Громко зевая, Люциан провел пальцами по волосам, а потом устало опустил руки. Сидя по другую сторону стола, Трой разглядывал Дева.
Конечно же, они не могли расположиться в кабинете отца. Как только туда разрешили входить, Ливи вызвала одну из профессиональных клининговых команд. Следы того, что случилось в этой комнате, были очищены к тому моменту, как Люциан вернулся домой ранним утром. Спустя еще день кабинет Лоуренса был заперт, как будто все, что там произошло, могло быть так же заперто и забыто, как любые плохие воспоминания.
Теперь все дела велись из офиса, который несколько лет назад Дев организовал на втором этаже, в угловой комнате, выходившей окнами на разросшийся розовый сад, за которым некогда приглядывала мама.
Единственным, кто отсутствовал на их незапланированной встрече, был Гейб, но он уехал вскоре после того, как вернулся Люциан. Гейб, скорее всего, отправился на свой склад. Люциан сомневался, что они увидят его до конца дня.
Сам Люциан же присутствовал лишь по одной причине, которая не имела ничего общего с недавним происшествием. Он ждал, довольно нетерпеливо, одного очень важного человека и впервые за бог весть сколько времени в самом деле нервничал. Мужчина знал, во сколько приземлился самолет, так что приезда можно было ожидать с минуты на минуту.
В последние двадцать четыре часа много чего произошло для него впервые.
– Дерьмово выглядишь, – прокомментировал Трой, посмотрев в его сторону.
Люциан пожал плечами. Что он мог ответить? Он мало спал прошлой ночью.
– Я думаю, вы, парни, знаете, зачем я здесь, – начал Трой. – И я понимаю, у вас куча дел, но я не могу ждать дольше.
Дев откинулся в кожаном кресле, свободно скрестив руки.
– Я понимаю, но то, что мы говорили вчера о несчастном случае, останется неизменным.
Люциан поерзал в кресле, потер лоб указательным пальцем. Его очень беспокоило присутствие Троя, и он хотел, чтобы тот ушел.
– Да, но проблема в том, что шеф просто волосы на жопе рвет и толкает всех на это расследование. Может быть, это как-то связано с кучей юристов, которые атаковали полицейское управление спустя несколько часов после того, как нашли тело вашего отца. – Он побарабанил пальцами по блестящему, очищенному от хлама письменному столу. – И он намекнул мне, что де Винсенты могут управлять миром, но не полицейским департаментом.
– Интересно, – ответил Дев с явным отсутствием какого бы то ни было интереса.
– Это само собой не рассосется.
– Твой шеф может думать все, что ему угодно, но для меня произошедшее довольно очевидно. – Дев поднял свой бокал. – Он повесился…
– На его шее были царапины, как будто он хотел высвободиться из петли, – прояснил Трой. – И это выглядит подозрительным. Вскрытие проведут сегодня ближе к вечеру. Я предполагаю, что оно ничего не покажет, но, может быть, у нас появится больше вопросов, чем ответов. И шеф себя сейчас чувствует так, будто для него наступило сраное Рождество с подарками.
Дев сделал глоток и немного взболтнул бокал. Янтарная жидкость закрутилась.
– Я, право, не знаю, что на это сказать.
– Конечно, не знаешь, – сухо пробормотал Трой. – Я пытаюсь помочь вам, ребята.
– Мы знаем, – вклинился Люциан, послав брату предупреждающий взгляд.
– Разве? – Трой упрямо не сводил взгляд с Дева. – Я должен знать все, чтобы быть готовым.
– Ты и знаешь все, – мягко ответил Дев.
Люциан почувствовал волну раздражения, прошедшую по коже. Правда была в том, что Трой не знал ни о чем и действовал из преданности к ним. Он мог потерять из-за них свою работу. А Дев вознамерился сидеть за этим столом, как будто его это не волнует.
Трой совершенно не знал, кто был наверху. Дев пошел на крайние меры, чтобы сохранить это в тайне, а Люциан лишь согласился, потому что находил альтернативу неприемлемой. Ричард появился в дверном проеме словно призрак. Взгляд на его лицо подсказал Люциану: тот, кого они ждали, наконец прибыл. Люциан встал, все следы усталости пропали.
– Прошу прощения, что прерываю, – сказал Ричард, сцепив руки за спиной, – но у вас назначена встреча, на которую вы не можете опоздать, Девлин.
– Прошу прощения, Трой, но я должен идти. Как и мой брат.
Дев поднялся, поправляя манжеты рубашки.
– Мы можем вернуться к этому в другой день?
Трой сидел еще секунду, потом поднялся, качая головой.
– Не ожидайте, что все просто рассосется, – предупредил он, глядя куда-то между ними. – Это не сойдет с рук, как все остальное.
Дев кивнул.
– Конечно.
Развернувшись, Трой направился к двери, но остановился перед Люцианом.
– Убедись, что твой тупоголовый братец понимает, насколько все серьезно.
Люциан кивнул, хотя подозревал, что Деву это прекрасно известно.
– Увидимся, – пробормотал Трой.
Ричард проводил Троя до выхода, чтобы убедиться, что тот не окажется там, где не нужно. Люциан был уже на полпути к двери, когда Дев остановил его.
– Где ты был вчера?
Люциан пожал плечами.
– Нигде.
– Думаю, это «нигде» находится в каком-то нелепо бесполезном месте. – Дев обошел письменный стол. – Ты уже не думаешь о том, как это все будет выглядеть? Уезжаешь на следующее утро после того, как твой отец трагически покончил с собой!
Люциан усмехнулся.
– Думаю, никто и не ожидал иного.
– И этим стоит гордиться?
– Мне нравится так думать, – заметил Люциан.
Дев вздохнул, закончив возиться со своими манжетами.
– И все же мне это не нравится.
Шея Люциана напряглась, когда он посмотрел на брата. Он точно знал, о чем тот говорит.
– Тебе вообще ничего не нравится. Почему на этот раз что-то должно поменяться?
Дев скрестил руки.
– Ты знаешь, о чем я. Мы приводим кого-то в этот дом сразу после того, что произошло? Это опасно.
– Мы так решили до того, как это случилось с отцом. – Он принял боевую стойку, сходясь с братом один на один. – Но я должен спросить, что в этом такого опасного, Дев? Ты что-то скрываешь и беспокоишься, что кто-то это обнаружит? – Дев даже не вздрогнул. – Ты знаешь, о чем я говорю. – Люциан намекнул, не вдаваясь в детали, и напомнил: – Я думал, ты сказал, что наш отец тяжело переживал происходящее с его братом.
Дев молчал.
Люциан сжал кулаки.
– Она просто не может быть ответственной за то, что случилось с Лоуренсом, если он не сделал это с собой сам. Ты видел, в каком она состоянии. Ты знаешь, что сказал док. Бог знает, где она была и что с ней случилось, а ты лишь беспокоишься о том, что люди подумают о нашей семье.
– Ты понятия не имеешь, о чем я беспокоюсь, но позволь мне объяснить тебе кое-что. Да, я беспокоюсь о том, что скажут люди? Как думаешь, что, по-твоему, подумает Трой или этот проклятый шеф полиции, когда они поймут, что она вернулась незадолго до того, как наш отец умер при очень подозрительных обстоятельствах?
Качая головой, Люциан не отпускал его взгляд.
– Не притворяйся, будто ты переживаешь за нее. Я достаточно тебя знаю. Ты вовсе не защищаешь нашу сестру.
– Ты достаточно меня знаешь? – Сине-зеленые глаза Дева, такого же цвета, как у Люциана, ярко вспыхнули. – Ты считаешь, что знаешь меня достаточно? Что я не пытаюсь защитить ее?
Губы Люциана изогнулись в усмешке.
– Ага, прости. Фигня это все, ты ведь хотел сдать ее в какой-то богом забытый госпиталь. Запереть ее и забыть там.
Дев стиснул челюсти. Первый реальный намек на эмоцию.
– Если бы я хотел запереть ее и забыть, то именно так и поступил бы.
Люциан ни за что не допустил бы подобного.
– Почему ты так обеспокоен? Ты проверял медсестру? – Хотя Дев и не говорил ему, что делал это, Люциан знал, что тот ни за что не пустил бы ее в дом без тщательной проверки. – Ты, должно быть, рылся так глубоко, что знаешь даже, что она ела на ужин с месяц назад. Ты проверил ее.
– Я проверил, – процедил Дев.
Люциан подошел так близко, что мыски его ботинок коснулись кончиков дорогих мокасин Дева, почти таких же, какие были на их отце, когда его нашли свисающим с вентилятора.
– Ну, так я спрошу еще раз, почему ты так встревожен?
Дев выдержал его взгляд.
– Мальчики, – позвал Ричард из-за спины, – ваш гость ждет вас.
Напряжение между ними было такое, что, казалось, оно заполнило каждый фут просторной комнаты. Ни один из них не пошевелился. Наконец, Дев отступил назад и заговорил первым.
– Разве у тебя нет каких-нибудь дел прямо сейчас? – Он помедлил. – Например, трахнуть кого-нибудь?
Губы Люциана искривились в полуулыбке.
– Не-а, не сейчас.
– Плохо. – Дев обошел его.
Люциан ни в коем случае не собирался позволить Деву войти в эту комнату первым и не собирался позволить ему вести разговор в одиночестве. Кто знает, что тот скажет об их сестре?
Мэдди был нужен кто-нибудь сострадательный. Кто-нибудь терпеливый, кто искренне бы хотел облегчить ее состояние, пока они пытались понять, что с ней случилось.
Он ни в коем случае не собирался позволить Деву испортить все это.
Особенно после того, как шокированный Люциан обнаружил, что его брат действительно нанял кого-то, обладающего соответствующими качествами.
– Куда ты ее отвел? – спросил Люциан.
– Она ждет в нижней приемной, – ответил Ричард.
Поскольку брат ходил теперь лишь степенной, размеренной походкой, Люциан легко обогнал и его, и Ричарда, спустившись по ступеням еще до того, как Дев подошел к лестнице.
Его шаги были широкими, его собственные замечательные и нелепо дорогие туфли тихо ступали по деревянному полу, пока он шел к той же самой комнате, где ошарашил Ричарда и Ливи новостями о смерти отца. Он приблизился к открытой двери и замер, прежде чем войти в комнату.
В один момент он понял, что жизнь разделится на до и после этого момента. Нечто подобное он чувствовал прошлой ночью, когда вошел в маленький никому не известный бар и впервые увидел медсестру, которую нанял Дев.
Увидеть ее снова было все равно, что увидеть в первый раз.
Люциан понятия не имел, чего он ожидал, когда впервые окинул взглядом мисс Джулию Хьюз. Кого-то старше? Кого-то представительнее? Но он был так же ошарашен, как и прошлою ночью.
Она сидела на краю викторианского дивана, совершенно не представляя, что он наблюдает за ней. Это была женщина, с которой меньше двенадцати часов назад он имел связь. Проклятье, она была красива.
Девушка отличалась той красотой, которую он видел не часто. Красотой, что пришла из давно ушедших эпох.
Ее волосы глубокого каштанового цвета были собраны в аккуратный узел, за исключением одной пряди, падавшей на щеки. Это была та же прядь, что он заправил ей за ухо вчера. Он все еще хотел увидеть ее волосы распущенными, узнать, верны ли его предположения.
Он знал, просто был уверен, что они должны быть густыми и длинными.
Лицо идеальной формы, аккуратный изгиб бровей, глаза теплого карего оттенка.
Курносый нос и высокие скулы, казавшиеся еще симпатичнее, когда загорались румянцем, и ее рот… О, Иисус милосердный, ее рот был произведением искусства. Губы настолько пышные, можно всю жизнь прожить и не испытать счастья попробовать их, узнать, каковы они на вкус.
Да, в голову лезла всякая чушь.
Как только он увидел ее, сразу представил ее лицо на холсте. Изобразить его было бы не просто. Он знал, что в этом лице скрыто столько эмоций, которые всегда трудно передать на портрете. Даже эту небольшую бороздку между бровями непросто будет запечатлеть.
Это будет вызов.
Честь.
Хотя она сидела, замерев на краю дивана в неудобной позе, он знал, что у нее прекрасное тело. Фигуристое, мягкое и шелковистое во всех местах, которые он успел исследовать.
Кровь вскипала в венах, пока он смотрел на нее, жар сжигал его изнутри.
Мисс Джулия Хьюз стала приятным сюрпризом.
В отличие от брата, он был более практичным.
Вместо того чтобы нанимать следователя, он провел всю полевую работу сам. Единственной целью поездки в Пенсильванию стала разведка, поскольку он не смог ничего найти о ней в интернете.
Он пошел туда, где она работала, и притворился, что хочет обеспечить уход за членом семьи. Все, что потребовалось, – улыбнуться и сказать пару витиеватых фраз, и он сумел нарыть кое-что от ее прежнего босса.
Выдающийся работник.
Любима как сотрудниками, так и пациентами.
Им будет ее не хватать.
И пока он был там, то подслушал, как дружелюбная блондинка говорила о вечеринке. Чистая удача привела его незамеченным в нужное место и в нужное время.
Он пришел в тот бар с единственным намерением завязать с ней разговор, составить о ней собственное мнение. Видит бог, это было все, что он планировал.
Но потом он ее увидел.
Поговорил с ней.
Захотел ее.
Боковым зрением он увидел, как брат приближается к нему.
Он понял, что ему нужно отвести взгляд от гостьи, но не мог этого сделать, а точнее, не хотел.
– Люциан, – тихо предупредил Дев.
Он проигнорировал своего брата, когда тот подошел ближе.
Когда мужчина увидел ее прошлой ночью, он среагировал на нее примитивнейшим образом, и подобного не происходило уже давно.
Слишком давно.
– Я серьезно, – раздражение было очевидно в низком тоне Дева, – даже не думай.
Люциан хотел бы, чтоб его брат заткнулся, и он мог бы глазеть на свою медсестру в спокойном уединении.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
– Ты серьезно меня об этом спрашиваешь? – В низком голосе Дева звучал вызов. – Тебя волнуют только две вещи. Одна из них – собственные загоны.
Посмотрев на него, Люциан изогнул одну бровь, поскольку не мог спорить с этим.
– И что это за вторая вещь, которая меня волнует? Расскажи. Поскольку ты, очевидно, знаешь обо мне больше, чем я сам.
Брат нахмурился.
– Причина, по которой она здесь.
– Правда, – пробормотал Люциан, не в силах спорить и с этим.
Но когда он снова посмотрел на сиделку, его сестра – господи, помоги ему – была последним, о чем он думал.
Люциан хотел… Он хотел написать ее.
И не помнил, когда в последний раз так страстно желал сделать это. Подобный порыв не снисходил на него уже давно, но сейчас его пальцы просто ныли от желания взяться за кисть.
В первый раз он смотрел на женщину и думал о том, что его прапрабабушка сказала о мужчинах семьи де Винсент. Может быть, она имела в виду, что быстро, сильно и бездумно их охватывает похоть?
Потому что, о да, он испытывал жестокую похоть. Уйти от нее вчера было одной из самых безумных и нехарактерных для него вещей.
– Люциан, – повторил Дев. – Я хочу, чтобы ты оставил ее в покое.
– Слишком поздно, – ответил он.
Дев напрягся, посмотрев на него, затем глаза его чуть распахнулись.
– Куда ты ездил вчера?
Подмигнув брату, Люциан шагнул вперед, оставив его в недоумении в коридоре.
Мисс Хьюз вздрогнула от звука его шагов и наконец-то подняла голову. Он увидел, как распахнулись ее глаза, и заметил смущение, наполнившее их, когда она узнала его, а затем эти бархатные, невероятные губы приоткрылись в одном мягком выдохе, и этот крошечный выдох отозвался пульсацией прямо у него в паху.
Он ничего не мог поделать с собой.
Люциан поклонился ей с изяществом, которому позавидовали бы аристократы, и протянул руку.
Взгляд теплых карих глаз опустился к его руке, затем поднялся к лицу. Румянец на ее щеках стал сильнее. Она чуть качнула головой. Каждая черточка ее лица выражала недоверие.
Словно из туннеля, он услышал, как его брат снова произнес его имя, на этот раз с большей угрозой в голосе. Но ему было все равно. В конце концов, это была вина Дева, потому что о чем вообще тот думал, нанимая ее?
Не то чтобы он жаловался, но правда? Разве Дев не видел ее фото во время своих изысканий и разве ему не пришло в голову, что это, вероятно, не мудрая мысль?
А теперь было слишком поздно.
Потому что он знал, что прошлой ночью для него ничего не закончилось.
Потому что он все еще хотел ее.
А Люциан всегда получал, что хотел.
«Это не может быть правдой».
Так подумала Джулия, когда увидела перед собой Тейлора. Это был какой-то сон. Может быть, она все еще у себя в квартире, спит. Или, может, упала и ударилась головой где-то в аэропорту. Тейлор не мог находиться тут.
Она с трудом поняла, что он протянул ей руку.
– Мисс Хьюз? – сказал он тем же глубоким голосом, о которого у нее прошлой ночью по спине бежали мурашки.
Во рту пересохло.
– Позвольте мне представиться, – протянул он, чуть изогнув губы, и в этом изгибе крылся намек на всевозможные неприятности.
Она медленно моргнула. Что за черт? Она знала, кто он такой. Доподлинно. Но у нее не было ответа на вопрос, почему он был тут.
Открыв рот, она попыталась вдохнуть поглубже, а затем решила встать, но тут же поняла, что не может заставить ноги разогнуться. Джулия не могла поверить своим глазам. Она только что видела Тейлора в Пенсильвании, и он был просто чертовски сексуальным парнем, которого она встретила в баре. Он не мог стоять тут перед ней, за тысячи миль оттуда.
– Может, тебе стоит начать дышать, – мягко и достаточно тихо, чтобы слышала только она, сказал Люциан.
Она вздохнула
– Так лучше, – а потом он сказал громче, – я Люциан Тейлор де Винсент.
О, черт, пропади оно все пропадом, он Люциан де Винсент?
Как, во имя всего святого, она не узнала его вчера?
И снова она не смогла вспомнить, когда в последний раз видела его фото в таблоидах, и, конечно, она не ожидала встретить его среди посетителей бара в городе, расположенном буквально у черта на куличках. Но это был он, младший из братьев… Тот, которого они прозвали…
– Люцифер, – пробормотала она прежде, чем успела прикусить себе язык.
Ее слова немало удивили его, и на губах мужчины появилась его фирменная улыбка, обнажившая ровные белые зубы. О боги, когда он улыбался, это прибавляло миллион очков его сексуальности.
– Так ты слышала обо мне? Польщен, – сказал он легким, почти дразнящим тоном.
Польщен?
Джулия снова открыла рот, но с языка готова была сорваться целая сотня матерных слов. Тех, от которых у него уши бы свернулись в трубочки. Она начала вырывать свою руку, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на него так, как, наверное, никто не срывался раньше.
Люциан продолжал держать ее за руку.
– Приятно видеть вас, мисс Хьюз. Надеюсь, до Луизианы долетели без происшествий?
Глядя на него, она решила, что находится в шаге от того, чтобы провести остаток своей жизни в тюрьме за убийство. Внезапно все для нее встало на свои места. Она поняла, откуда он знал ее фамилию: это означало, что он искал ее прошлой ночью в штате за тысячи миль отсюда. Тысячи. Он специально приехал туда. Но зачем?
Она, мать его, даже представить себе этого не могла.
Гнев быстро сменился горечью, когда Джулия наконец решила, что знает ответы на все свои «почему я?». Боже, он просто хотел посмеяться над ней.
И он все еще не выпускал ее руку. Полная негодования, она смотрела, как он подносит ее руку к губам, целует запястье, а потом переворачивает и, глядя ей в глаза, целует ладонь.
Ярость бушевала в ней, заставляя щеки девушки пылать, когда она смотрела на него, вспоминая, каково это – прижиматься к нему. Она ясно помнила, как рукой, которой он сейчас держал ее руку, Люциан возвел ее на пик наслаждения. Теплая волна прокатилась по каждой клеточке ее тела, когда что-то теплое и влажное скользнуло по ее ладони. Он что, лизнул ее?
Мужчина озорно подмигнул.
Он это сделал.
О боже, дюжина эмоций нахлынула на нее. Обида. Отвращение. Бешенство. Девушка была в смятении, потому что помимо сильнейших чувств испытывала не менее сильное возбуждение. Эта хулиганская выходка завела ее, хотя разум кричал остановиться, немедленно подняться, ударить его и вернуться назад в аэропорт.
Но взгляд сине-зеленых глаз словно снова приковал ее к месту… Взгляд, суливший неземные наслаждения, после которых будет очень непросто оправиться.
Те наслаждения, которые она попробовала прошлой ночью.
Джулия хотела убить его.
Новая, немного пугающая мысль пришла в голову. А эта работа вообще была настоящей? Может, ее наняли для чего-то другого. Она с трудом прокашлялась, как будто наконец вышла из транса, и выдернула свою руку.
Еще один мужчина вошел в помпезно обставленную комнату. Он выглядел полной противоположностью Люциана: почти того же роста, но шире, одетый, словно находился во дворце, а не дома. Его окружала аура абсолютной власти. Люциан шагнул в сторону и упал на диван рядом с ней.
Это был не очень широкий диван, поэтому его колено прижалось к ее.
– Я Девлин де Винсент, – сказал тот, что был темнее и старше. – Прошу прощения за моего брата. У него манеры недрессированной собаки.
Она стрельнула глазами в сторону Люциана, лениво развалившегося на диване рядом с ней. Его ухмылка стала шире, когда он встретился с ее мрачным взглядом.
– И я чувствую, что мне нужно извиняться еще за что-то, о чем я понятия не имею, – продолжил брат, которого таблоиды прозвали «Дьявол». – Кажется, вы двое уже знакомы?
И как, черт подери, ей отвечать на это? Ну, да. Ваш брат появился в баре в совершенно другом штате прошлой ночью, а вечер закончил в моей квартире, с пальцами между моих ног? О, и я понятия не имела, что Тейлор – это второе имя, принятое в семье де Винсент.
Джулия была так выбита из колеи всем этим, что просто не могла сформулировать даже простейшее предложение.
– У нас была короткая встреча прошлой ночью, – ответил Люциан, удивив ее. – На самом деле мы поболтали о ее карьере и о том, что заставило ее взяться за эту работу.
Джулия сжала кулаки. Это было правдой лишь отчасти.
– Неужели? – Девлин смотрел так, будто не верил ни единому слову. – Значит, вот где ты пропадал.
Она поняла, что Девлин не имеет представления, чем занимался его брат.
Люциан, слава богу, перестал пялиться на нее и посмотрел прямо на брата.
– Ты думал, я позволю тебе нанять кого-то и лично не проверю его?
Губы его брата сжались, когда он пробормотал:
– Было бы глупо с моей стороны.
Джулия резко вздохнула, когда реальность происходящего обрушилась на нее. Люциан искал ее, чтобы проверить. Он знал, кто она, знал, что ее наняли ухаживать за кем-то (если ее действительно вызвали сюда для этого), и выследил в баре.
Ей стало дурно.
Джулия никогда больше не захочет расправлять свои трепетные крылья.
Нет. Нет. Нет.
Вчера это был какой-то тест? Проверка ее с точки зрения этики и морали, потому что если это так, она с треском провалилась.
Но что, черт возьми, можно тогда сказать о Люциане, устраивающем подобное? Хотя все это не имело значения. Джулия чувствовала себя использованной, будто она попалась в какую-то хитро подстроенную ловушку.
Нет.
Ни за что.
С нее хватит.
– Извините, – процедила она, поскольку это было все, что она могла сказать. Держа спину прямо, она встала и подхватила свою сумочку. Не ожидая, пока кто-нибудь из них скажет хоть слово, она вышла из комнаты, не оглядываясь.