«Может, отстричь эти лохмы? – раздумывала тридцативосьмилетняя Ольга Николаевна Балакина, перед зеркалом закручивая светлые локоны круглой щеткой. – Сразу жизнь станет легче: меньше возни с прической, и мужчины в конторе будут делом заниматься – ставки ставить, а не директора разглядывать. Хорошо бы сделать волосы ежиком, и расческа не нужна. Пальцами провела – и порядок». Зеленоватые глаза придирчиво разглядывали отражение.
Ольга Николаевна была директором городского филиала букмекерской компании «Счастливое пари». В этот день, первого мая две тысячи девятого года, она открывала свой третий пункт приема ставок. И собиралась приехать на новую точку до открытия – в двенадцать часов.
Ноги в капроновых колготках вынесли Ольгу Николаевну через светлую, почти пустую комнату на высокий балкон. Прохладный ветер с лету обнял женщину. Внизу широко раскинулся городской парк, который криво, как опасным лезвием, разрезала река. Среди темных сосен светлыми пятнами выделялись нежно зеленеющие березы. Над весенней землей, точно слезы, высоко сияло небо.
Отличный день! Надо надеть новое пальто с набивным орнаментом, оно легкое, как раз под такую погоду.
Ольга Николаевна одевалась стильно, но не для себя – для работы. Сказывалась и привычка выглядеть безукоризненно. Самой ей собственный вид был безразличен уже три года.
Первого мая в одиннадцать часов утра Миша Мохов, молодой человек двадцати четырех лет, вышел на балкон второго этажа. И картина этого уголка мира сразу потеряла гармонию и надежность: слишком велика была фигура юноши на фоне типовой пятиэтажки. Ему бы плечом подпереть плиты дома, а он, казалось, наоборот, мог его обрушить.
По выцветающему небу слепящей черепахой ползло солнце, созерцающее, как юноша делает незатейливую зарядку. Вот Миша наклонился, словно упал, над боковыми перилами. Взгляд темных глаз выхватил из привычной картины стоящий у гаражей «уазик». Уцепившись за балконное ограждение, юноша перекинул наружу одну за другой ноги и по-обезьяньи ловко нырнул вниз. Крепкие руки перехватили металлические прутья решетки нижнего этажа, и ноги даже не спрыгнули, а легко шагнули на асфальт.
Около «уазика» стоял сосед, любовно натирающий зеленые бока машины полиролью.
– Привет, старик! – обратился к нему Миша.
– Здорово, – пробурчал сосед, поднимая глаза на юношу. – Ты прям реальный Кинг-Конг. Или индеец. Винету – вождь команчей. И как не боишься так сигануть с балкона? Хотя с твоим ростом руку поднял и до второго этажа достал…
Странная внешность у этого Миши: глаза узкие, темные, скулы, как у азиатов-монголов, широкие, нос, как у европейцев, прямой и совсем не широкий. А рост прямо грандиозный – больше двух метров!
Юноша беспечно отозвался:
– Ты прав, старик, это лишь второй этаж. Чего тут бояться? Во Франции есть Человек-паук, лазит на небоскребы. Без страховки, прикинь! Вот высший пилотаж.
– Дебилов хватает! – равнодушно прокомментировал такое чудо мужчина. – И откуда у тебя это слово «старик»?
– От фазера… От отца то есть.
– А «фазер»? Из школы? Фазер, мазер, систер, бразер…
– Ну да. На машину не нашел покупателя? – деловито осведомился Миша.
– Некогда искать. А сейчас горит, деньги во как нужны, – и он постучал себя по шее ребром ладони. – Вот-вот приставы нагрянут. Ты обещал поспрашивать знакомых – никто не заинтересовался?
– Пока под вопросом, – уклончиво произнес Миша.
– Под вопросом, – передразнил сосед. – Скажи, что в воскресенье я погоню ее на рынок. Машина отличная, сам знаешь. А проходимость какая! Это не модные жестянки: на бордюр наехал – и беги, меняй бампер. «Уазик» – самая проходимая машина, лучше, чем «крузер»! Кабы не срочно долг отдавать, сроду бы не стал продавать за копейки. Сто тысяч за такого красавца! Сейчас, знаешь, что делают? Мне пацаны знакомые рассказывали – да ты их знаешь, Толстого с Сутягиным, они запчастями приторговывают… – Они берут барахловую машину, утиль, фактически, подчистят, подшаманят, придадут товарный вид и начинают искать покупателя.
– За дорого?
– За нормально, если по виду. Но покупатель мнется, сомневается, ему предлагают: «Бери, пользуйся месяц, понравится, оставишь у себя, нет – деньги вернем, тачку заберем. Кто так откажется взять машину, тем более если цена приятная? Покупатель садится за руль, выезжает из сервиса, и хрясть! – в него въезжает неизвестно откуда взявшийся дебил. Покупателю приходится брать машину себе, и очень быстро до него доходит, что купил металлолом. Во, что делают! – в голосе соседа послышалось назидание, смешанное с удивлением. – А у меня, ты знаешь, добрая лошадка, рабочая…
– Ну да, – согласился Миша. – И большая. То есть высокая.
– Ага, – кивнул сосед, понимающе окинув глазами длинную фигуру Миши, и вернулся к своей теме: – Знакомую тачку надо брать! Чтоб хозяин был знаком, чтоб было, с кого спросить.
– А в рассрочку можешь продать?
– Нет… – покачал головой сосед. – Если только девяносто сразу, десять через месяц, – он с интересом взглянул на Мишу. – Хорошо, если для тебя, то восемьдесят сразу, и по десятке в месяц в течение двух… Но это только для тебя. И так за копейки продаю.
– Ладно, мне на работу, – Миша легко провел ладонью по зеленому капоту. – Пойду поем. Потом обговорим.
– Когда потом? Говорю, послезавтра на рынок, – раздраженно сказал сосед.
– У меня вроде есть покупатель, да я сам могу кредит взять, – Миша уцепился за перила нижнего балкона и легко поднялся на второй этаж.
– Кредит, – проворчал сосед. – Работает в букмекерской конторе кассиром, на «мерседесе» должен ездить, а он мой «уазик» не может купить! Время обеденное, а он только собирается на работу. Работничек!
Наскоро поев, Миша отправился на работу, торопливо меряя длинными ногами выметенные дворниками тротуары. Он вообще предпочитал ходить пешком. Лучше зависеть от себя и своих ног, чем маяться на остановке, а потом, скрючившись вопросительным знаком, ехать в тесноте. Идеальный путь – это полчаса ходьбы, хорошая разминка для тела и дыхания.
Директриса Ольга Николаевна, которую Миша про себя называл просто Ольгой, а то и Олей, сказала ему, что переводит его в новый пункт – к вокзалу. И Миша вышел из дома раньше, чтобы прохронометрировать время, которое каждый раз будет уходить на дорогу, на открытие конторы, на запуск программы – на все, чтобы быть готовым к приему клиентов.
Вывеску было видно издалека: черно-белый мяч на желтом поле над стеклянным, выступающим на тротуар входом. Миша окинул взглядом стеклобетонное четырехэтажное здание. Умеют же строить иногда! Каждый этаж высотой метра четыре с половиной. Красота! Какой урод придумал низкие потолки? На уровне второго этажа Миша заметил камеру, нацеленную на прилегающую к зданию автостоянку. Пошарив в карманах, юноша достал новенькие ключи.
Стекла, которыми был облицован вход, отразили Мишу: широкие плечи, открытый лоб, прямые, как у индейца волосы, забранные в хвост под резинку. Вход был стандартного размера, и Миша, открывая дверь, привычно наклонил голову, чтобы не удариться о притолоку лбом. Он оказался в стеклянном кармане, откуда прекрасно просматривались стоянка, дорога, стена с камерой, трансформаторная будка, мусорные контейнеры.
Следующая дверь – железная, словно впаянная в бетонную стену. Настоящий бункер, откуда ничего не услышишь.
Распахнув вторую дверь, Миша вошел в помещение без окон, нашарил выключатель, и квадратные светильники под высоким потолком загорелись. Небольшой коридор вел в игровой зал, где к стене, напротив кассы, прижались четыре громоздких телевизора, перед которыми рядами выстроились стулья с откидными спинками. На примыкающей стене висели мониторы для демонстрации текущих спортивных событий, точнее для текущих котировок на эти соревнования.
Пахло свежим ремонтом, в левом, не видном от входа углу лежала горка строительного мусора, на которой высилась кривая башня из больших упаковочных коробок, сложенных как детские кубики.
Стукнула входная дверь, и появился частый клиент букмекерских контор Костя Осокин, сверстник Миши. У Кости всегда были наличные, он особенно светло улыбался, ездил на новом автомобиле «форд», и иногда его сопровождала девушка с дурацким именем Тинатин. Она была красивее, чем модели в модных журналах.
– Здорово, Мишаня! – обратился Осокин к кассиру. – Работаете или еще не открылись?
– Привет, старик! – кивнул Миша. – Сегодня первый день. До начала смены еще двадцать минут, но ставку приму. Пять сек… У нас все для клиентов.
Скользнул в кассовое помещение, щелкнул кнопками. И забормотали телевизоры, забегали строчки на мониторах. В кассе на компьютере загрузилась букмекерская программа, и на мониторе кассира появилась таблица со спортивными соревнованиями.
– Говори, – сказал Миша клиенту, наклонившемуся к окошечку.
Назвав матч, Костя спросил:
– Какой коэффициент на счет «четыре-один»?
Найдя в таблице нужный матч, Миша кликнул на ячейку с цифрами счета. На экране появилась электронная карточка, где, помимо матча и счета, было указано время игры, время ставки, номер ставки. Оставалось указать сумму ставки.
– Коэффициент десять, – ответил Миша. – Будешь ставить?
– Ага, пойдет! – кивнул Осокин.
Новый пункт приема ставок начал свою работу.