жопой, уж простите мой французский…

– Я не говорила, что этот дурацкий электрошокер приведёт к революции. – Яна усилием воли заставила себя успокоиться и снизить голос на пару тонов. Этим навыком она овладела ещё в первые годы службы, когда поняла, что с мужчинами иначе вести диалог просто невозможно. Только ты заговоришь на эмоциях, как тебя тут же спишут в утиль и нарекут истеричкой. – Я лишь сказала, что Августин – изобретатель. И он вёл записи. Настолько ценные, что наложил на блокнот «двуглавую смерть» – так боялся, что записи попадут не в те руки. А ещё он работал на Эрто. Который готовил революцию. Я не утверждаю, я лишь предполагаю, что эти факты – звенья одной цепи. Августин вполне мог что‐то изобретать или изучать для Эрто. Это «что‐то» может как быть связанным с загадочным убийством Марины, так и не иметь к нему никакого отношения.

Яна замолчала. Она размышляла, высказать ли вслух то, что не давало ей сегодня уснуть, или оставить для разговора с Алиной.

– Хорошо, Яна, я тебя понял. Андрей, возьми на карандаш. Яна у нас стреляный воробей, по мелочам паниковать не будет.

По тому скептическому взгляду, которым окинул Яну Андрей, она догадалась, что доверия Сан Палыча он не разделял.

– Что‐то ещё? – с убийственной вежливостью стюарда в самолёте поинтересовался Костин.

– Да, кое-что. – Яна решилась. – Мне кажется, что будет ошибкой мыслить шаблонно и мелко, нужно…

– Ах, вам кажется, госпожа Воинова? – с холодной яростью тихо переспросил Костин. – Что вам ещё кажется? Что это вы возглавляете оперштаб, а не я?

– Андрей, я не посягаю на твои полномочия…

– Нет, ты просто решила поучить меня работать и жить. Спешу отказаться от твоих пламенных забот. Для этого у тебя есть твой стажёр. А здесь, в этом штабе, ты подчиняешься мне. Моим приказам. И мне нужно знать, что ты доверяешь моему командованию. Мне не нужны сюрпризы. Мы должны работать как единый механизм, без споров, обсуждений приказов и проволочек. Если чувствуешь, что это для тебя слишком мелко, шаблонно, то, пожалуйста, всегда можешь выйти из штаба и найти себе более масштабное занятие.

– Я всего лишь хочу сказать…

– Ты сказала достаточно!

– Полковник Костин, майор Воинова! – Сан Палыч хлопнул в ладоши. – И правда, вы оба сказали достаточно. Хватит говорить, начинайте работать. Я поддерживаю всё, что сказала Яна, и настаиваю, Андрей, на том, чтобы ты прислушался к её словам.

– Так может, её и сделать главной по этому делу? – иронично предложил Костин. – Я-то вам зачем?

– Отставить эти ясли! Делайте то, что умеете лучше всего. Вы, – он посмотрел Яне в глаза, – раскрывайте убийство. А вы, – обратился к Костину, – обеспечивайте национальную безопасность, вашу мать!