МОЁ МУЖЕСТВО НИКОГО НЕ ПОРАЗИЛО. Пока шло моё видео, я стоял, понурив плечи. Эйнхерии смотрели на экран в изумлённом молчании. Потом началось перешёптывание и бурчание, время от времени прерываемое взрывами смеха.
Валькир-ТВ запечатлело происходившее не целиком, а отрывками. Вот я стою на мосту перед Суртом, запускающим огненный смерч. Камера даёт крупным планом меня, грозящего Сурту ржавой железякой. Потом появляются Хэрт с Блитцем. Блитц лупит Чёрного своей табличкой «Дорогу утятам!». Вот Хэртова стрела с пищалкой ударяет меня в зад. Вот Сурт меня бьёт. И снова бьёт – по рёбрам. Я сгибаюсь пополам, и меня тошнит.
Видео ускоренно промоталось туда, где я уже стою, привалившись к перилам моста, а Сурт швыряет в меня своё огненно-асфальтовое ядро. Я вскидываю меч и промахиваюсь. Кусок асфальта прилетает мне в живот – здесь тысячи воинов хором выдохнули:
– О-о-о-о-о!
Сурт кидается на меня, и мы вместе валимся с моста, вцепившись друг в друга.
Тут видео замедлилось – мы с Суртом не успели долететь до воды, – и камера увеличила картинку. И тогда стало видно, что мой меч торчит из Суртова брюха, но при этом его рукоять не у меня в руках. Вместо оружия я держу Сурта за здоровенную шею.
По трапезной прокатилось неловкое бормотание.
– Нет, – сказал я. – Всё было не так… Видео подправили. Фейковая у вас киношка.
Лицо Сэм превратилось в камень. Гунилла за танским столом ухмыльнулась. Это всё она, догадался я. Её камера, она и смонтировала кадры.
Гунилла хотела унизить Сэм. Она специально выставила меня идиотом перед всеми. Задачка, если честно, не из сложных.
Хельги опустил кубок:
– Самира аль Аббас… Изволь объясниться.
Сэм теребила край платка, словно ей хотелось натянуть его на голову, чтобы вся трапезная исчезла из виду. Я вполне мог её понять.
– Магнус Чейз пал смертью храбрых, – произнесла она. – Он вступил в поединок с Суртом.
Опять неловкое бормотание.
Поднялся один из танов:
– Ты утверждаешь, что это был Сурт. Огненный ётун: да, несомненно, но чтобы сам властелин Муспелльхейма…
– Я знаю, что я видела, владыка Эрик Кровавая Секира. Вот он, – Сэм гордо ткнула в меня пальцем, как в призового телёнка, – спас на мосту множество жизней. Вам показали не всю историю. Магнус Чейз действовал как герой. Он достоин быть среди павших.
Встал ещё один тан:
– На самом деле он пал не с оружием в руках.
– Владыка Оттар, – голос Сэм натянуто звенел, – таны уже делали исключения в таких случаях. Это чисто технический вопрос: держал ли Магнус меч в момент смерти или нет. В любом случае он пал смертью храбрых. Таков дух закона Одина.
Оттар насмешливо фыркнул:
– Спасибо тебе, Самира аль Аббас, дочь Локи, что поведала нам, каков дух закона Одина.
Уровень напряжённости в зале уже зашкаливал за 451 градус по Фаренгейту[33]. Рука Сэм невольно потянулась к топору. Но, кажется, кроме меня, никто не видел, как дрожат её пальцы.
Локи… В кои-то веки знакомое имя! Я помнил, что в скандинавской мифологии Локи – великаний сын и самый большой прохиндей. И главный враг всех богов. Но если Сэм его дочь, то почему она тут? Как её занесло в валькирии?
Я случайно встретился взглядом с Гуниллой. Капитан определённо наслаждалась шоу – она едва сдерживала улыбку. Если она дочурка Тора, то это всё объясняет. В мифах Тор и Локи вечно норовили затеять драку.
Таны о чём-то совещались.
Наконец заговорил управляющий:
– Самира, мы не узрели ничего героического в гибели этого юноши. Мы видели гнома и эльфа с игрушечным оружием…
– Гнома и эльфа?! – встрял я, но Хельги не обратил внимания и продолжил:
– …мы также видели огненного ётуна, который упал с моста и увлёк мальчика за собой. Сыны Муспелля редко показываются в Мидгарде, однако подобное уже случалось.
– Эка невидаль! – пробормотал тан с кустистыми бакенбардами. – Я вам вот что скажу. Супротив того верзилы, огненного ётуна, что подвизался с Санта-Аной при Аламо[34]…
– Да, спасибо, владыка Крокетт. – Хельги прокашлялся. – Так вот, пока мы не видим подтверждений тому, что Магнус Чейз достоин Вальгаллы.
– Владыки, – Сэм говорила медленно, чётко произнося слова, как будто обращалась к детсадовцам, – видео недостоверно.
– Ты полагаешь, зрение нас подводит? – рассмеялся Хельги.
– Я полагаю, вам стоит послушать историю из моих уст. Рассказ о деяниях героя – наша давняя традиция.
– Прошу прощения, владыки, – встала Гунилла, – но Самира права. Возможно, мы должны дать слово дочери Локи.
В трапезной загалдели и заулюлюкали. Кто-то выкрикнул:
– Нет! Нет!
Хельги жестом призвал воинов к молчанию:
– Гунилла, ты исполняла долг, защищая сестру-валькирию. Однако мы знаем, что Локи всегда славился сладкоречием. Я бы предпочёл видеть историю своими глазами, а не внимать хитроумным объяснениям.
Воины зааплодировали.
Гунилла пожала плечами: мол, все видели – я сделала что могла. И уселась на место.
– Магнус Чейз! – возгласил Хельги. – Известны ли тебе твои родители?
Я мысленно сосчитал до пяти. Моим первым порывом было заорать: «Нет, но мой папашка из ваших был тот ещё засранец!»
– Я не знаю, кто мой отец, – признался я. – Но послушайте, насчёт того видео…
– Вероятно, у тебя есть потенциал, неведомый нам, – заявил Хельги. – Вероятно, ты сын Одина, или Тора, или иного благородного бога, и твоё присутствие в наших рядах делает нам честь. Мы взыскуем мудрости рун, если сам Всеотец не пожелает дать ответ.
Хельги вытаращился на по-прежнему пустующий трон. Вороны зыркали на меня голодными чёрными глазами.
– Ну что ж, – вздохнул Хельги. – Пусть явится вёльва и…
Меж корней дерева, там, где водопад обрушивался в тёмное озеро, вздулся огромный пузырь. «ЧПОК!» – и на поверхности воды стоят три женщины в белых саванах.
В трапезной воцарилось гробовое молчание. Тишину нарушали только потрескивание огня да звук водопада. Тысячи воинов, остолбенев, наблюдали, как три женщины, скользя по водной глади, направляются ко мне.
– Сэм! – испуганно зашептал я. – Сэм, что происходит?!
Сэм бессильно уронила руку, выпустив топорище.
– Норны, – выдавила она. – Сами норны явились предсказать тебе судьбу.