Прошёл месяц. За это время Виктор кое-что для себя выяснил.
Он работает на Заводе имени Ильича мастером мартеновской печи № 10. Возглавляемая им бригада состоит из пяти человек.
Впрочем, мастер – это номинальная должность. Виктор такой же сталевар, как и его соратник Макар Мазай, а трое остальных работников являются подручными. Что сталевар скажет, то подручный и сделает.
Алексей Маргелюк – по прозвищу Маргела – трудится в бригаде подручным Мазая. У Виктора есть свой подручный, а третий – на подхвате у обоих. Работа тяжёлая, ведь сталь варить – это не суп в кастрюле! Здесь требуются физическая выносливость, психологическая устойчивость и терпение. Рядом с печью температура воздуха порой достигает ста градусов по Цельсию. Не каждый человек способен длительное время испытывать на себе её воздействие. Случаются тепловые обмороки, обезвоживание и тому подобное.
Лидером по выплавке стали был, конечно, Макар Никитович Мазай, обладавший природной смекалкой и глубокими познаниями в своём деле. Ещё в 1936 году он установил рекорд по съёму стали с печи. Для тогдашних металлургов Мазай был подлинным героем, сталеваром номер один. Любое сталеплавильное предприятие страны мечтало иметь в своём коллективе передовика вроде Мазая. Его стахановские заслуги были отмечены наградами и грамотами правительства. А Серго Орджоникидзе, известный революционер и «будущий район Мариуполя», лично вручил Макару за его героический труд легковой автомобиль ГАЗ-М1, легендарную «эмку». Невиданная роскошь по тем временам, тем более для обычного работяги! В 1939 году Мазая даже наградили орденом Трудового Красного Знамени.
Что же касается Маргелы, мазаевского подручного, то он, наоборот, был далёк от всего этого и старался найти любые предлоги, чтобы пореже находиться у печи. Вот поэтому третий подручный частенько помогал Мазаю в его нелёгком деле. А Маргела усердно искал способ, образно говоря, вернуться назад в будущее, и на предприятии об этом знали и за глаза прозвали его «малахольным фантастом», ибо его словоохотливость и бестолковость не удержали в тайне секрет. Заметим, что к 1941 году граждане страны уже вовсю читали фантаста Александра Беляева и его роман «Прыжок в ничто». Поэтому и относились к Алексею, как к нездоровому человеку с маниакальной тягой вернуться туда, куда невозможно представить даже здравомыслящему человеку. И только Виктору, хотя он тоже не до конца в это верил, что-то было знакомо из услышанного от Маргелы. Виктор подсознательно ощущал связь с тем самым будущим.
…Это был июнь 1941 года, когда над СССР дамокловым мечом нависла угроза германского военного вторжения. Люди до последнего не хотели в это верить, но, памятуя о том, что часть Европы уже находилась под пятой нацистов, работали с полной отдачей, перевыполняя план по выплавке стали.
Двадцать второе июня 41-го стало чёрным днём для Советского Союза. Правительство страны приняло решение подготовить Завод имени Ильича к эвакуации, а сам Мариуполь с его огромной промышленной базой полностью перевести на военные рельсы. Для обеспечения этого всем работникам металлургического производства была выписана бронь от призыва на фронт. Бригада Виктора не стала исключением. Работа велась 24/7. Ильичёвские металлурги выпускали бронированную сталь для танков, подводных лодок, торпедных катеров и самолётов-штурмовиков. В ход пошли скоростные плавки, придуманные Мазаем и позволявшие давать большее количество стали за малое время. Оборонные заказы поступали один за одним – здесь особенно пригодились стахановские навыки Макара Мазая. Только это уже было не дружеское трудовое соревнование, а борьба за жизнь. Люди изнемогали от усталости, но продолжали трудиться.
Алексей Маргелюк к тому времени свыкся с участью подручного и уже не пытался отлынивать. Тем более, что по законам Страны Советов, тем более в военное время, его могли осудить за тунеядство и отправить на передовую в штрафбат. А такая перспектива его точно не устраивала. Он перестал донимать всех рассказами о будущем, хотя и пытался пару раз порассуждать о том, что победа неизбежна. Но на заводе уже служили особисты, которые могли заинтересоваться бредом Маргелы. Поэтому все попытки донести своё «будущее» до настоящих героев завода, выплавляющих сталь для победы, он оставил в прошлом.
Работал Алексей, надо признать, не хуже опытного сталевара. Порой даже оставался спать в цеху. Виктор же много чего понял за время общения с Алексеем. Научился верить его россказням. Там, в «будущем», Виктор видел себя милиционером, охраняющим порядок в городе. Там нет войны. Нет смертей от фашистов. А то, что Таран с бандой приехал в город попугать народ, так это мелочи по сравнению с войной. Главное, что люди живут мирно, и у них есть будущее. В июне 1941 года этого понимания ещё не было.
Немцы же тем временем быстро наступали. А через Мариуполь проходили обескровленные части Красной Армии и гражданское население. Город был перенасыщен войсками, тыловыми подразделениями, госпиталями, но оставался беззащитным перед врагом со стороны суши.
В конце сентября 1941 года для обороны Мариуполя стали прибывать дивизии Красной Армии, наскоро сформированные, в основном, из рабочих и шахтёров. С воздуха город прикрывала отдельная истребительная авиаэскадрилья из устаревших самолётов и отдельный зенитный артиллерийский дивизион ПВО. В начале октября участились налёты люфтваффе. В ночь на 6 октября немцы остервенело бомбили железнодорожные и автомобильные пути, промышленные предприятия, горели жилые дома. Тогда же авиаэскадрилья по приказу командования покинула Мариуполь. Борьбу с немецкой авиацией вели моряки Азовской военной флотилии, обстреливая врага из зенитных установок, однако в ночь на 8 октября по приказу командующего флотилией боевые корабли ушли из Мариупольского порта. Слабо обученная, не имевшая танков и противотанковых орудий, без поддержки авиации и тяжёлой артиллерии, растянутая в одну линию по 70-километровому участку фронта, стрелковая дивизия, несмотря на героизм красноармейцев, проявленный в боях, не смогла стабилизировать фронт и остановить врага на подступах к городу. Мариуполь был захвачен частями 3-го моторизованного корпуса 1-ой Танковой армии группы армий «Юг».
Восьмого октября, выдвигаясь с боями по Бердянской дороге, передовой отряд моторизованной бригады Ваффен-СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» ворвался в город. Немецкие бронетранспортёры, двигаясь по улицам, вели огонь из пулемётов и орудий по красноармейцам и мирному населению города, подавляя отдельные очаги сопротивления. Надо сказать, что это были не просто войска СС. Многие бойцы служили в личной охране Гитлера, а её командир Йозеф (Зепп) Дитрих использовался самим фюрером как таран – его посылали на самые ответственные участки фронта. Вслед за бронемашинами в город вошли штурмовые отряды, сформированные преимущественно из немцев и румын. Были в их составе также малочисленные бригады итальянцев. Командовал передовым отрядом дивизии штурмбанфюрер СС Курт Майер, получивший прозвище «Стальной кулак».
В его распоряжении была всего тысяча солдат. Увидев, однако, что они настроены по-боевому и уверены в успехе, Майер принял решение наступать. Чтобы посеять панику и не дать возможность организовать сопротивление, немцы вели беспорядочный огонь по всему, что движется, не разбирая военные это или гражданские. В тот момент, когда в здании горисполкома Мариуполя проходило заседание штаба по обороне, захватчики подогнали самоходки и расстреляли здание. Те, кто успел выскочить из здания, побежали к морю, но были убиты штурмовиками. В будущем подобную тактику в городе применят националисты с Майдана – Таран и его приспешники. Знали ли они, что подобное город уже переживал, доподлинно неизвестно, так как Майдан, в основном, состоял из сельских малограмотных и безработных хлопцев, националистически настроенных и хорошо организованных футбольных фанатов и прочих городских имбецилов.
Вся власть в оккупированном Мариуполе принадлежала командующим германскими войсками с самыми широкими полномочиями. Схема управления была следующей: военно-полевые комендатуры – областная управа – городская управа– управы в районах, сельские управы со старостами из местных. В городе были образованы органы военного террора: СС, СД (службы безопасности), гестапо (тайная государственная полиция), городская полиция, жандармерия, вспомогательная криминальная служба («местное гестапо»), охранная полиция, полиция порядка и другие службы.
Военно-полевую комендатуру города возглавлял фельдкомендант генерал Гофман. Для подавления сопротивления населения создавались оперативные команды (айнзацкоманды) из состава служащих полиции безопасности, СД, гестапо, охранной и уголовной полиции. Именно эти команды («военные каратели») в городе отвечали за борьбу с партизанами, подпольщиками, за уничтожение коммунистов, евреев, цыган и других групп населения.
На второй день оккупации фашисты развесили по городу объявление главнокомандующего германскими войсками о мерах наказания за нарушение населением приказов оккупационных властей. Объявлением этим предусматривалось девять запрещающих пунктов: ходить по городу без пропусков, находиться вне дома с наступлением темноты, принимать на жительство граждан не из местного населения, хранить оружие и боеприпасы, подходить к железнодорожному полотну и так далее.
При нарушении пунктов объявления часовым приказано стрелять без предупреждения. Все мариупольцы были обязаны явиться на рабочие места в течение трёх дней, а за неявку на работу грозил расстрел. Заподозренные в саботаже лица могли быть расстреляны или помещены в специальные штрафные лагеря при заводах.
Металлургические заводы отныне управлялись специально созданной группой «Восток» и работали на нужды Вермахта. Фашисты планировали запустить производство стали для немецких предприятий фирмы Крупп, главного производителя оружия для Германии. Что-то им удалось. Однако оккупанты встречали яростное сопротивление подполья и граждан, которые приводили в негодность заводские мощности. Фашисты через местных старались выявлять саботажников и расстреливать. Так, были расстреляны два жителя города за то, что они выпустили 10 тысяч тонн мазута в районе теплоэлектроцентрали Завода имени Ильича, позже были казнены 33 работника судоремонтного завода, а в марте 1942 года 43 рабочих Завода имени Ильича. Проводились расстрелы коммунистов, подпольщиков, передовых рабочих, отказавшихся работать на оккупантов. В конце октября была расстреляна группа евреев из 9000 человек. Подчеркнём, что массовые убийства совершались не только с целью подавления сопротивления, они являлись частью плана очистки территории от местного населения.
Под оккупацией велась насильственная украинизация населения, преподавание в школах шло на украинском языке, были напечатаны учебники на украинском, выпускалась «Маріюпільська газета» также на украинском. (В будущем, в 2014, нацбаты изберут похожую тактику.)
И вот теперь населению приходилось как-то выживать в жутких реалиях фашистской оккупации. Впрочем, находились и мариупольцы-предатели. Так называемые «спящие». Они жутко ненавидели власть Советов, хотя неплохо себя при ней чувствовали. Когда же им предложили послужить на благо Германии, они с лёгкостью согласились.