Как почувствовать себя королем Лос-Анджелеса? Да проще простого: ехать по бульвару Сансет на своем «ламборгини». Поверьте моему опыту, этого вполне достаточно.
Итак, я катил в своей бирюзовой машинке, а солнце восходило над городом, заливая пальмы и здания золотистым сиянием. Не то чтобы я торопился в университет, но мне стало не хватать ребят из команды, в которой я тренировался.
Утром я покидал мяч в своем личном спортзале, но это было все же не то. И я решил, так сказать, напомнить о себе.
– Трой, у нас впереди небольшая пробка, – объявил мой навигатор нежным голосом.
Я застонал и покачал головой.
– Серьезно? Обязательно надо было устроить ее именно сейчас? – пробормотал я себе под нос.
Я ненавижу пробки. Хуже них только разглагольствования старой ведьмы Мерриуэйзер о том, какой Шекспир великий и несравненный писатель. Хотя нет, вру – есть еще парочка профессоров, которые способны отравить существование хуже, чем эта стерва.
Свернув с шоссе, я почувствовал нечто вроде облегчения. Мелькнула мысль – а может, ну ее на фиг, эту тренировку. Может, вообще не стоит ехать в университет сегодня.
К тому же, вырулив на соседнюю улицу, я заметил маленькое уютное кафе. Мне показалось, что внутри почти никого нет, а раз так, можно войти и перехватить что-нибудь. После утренней тренировки было нелишне подкрепить свои силы.
Я припарковал «ламборгини» и заглушил двигатель. Когда я вышел из машины, меня охватило чувство раздражения. Почему я должен бороться с пробками? Почему я вообще должен тратить свое время на какой-то дурацкий объезд?
На мгновение мне захотелось развернуться и уйти, но со мной часто так бывает. Меня то и дело кидает в крайности по самым пустяковым поводам.
«В конце концов, я могу просто выпить кофе… Или вообще ничего не брать, если мне не понравится обстановка», – решил я.
Я толкнул дверь и вошел.
За столиками сидели какие-то унылые типы, один из которых что-то бубнил в свой сотовый. За стойкой расположилась кассирша с синими волосами и лицом, на котором застыла профессиональная любезность. Напротив стояла девица в серебристых джинсовых шортах, веселом полосатом топе и неоново-зеленых кроссовках. Наряд ее гармонично довершал оранжевый рюкзак.
В следующее мгновение я увидел ее глаза и растерялся. Редко так бывает, что видишь человека, который прямо-таки излучает позитив, если вложить в это понятие все разом: доброжелательность, спокойствие, уверенность в себе, самодостаточность, счастье, наконец.
Вообще у нее были обыкновенные серые глаза, и даже красавицей она мне не показалась, так что не надо думать, что я был сражен наповал или что-то в этом роде. А потом я увидел ее улыбку.
Она улыбалась мне. По-настоящему улыбалась. И по какой-то причине я почувствовал себя идиотом.
Почему она мне улыбалась? Она подумала, что я забавный? Или просто из вежливости? Или она знала, кто я такой, и пыталась загодя расположить меня к себе?
Очень трудно быть сыном знаменитого продюсера, потому что люди – почти все люди – смотрят на тебя как на возможную ступеньку в своей карьере. И они старательно не замечают, что единственная карьера, которая им светит, это раскладывание товаров в супермаркете и помощь пожилым покупательницам, которые сами не знают, чего хотят.
В следующее мгновение фея в неоновых кроссовках повернулась к кассирше и заговорила.
Первые слова я не запомнил, а затем я услышал нечто, что поразило меня не то что до глубины души, а до самых печенок.
– Можно мне еще сэндвич? То есть не мне, а ему. Самый дорогой, какой у вас есть в меню. Я заплачу.
Я подошел к стойке. Чего ради она решила платить за меня? Я всю эту закусочную могу купить, вместе с соседними магазинами, и даже не поморщусь.
– Вы? Заплатите за меня? – машинально переспросил я.
– Ну да, – отозвалась она, пожимая плечами, – а что?
– Нет, погодите, – начал я.
И тут до меня дошло. Она, кажется, решила, что я – как загадочно выражаются некоторые журналисты, лишь бы не произносить слово «нищий» – «нахожусь в сложных жизненных обстоятельствах».