Боливийский крепыш Дельгадо в детстве был весьма болезненным ребенком. Бывало, выведут его во двор погулять, а он в обморок падает. Или пойдет с ним мама на базар за боливийской селедкой, а продавцы плакать начинают от болезненности его вида. Плачут, рыдают, головы песком посыпают, а ни одного боливиано не уступят.
В школу Дельгадо пошел, но пропускал уроки физкультуры. Когда ему исполнилось 10 лет, на первый юбилей съехались все родственники Дельгадо. Из департамента Потоси приехала тетушка Санчо. Из Бени двоюродный дядя Бернардо, а из Оруро приехал странного вида пожилой человек, назвавшийся дедом Чамба.
Кто такой дед Чамба, никто вспомнить не мог, но из уважения к старшим и страха прогнать настоящего родственника его приняли и поселили на три дня в комнате Дельгадо.
Первые сутки дед Чамба почти не разговаривал. Ложась спать, он хитро подмигнул Дельгадо и, отвернувшись к стене, сразу же уснул. На второй день он участвовал в праздновании дня рождения мальчика и даже произнес какой-то странный тост на древнем языке тупинамба. Мало кто из присутствующих что-то разобрал в речи пожилого индейца, но все одобрительно закивали головами, а мама Дельгадо в очередной раз прижала сына к себе и поцеловала в макушку.
Ночью дед Чамба проснулся, сел на кровати и, растолкав мальчика, обратился к нему на чистейшем испанском:
– Слышь, малец!
– А? – спросонья ответил Дельгадо.
– Ты, это самое, чахоточник или что?
– Что?
– Я говорю, чего такой малахольный?
– Я не малахольный, дедушка, я болезненный, – честно признался парнишка.
– Хе-хе, – усмехнулся дед, – и чем это ты болеешь?
– Да никто не знает, – прошептал мальчик, – какая-то странная болезнь. Кашляю я, чихаю. Вот.
– Ты меня не грузи, – добродушно улыбнулся гость. – Я тебя вылечу.
Он достал из-под кровати свою сумку, порылся в ней и извлек маленький грязный мешочек серого цвета. Открыв его, он поманил пальцем Дельгадо.
– Загляни!
Мальчик заглянул в мешочек.
– Что ты там видишь?
– Ничего.
– Ну вот, правильно, хе-хе.
Дед Чамба тихо захихикал и откинулся на кровати. Дельгадо смотрел на него непонимающими глазами.
– Короче так, слушай сюда! – сказал дед серьезно. – В мешочке ничего нет, значит, и в тебе ничего нет. Понял? Иными словами, ты смотришь в мешочек – нет ничего. Я смотрю в тебя – тоже нет ничего! Ясно, я спрашиваю?
– Нет, – растеряно произнес Дельгадо.
– Короче, малец! Повторяю. В мешочке нет ничего! Ты видел?
– Ага.
– И в тебе я видел тоже. Понятно?
– Что видел?
– Видел тоже, что нет ничего. Понятно?
– Чего нет ничего?
– Фух! – устало выдохнул дед. – Ты меня убиваешь. Ладно, какая разница. Ложись спать!
Дельгадо послушно лег и быстро заснул. Утром он проснулся, по привычке собрался прокашляться, но не смог. Высморкаться тоже не получилось. Другие подробности мы опустим, отметив лишь, что и там все было в порядке.
Спустившись на кухню, он застал маму, которая мыла вчерашнюю посуду.
– Привет, малыш! Как спалось? – поздоровалась мать.
– Доброе утро! А где дедушка Чамба?
– Он уехал… Странный какой-то. Передавал тебе привет и вот еще это. Сказал: подарок.
Мама протянула Дельгадо маленький грязный мешочек.
– Разворачивай, мне тоже интересно! – нетерпеливо сказала она.
Дельгадо раскрыл мешочек, заглянул в него, потом посмотрел на маму и улыбнулся.
– Ну что там?
– Мама, а я здоров, – тихо сказал Дельгадо.
– Что? Дай сюда… Хм. Ничего нет. Действительно странный. У тебя в комнате ничего не пропало?
– Ничего, – уверенно сказал мальчик. – У меня ни-че-го!