Наступил ещё один школьный день. И снова он засыпал Пили насмешками. В этот раз шутовство начал Эпик.
– Твой отец уже поставил ему диагноз, Матиола? Когда нас, наконец, избавят от этого придурка?
– Увы, мы вынуждены терпеть Это до конца учёбы, – отозвалась Матиола, снисходительно глядя на Лунного Пилигрима, – если Тармо, конечно, не будет бегать по школе с ножом, – и девчонка засмеялась, привычно запрокинув голову.
– Так, что ли?! – Эпик свёл глаза в кучу, взял линейку с парты и стал ею размахивать в воздухе, вывалив язык.
Класс снова веселился. А Лунный Пилигрим краснел, но делал вид, что смотрит в окно.
– Печалька, – чуть не плакал от смеха друг Эпика Форс. – Если его упекут в психушку, кто нас тогда будет веселить? Я ж ради этого в школу хожу.
– Ладно, пусть отсвечивает, – согласился приятель, стукнув линейкой по голове Пили.
Дома Лунный Пилигрим сразу кинулся к камину. В углу Курт уже сладил симметричную паутину и сидел на ней с краю.
– Как сегодня дела, друг? – спросил паук, зевая. – Родители опять терроризируют?
– Не родители, а одноклассники, – снова повеселел Пили. Курт казался забавным и беззаботным.
– Какая разница? Привитимы все одинаковые.
– Привитимы? Кто это?
– Эээ… Ну, это такие… – вопрос явно смутил Курта. – В общем, так называют людей в Царстве Покоя. Это наш параллельный мир, мир пауков. Мы прячемся там от врагов: от ящериц, змей и птиц. Там темно, и кроме гигантского озера и деревьев, ничего нет. Привитимы не знают о Царстве Покоя. Но ты не похож на привитимов, будто из другого мяса.
– И где же оно, это ваше царство? – не поверил Пили.
– Мы попадаем туда через паутину. Если сесть в центре и сильно раскачаться, то тебя выбросит в Царство Покоя.
– А я могу попасть туда?
– Кто ж знает? Там ещё не было людей. Давай попробуем: раскачай центр паутины.
– Постой, Курт, а как мне попасть назад? Ну, на случай, если вдруг у меня получится.
– Тебе надо будет найти мою паутину. Да, именно мою. В Царстве Покоя она тоже есть. Там у всех пауков своя паутина и свой выход. У каждого – на отдельном дереве. Я пойду с тобой, назад вместе выберемся. Давай так: я лезу в центр паутины, а ты раскачиваешь меня.
– Давай!
Курт побежал к центру своей сети и замер там. Лунный Пилигрим неуверенно дотронулся до паука и отдернул руку.
– Ну же, Пили, не тормози! Или я улечу без тебя. У меня там встреча, – затарахтел Курт.
Пили попробовал ещё раз. Курт начал раскачиваться. Лунный Пилигрим понял, что проваливается в пространстве. В глазах потемнело, а уши заложило, как в самолёте. Пили сглотнул и зажмурился.
– Эй, друг ситный, вот мы и здесь. Только ты мелкий какой-то… Ах, да! Совсем забыл, вот же засада! В Царстве Покоя мы больше, чем в земной жизни.
– Ааааа! Ого! – открыв глаза, Лунный Пилигрим вспотел от ужаса. Он сидел на чёрной с красными пятнами спине у Курта, который теперь был больше Пили раз в десять.
– Извини, что не предупредил. Забылось. Эй, держись там!
– Было бы за что… – Пили как мог ухватился за спину паука и осмотрелся.
Куда ни глянь, кругом вода. Спокойная, тёмная, ни волн, ни течений… И, как острова, метрах в двадцати друг от друга, из воды росли ивы. Первобытные и красивые, похожие на ту, земную, которую так полюбил Пили. Их ветви чуть колыхались, доставая до воды. А стволы были опутаны сетями паутины. Вокруг густел сумрак. Ни солнца, ни звёзд, ни облаков… Лишь тёмно-синий дикий воздух на все четыре стороны. Пахло свежестью утреннего тумана, но холода Пили не чувствовал, потому что ветер отсутствовал. Больше в Царстве Покоя не было ничего. Кое-где Лунный Пилигрим видел других пауков, таких же больших, как и Курт, но разных расцветок и видов. Многие из них спали, но некоторые торопились по паучьим делам. Они бежали прямо по воде, и тут только Пили заметил, что Курт тоже стоит на воде всеми восемью лапами.
– Курт, как это… как ты по воде ходишь?
– Как-как? Как водомерки, – подмигнул Курт. – Слыхал про таких? Поехали!
И паук осторожно побежал по воде, стараясь не уронить друга. Курт балансировал меж деревьев, и казалось, будто он катается на коньках по воде. По обеим сторонам неспешно мелькали ивы, распустив длинные ветви, словно волосы русалок. Лунный Пилигрим чувствовал себя, как в сказке. Этот потусторонний мир захватил его сердце, как когда-то захватил огонь. Но огонь был земной стихией, а здесь был целый мир! Гипнотический, мрачный, жутковатый, но мир. И Пили полюбил его. Это было его измерение, его родное, потому что мир людей Лунный Пилигрим не понимал, а люди не принимали его. Он чувствовал, что Царство Покоя придаёт ему сил, словно заряжает энергией.
Пили начал приходить в себя, но взгляд его ещё плутал среди пейзажей паучьей долины.
– Курт, а что под водой? Она такая тёмная, что ничего не видно.
– Там покоятся наши предки и собратья. Тех, кто умер, хоронят там, под водой. Это в каком-то смысле наше священное место. Вроде ваших храмов.
– А куда мы идём?
– У меня назначена встреча с одной дамой. Её зовут Каракава, она моя подруга. Мы жили вместе в лесу, пока я не переселился к тебе.
– Офигеть! И ты с ней встречаешься здесь? Сейчас?
– Да, у её дерева. Мы почти прибыли.
Пили увидел, что на одном из деревьев висел здоровый паук, такой же, как Курт, только чуть поменьше. Паук болтался на двух передних лапах, путаясь в ветвях ивы и шипел, как подгорающий омлет.
– Каракава, что с тобой? – Курт подскочил к дереву и закружил возле паучихи.
– Я запуталась. Кришшшшшш! Помоги!
– Давай я, я помогу! Погоди! – предложил Пили.
Лунный Пилигрим, балансируя на спине Курта, ухватился за ивовые ветки, а затем полез к паучихе. В глазах Пили загорелась жизнь. Он неуклюже перебирал ветки, удивляясь, откуда взялся в нём этот безумный порыв. Перед ним оказались лапы паучихи, которые запутались в прутьях и беспомощно дёргались. Пили принялся расплетать ивовые верёвки, одну за другой, стараясь освободить обе лапы сразу.
– Только аккуратнее там, слышишь? – просил Курт.
– Сейчас-сейчас, уже почти…
Через минуту паучиха стояла на воде всеми лапами.
– Очень мерси, Пили! Вот что значит друг! Что бы я без тебя делал, – сказал Курт, когда Лунный Пилигрим опускался на его спину. – И угораздило же тебя так, Каракава!
– И я тебя благодарю, молодой человек, – подхватила Каракава, – почему ты здесь?
– Я тут… – начал было Лунный Пилигрим, но Курт перебил его:
– Это мой новый друг со странным именем Лунный Пилигрим, я теперь живу у него. Приволок меня из нашего любимого леса вместе с кучей хвороста, сам того не ведая. Он хоть и привитим, но совсем на них не похож. Пили, это моя невеста, Каракава.
– Повезло тебе, мой дорогой, этот мальчик стоит того, чтобы называться другом. —
Надеюсь, и моим тоже.
Каракава наклонила голову в знак почтения.
– Он будет счастлив, – сказал Курт, и они побрели по немому озеру: два паука и Пили, прицепленный, словно рюкзак, к спине одного из пауков.
– Слушайте, а как вы научились разговаривать? Вас кто-то учил специально?
– Эх, ты… мы уже веков двести умеем. Это ещё древний Одинец поделился с нами своим письмом. Когда-то давно он передал нашим предкам славянские черты и резы и научил ими пользоваться. Ну а потом… потом мы учились у Константина философа и брата его Мефодия понимать азбуку. Тогда много наших сидело у этих двоих в Моравии и обучалось грамоте.
– Кто такой этот Одинец?
– Древний Хранитель Мудрости, почитай что кто-то из богов.
Лунный Пилигрим молчал. Череда мистических происшествий воспалила его сознание, и Пили погрузился в себя, чтобы переварить и успокоить мятежные впечатления, тем более, что это было его обычное состояние.
Из прострации Пили вытащил Курт.
– Друг, что это там у тебя тарахтит?
– А? Где?
Лунный Пилигрим прислушался. В его кармане как всегда лежала леска с фосфорными бусинами, которые чуть слышно стучали друг о друга. Пили достал её и показал паукам.
– Это фосфор. Светящиеся бусины, – ответил Лунный Пилигрим.
Белые горошины осветили синий сумрак, словно фонарь глухую улицу..
– Ничего себе! – сказал Курт, – вот это прожектор!
«Странно, – подумал Пили, – обычно они так не светятся».
– У меня мысль, – предложил он, – Курт, давай привяжем эти бусины к твоему дереву, и я всегда смогу найти дорогу домой!
– Неплохая идея, парень! А, как считаешь, Каракава?
– Это забавно. Пусть так и будет. Мне и самой они помогут быстрее найти твою берлогу.
Пили поравнялся с деревом Курта и привязал леску к одной из веток. Бусины осветили иву, и бледно-зелёный туман окутал её со всех сторон.
– Красота какая, – сказала Каракава. Друзья застыли, будто перед картиной великого художника.
Курт вздохнул.
– Что ж, нам пора, Пили. До встречи, моя дорогая Каракава.
– До встречи, Курт, до встречи, Пили. Надеюсь, скоро увидимся!
Каракава махнула лапой на прощанье, и её друзья исчезли в кроне озарённого дерева.
***
Курт и его мир так захлестнули Лунного Пилигрима бездонными впечатлениями, что он ни о чём больше думать не мог. Страсть вытеснила прострацию сознания, в которой Пили пребывал всё время, пока себя помнил. Так бывает, когда удаётся найти дело всей жизни, или когда коллекционер находит последний и самый дорогой экспонат.
Попав в свою комнату, Пили кинулся к столу и включил ноутбук. Он загорелся целью изучить всё, что касается чёрных пауков с красными пятнами на спине, где они живут, чем питаются, и известно ли миру что-нибудь о Царстве Покоя. Когда Лунный Пилигрим начал читать, у него вспотели ладони и холод ударил в солнечное сплетение. Курт был пауком из вида каракуртов – одного из самых ядовитых видов на планете. Его яд в двенадцать раз сильнее яда гремучей змеи. Пили прочитал, что кусаются только самки и уже было расслабился, но… Каракава! В голове опять помутилось. «Что было бы со мной, укуси меня она там, в Царстве Покоя?! – думал Лунный Пилигрим, – наверняка, я бы и понять ничего не успел!» Осложняло положение Пили и то, что ни о каком паучьем царстве Интернет ничего не знал. Но сейчас Лунного Пилигрима больше заботила не столько собственная безопасность, сколько вопрос, что теперь ему со всем этим добром делать.
«Рассказать родителям? Но это вызовет нехилый интерес всех, кого только можно, – Пили отодвинул ноутбук и уставился в точку. – Я попаду в центр внимания, чего я не переношу… Да и как ещё Курт с Каракавой посмотрят на это?.. Если уж и говорить кому, то нужно спросить их разрешения, всё-таки это их мир, их территория. Выйдет по-хамски, если я всем расскажу про Царство Покоя без ведома Курта. Он об этом не просил. И наша с ним дружба, скорее всего, на этом и прекратится. А то ещё и в психушку упекут. Плохая идея! Что же ещё? Держать в тайне? А дальше? Шнырять в иной мир втихаря и быть заложником ситуации? Слишком тяжёлый груз будет для моего и без того непростого мозга, и тогда я в самом деле рехнусь!»
Пили кое-как утряс в голове калейдоскоп мыслей. Он успокоился тем, что никто не требовал от него немедленного решения паучьей проблемы. «Ладно, – подумал Лунный Пилигрим, – там видно будет, что делать. А пока буду изучать каракуртов и их яд. Интересно, существует ли противоядие?..» С этими мыслями Пили и заснул, мечтая о том, каким знатоком пауков он станет.
На следующий день Пили помчался в книжный сквозь промозглый северный город за самой большой энциклопедией про пауков. Купив три книги, Лунный Пилигрим уселся с ними дома у камина и начал читать. Никогда ещё он не читал ничего с таким азартом. Временами Пили отрывался от чтения, глядя в огонь, чтобы переварить информацию.
Противоядие от укуса каракурта существовало, но не было безвредным. Пили овладела идея найти антидот получше. Возможность общения с пауками придавала Лунному Пилигриму уверенности в том, что никто не сможет сделать это лучше него. Всё свободное время Пили проводил за чтением литературы и Интернета. Он искал информацию обо всём, что касалось каракуртов, и засиживался до поздней ночи.
В школе дела шли по-прежнему. Эпик и Матиола развлекали весь класс, издеваясь над Пили. Но теперь ему вряд ли было хоть какое-то дело до этой неприятности. Лунного Пилигрима поглотил его новый мир. Пили шёл из школы, как всегда, занятый размышлениями, не обращая внимания на мелкий дождь. Навстречу ковылял мужик лет шестидесяти с белой собакой. Это был сосед, он жил неподалёку, и собака его по кличке Шельма славилась на весь район дурным нравом. Пили шагал мимо, и заляпанная грязью Шельма вдруг вцепилась ему в ногу. Он опешил от неожиданности и шока, но не стал ничего предпринимать, лишь остолбенел и дёрнул ногой.
– Ты что, сдурела совсем?! – проорал мужик своей псине.
Лунный Пилигрим молча глянул на них и пошёл своей дорогой.
– Эй, слушай! – обратился мужик к Пили. – Сильно она тебя?
– Не слабо, – ответил Пили и зашагал дальше. «Ну я и лузер! – подумал он, подходя к дому. – Любой другой накостылял бы этой псине сразу, да ещё и хозяину поддал бы. А я вечно в ступор впадаю в таких делах. Какой же я урод!»
Укус был в самом деле неслабый, но Пили никому ничего не сказал. Он лишь обработал рану перекисью водорода и забыл о ней. Дома его ждало занятие поинтересней, чем хлопоты с раной. Если родители были дома, Пили кидался к книгам. Если дома никого не было, он уносился в Царство Покоя, иногда с Куртом, иногда без него, просто полюбоваться красотами со спины паука или с ветки красавицы-ивы. Пили был там один, без людей, и ему это нравилось. Он сидел на шершавой толстой ветке и упивался уникальной возможностью отгородиться от людей паутиной, в любой момент послать всех к чертям и раствориться в одном ему принадлежащем Царстве, да так, чтобы никто не нашёл. Лунный Пилигрим отыскал личную шапку-невидимку, и был этим счастлив. Только одно его огорчало: необходимость возвращаться на землю.
Родители Пили тоже заметно повеселели с тех пор, как их сын увлёкся изучением паукообразных. Мама с восторгом смотрела, как Пили читает и боялась лишний раз нарушить тишину или убить его интерес замечаниями не по теме. Отца настораживал странный интерес сына, но он в целом был доволен, что у Пили появилось хобби.
Вскоре в малоизвестной новостной статье Пили вычитал об одном случае, который заставил его задуматься. Год назад в одном регионе было зарегистрировано несколько укушенных каракуртами людей, причём в одной деревне. Все они выжили, но интересное было не в этом. Источник укусов обнаружили на придомовом участке пожилой пары. За сараем двух стариков, в куче досок и мусора нашли целую колонию каракуртов, несколько десятков особей. Когда пауков отыскали, они все были мертвы по непонятной причине. Также в статье мелькнула фраза о том, что свалка с пауками была усыпана фосфорным порошком. Но, казалось, на этот факт внимания никто не обратил. Кроме Лунного Пилигрима.