А вы бы позвали на эту работу друга?
Вопрос звенел в голове Норы, а время шло. Она перевела взгляд на резюме девушки двадцати двух лет от роду. Наверху страницы было напечатано жирным шрифтом «Келли Браун». Нора теребила край листа, обдумывая ответ.
Привести сюда друга? Это было бы слишком жестоко. Впрочем, она с радостью подкинула бы такую работенку другим, не самым приятным людям. Ей припомнился мужчина, что спал сегодня утром в электричке, широко раскинув ноги и занимая сразу два места, пока сама Нора стояла, ухватившись за поручень, и кидала на него хмурые взгляды. Вот его бы она точно привела в издательство в качестве наказания.
Но вот чтобы друга – это перебор. Нора подняла глаза на Келли, которая с доверчивой улыбкой уже приготовила ручку, чтобы записать в блокнот какую-нибудь мудрость.
Вообще странно, что Нору прислали проводить это собеседование. Девушка была соискателем на такую же должность, какая была и у самой Норы. Помощник редактора в отделе ТБХ – Тупой Бизнес Хрени. Конечно, это неофициальная расшифровка, но точную даже неинтересно вспоминать. В любом случае, будучи обычной рабочей лошадкой в издательском бизнесе, Нора не имела полномочий интервьюировать новых сотрудников.
Казалось, она могла бы дать этой девушке фору. Судя по резюме, Келли только в этом месяце, на пять лет позже Норы, окончила колледж. А это значит, что Нора якобы мудрее, но это чисто теоретически, потому что все это время она проработала в одной и той же должности безо всякой перспективы повышения. И что же сказать этой девушке? Лукавить не хотелось.
Нора еще раз взглянула на Келли: та с вежливым любопытством оглядывала стены, словно на них был написан ответ на ее вопрос.
– Да-а, – протянула Нора, словно упреждая этим словом длинный оптимистичный пассаж о собственном опыте. Пауза затянулась, и было бы странно не продолжить.
– Да, но следует понимать, на что подписываешься, – сказала Нора. – Я проработала тут почти пять лет, и мне все нравится. – Ну вот, все-таки соврала. – Но нужно уметь приспосабливаться. У вас могут поменяться обязанности, вам могут дать в работу дополнительную книгу, или придет другой начальник. Если вы к такому готовы, то справитесь. А вообще народ у нас тут дружелюбный, – прибавила она, стараясь закончить на позитивной ноте.
Кивнув, Келли сделала какую-то пометку в своем блокноте. Нора бросила взгляд на страницу, пытаясь догадаться, что именно написала эта Келли. Наверное, что-то вроде: пять минут думала, чтобы ответить на один-единственный вопрос. Мутная какая-то.
Поскольку у Келли больше не имелось никаких каверзных вопросов, Нора передала ее следующему интервьюеру, и шарада продолжилась. По пути к своему рабочему месту Нора прокрутила в голове беседу. Когда она рассказывала о книгоиздании, о работе с рукописью и авторами, у Келли было такое мечтательное выражение лица, словно от счастья она сейчас грохнется в обморок.
И тут ее можно понять. С дипломом по английскому, питая любовь к книгам, эта девушка очень походила на недавнюю Нору или любого другого человека, пытавшегося устроиться в Parsons Press. Нора помнила, как во время своего собственного собеседования уже предвкушала общение с книгами. И за это ей еще будут платить зарплату!
Прямо сбывшаяся мечта, ага. Все свое детство она не расставалась с книгами, читая во время еды, в очереди в школьной столовой и даже принимая ванну. Она словно готовилась к тому, чтобы посвятить свою жизнь книгам. И когда на втором курсе в перечне заведений для практики она увидела издательство, это было как маяк, осветивший ей путь в будущее. Нора сразу же щелкнула по ссылке, прочитала о должностных обязанностях, предполагающих общение с авторами и работу с рукописями, и душа ее возликовала. Последней строкой в требованиях к профессии были судьбоносные три слова, греющие душу и подтверждающие ее профпригодность: любовь к книгам.
Этого было достаточно, чтобы Нора начала предаваться фантазиям о работе в издательстве. Она представила, как будет общаться с авторами, которых обожала в детстве, например, со знаменитой Джуди Блум[1], которую когда-то смущенно просила поставить автограф на своем потрепанном экземпляре «Пока мы вместе». Будет обсуждать с Джуди правки к ее последней рукописи. Готовить к изданию произведения, в которые влюбятся читатели, так же, как влюблялась во многие свои книги Нора. Ей долго казалось, что они и есть ее единственные друзья. И сама мысль, что она, как редактор, будет связующим звеном между книгой и одинокими, несчастными людьми, давала ей ощущение причастности к какому-ту великому действу.
Великое действо – еще одна сильная фраза. Ведь, будучи студенткой, Нора и представить не могла, насколько заблуждается в своих фантазиях. Ее до сих пор не подпускали к редактированию, а подразделение, в котором она работала, занималось унылыми книгами по бизнесу.
Во время собеседования Нора попыталась намекнуть Келли, что ей придется работать именно с такой литературой, но Келли была слишком очарована, чтобы услышать. Глядя в мечтательные глаза Келли, уставшая и приземленная Нора лишний раз утвердилась в двух вещах. Первое, Parsons Press – это не то, к чему надо стремиться. И, второе, – нужно поскорее делать отсюда ноги.
Нора взглянула на часы. Через пять минут – прощальная вечеринка с Бет, а она еще ничего не приготовила. Пройдя в офисную кухню, Нора захлопала дверцами шкафа, вытаскивая за горлышки винные бутылки и перенося их в конференц-зал. По ходу дела она обнаружила, что закончились пластиковые стаканчики. Нора заглянула в соседний шкаф, где хранились упаковки одноразовых тарелок в стретч-пленке и пачки салфеток. Но и тут стаканчиков не нашлось.
Ладно, вино можно пить из горлышка.
Освобождая от упаковки сырную нарезку, Нора поглядывала через стекло в офис: каштановая шевелюра Бет уже взлохматилась от объятий. А все потому, что она маленького роста. Ну вот, кто-то снова схватил ее в охапку. Вот же сущее мучение. Народ роится вокруг Бет уже вторую неделю, что неудивительно. Всем хочется поздравить ее, вспомнить былое, пожелать ей всего самого хорошего.
Нора сглотнула, почувствовав укол зависти, и понесла нарезки в зал. До нее донеслись обрывки разговора Бет с IT-администратором.
– Да я там еще никого не знаю, – говорила Бет.
– Если встретишь Билла Дейвиса, передай ему привет.
– Обязательно!
Вот почему Бет уходит, а Нора остается. Потому что Бет добрая и счастливая, а счастливых всегда любят больше. И охотно принимают на работу. Нора не смогла не удержаться от язвительной мысли, что глупо передавать дурацкие приветы от кого-то, с кем, возможно, она больше никогда не увидится. Но Бет это точно сделает, а вот она, Нора, даже не стала бы париться.
На минутку Бет осталась одна, и пока кто-то еще не начал использовать ее как почтового голубя, Нора протиснулась к подруге.
Глядя в спину Джо, Бет пробормотала:
– Надо же, а я думала, что он меня ненавидит.
– Наверное, он забыл, – сказала Нора, глядя на Джо, подошедшего к столу с напитками.
– Забыл? Да я же скачала с торрента «Сайнфелд»[2] и подхватила вирус.
И обе они расхохотались. Это сейчас Бет весело, а тогда она прибежала к Норе в полном ужасе и попросила зайти в ее кубикл[3]. Они целых два часа смотрели на всплывающие окна и не решались позвать айтишника, беспокоясь, что у Бет будут неприятности. Это было так наивно, ведь Джо лишь повздыхал, и предложил взять другой ноут, а этот забрал. Тогда девушки впервые подумали, что тут, похоже, всем на все плевать.
Это ощущение усилилось, когда Нью-Йоркское руководство Parsons Press запустило рассылку с толстыми намеками на грядущую реструктуризацию. На целых полгода, пока план не обнародовали, народ совсем обнаглел. Например, Нора садилась на электричку в 9:15 вместо 8:55, а Бет подсела на «Задержку в развитии»[4]. Одновременно с этим обе они приступили к поискам новой работы.
– Ты найдешь место лучше этого, – пообещала Бет в своей обычной лучезарной манере.
– Если и так, с кем же я поделюсь этой новостью?
Бет заморгала ресницами:
– Со мной, конечно.
– Ой ли?
Бет мягко взглянула на Нору.
– Мы же все равно будем видеться. Переписываться будем. Ты от меня так легко не отвяжешься.
– Ладно, ты права, – сказала Нора, зная, что они так могут бодаться до бесконечности: оптимизм Бет против всех тараканов Норы. Она кинула в рот виноградину: лучше жевать, чем говорить что-то заунывное и портить человеку настроение.
Ничего страшного, что Бет уходит, – уговаривала она себя. И вообще, ее подруга не первый раз меняет направление в жизни. Да, обе они начинали как помощницы редактора, но уже через два года Бет забила на мечту и начала прокладывать путь к другой профессии.
Так же, как и Норе, Бет надоела бесконечная бумажная волокита, потому что должность помреда вовсе не предполагала чтение рукописей и наслаждение прекрасной прозой. Помред должен напоминать авторам о дедлайнах, форматировать тексты для редакторов. Так что самая интересная часть работы (чтение текстов и предложение правок авторам) проходила мимо них.
Пока Нора, стиснув зубы, корпела, стараясь любой ценой заполучить должность редактора, Бет подала внутреннее заявление на должность координатора по маркетингу. Ей действительно хотелось изведать и освоить что-то новое. И вот в один прекрасный день она таки выискала своим пытливым глазом вакансию продажника в одном стартапе.
Нора налила в свою фирменную кружку какого-то вина.
– Ой, а я свою на столе оставила, – расстроенно проговорила Бет.
– Ха, рассчитывала на пластиковые стаканчики? – Нора вручила Бет свою чашку. – Неужели ты забываешь, откуда уходишь? – Она притворно сдвинула брови.
Хмыкнув, Бет сделала глоток вина.
– И правда, вот я дура. Сама не знаю, на что рассчитывала.
Нора улыбнулась.
– Так даже лучше. Дает нам больше возможностей для новаторства.
Бет прыснула от смеха, а Нора грустно оглядела комнату. Разобрав еду и напитки, народ разбился на кучки, весело переговариваясь (все, кстати, притащились со своими кружками). Нора не принадлежала ни к одной из этих групп. Ее «группой» была одна лишь Бет.
– Без тебя тут будет кисло, – призналась Нора.
– Еще и скоро наш юбилей, – напомнила Бет.
Нора молча кивнула, уставившись в кружку, возвращенную Бет. Они начали работать здесь в один день и обменивались тогда смущенными улыбками, чувствуя себя слишком нарядными в красивых блейзерах и классических брюках посреди моря обычных топов и джинсов. После общения с кадровиком, когда девушки вернулись на место, Бет подкатила к Норе, на спинке ее стула покоился блейзер – как символ запоздалой мысли. У нее был вопрос: на какие скидки с подоходного налога она может рассчитывать по форме W-4[5].
Через год, в их первый юбилей, они получили единые скидочные карты. Перевесившись через перегородку, Бет поздравила Нору с годовщиной дружбы. Это превратилось в ежегодную традицию. Сейчас Нора старалась не думать о пятилетнем юбилее, потому что справлять его будет не с кем.
– Ты как? – спросила Бет, внимательно всматриваясь в подругу.
Нора заморгала, отгоняя нехорошие мысли.
– Нормально. – Она выдавила из себя улыбку. – Переживаю за тебя.
– А я – за тебя, – откликнулась Бет, и это было очень трогательно. Только Бет может болеть за других на собственной вечеринке. – У тебя же на следующей неделе собеседование в BookTap?
– Ага. – Нора пыталась быть такой же уверенной в себе, как Бет. Увидев пару месяцев назад вакансию специалиста по маркетингу в стартапе BookTap, она ужасно обрадовалась. Конечно, Parsons Press здорово подточили ее любовь к книгоизданию, но не до конца же. BookTap – это хороший шанс. Нора и сама пользовалась этим приложением – оставляла там отзывы и читала чужие, разыскивая интересную книгу. Кстати, вчера Бет поставила пять звездочек детективу «Месть и Красный Бархат»[6]. Правда, Бет всем ставит пять звездочек.
Для BookTap Нора выполнила пробное онлайн-задание, о котором до сих пор думает с гордостью. Ей удалось интересно описать стимпанк[7], показав как свою гениальность, так и щедрость на похвалу. Теперь оставалось произвести хорошее впечатление на личном собеседовании.
С уходом Бет необходимость найти работу становилась особенно острой. Терпеть Parsons в одиночку – чистое мучение. И если она не получит работу в BookTap, даже трудно представить, что с ней будет. Нора уткнулась подбородком в плечо Бет.
Почувствовав смятение подруги, та сказала:
– Все пройдет отлично.
Нора молча кивнула, хотя вовсе не была в этом уверена. Потом кто-то утащил Бет, и Нора осталась одна. Она задумчиво жевала ломтик чеддера (кстати, сыр оказался недостаточно острым) и смотрела на Бет, которая переместилась в компанию ребят из бухгалтерии.
С самого первого дня Нора знала, что Parsons – уже не то издательство, каким оно было прежде. Это настоящие мастодонты, которые ведут свою историю с восемнадцатого века – эпохи Диккенса, Эмили Бронте и Эдгара По, которых они как раз и не печатали. Впрочем, именно Parsons выпустили первый роман Марка Твена «Позолоченный век»[8], но только не его последующие работы – такие, как «Приключения Гекльберри Финна». Что было вопиющим упущением тогдашних рецензентов.
И все же Parsons – из той самой великой эпохи. Поначалу Норе было все равно, что они не выпускают художественную прозу или что редакция литературы по бизнесу пользуется такими клише, как синергия, рычаг воздействия, прорыв. Свою работу она рассматривала как возможность устройства в более интересные редакции, которые курировал офис Сан-Франциско, – по кулинарии, путешествиям и современным событиям.
Но она даже не успела ничего попробовать, потому что нью-йоркское начальство расформировало все эти редакции. Был запущен план реструктуризации под названием «Прорывные инновации и перемены», сокращенно – ПИПЕ. Нора с Бет в шутку называли его «ПИПЕ(ц) какой план» и язвительно сравнивали с такой же «пипец какой» новой частной системой пенсионных накоплений. В обоих случаях последствия были катастрофическими. В результате «пипеца» кого-то повысили, но большинство, как, например, старшие коллеги Норы, потеряли работу. Дальше произошло слияние остатков команды Норы с другим недоукомплектованным подразделением. Parsons с целью наращивания прибыли собирались выпускать прежнее количество книг по бизнесу уменьшенным вдвое количеством штатных сотрудников, так что прощальные вечеринки в конференц-зале стали постоянным событием.
Когда все разошлись, в офисе стало до жути тихо. Нора смотрела, как Бет опустошает стол от своих вещей, и гадала, когда же настанет и ее очередь покинуть это место. Все вещи Бет уместились в две коробки, и девушки понесли их к лифту. Нора заглянула в коробку, которую несла она. Там лежала первая книга с первой благодарностью в адрес Бет, коллективные открытки «С днем рождения», где Нора тоже расписывалась. Но, что самое трогательное, Бет уносила с собой подставку для ручек в виде розового ежика с иголками. Подставка вся была заляпана чернилами, но тем не менее Бет ею дорожила. То был подарок Норы двухлетней давности. Бет много что выбросила, а вот розового ежика оставила.
С тихим жужжанием электричка наземного метро BART[9] двигалась по рельсам. Нора с Бет сидели рядышком и обсуждали книги. Бет немного повозмущалась, что книги Шерли Джексон[10] не получили должного признания, а потом спросила у Норы, что она сейчас читает, и та вытащила из сумочки «Родню»[11]. Обычно Нора проглатывала по книге в неделю, а эту возила с собой уже больше месяца. Но Бет скромно воздержалась от вопросов.
Приближался самый грустный момент. После остановки «12-я улица» до «19-й улицы» оставались считаные секунды. Бет пора было выходить, и она поднялась на ноги, Нора последовала ее примеру. После выпитого вина она здорово тупила, не в силах подобрать правильных слов перед расставанием. Сейчас строчки в прощальных открытках казались ей просто шедевром.
Голова немного кружилась. Грустно улыбнувшись, Нора сказала:
– Люблю тебя.
Произнести такое – значило обнажить свою душу, так как под рабочими отношениями подразумевалась некоторая дистанция. Но Нора не могла не сказать правду.
Даже не удивившись, Бет сказала:
– Я тоже тебя люблю.
Как само собой разумеющееся. Электричка медленно сбавляла скорость, и девушки поставили коробки на сиденье. Бет притянула к себе Нору, и та уткнулась подбородком ей в плечо. Двери открылись, и девушки разомкнули объятья. Бет подхватила коробки, возвышающиеся одна над другой, улыбнулась Норе и вышла.
Входящие пассажиры толкались, чтобы пройти, и Нора посторонилась. Два места, на которых только что они сидели с Бет, уже были заняты.
Откинувшись к поручню, Нора стала гадать, что же принесет ей завтрашний день. Совсем не радовал тот факт, что завтра в офис должен заявиться важный автор. Придется нацепить улыбку, подавая сэндвичи на мероприятии, на которое ее никто не приглашал. Самое ужасное, что теперь даже некому поплакаться. Поезд мчался дальше, а Нора печально смотрела перед собой, поглощенная страхом перед будущим.