Давным-давно на берегу шустрой реки лениво разлеглась небольшая деревушка. Лежала она себе среди ив и лугов и из года в год покрывалась то цветами, то снегами. И всё в ней было просто и незатейливо: и кривые дома, и дворовые собаки, и люди. И лишь название деревни вносило в задушевную жизнь звенящую ноту триллера. По неведомой причине она звалась Нижним Страшиловом.
К счастью, в округе не только не было ничего страшного, напротив – всюду зеленели заливные луга райской красоты, лесной птичкой щебетала речушка и поила всё вокруг живой водой. Природа вокруг буйно зеленела, пела и стрекотала. Но мир переменчив, словно узор в калейдоскопе, и… в один прекрасный миг луга так стремительно преобразились, что никто и ахнуть не успел. На сонную землю обрушилось стихийное бедствие – чертовы дачники!
Поленовские пейзажи разметили колышками и беззастенчиво нарезали на лакомые куски. Земля вокруг вздыбилась, взбесилась и перевернулась. Заливные луга превратились в большой муравейник, где бесконечно таскали бревна, листы металла и кирпичи. Всё бурлило и строительными пазлами складывалось в дома такой космической фантазии, что хотелось перекреститься. Каждый старался перещеголять соседа: дома обрастали витиеватыми башенками, бойницами, вензелями и другими атрибутами царских помещений. Народ дорвался!
К сожалению, кроме желания переплюнуть друг друга, на целомудренной земле горожан не объединяло ничего. Каждый норовил огородиться от мира глухой изгородью, чтобы ни одна живая душа не смела нарушить его внутренний мир с кружевными занавесками. Каждый старался отделить себя от яростного любопытства соседей. Всё – независимо от того, был ли это дворец или хижина – тщательно пряталось в панцирь. Единственной точкой, где сходились все интересы, была местная продуктовая лавка с многообещающим названием «Любой каприз», доверху набитая «товарами повседневного спроса», то есть водкой.
Лавка была своеобразным порталом между двумя мирами, но, несмотря на «крепкую» возможность наладить диалог между городом и деревней, что-то не клеилось. В основе отношений лежал глубокий духовный и материальный разлом, две разъехавшиеся тектонические плиты. Местные считали свалившихся московских упырей захватчиками и равнодушными типами, не способными трепетно беречь природу. Они считали их инородным телом на своей земле.