Развитие детей, находящихся в учреждениях закрытого типа, по ряду существенных психических параметров отличается от развития детей, воспитывающихся в семье. Этой проблеме посвящены многочисленные работы психологов и педагогов. И. Лангмейер и З. Матейчек (50) на основе обобщенных данных, имеющихся в мировой науке и практике, а также на основе своего многолетнего опыта изучения психического развития детей ввели понятие «психическая депривация», обозначающее потерю чего-либо, лишение. По их определению, психическая депривация – это определенное психическое состояние, возникающее в результате таких жизненных ситуаций, когда ребенку не предоставляется возможность удовлетворить его основные (жизненные) потребности в полной мере и в течение достаточно длительного времени.
Термином «психическая депривация» обозначают то своеобразие, которое отличает детей, воспитывающихся вне семьи. Это состояние возникает у ребенка в условиях дефицита общения со взрослым и в первую очередь от недостатка эмоциональных контактов с ним.
Общение возникает ранее других процессов и присутствует во всех видах деятельности человека. Оно оказывает влияние на психическое развитие ребенка, формирует личность в целом. При недостаточном общении, в условиях социально-психологической депривации, темп формирования психических процессов замедляется (51, 52, 57, 59, 61).
Речь как высшая психическая функция формируется под воздействием потребности ребенка в общении. Поэтому условия психической депривации, недостаточность стимуляции речевого развития детей, воспитывающихся вне семьи, становится внутренним препятствием для должного развития вербальной функции. Это отставание негативно влияет на развитие ранних форм мышления и обнаруживается во всех сферах, где психическая деятельность опосредуется словом. У детей, находящихся в условиях социальной депривации, задерживается развитие психических процессов и медленно формируется речевая деятельность. Это несовершенство препятствует развитию речемыслительной, познавательной деятельности, овладению знаниями.
Длительное нахождение ребенка в условиях психической депривации приводит к необратимым последствиям, видоизменяющим его личность. В будущем они могут проявляться от легких странностей до очень грубых нарушений развития речи, интеллекта и характера, выраженными невропатическими признаками и соматическими особенностями. Отдаленные последствия психической депривации проявляются в том, что в результате долговременного неудовлетворения потребностей человек не способен приспосабливаться к ситуациям, которые обычны и желательны для данного общества.
Существует разница между детьми, перенесшими психическую депривацию, и «социально запущенными». Запущенный ребенок растет обычно в социально примитивной среде с недостаточной гигиеной, со слабым воспитательным надзором, без положительных примеров взрослого поведения, с недостаточными условиями для обучения. Однако в отличие от «депривированного» ребенка педагогически запущенный умственно и эмоционально развит соответственно своему возрасту, у него не обнаруживаются признаки эмоционального уплощения, невротические и иные свойственные депривации нарушения. В практической общественной жизни такой ребенок проявляет себя так же, как и остальные дети (50). Ребенок с психической депривацией нередко растет в детском доме с уходом и достатком, часто превосходящим возможности рядовых семей. Однако его речевое, умственное и особенно эмоциональное развитие бывает серьезно нарушено. Решающим фактором в возникновении этих нарушений является отсутствие или недостаточность удовлетворения психических потребностей ребенка в наиболее чувствительный (сенситивный) для формирования функции период.
В зависимости от того, какая жизненная потребность оказывается преимущественно неудовлетворенной, выделяются различные виды психической депривации, каждый из которых своеобразно влияет на личностное, интеллектуальное и речевое развитие ребенка (50).
В случаях неправильной организации предметно-развивающей среды в домах ребенка, детских домах возникает сенсорная депривация, связанная с обедненной предметной средой и дефицитом раздражителей органов чувств. В ряде случаев оборудование и оснащение групп детских домов осуществляется по аналогии с обычными дошкольными учреждениями, а применяемые методики не учитывают специфику познания окружающего, доступную для каждого ребенка из семьи.
Обедненная среда при недостатке зрительных, слуховых, осязательных и других стимулов вызывает у малыша «сенсорный голод». Эта ситуация очень вредна для ребенка, так как необходимым условием для нормального созревания мозга в младенческом и раннем возрасте является достаточное количество внешних стимулов.
Одновременно наблюдается двигательная депривация, связанная с вынужденным ограничением движений ребенка. При недостаточной укомплектованности обслуживающего персонала в домах ребенка детей в младенчестве берут на руки в основном в режимные моменты, связанные с уходом. Вынужденные «очереди» за переодеванием, кормлением и другими гигиеническими потребностями приводят к появлению у детей компенсаторных движений в виде раскачивания, стереотипных движений руками, сосаний пальца и т. д. Эти компенсаторные движения мешают формированию двигательной сферы ребенка, тормозят его интеллектуальное развитие.
Недостаток прикосновений и движений может привести к пораженному развитию центральной нервной системы. Целенаправленное развитие двигательной активности ребенка оказывает благотворное влияние на все психические процессы и, в первую очередь, на формирование речи как высшего моторного акта. На основе своих наблюдений И. М. Сеченов писал: «Мне даже кажется, что я никогда не думаю прямо словом, а всегда мышечными ощущениями, сопровождающими мою мысль в форме разговора» (62).
Наиболее остро у детей, воспитывающихся без семьи, проявляются эмоциональная и социальная депривации как следствие неудовлетворенной потребности ребенка в любви и признании. В результате смены ряда людей, которые заботятся о ребенке в закрытом учреждении и к которым он привязывается, его доверие и любовь к ним становятся все слабее.
Неудовлетворение этих потребностей ведет к искажению развития личности, обшей апатии, эмоциональной невыразительности, эгоцентризму, снижению мотивации к деятельности, незаинтересованности в социальных отношениях, задержке и дисгармоничности речевого развития. Постепенно у ребенка возникает часто субъективное чувство заброшенности, образующей впоследствии основу негативной «Я-концепции». Так как образ взрослого не ассоциируется у ребенка с теплом и любовью, у него не формируется базовое доверие к окружающему миру. Часто контакты ребенка с окружающими сопровождаются эмоциями агрессии или отчуждения (3, 52, 58–60). Как пример обратимости этих явлений можно привести случаи из опыта работы, когда ребенок, выросший в детском доме, после первых свиданий с усыновителями начинал меняться в эмоциональных проявлениях – становился более общительным, инициативным, начинал лучше и быстрее усваивать необходимые знания. На занятиях у этих детей наблюдалась активизация восприятия, памяти, внимания, мышления и речи. Часто дети, усыновленные в младшем и среднем дошкольном возрасте, попадая в иную языковую среду, очень быстро начинали осваивать язык родителей и через несколько месяцев практически переставали пользоваться родным. Попадая в благополучные семьи, они успешно интегрировались в новую для них жизнь. Это в очередной раз подтверждает то, что активное эмоциональное взаимодействие с родителями является мощным стимулом всестороннего познания окружающего мира (5, 49, 50, 58, 60, 70, 71).
Параллельно с развитием и укреплением эмоциональной привязанности у усыновленного ребенка возникает возможность преодоления социальной депривации. Он начинает активно усваивать самостоятельную социальную роль. Правильно организованное общение ребенка с усыновителями, основанное на взаимодействии, постепенно преобразует активность ребенка: «внешний организатор» в лице родителей превращается во «внутреннего организатора» – инстанцию «Я».
В семье, где длительно отсутствуют родители или сложились отношения отчуждения с близкими родственниками (особенно с матерью), может возникнуть частичная, скрытая депривация (70, 71). В случаях недостаточной эмоциональности отношений матери к ребенку (так называемая «холодная» мать) возникает «материнская депривация». Приведем несколько примеров перекладывания заботы о малыше на третьих лиц, что приводит к психической депривации у детей, растущих в семьях.
Ваня П. воспитывался в полной семье, однако молодая мама-студентка и папа-бизнесмен практически не участвовали в воспитании ребенка. В целях безопасности бизнеса первые три года за ребенком ухаживала глухая няня, а его «другом» являлась собака. В итоге к пяти годам родители были вынуждены обратиться к психиатру. У ребенка выявили задержку психического и речевого развития, ночные страхи и расстройство сна, повышенную тревожность, отсутствие эмпатии к близким, мотивации к занятиям, аффективные реакции на новых людей, неумение играть и налаживать отношения со сверстниками, проявляющееся в демонстративном и агрессивном поведении.
Саша В. Состоятельные родители, увлекающиеся длительными путешествиями, оставляли малыша дома с часто сменяющимся многочисленным «персоналом». В квартире, обставленной стеклом и металлом, практически не было детской мебели, а игрушки не соответствовали возрастным требованиям. Двухлетний малыш нашел «убежище» под юбкой горничной, где он постоянно прятался, обнимая ее ногу, и таким образом перемещался по квартире. При обследовании выяснилось: у ребенка задержка психомоторного и речевого развития, заикание, страсть к разрушению как закрепившийся способ привлечения внимания со стороны взрослых и отчуждение от родителей, считающих, что ребенку не хватает «строгого воспитания».
Петя К. Образованные, успешные родители-трудоголики, стараясь подобрать «идеальную няню» для сына, расстались за три года с одиннадцатью «недостойными». За этот период ребенок постепенно превратился в неуправляемого «негативиста», отказываясь следовать нормам социального поведения и принимать участие в какой-либо совместной деятельности со взрослыми и детьми. Все свободное время он проводил за манипулятивными играми с содержимым рюкзака, в котором было собрано «самое дорогое имущество». Отмечались элементы аутизма. Во всем происходящем родители искренне винили «дурных и плохо образованных» воспитателей ребенка.
В некоторых семьях не уделяется достаточного внимания социализации детей раннего возраста. Гиперопека проявляется в отсутствии возможности проявить элементарную самостоятельность, ситуативно-деловое общение подменяется эмоциональным, происходит изоляция от окружающей жизни. Дети привыкают, что их обслуживают. Несформированность навыков самообслуживания в соответствии с возрастными требованиями приводит к медленному развитию моторики, особенно ручной. Кормление только жидкой пищей до трех и более лет часто приводит к неправильному формированию и функционированию органов артикуляции – челюстей, прикуса, языка. Следствием этого может быть более позднее появление звучащей речи. Искусственная изоляция малыша от других членов семьи, ограничение его жизненного пространства и преимущественно только эмоциональное общение матери с ребенком приводит к невротическим реакциям в случаях резкой смены привычных условий. В совокупности эти факторы могут создать почву для частичной депривации, если ребенок попадает в иные жизненные условия. Последствия в случаях переключения внимания матери на появившегося младенца, развода родителей, направления ребенка в санаторий, передачу его на воспитание другим родственникам и т. д. могут быть достаточно тяжелыми.
Кроме расставания с матерью, причинами, приводящими к состоянию депривации, являются изменившиеся условия воспитания и предъявление к ребенку требований, которые соответствуют его возрасту, но он не может выполнить. Реакцией малыша бывает ограничение речи, игровой активности, безучастность к происходящему, эмоциональная неустойчивость, отказ от еды, нарушение глотания твердой пищи после перехода с «баночного» питания на обычную пищу. Многие дети в интернатных учреждениях испытывают подобные затруднения при переходе на общее питание после длительного нахождения на физиологических койках в детских отделениях больниц.
Те или иные традиции в воспитании детей всегда соотносятся с определенным социальном заказом, учитывающим обычаи народа применительно к данной исторически сложившейся среде. Поэтому не может быть абсолютной методики воспитания. Родители, увлекающиеся экзотическими методами воспитания, неосознанно отказываются от собственной филогенетической памяти, применяя схемы и технологии, часто не отвечающие индивидуальным и возрастным особенностям развития ребенка (70).
Чем старше становится человек, тем все более заметно в нем проявляются привычки, манеры поведения, способы реагирования, жесты, интонации его близких родственников и особенно те, которые иногда вызывали у него в детстве непонятное раздражение, часто связанное с их самобытностью, непохожестью на окружающих.
Индивидуальные личностные, национальные, интеллектуальные особенности детей требуют достаточно тонкого, дифференцированного подхода в семейном и общественном воспитании и обучении. Например, будучи в детстве «увальнем», А. С. Пушкин впоследствии имел холерический темперамент. Основоположник русского литературного языка вырос в двуязычной среде, в которой в то же время не было смешения, так как четко очерчивались ситуации общения: дворовые люди говорили по-русски, родители и их окружение – по-французски. Часто приводят пример Царскосельского лицея как места, где изолированные от близких дети не испытывали психической депривации. Но лицеистами эти дети стали в 12 лет, когда основные модели поведения уже были усвоены и воспитание в пансионе не противоречило ценностям, заложенным в семье, а воспринималось как новая ступень к совершенствованию личности (53).
История России на протяжении XX века с социальным экспериментом, войнами, репрессиями, приведшими к уничтожению значительной части мужского населения и вынужденным вовлечением женщин в трудовой процесс, изменила отношение многих семей к воспитанию детей. Длительный период времени в нашей стране теоретически и практически утверждался приоритет общественного воспитания над семейным (70). Отчуждение матери от воспитания детей начиналось с роддома, где ребенок сразу после рождения разлучался с матерью. При этом роль матери начинала нивелироваться с момента ее поступления в родильное отделение равнодушным, а зачастую травмирующим, унижающим женщину поведением медперсонала и сводилась к технологическому атрибуту в системе кормления послеродового отделения, то есть оценивалась как незначимая. Искусственно насаждалось круглосуточное нахождение детей в яслях и детских садах, интернатная система воспитания.
В 80-е годы XX века многих наших воспитанников в детском доме навещали вполне благополучные бабушки и дедушки, которые недоумевали, почему их дети ведут асоциальный образ жизни и бросили внуков. В большинстве случаев старики рассказывали, что они были целиком заняты на производстве, а их дети росли в системе круглосуточного общественного воспитания. И сейчас достаточное количество молодых родителей, стремясь сохранить образ жизни, который они вели до появления малыша, перекладывают заботу о нем на чужих людей или ясли, где дети проводят весь день. Недостаточное внимание семьи к воспитанию детей в раннем возрасте может привести к последствиям, медленно и трудно устраняемым.