17 июля 2017 г. Санкт-Петербург
– Хорошо, Рюмин. Очень хорошо. С Лысого возьмете подписку о невыезде. Давайте список вещей, которые они раскопали в ночь с двенадцатого на тринадцатое, – протянул руку капитан Авдеев.
«Блин! Ну что за человек этот Авдеев, вечно найдет, к чему прицепиться. А ведь так хорошо все начиналось», – пригорюнился Рюмин, чувствуя себя последним ослом.
– Что, нет списка? – убирая руку, разочарованно поинтересовался капитан. – Старший лейтенант Рюмин, озвучьте, пожалуйста, еще раз, какую версию вы разрабатываете? – тоном преподавателя попросил Авдеев.
И Денис Рюмин тут же почувствовал, что зачет ему не сдать. Дежавю.
– Версию, что Кротов с компаньоном не поделили добычу, вследствие чего Кротов был убит компаньоном, – уныло проговорил Рюмин, наверняка зная, что уже засыпался.
– А какую добычу не поделили компаньоны? – тем же вкрадчивым тоном спросил капитан Авдеев.
– Ту, которую выкопали в ночь с двенадцатого на тринадцатое, – с видом проштрафившегося школяра ответил Рюмин.
– А что они выкопали в ночь с двенадцатого на тринадцатое? – продолжал занудно выяснять капитан.
Не мог сразу же обозвать идиотом и сказать, что только последний осел не составил бы список изъятых из могилы ценностей. Издевается.
– Не знаю, – сердито буркнул Рюмин, краем глаза поглядывая на довольно ухмыляющегося Грязнова. «Погоди, Никитушка, и твоя очередь придет», – пообещал мысленно Денис.
– Не знаете, – повторил за ним Авдеев. – Плохо, – огласил свой вердикт капитан.
Перезачет. Добавил про себя Рюмин.
– После совещания отправитесь к Лысому, Сидоренко, и составите подробный список, желательно с описаниями предметов, – распорядился капитан. – Алиби Сидоренко проверить самым тщательным образом. Докладывайте, Грязнов.
Никита заерзал в кресле, выпрямляя спину, и, расправив перед собой бумаги, приступил к отчету. «Подхалим несчастный, – зло заметил про себя Денис, вырядился в такую жару в костюм, к начальству подлизывается». Сам Никита предпочитал свободный стиль в одежде. Например, футболку и слаксы.
– Значит, так, Станислав Дмитриевич, вот распечатка всех звонков покойного начиная с одиннадцатого числа. На всякий случай взял с запасом, – пояснил Никита с самым серьезным видом. – Входящие, исходящие, СМС, здесь трафик, вот тут распечатка с паспортными данными всех абонентов. Отдельно список его контактов в алфавитном порядке с паспортными данными.
Выкладывая информацию, Грязнов только что не светился от самодовольства, как лампочка Ильича. А чем гордится-то? Чем? Тем, что смотался в компанию-оператора и, тряся корочкой, потребовал у девицы распечатку? А сам в это время кофеек попивал из автомата. Экий подвиг! Но Денис явно недооценивал объективность своего начальства.
– Хорошо, – неторопливо просматривая распечатки, проговорил Авдеев. – Кого из списка абонентов Кротова вам удалось проверить, скажем, за период с двенадцатого по пятнадцатое июля?
– Я… Это я…
Авдеев смотрел на подчиненного внимательным невыразительным взглядом, вежливо ожидая продолжения.
– Я… В день убийства, – нашелся наконец Никита Грязнов, – ему несколько раз звонила мать. – Он быстренько порылся в своих бумажках и достал нужный листок. – Вот, сперва был входящий вызов, а потом после часа дня несколько непринятых. Очевидно, Кротов уже был мертв.
– Очевидно, да, – холодно согласился капитан.
– Так это и эксперты еще вчера установили, – тихо, куда-то в сторону заметил Рюмин, стараясь сдержать самодовольную ухмылку, за что тут же получил яростный взгляд Грязнова.
– Дальше, – прервал их безмолвную пикировку капитан.
– Дальше звонила некая Вероника Крылова, очевидно, девушка покойного Кротова. По сути, это единственная женщина, кроме матери, которая звонила ему за последние дни. И возраст подходящий.
– Так это девушка Кротова или вы предполагаете, исходя из распечатки?
– Я так предполагаю, – после секундной паузы вынужден был признать Грязнов, врать капитану было опасно. Все равно в угол загонит, так уж лучше сразу.
– Какие еще сведения вы сумели раздобыть? – без всякого намека на издевку поинтересовался капитан, отчего его вопрос прозвучал еще неприятнее. Уж лучше бы сразу обозвал ленивой скотиной, и дело с концом!
Но Станислав Дмитриевич Авдеев никогда не обзывался, даже в детстве. Бессмысленным оскорблениям личности он предпочитал доходчиво и аргументированно объяснить, почему эта самая личность не права, чтобы впредь она этих ошибок не совершала. Но личности, особенно подчиненные ему личности в следственном комитете, отчего-то не ценили тонкого педагогичного подхода своего начальства, а, напротив, предпочитали грубые примитивные оскорбления.
Станислав Дмитриевич огорчался. Но принципов своих не менял.
– Значит, так, уважаемые коллеги, – это, казалось бы, вежливое, корректное обращение было воспринято проколовшимися лейтенантами как очередное издевательство, – надо в кратчайшие сроки ликвидировать все недоработки. Рюмин, вы уже получили задание, можете приступать. Грязнов, вам необходимо встретиться с родителями покойного Кротова, предъявить им список, собрать максимум информации о значащихся в нем абонентах. Вы, Рюмин, также возьмите с собой экземпляр распечатки и покажите Сидоренко, возможно, он кого-то сможет опознать. Непосредственно с абонентами в контакт не входить, за исключением этой самой Вероники Крыловой. Нам нужен оценщик, точнее, не оценщик, а ученый! Расспросите аккуратно родителей Кротова, кто из знакомых покойного имеет высшее образование в интересующей нас области: искусствоведение, история. Действовать надо осторожно, ни в коем случае не спугнуть его раньше времени. Задача ясна?
– Так точно, – в один голос отрапортовали лейтенанты и поднялись со своих мест.
– Свободны. Завтра в двенадцать с отчетом у меня, – распорядился Авдеев, взглянув на часы.
– Гм, – пробубнил, закрыв дверь начальственного кабинета, Грязнов. – А спать, есть и жить нам не надо?
– Чего тебе жаловаться? Прокатишься на метро до «Озерков», а мне вот в Гатчину тащиться. Знаешь, какие сейчас на шоссе пробки? – со вздохом одернул его Денис.
Теперь, когда два молодых самоуверенных разгильдяя покинули его кабинет, должным образом наставленные на путь истинный, Станислав Дмитриевич смог наконец снять пиджак, расслабить галстук и закатать рукава рубашки. При подчиненных он себе подобной вольности никогда не позволял. Начальство всегда должно быть собранным и безупречным, только тогда оно может требовать того же от подчиненных.
Хочешь требовать с других, начни требовать с себя. Этот и прочие жизненные принципы Станислав впитал в себя с детства, сперва от бабушки, происходившей из древнего рода князей Алабышевых, а затем от отца, профессора консерватории и просто глубоко интеллигентного человека, которого он уважал и чьим мнением очень дорожил.
Отослав подчиненных, Станислав Дмитриевич снял пиджак, распахнул окно в надежде на вечернюю прохладу, удобно расположился в кресле и принялся думать.
Итак. Все в деле указывает на личность некоего оценщика. И скорее всего, с вероятностью в… скажем, девяносто процентов, так оно и есть. Стас взял распечатку телефонных звонков за тринадцатое июля, именно в этот день Кротов, по словам Сидоренко, встречался с этим самым оценщиком.
Вот звонок Кротова Сидоренко в четырнадцать сорок пять. Значит, у оценщика он был раньше. Что ж, в этот день звонков у Кротова было не так уж и много. С утра он звонил матери. Затем той самой Веронике Крыловой, которую, судя по всему, действительно можно считать девушкой погибшего, и остается еще два звонка. Некоему Ивану Фомину и Кириллу Трифонову. Вот их-то проверить и надо.
Разумеется, все эти несложные выкладки он мог бы произвести и в присутствии Рюмина с Грязновым, но у капитана Авдеева было неписаное правило: кто не умеет работать головой, тот работает ногами. «Ничего, молодые, пусть побегают», – вздохнул Станислав Дмитриевич, закидывая руки за голову и беззаботно крутясь в рабочем кресле. А вот ему пора на заслуженный отдых, к жене и детям. «Вот только стоит, пожалуй, навести справки о Фомине и Трифонове. И на дачу! Главное – выскочить из центра, а уж там – педаль в пол и полетели, если повезет, через час буду дома, – довольно улыбаясь, размышлял Стас. – По полицейской части оба субъекта не проходили. Придется порыться в соцсетях. Для начала отыщем страницу покойного Кротова, оттуда и начнем».
Страница Кротова «ВКонтакте» отыскалась быстро, там нашлась и страница Ивана Фомина. На интеллектуала парень не тянул, среднее незаконченное, вынес свой вердикт Станислав Дмитриевич. Просмотрев страницу внимательно, он пришел к выводу, что парень, скорее всего, занимается загородным домостроением, должность не выше прораба. А возможно, просто шабашит на частных заказах.
А вот Кирилла Трифонова «ВКонтакте» не обнаружилось, точнее, их было много, но ни один не отвечал требованиям капитана. Что ж, стоит, пожалуй, попробовать дать запрос в Яндексе, набрав имя и фамилию, иногда такие простые действия давали неплохой результат. Кириллов Трифоновых выпало немало. Были тут частные предприниматели, аниматоры, диджеи, управляющие ресторанами, водители-дальнобойщики, стоматологи. Станислав Дмитриевич продолжал листать, пока его взгляд не зацепился за строчку «диссертационный совет».
– Ага! – Стас в предвкушении потер руки.
Санкт-Петербургский государственный университет. Исторический факультет. Бинго! Дальше дело пошло легко и быстро. Он набрал сайт университета, просмотрел личную страницу старшего преподавателя Трифонова, распечатал фотографию с сайта и с удовлетворением посмотрел на часы. Вся процедура поиска оценщика заняла у Станислава Дмитриевича менее получаса.
– Учитесь, салаги, – пробормотал он себе под нос.
Кирилл Юрьевич Трифонов, двадцати девяти лет. Кандидат исторических наук, сотрудник университета. Приятное лицо. Сфера интересов: кандидатская посвящена шестнадцатому веку, затем интересы смещаются. Последняя монография посвящена государственной службе российского дворянства первой половины девятнадцатого века. Ордена Российской империи. «Как интересно! Ну просто-таки прикладная работа!» – усмехнулся Станислав Дмитриевич.
А вот теперь стоит подумать. Что же толкнуло успешного ученого, сотрудника университета на убийство? Жадность? Сложные жизненные обстоятельства? Шантаж? Если жадность – сколько должны стоить найденные Кротовым в могиле драгоценности, чтобы толкнуть успешного, небедного человека на убийство? Несколько миллионов? Несколько десятков миллионов? Второе вернее.
Нужен список находок. Эх, Рюмин, и чтоб тебе получше соображать, старший лейтенант называется. Теперь теряем время.
Было бы неплохо собрать заранее о Трифонове побольше информации, но так, чтобы не спугнуть. Станислав задумался. Кто из его знакомых по-прежнему связан с университетом? Впрочем, простая связь его не устроит, нужны выходы на истфак. Общие знакомые… К кому бы обратиться? Может, кто-то из маминых знакомых?
Поездка на дачу как-то само собой отошла на второй план и забылась. Станислав Дмитриевич сидел, погрузившись в собственные мысли, не замечая опускающихся на город сумерек.
– Точно! – Возглас капитана разорвал сонную тишину кабинета.
Станислав Дмитриевич несказанно оживился, достал мобильник и, пролистав несколько страниц записной книжки, нашел нужный номер.
– Олег Ильич? – произнес он подчеркнуто солидным официальным голосом.
– Да, слушаю, – отрывисто ответил Олег Ильич, очевидно, поглощенный каким-то важным делом.
– Вас беспокоят из следственного комитета Санкт-Петербурга.
Олег встал на паузу.
– Из следственного? Стас, ты, что ли? – проговорил наконец Олег Шишмарев обычным человеческим голосом, перестав изображать из себя загруженную делами звезду Петербургской коллегии адвокатов.
– Именно, – улыбнулся Станислав Дмитриевич.
– Ну, здорово. Рад слышать, – отозвался бывший однокурсник.
– Взаимно.
– Ты по делу или так, соскучился?
– Соскучился и по делу, – не стал юлить Станислав Юрьевич.
– Выкладывай.
– Однако, господин адвокат, вы напрочь лишены лирики. Хоть бы из вежливости поинтересовались, как мои дела, как жена, дети? – укорил приятеля Стас, поскольку в его планы входил отнюдь не короткий телефонный разговор, а … Впрочем, не будем забегать вперед.
– Ну, как жена, как дети? – настороженно спросил Олег.
– Спасибо, хорошо, на даче сейчас. А как твои? – с улыбкой проговорил Станислав Дмитриевич.
– Спасибо, и мои хорошо. Слушай, что-то ты меня пугаешь. Тебе что надо, а? – потребовал объяснений Олег.
– Ты извини, конечно, за бестактность, – приступил к делу Станислав Дмитриевич, стараясь проявить максимальную тактичность. – Но ты все еще на Лиле женат?
– Чего?
– На Лильке, спрашиваю, женат? Не развелся? – погромче и поконкретнее спросил Станислав Дмитриевич, отбросив политесы.
– Ну да.
– А она у тебя все еще на кафедре работает?
– Ну да, – все тем же настороженным голосом ответил Олег, словно ожидая в любой момент какого-нибудь фортеля.
– А ты не можешь ее спросить, не знает ли она старшего преподавателя с кафедры истории России Кирилла Трифонова?
– Ах вот оно что! Не мог сразу сказать? – с облегчением выдохнул Олег. – Ладно, спрошу.
– Нет. Ты не просто спроси. Ты прямо сейчас спроси, и если знает, пригласи меня в гости прямо сегодня. Ну, или если тебе это неудобно, я могу с ней в любом месте побеседовать. Хоть на лавочке во дворе, – выдал все сразу Станислав Дмитриевич, как и просил его собеседник.
– Ну ты, друг, даешь! – усмехнулся Олег. – Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Ладно. Жди, сейчас перезвоню.
– Приезжай, – услышал через несколько минут приглашение Станислав Дмитриевич. – Адрес в сообщении скину. С тебя букет, – коротко распорядился Олег.
– Обижаешь!
Букет для Лили Станислав Дмитриевич выбрал с душой, не для отмазки, не огромное блюдо из подвявших роз у метро, а элегантное произведение флористики в фирменном магазине, заодно приобрел бутылку вина и, вооруженный джентльменским набором, двинулся в гости, предварительно позвонив жене и убедившись, что у нее все в порядке. Насос работает как часы, дети здоровы, а сама Лена в хорошем настроении.
– Привет, Стас, проходи. – Лиля Шишмарева была маленькой пухленькой улыбчивой брюнеткой с копной мелко вьющихся волос. – Ой, какой букет красивый! Спасибо. Олег, Стас пришел! Проходи, пожалуйста. Я на кухню. Ты уж извини, ужин самый обычный, Олег о твоем приезде в последний момент предупредил, так что никаких изысков, – ни на секунду не умолкала Лиля. – Ты проходи в комнату, он там телевизор смотрит. Слышишь, как орет?
Олег действительно сидел в комнате перед телевизором. Точнее, он спал под звуки громко орущего телевизора.
– Эй, хозяин, проснись, – легонько потряс его за плечо Стас, выключая звук телевизора. – Гости пришли.
– А? О, приехал? – потягиваясь, пробормотал Олег. – Устал как собака, лето, а дел невпроворот. Сегодня с утра в суде торчал. Ну, а ты как? Смотришься огурцом, даром что в полиции служишь, – с легкой завистью отметил Олег.
На фоне бородатого, обзаведшегося кругленьким солидным брюшком Олега Станислав Дмитриевич, гладко выбритый, подтянутый, с модной короткой стрижкой, смотрелся свежо и молодо.
– Движение – жизнь, а сон у телевизора – медленная смерть, – нравоучительно заметил он, присаживаясь рядом с хозяином. – Переходи к нам, загоняют так, что и спортзал не понадобится.
– Нет уж, нет уж. Мы уж лучше сами, – отмахнулся Олег. – Ты Лильку видел? Что там с ужином?
– Готовится.
– Уже готов, – заглянула в комнату Лиля. – Так что руки мыть и за стол. Стас, я на кухне накрыла, ты не возражаешь?
– Замечательно. Обожаю кухни.
– Я Трифонова плохо знаю, – не спеша приступила к рассказу Лиля, когда ужин был уже наполовину съеден, а тосты за хозяев и гостей подняты. – Но специально для тебя расспросила про него девочек из деканата. Те всегда все про всех молодых, перспективных и неженатых мужчин знают. Так вот. Мужик умный, напористый, со временем может дорасти до завкафедрой. Имеется невеста. Девчонки ее видели, она им не понравилась, – с улыбкой проговорила Лиля. – Судя по их рассказам, капризная, избалованная красотка, дорого и вызывающе одетая. То есть золотая молодежь. Что ей понадобилось от Трифонова, не знаю, но, по мнению девочек, чувства у них взаимные.
– Интересно.
– А еще он через три дня уходит в отпуск, по сведениям деканата, они с этой самой невестой летят в Испанию. Это все, – развела руками Лиля. – Думаю, со списком его научных работ ты можешь ознакомиться и на сайте.
– Спасибо, солнышко, ты меня несказанно выручила! Значит, через три дня в отпуск? – плотоядно улыбнулся Станислав Дмитриевич.