Виктор Павлович принялся с удовольствием допивать чай. Все члены семьи Антоновых неравнодушны к сладкому, но глава семейства – особенно. На кухне противень не убирали далеко, на нем помещалось ровно столько пирожков, сколько нужно для заполнения вазочки на столе. Впрочем, долго заполненной она не оставалась. Сейчас, когда бабушка проводила много времени то в санатории, то на даче, ваза и вовсе стояла пустая. Проверяя рефераты, папа смотрел на нее грустным взглядом. Он с наслаждением отправлял в рот очередной кусочек шоколада.
– Как твоя голова? – спросил он, съев последний кусок шоколадки.
– В порядке. – Андрей поставил на стол чашку с горячим чаем. – Заезжали с Витькой на дачу и провели там генеральную уборку.
– Это хорошо. Надеюсь, мебель цела? – с улыбкой спросил папа.
– Мы – люди культурные, – с гордостью ответил Андрей, вспоминая сегодняшнюю уборку.
– Это хорошо, а то у соседки из подъезда, ты ее знаешь… – Андрей вопросительно посмотрел на папу. – Ты ее знаешь, такая… невысокого роста, все время в восемь утра ходит в магазин.
– Кажется, знаю.
– Ее все знают, но никто не помнит. У нее сын недавно отмечал день рождения, так к вечеру среди гостей оказался участковый.
– Его пригласили?
– Да, соседи этажом выше. Пожаловались на громкую музыку в два часа ночи. Вообще сын у нее хороший. Сам убирается, по дому все делает, ремонтирует, если что сломается. Правда, не женат, детей нет, впрочем, как и работы. Я всегда говорю – главное, чтобы человек был хороший!
– Мне ты так не говоришь.
– Конечно! – возмутился папа. – Тебе учиться надо и в жизни многого добиваться. Я вот думаю… бедные твои дети. Тебе работать надо, а кто ими заниматься будет? Их дедушка с бабушкой в няньки тоже не годятся. – Задумавшись, он пояснил: – Особенно будущий дедушка. Впрочем, я сомневаюсь, что твоя мама когда-нибудь добровольно выйдет на пенсию.
– Пойду спать, завтра ехать за машиной, – усмехнулся Андрей.
– Подожди. – Отец допил остатки чая. – Я поговорил со знакомым доктором, и он согласился тебя понаблюдать.
– Я догадался об этом, когда узнал, в какую больницу меня привезли.
– Загляни к нему на днях. Может быть, он пропишет дополнительные анализы или лекарства.
– Папа, у меня все в порядке.
– Судя по тому, что ты все еще ходишь с перебинтованной головой, трудно сказать, что с ней все в порядке.
За окном стемнело. На улице загорелись фонари, прохожих становилось все меньше, а город погружался в сон. Теплый ветерок шелестел в кронах деревьев. Точно по расписанию за окном проезжал трамвай, поскрипывая на поворотах. Андрей отправился к себе в комнату, лишний раз думая, как вовремя они провели генеральную уборку. Папа не любит бардак, но скандал не устроил, лишь напомнил бы тоном, не терпящим возражений, что надо привести дачу в порядок. Так удалось сохранить покой и тишину в доме.
Когда Андрей услышал слова «дедушкина машина», он не поверил своим ушам. Дальше он вслушивался в каждое слово отца, но от этого они не становились для него понятнее. Когда он получил ключ от машины, паренек не мог поверить в то, что он настоящий. Самый настоящий – запасной. Основной ключ находился в автосалоне, в витрине которого уже много лет была выставлена эта машина в качестве рекламы. Пару раз в год менеджеры автосалона звонили и говорили, что очередной клиент хотел бы выкупить раритетный автомобиль, но Виктор Павлович всегда отвечал отказом. В последнее время он сразу говорил «нет», еще до того, как менеджер успевал озвучить предлагаемую цену.
Андрей крутил в руках ключи от машины, предвкушая завтрашнюю встречу с черным автомобилем. Он знал эту машину с детства и не мог поверить в то, что теперь целый год будет ездить на ней. За окном стемнело. Бабушка еще пару дней будет на даче, так что в квартире они вдвоем. Андрей думал о том, что надо бы ложиться спать, но мысли о машине прогоняли всякий сон. Его взгляд упал на картину, прислоненную к стене. Недолго думая, Андрей сорвал подарочную упаковку, которая прикрывала ее, и взял в руки последнее творение Артема. Одно он знал точно – в тот день, на даче, ему не показалось. С картины действительно исчезла маленькая фигурка в пальто и шляпе, терявшаяся на заднем фоне. Как такое могло произойти, Андрей не понимал. Он внимательно рассмотрел подарок, когда получил его от друзей, и обратил внимание на «вольную интерпретацию» шедевра Мунка. Решив, что картина должна висеть на стене, Андрей отправился за инструментом. Взяв все необходимое, он заметил, что отец перестал громко ударять по клавиатуре, что было характерно для него, когда он работал. Когда картина оказалась на стене и Андрей осторожно выравнивал ее, отец показался в дверном проеме комнаты.
– Ты серьезно? – нахмурившись, спросил он. – Сейчас все соседи сбегутся с вопросом, зачем мы сверлим стену и колотим по ней молотком в ночной час.
– Я все сделал быстро, – в свое оправдание сказал Андрей и закончил ровнять картину. – Никто не заметил.
– Надеюсь на это. – Виктор Павлович перевел взгляд на картину и нахмурился. – Какой ужас! Что это?
– Подарок на день рождения от друзей.
– Видимо, ты чем-то обидел своих друзей. Я бы такое на стену не повесил. Похоже на Мунка. Впрочем, если это копия, то неточная.
– Авторская интерпретация, – уклончиво ответил Андрей.
– Эту картину не спасет и авторская интерпретация. – Мнение Виктора Павловича оставалось неизменным.
– Ты просто плохо разбираешься в современном искусстве.
– Судя по этой картине, я ничего не потерял. – Он еще раз бросил взгляд на полотно. – Ложись спать, тебе завтра за машиной ехать.
Выключив свет и устроившись под одеялом, Андрей лежал без сна. Он повернул голову в сторону картины. Черты «кричащего» проступали в темноте. Ровные линии огненного неба выделялись чуть ярче темных линий воды. Голова «кричащего» не видна. В ночном мраке казалось, что туловище поднимало руки в поисках собственной головы. Андрей перевернулся на другой бок и вскоре уснул.
Ему снился калейдоскоп кошмаров. В них не было связи, смысла – набор страшных картинок. Сначала он видел девушку в желтом пальто, она шла по улице, громко цокая каблучками. Ей на смену пришли тени, ползущие по стенам домов. Словно невидимка шел по улице, отбрасывая тень на фасад ближайшего дома. Как тогда, в больнице. Сначала одна, потом их становилось больше. Они, не замечая Андрея, шептались о чем-то и двигались, перебираясь с одного дома на другой.
Когда утром Андрей сидел в кафе перед автосалоном, ожидая 11:00, его голова гудела от тревожного сна. Он попытался позавтракать, но смог лишь пару раз откусить булочку и выпить чай. Делая глоток за глотком, он бросал взгляд на часы, вспоминая историю машины, которую в подробностях часто слышал от отца. В 1991 году дед ушел с госслужбы после долгих лет работы. Его возраст уже давно перевалил за пенсионный, а в новой реальности было сложно адаптироваться. Однако, в отличие от многих представителей советской бюрократии, он ушел на пенсию состоятельным человеком, который смог спасти свой скромный капитал, накопленный за годы службы, через все трудности начала 1990-х. Более того, за годы работы он смог собрать неплохую коллекцию антиквариата и в конце 1980-х купить несколько кооперативных квартир. Делал он это очень вовремя, поскольку тогда уже никто не задавал вопросы о приобретении новой недвижимости и предметов музейной ценности для обстановки квартиры. Свой выход на пенсию дедушка решил отметить покупкой машины. Автомобиль для повседневных нужд у него был, и он решил купить что-нибудь особенное. Выбор был сделан быстро. Это объяснялось тем, что дедушка (как и остальные члены семьи Антоновых, получившие права) был большим поклонником марки «БМВ», кроме того, его знакомый сделал предложение, от которого было трудно отказаться.
В коротком разговоре бывший советский дипломат, перебравшийся еще в 1980-х в Германию, предложил ему купить «БМВ 635CSi». Машина была выпущена в начале 1989 года и, очевидно, стала одной из последних, поскольку уже весной стартовало производство 8-ой серии. Судьба этой машины интересна. Ее купил богатый старичок, который проехал на ней чуть больше тысячи километров, редко разгоняясь быстрее 80 км/час. Затем первый хозяин умер. Машина оказалась на два года заперта в гараже, пока наследники делили имущество. В итоге с нее стряхнули пыль, поменяли масло, расходные детали, и выставили на продажу. Дедушка Андрея сказал, что покупает эту машину, уже в середине разговора. Машина стоила дорого, но ее переправка в Россию тоже стоила денег. Поскольку дедушка наотрез отказался от перегона машины из Германии своим ходом, ее доставили на корабле в Петербург, а оттуда по железной дороге в Москву. Так он стал владельцем своей мечты в черном цвете. На этой машине он ездил редко, чаще стряхивал пыль. К моменту, когда ее поместили в витрину автосалона, пробег перешел отметку в десять тысяч километров.