В веже полумрак колышется в тенях крохотного костерка. Карха, гейду племени, задумчиво смотрит на волнующиеся языки пламени и краем глаза замечает волнение в шкурах на лежаке. Улыбается: не знай она, кто это, непременно решила бы, что в гости пожаловал маленький зверёк.
Карха плюёт в костерок, языки пламени взметаются вверх, и тени на стенах вежи начинают оживать, превращаясь в нехитрые эпизоды жизни племени, леса и зверей. Вот старики ловят рыбу в священном озере; вот детишки гоняются друг за другом; вот серый волк преследует зайчика; вот оборотень-медведь Талл крадёт детей.
Шкуры на лежанке шевелятся, и в ворохе оленьего меха показывается восхищённая маминым колдовством маленькая девочка Малина. Чёрные глаза-бусинки широко распахнуты и с обожанием смотрят на представление. Длинные волосы цвета вороного крыла такие же, как у мамы, только не собраны в аккуратную косу, а взлохмачены.
– Мама! – звонко кричит Малина. Сегодня они говорят на языке оленей, и мама улыбается, потому что Малина совсем не похожа на маленького оленёнка. – Научи меня показывать картинки! Они всегда будут рядом, и мне будет весело!
– Всегда?
– Всегда!
– Хорошо. Но для начала ты должна подружиться с гномом. Он сварит для тебя волшебное зелье, и ты научишься оживлять тени.
– Сейчас хочу! – обиженно сказала Малина и сверкнула чёрными бусинками глаз.
– Ты своим видом всех гномов распугаешь, – засмеялась мама Карха. – Кто же тогда сварит для тебя зелье?
– Ты и сваришь! – Малина засопела и добавила самый главный довод: – Я же сейчас хочу.
– Нужно научиться терпению. Всему свое время.
– Ты так и про ветер говорила! – выпалила, сердясь, маленькая девочка.
– И разве я оказалась не права?
– Конечно, не права! Я умею вызывать ветер.
– И когда это ты научилась? – нахмурилась мама Карха, скрывая улыбку.
– Да пока ты спала!
– Ах, когда я спала, – протянула молодая ведьма, веселясь от души над сердитым ребёнком.
– И не смей смеяться!
– Да что ты, я не смеюсь!
– Мамочка, но я же вижу! Ты мне не веришь! А я научилась вызывать ветер.
– Хорошо, милая моя. Покажи.
– А ты дашь мне малины?
– Где же я возьму её зимой? – Карха снова улыбнулась. – У меня есть только запас брусники. Малина будет летом.
– Сейчас хочу!
– Летом, – эхом отозвалась мама.
– Сейчас!
– Хорошо. Давай, ты вызываешь мне ветер, а я нахожу тебе малину?
– Что? – недоверчиво протянула девочка. – Правда? А давай сначала малина будет, а потом я вызову ветер?
– Нет. Так не пойдёт.
Малина на всякий случай спросила. Она знала, что мама не согласится, но попробовать стоило. Вызвать ветер у неё получилось только один раз.
Случайно.
Теперь, она смотрела в чёрный дымоход вежи, видела мигающие огоньки звёзд и старательно шевелила губами, в точности повторяя заклинание, которому её обучила мама.
Или почти точно.
– Кагну сагею вею, – прошептала Малина и покосилась на маму, ожидая, что та её, как обычно, поправит. Карха пожала плечом и развела руками, притворяясь, что тоже ничего не помнит.
– Сегею вею кагну! – вскрикнула Малина и снова посмотрела на небо.
Ничего.
И когда она уже думала, что всё пропало, небо вдруг заиграло и затанцевало в зелёных и малиновых сполохах. Девочка без сил повалилась в шкуры и закрыла глаза. «А я так хотела малины! Теперь мне её не видать!»
– О! – протянула мама. Малина приоткрыла один глаз, наблюдая. Мама Карха, изогнувшись, смотрела в дымоход.
– Дочка! Ты вызвала северное сияние! – восхищённо сказала она.
– Но это же не ветер! – Малина закапризничала и завернулась в шкуры с головой.
– Ну что ты расстраиваешься! Вызывать северное сияние тоже хорошо.
– Правда? – неуверенно спросила Малина, выглянув из-под одеяла.
– Конечно правда.
– Почему?
– Потому что теперь, где бы ты ни находилась, ты всегда сможешь вернуться по тропинке северного сияния домой, в стойбище. Теперь ты никогда не потеряешься!
– Значит, я заслужила малину? – с надеждой в голосе спросила Малина.
– Уговор был – за ветер, – строго сказала мама, улыбаясь краешком губ.
– Так нечестно! – девочка дёрнулась в постели, накрываясь с головой, и уже из тайного убежища сказала шёпотом: – Я всё равно найду малину!
– Спи. Будет тебе малина, только летом.
– Но я хочу сейчас, – прошептала девочка, закрывая глаза.
Утром она проснулась раньше всех. Дедушка похрапывал, мама завернулась в шкуры, костёр догорал. Пора вставать. Скоро станет прохладно, и все проснутся, поняв, что наступило утро.
Малина натянула на себя длинное платье-волпи, надела оленью курточку с капюшоном, запрыгнула в расшитые бисером и яркими шнурками чуни и осторожно прокралась к выходу.
Если никто не хочет угостить Малину малиной, значит, нужно найти её самой, от души наесться и домой принести. То-то все будут рады и удивятся!
А она им скажет: «Что? Не растёт малина зимой? Не растёт? А это видели?» – и откроет короб. А там ягод с верхом насыпано! То-то дедушка удивится! А мама в очередной раз похвалит, скажет: «Молодец, доченька! И серый волчок тебя не укусил, и оборотень-мишка тебя не украл, и малины насобирала». А Малина им ответит: «Так она возле вежи росла. А вы не видели!»
Радостно было Малине он таких мыслей. Выскочила на морозный воздух, обежала вокруг вежи два раза, да только малины не нашла. Кругом стало ещё белее от выпавшего снега.
Малина с тоской посмотрела на ближайший лесочек и, быстро решившись, выдернула из сугроба свои маленькие лыжи, что ей дедушка сделал.
Хорошо бежалось к лесочку! Мягкий снег падал на волосы и лицо, покрывал одежду. Прогулка обещала стать весёлой.
Дерево за деревом, горка за горкой. Съезжать быстро, подниматься тяжело, но Малина не унывала. Несколько раз она оборачивалась, но уже не видела за деревьями родного стойбища.
Не видела девочка и малины.
Упрямство толкало её вперед, заставляло обходить кусты. Небо быстро посерело, снег пошёл плотной завесой. Малина замёрзла и проголодалась. Кажется, пора возвращаться домой.
Но вот незадача – снегопад полностью засыпал лыжные следы, по которым она могла найти дорогу назад. Поблуждав ещё среди деревьев, Малина поняла, что потерялась. Чувствуя, как сил становится всё меньше, девочка решила передохнуть. Она нашла неподалёку большую ель с раскидистыми лапами. Длинные крепкие корни дерева густо переплелись между собой и образовали над землёй небольшой шалаш.
«В такой берлоге ничего не страшно», – подумала Малина, забираясь в тесное укрытие и закрывая глаза. – «А дедушка когда меня найдёт, ещё и похвалит».
Веки становились тяжёлыми, и открыть глаза стало трудно.
Вдалеке послышались шаги – кто-то понемногу приближался к ели. «А вот и дедушка идёт за мной!» – зевнув, подумала Малина и уснула.
Она увидела привычный конусообразный домик из оленьих шкур. На душе стало радостно. Малина откинула полог дома и заглянула внутрь.
В веже было тепло. Наверное, дедушка натопил. Уютно мерцал очаг, и вкусно пахло маминым супом.
Девочка остановилась у входа в жилище, не решаясь идти дальше. Сейчас её будут ругать за то, что не послушалась и ушла в лес одна. Ну и пусть! Малина смело расправила плечи. Зато она теперь дома: в безопасности и с мамой.
Карха стояла спиной к входу. Она склонилась у котелка и помешивала суп деревянной ложкой. Услышав шорох, выпрямилась, обернулась.
Малина застыла на месте. Она боялась сдвинуться с места, а глаза её затуманили слёзы. Карха смотрела на дочку, нахмурив брови, но в её лице читалась грусть. «Она всё ещё сердится? Ведь я же вернулась!»
Малина бросилась к матери и крепко обняла её, прижалась щекой к маминому переднику.
– Мамочка, я больше никогда-никогда не ослушаюсь тебя, – заплакала девочка. – Мне было холодно и страшно, я очень хотела домой.
Они стояли так молча какое-то время, Карха тихо гладила дочь по волосам. Затем вдруг немного отстранилась, слегка сжала пальцами плечи Малины. Лицо мамы вмиг посерьёзнело. Она наклонилась, посмотрела Малине в глаза и взволнованно произнесла:
– Доченька моя, ты в большой опасности. Ты должна немедленно проснуться и бежать прочь от этого места.
– Почему, мамочка? Что случилось?
– Это сон, милая, ты всё ещё в лесу, под деревом. Я вижу, что к тебе идёт Талл. Скорее уходи оттуда. Не дай ему схватить тебя.
Карха вдруг стала прозрачной, как пар из котелка. Малина не хотела отпускать маму, но руки её уже обнимали воздух.
– Нет, нет! Мамочка, я хочу побыть с тобой ещё. Не бросай меня сейчас!
Облик мамы растаял, как и вежа с мягкой постелью, и котелок с ароматным ужином.
Малина проснулась, но оставалась лежать с закрытыми глазами, желая хоть ненадолго удержать хрупкие образы: маму, тёплый дом, запах вкусного супа… Ах, как ей хотелось, чтобы это был не сон!
С сожалением открыла один глаз, потом второй. Она всё так же лежала среди корней ели, под широкими ветками. В животе громко заурчало.
Вдруг девочка вспомнила: мама что-то говорила про опасность. Талл! Злой мишка-оборотень! Она сказала, что к ней идёт Талл! Нужно сейчас же выбираться из своего скромного убежища и бежать.
Все дети в стойбище знали, что лучше не попадаться Таллу в лапы. Из уст в уста передавались легенды о том, как медведь крал непослушных ребят и уносил к себе домой, чтобы сварить из них обед. Поэтому взрослые строго-настрого наказывали детям не убегать далеко от дома, да и само имя Талла боялись упоминать лишний раз, чтобы не накликать беды в свои семьи.
Малине очень страшно было уходить ночью ещё дальше в лес, но намного страшнее было встретить огромного злого хозяина тундры. Она завозилась среди корней, развернулась задом и уже вытянула наружу ноги, собираясь вылезти целиком из тесного укрытия.
Внезапно в тишине неподалёку от дерева снова послышался хруст снега и тяжёлое, шумное дыхание.
Как же Малине хотелось, чтобы это был дедушка! Но она знала, что ошибается.
Девочка поскорей юркнула обратно в убежище, подтянула к себе ноги, обхватила колени руками, крепко зажмурилась и постаралась затаиться. Сердце предательски громко колотилось.
Шум снаружи утих.
«Ушёл, что ли? Уф! Мне сейчас же нужно перестать бояться, иначе Талл меня точно найдёт», – подумала Малина и постаралась вспомнить какой-нибудь весёлый стишок из тех, что они с ребятами выкрикивали, когда гонялись друг за другом по полянке возле стойбища. Как назло, от страха ничего в голову не приходило.
Так она посидела некоторое время, вслушиваясь в звуки леса. Кажется, медведь действительно ушёл. Наконец, осмелев, девочка решилась выбраться наружу. Она вновь развернулась задом и попятилась из своего укрытия. Высунула поочередно сначала одну ногу, а потом другую.
Вдруг Малина почувствовала, как кто-то крепко схватил её за лодыжки. Мир стремительно перевернулся вверх тормашками, и всё вокруг окутала темнота.
Рядом довольно захихикали, причмокивая:
– Еда! Сиди в мешке тихо, не дёргайся. Ох, будет у меня сегодня сытный ужин! Талл хитрый, никто не спрячется от Талла.
– Отпусти меня, пожалуйста, – заплакала навзрыд девочка, – я домой хочу, к маме.
Медведь снова захихикал и встряхнул мешок.
– Не плачь, слишком солёная станешь. Накажу Талашке, чтобы трав пряных побольше в котел подсыпала.
«Что же делать? – подумала Малина. – Сейчас он унесёт меня, и больше никогда я не смогу вернуться домой».
– Если не отпустишь, моя мама тебя найдёт и убьёт! Мою маму все боятся, – рассердилась девочка. – Она умеет в медведицу превращаться. А я – Малина, дочь ведьмы гейду.
Талл вдруг затих.
«Ага! Испугался!» – обрадовалась Малина.
– Малина, говоришь? – переспросил он. – Сладкая, наверное! Я очень люблю малину!
Медведь шумно облизнулся, взвалил мешок себе на спину и понёс девочку через лес.