Обычно на свиданиях я предпочитаю свою часть счета оплачивать сама, но сегодня мне компенсируют стаканчик кофе, не так ли?
А еще я помнила местные цены, и эти симпатичные циферки напрочь растворили остатки совести и гордости.
На выходе наша смущенная официантка пожелала нам хорошей ночи и прекрасного дня, ни на секунду не допустив в тоне двусмысленности. Вадим в награду снова обласкал ее своим обаянием.
И мы приехали… снова к Москва-Сити.
– Живете на работе? – Хотя я фактически напросилась к нему в постель, перейти на «ты» я все еще не могла.
– Как любой нормальный трудоголик, – пожал плечами Вадим, отстегивая ремень безопасности и обходя машину, чтобы открыть мне дверцу и подать руку. Вообще-то я задержалась случайно, все еще удивляясь нашему возвращению, но вышло удачно, учитывая обстоятельства.
Он еще и за талию обнял, помогая выбраться. И не отпустил.
– И мы… в офис? – Я проглотила много-много вариантов того, что мы там можем сделать.
Такой день. Такая ночь. Пусть она будет немного сумасшедшей, почему бы нет? Завтра со мной снова будут мои проблемы, и я буду их решать, потому что кроме меня, такой инфантильной, некому. Зато сейчас – передышка.
Крошечный кусочек безвременья и безответственности.
– На самом деле купил апартаменты в башне, чтобы не мотаться каждый день на работу по пробкам. – Его губы были близко от моих, невероятно близко, он почти касался меня, но больше ничего не делал.
– Я бы не стала здесь жить. – Я попыталась сгладить однозначность ситуации. – Слишком… офисно.
Светские беседы, все дела.
Вадим отклонился, чтобы продемонстрировать насмешливо приподнятую бровь. Я смутилась. Немножко.
Он молча покачал головой и повел меня к лифтам. Позади пискнула сигнализация.
– А где бы ты жила? – Он ткнул кнопку вызова и даже чуть отошел от меня.
И правильно, вон там камера, а в двадцати метрах охранник. Который, правда, наверняка видел такое-такое, что мы его уже ничем не удивим.
Но я всерьез задумалась над вопросом. Как и все, я часто представляла себе идеальный дом – на случай, если внезапно выиграю в лотерею миллиард. То это была маленькая промозглая квартирка в Венеции, то коттедж с камином в горах, то бунгало на берегу океана.
А сейчас, наверное, повлиял интерьер ресторана, но я внезапно собрала все мечты в одну:
– Я бы жила у озера в двухэтажном доме. Окна моей спальни выходили бы прямо на воду, а в кабинет наверху прямо по веткам сосен прибегали бы белки. И чтобы везде гамаки – на кухне, в гостиной, везде-везде.
Кажется, кто-то насмешливо хмыкнул? Я уже разворачивалась, чтобы высказаться, но тут открылись двери лифта. Вадим затащил меня внутрь, прижал к стене и начал целовать раньше, чем нащупал кнопку этажа.
И как целовать…
Он втянул меня в поцелуй, как стремительная зимняя река затягивает под лед. Я еще цеплялась пальцами за края реальности, но течение уже уносило меня неумолимо и быстро. Не осталось даже мыслей, и только потом я поняла – почему.
Поцелуи бывают разные.
Некоторые мужчины целуются так, что ради мира на земле допускать их к оральному сексу просто нельзя.
Многие так, что понятно – их цель не тут, она дальше, давай быстренько проскочим этот этап и перейдем наконец к главному пункту программы.
Кое-кто использует поцелуи для того, чтобы пообещать, что будет дальше. Тизер, трейлер и аннотация: сначала я раскрою твои губы нежно и аккуратно, потом решительно войду, а потом буду вот так изображать отбойный молоток, как сейчас долблю языком в рот.
Вадим целовался… офигенно.
Он знал, что делает, и не путал секс с поцелуем – у них совершенно разные техники. Он наслаждался самим процессом, не используя его для других целей.
Если бы в мире оставались одни только поцелуи, без продолжения, они были бы именно такими – самодостаточными и глубокими.
Он не торопился и не затягивал, но полностью и абсолютно объяснил мне, почему поцелуй может быть интимнее секса.
Двери открылись на этаже, похожем на коридор хорошей гостиницы – мрамор, золото, зеркала и мягкий свет. И цифры – 56, выложенные на полу.
– Никогда не замечал, как быстро у нас ездят лифты, – пробормотал Вадим, даже не делая попытки выйти.
Я была с ним совершенно согласна.
А может быть, мои улетные ощущения – от ускорения в кабине? Хорошо бы так, буду кататься с новыми кавалерами в высотках и…
И поцелуй в стоящем лифте оказался не менее крышесносным. Его, увы, тоже пришлось прервать, потому что двери начали закрываться.
Ездить вверх-вниз ради уединения в нашем возрасте вроде уже несолидно, тем более в этих скоростных лифтах.
Я поклялась себе, что в следующий раз буду целоваться в самом старом лифте города, который только найду. Желательно с Вадимом.
– Пойдем. – Он снова обнял меня рукой за талию и подвел к двери квартиры, где набрал на панели короткий код и провел пальцем по сенсору.
– А код ты спьяну не путаешь? – хмыкнула я. – Я иногда так устаю, что пин от карты забываю.
– Путаю и забываю, – кивнул Вадим. – И вообще предпочел бы старые добрые классические ключи на колечке, но нет времени заняться, я реально сюда только спать прихожу. Полтора года назад купил и… – он первый вошел в открывшуюся дверь, вспыхнул свет, и я остолбенела, – даже не успел под себя переделать.
– З-заметно, – еле проговорила я, разглядывая потолок в холле того же цвета, что и мои волосы.