– Наш маньяк совсем озверел! – сокрушался Митяй, пробиваясь сквозь толпу к заветным ступенькам. – Вчера вечером убийство и сегодня вечером – убийство. Просто эпидемия какая-то, Академию пора закрывать на карантин!
– Еще не так и поздно. – растерянно сказала Ванда, крепко держащая меня за руку. – Половина восьмого, народу на улицах полно…
– Занятия в Академии заканчиваются после шести. – через плечо бросил Митяй. – Надо узнать, зачем все эти девушки задерживались после лекций.
Навстречу нам по ступенькам стремительно сбежал капитан Толокно.
– Митяй, ты приводишь с собой все больше народу! – воскликнул он, с изумлением глядя на Ванду в коротком белом песцовом полушубке, накинутом поверх вязанного платья. – Решил заделаться экскурсоводом? И ты рассчитываешь, что я вас всех пропущу внутрь?
– Не волнуйся, это еще не все желающие. – успокоил его Митяй. – Сейчас Тимур подъедет, я ему с дороги позвонил. А что, в Академии – ни живой души, одни трупы лежат, а мы собираемся нарушить тишину и покой?
– Там полно народу. – хмуро ответил капитан. – Вечерние курсы, преподаватели, просто приблудившиеся студенты…
– Чем же мы помешаем?
– В Академию – пожалуйста, заходите, можете по коридорам пройтись. А к трупу – не пропущу, на меня и так уже рапорт накатали – мол, в нарушение всех правил пропустил на место происшествия посторонних.
– Вас теперь оштрафуют? – с искренним раскаянием спросила я. И надо же мне было так стремится в ту комнату, где произошло убийство!
– Ничего, прорвемся. – отмахнулся капитан. – В общем, идите, только не лезьте, куда не следует.
– Постой, не гони лошадей. – попросил Митяй. – В конце концов, ты сам мне позвонил, сорвал с романтического, между прочим, свидания с двумя красотками. Так что уж будь добр, расскажи, что тут произошло.
Капитан растерянно переводил глаза с меня на Ванду и, похоже, был неспособен собраться с мыслями и начать рассказ. В этот момент рядом с нами появился Тимур.
– Митяй, редактор рвет и мечет. – с ходу наехал он на Золотухина. – Я ему сдуру сообщил, что ты собирался написать большой материал, он полосу для него зарезервировал, а ты так и не появился в конторе.
– Так все происходит здесь, а не в конторе. – отбивался Митяй. – Валера, да расскажи нам хоть что-нибудь, а то меня редактор с потрохами проглотит!
Капитан тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, и наконец начал рассказ.
В Академии, как в любом приличном учебном заведении, царил легкий бардак. Преподаватели болели или внезапно уезжали в командировки, лекции в срочном порядке заменялись другими, а иногда и не заменялись. Сегодня у третьекурсников не было последней пары, и их отпустили домой пораньше, после пяти вечера. Аудиторию следовало бы запереть, но студентка Ирина Савенко попросила вахтершу дать ей ключи, сказав, что ей надо срочно дописать картину – скоро зачет, а у нее еще конь не валялся. Она поработает пару часов в свободной аудитории, а потом закроет ее и вернет ключ на вахту.
Вахтерша, тронутая трудовым рвением девушки, ключи выдала. Правда, поглядев на раскрасневшееся лицо миловидной блондинки, она заподозрила, что пустая аудитория ей понадобилась вовсе не для рисования, но не отбирать же ключ обратно! Около семи вечера вахтерша решила, что надо бы и честь знать, и решила лично сходить за ключом. Надо полагать, ей руководило обычное женское любопытство, а вовсе не страсть к порядку. Пожилая грузная тетка на цепочках подкралась к закрытой аудитории и рывком распахнула незапертую дверь. Увы, вместо милующейся парочки ее глазам предстало распростертое тело девушки с посиневшим лицом и выпавшим изо рта языком. Капроновую удавку на шее вахтерша уже не рассмотрела – издав жуткий вопль, она тут же грохнулась в обморок.
– Да как же она так спокойно отдала ключ от пустой аудитории, если только накануне в Академии убили студентку! – возмутился Митяй.
– Вчера была не ее смена. – пожал плечами капитан. – Она уверяет, что слышала краем уха что-то про убийства, но как-то не придавала этим разговорам значения. Уж по крайней мере, никак не ожидала, что кого-то могут убить в то время, когда Академия полна народа.
– А когда убили остальных студенток? – заинтересовалась я.
– Вчера преступник накинул удавку на шею жертвы в 21.00 по местному времени. – вместо капитана отрапортовал Митяй.
– Что она делала в это время в Академии?
– Загадка. – ответил капитан. – Вчера их курс отпустили около шести. А три предыдущие студентки убиты вне родных стен своей «Альма матер». Одна задушена в подъезде собственного дома, две – на прогулке в парке. – он кивнул в сторону городского парка напротив Академии.
– Мне казалось, что этот парк в центре города довольно безобиден. – растерянно заметила Ванда.
– Мне тоже так казалось. – вздохнул капитан. – И девушки, вероятно, были в этом уверены. А вот…
Под предводительством капитана наша небольшая процессия под недобрыми взглядами дежуривших у входа оперативников проследовала внутрь. В коридоре шумела толпа, как будто дело происходило не поздним вечером, а в самый разгар учебного процесса. В этот жутком гвалте Митяй с трудом расслышал пение своего мобильника.
– Вадим Петрович? Да я в Академии! Ну как я могу сдавать материл, если появился еще один труп? Продиктовать хоть что-то наборщику? Я постараюсь, только здесь очень шумно… Понял, сделаю.
Он сунул мобильник в карман и потряс головой, затем повернулся к капитану:
– Валера, организуй нам на полчаса свободный кабинет, мне все же придется диктовать материал.
– Отпирать аудитории никто для вас не станет, могу отвести тебя только в деканат, там же буду проводить блиц-допросы. Так что не обессудь, если помешаю.
– Не обессудю… То есть не обессужу. – весело ответил Митяй. – Ванда, золотко, ты поедешь домой? Может, Лену по дороге подвезешь?
– Я остаюсь. – не раздумывая, ответила я. – Хочу присутствовать на допросах.
– Ой, я тоже хочу! – воскликнула Ванда.
– Эй, что значит присутствовать? – забеспокоился капитан. – Вы должны слиться с мебелью, вроде, вас там и нет!
– Сольемся, сольемся. – заверил Митяй. – Ребята, айда в деканат!
Капитан довел нас до деканата, мы прошли сквозь приемную и оказались в большом кабинете с кожаной мебелью и стеклянным круглым столом. Капитан тут же ушел, оставив нас под присмотром мрачного пожилого милиционера. Тот неодобрительно посматривал на нас и откровенно морщился, слушая, как Митяй по телефону диктует текст сенсационной статьи про Городского душителя. Тимур внимательно слушал, а мы с Вандой разглядывали кабинет декана. От обычных кабинетов этот отличался обилие скульптур и картин на стенах.
– Ой, смотрите! – вдруг воскликнула Ванда, показывая пальцем на одну работу. Я присмотрелась: с небольшого холста в простой деревянной рамке на меня смотрело причудливо изогнутое лицо, искаженное жуткой судорогой.
– Да, жуткий тип тут изображен. – кивнул головой Тимур, оторвавшись от созерцания Митяя и посмотрев на картину.
– Это цветок! Нарцисс, по-моему. – не успокаивалась Ванда. Я подошла поближе к картине: точно, искаженный лик принадлежал бледно-желтому нарциссу с блеклыми бежевыми волосами-лепестками. Немой крик перекашивал зеленоватый рот цветка, глаза, обрамленные густыми серыми тычинками, злобно таращились на мир. Еще не посмотрев на подпись, я уже догадалась, кому принадлежит творение.
– Игорь Таридиев. – Ванда уже стояла рядом со мной. – Почему он так странно рисует?
– Может, второй Дали. – ответила я.
– Я и первого никогда толком не понимала. – растерянно призналась Ванда.
Дверь кабинета резко распахнулась, и к нам вошел капитан Толокно в сопровождении крайне привлекательного, хотя и немолодого мужчины. Его светлые волосы удачно гармонировали с серебристыми прядками естественной седины, одухотворенное лицо с правильными крупными чертами, казалось, дышало благородством.
– Господин Листовин, присаживайтесь. Давайте с вами немного побеседуем, не для протокола. – предложил капитан. Высокий мужчина согласно кивнул, шагнул к дивану и только потом обратил внимание на то, что в кабинет посторонние. Он обвел нас всех внимательным взглядом, внезапно помрачнел, резко развернулся на каблуках и стремительно покинул кабинет. Мы все с отвисшими челюстями смотрели ему вслед, от изумления Митяй даже оторвался от телефона.
– Господин Листовин! – через пару секунд капитан рванулся вслед. Мы с Митяем переглянулись.
– Похоже, он боится незнакомых людей. – констатировал Митяй, и вновь вернулся к прерванному разговору. – Записывай: пятая жертва убита при чрезвычайно загадочных обстоятельствах. Дверь аудитории была заперта, ключ находился у дежурной. Тем не менее и студентка, и ее убийца сумели проникнуть внутрь.
– Что за чушь он несет? – спросила меня Ванда.
– А кому интересно читать в газетах голую правду? – вместо меня ответил Тимур. – Читатели хотят загадок и головоломок. Чем загадочнее убийство, тем оно интереснее.
– Это вы о чем? – Митяй наконец закончил бесконечный рассказ по телефону и подошел к нам. – Ого, вот это картинка! Художник, наверное, тот же, что нарисовал грозу?
– Ты тоже узнал руку мастера? – обрадовалась я. – как ты думаешь, у него все дома?
– Ты полагаешь, что, раз он рисует такие картинки, то следующим шагом станут убийства? – спросил Митяй. – По-моему, это как раз необязательно. Он свою негативную энергию – как это по-научному называется? – ну, переводит в творческую.
– Сублимирует. – подсказала я.
– Именно. – подтвердил Митяй.
В кабинет вновь вошел капитан Толокно, на сей раз с крупной, довольно агрессивно настроенной женщиной.
– Госпожа Милова, не знаете, куда подевался ваш декан? – робко поинтересовался он.
– Господин Листовин – человек очень занятой, почему он должен перед вами отчитываться? – резко спросила она.
– Вы полагаете, мы тут отдыхаем или развлекаемся? – кротко спросил капитан.
– Нет, это ваша работа. – слегка смягчила тон женщина. – Задавайте ваши вопросы.
– Это мой первый вопрос: господин Листовин сначала любезно согласился со мной побеседовать, и вдруг без объяснений развернулся и сбежал. С ним часто такое бывает?
– Он не думал, что вы захотите с ним беседовать при посторонних.
– Постойте-постойте. – насторожился капитан. – Он хотел поговорить о чем-то интимном?
– Не знаю. – женщина сурово поджала губы.
– Госпожа Милова. – в тон ей отчеканил капитан Толокно. – Совершено уже пять убийств, все жертвы – студентки вашей Академии. А вы скрываете от следствия важную информацию!
В душе суровой дамы явно происходила жестокая внутренняя борьба. С одной стороны, я была уверена, что ей до смерти хочется элементарно посплетничать. С другой стороны, похоже, она побаивалась мести декана. Наконец, она решилась:
– Если посторонние выйдут из кабинета, я с вами поговорю.
– Брысь под лавку! – прикрикнул на нас капитан. Мы послушно двинулись к выходу, даже Митяй, покачав головой, без скандала вышел в коридор. Мы встали у кругом у окна, стараясь отгородится от снующей по коридору толпы, которая, казалось, с каждой минутой все увеличивалась.
– Как интересно, как вы думаете, что за тайну она сейчас выдаст? – глаза Ванды сияли от удовольствия.
– Подумаешь, бином Ньютона! – присвистнул Митяй. – Хочешь, я тебе эту страшную тайну поведаю прямо сейчас?
– А ты откуда знаешь? – поразилась Ванда.
– Догадался. – пожал плечами журналист.
– А если догадался неправильно?
– Хочешь пари? – усмехнулся Митяй, не отрывая взгляда от пухлых розовых губ певицы. – На желание.
Я тоже хотела пари на желание, причем единственным и самым горячим желанием было тут же, на людях, отвесить подлому Золотухину порядочную оплеуху.
– Давай. – кокетливо пропела Ванда.
– Лена, Тимур, вы свидетели. – обратился к нам Митяй. – Значит, тайна такова: свежеубитая блондинка Ирина, по всей видимости, состояла с деканом в, как бы помягче выразиться, интимной связи. Короче, они сношались.
– Фу, как ты выражаешься. – сморщила носик Ванда.
– Уж извини, мы люди простые, Академиев не кончали. – усмехнулся Митяй. – В общем, когда Валерка с этой теткой побеседует, мы узнаем, правильно ли я понял ее намеки.
– Думаю, правильно, вряд ли тут может быть другое объяснение. – вздохнула я. – Но если ты такой умный, скажи, что это все означает? Почему задушена любовница декана?
– Маньяк, мэм. – пожал плечами Митяй. – Душит, гад, невзирая на занимаемые должности. Или ты считаешь, что гордое звание «любовницы декана» должно было наводить на нашего душителя ужас?
– Мы тут долго будем кучковаться? – поинтересовался Тимур. – Нам, вообще-то, репортаж делать надо.
– Можешь прогуляться по коридору. – разрешил Митяй. – Только что интересного ты там найдешь – ума не приложу.
– Зачем ты меня вообще вызвал? – разозлился Тимур. – По-моему, я тебе тут нужен, как зайцу стоп-сигнал.
– А что, мне одному пахать? – в свою очередь, возмутился Митяй. – Значит, если ЧП, только у Золотухина вечер должен быть испорчен, а остальные отдыхают! У меня, между прочим, материал не сдан, девушки не целованы, а я тут околачиваюсь! Сейчас вообще уеду, трахайся сам с этими убийствами!
Тимур резко отвернулся и, не оборачиваясь, неторопливо пошел по коридору вдаль.
– Митя, чего ты на него наехал? – удивилась я. – Он прав, если тебе его помощь не нужна, не надо было его вызывать!
– Откуда ж я заранее знал – нужна, не нужна? – стал оправдываться Митяй. Похоже, он чувствовал свою вину, но из врожденного упрямства не хотел ее признавать. – Ничего, я его сделаю соавтором своего комментария. В порядке компенсации.
Из кабинета декана вышла раскрасневшаяся тетка и капитан Толокно. Тетка, даже не взглянув на нас, куда-то унеслась, а капитан поманил Митяя пальцем. Вслед за Золотухиным в приемную ввалились и мы с Вандой.
– Эй, разговор не для чужих ушей. – нахмурился было капитан, но Митяй лишь приобнял его за плечи:
– Валерка, расслабься, я все равно им все расскажу. И не только им, а еще тридцати тысячам моих читателей.
– Ладно, черт с тобой. – хмуро ответил капитан. – Выяснилось, что убитая Ирина Савенко была любовницей декана.
Митяй торжествующе посмотрел на Ванду. Та вспыхнула и отвернулась.
– Но и это еще не все. – продолжал капитан. – Как уклончиво выразилась госпожа Милова, фавориткой декана была и одна из первых жертв Анна Жданова, та, что убита в своем подъезде.
– Ни фига себе, Казанова! – присвистнул Митяй. – Мне бы в его возрасте такую прыть! Он вообще-то женат?
– Ага, третьим браком. – усмехнулся капитан. – Его нынешняя жена Ядвига Листовина на тридцать лет моложе, двадцатидвухлетняя студентка третьего курса, пишет картины маслом. Кстати, тоже блондинка.