«Не будь жмотом – дай человеку второй шанс. Не будь идиотом – ни в коем случае не давай третьего», – сказал доктор Хаус с экрана монитора Грэга. Мать суетилась вокруг сына, сдувая с него пылинки, как с китайской вазы, хотя от неё толку и то было бы больше. То и дело подмечая разные философские детали в сериале, который волновал его больше, чем окружающая реальность, Грэг пользовался услугами мамы и наслаждался жизнью. Бесило одно: мать приставала к нему с разговорами с той же тревожащей частотой, с какой умирали пациенты в сериале.
– Эй! – вскрикнул Грэг, когда мама выдернула шнур из розетки.
– Ты когда-нибудь возьмёшься за ум? – от неожиданного вопроса Грэг поморщился.
– Например?
– Найти работу. Взяться за учёбу. Ты только и делаешь. что сидишь, смотришь сериалы и даже не пытаешься что-то сделать со своей жизнью.
– Я пытался вообще-то! – возмутился он.
– Ага. Гришенька, послушай. Первый раз тебя уволили за твою лень, второй раз ты сам ушёл.
– На первой работе, к твоему сведению, ко мне постоянно придирались, – он сделал драматическую паузу. – Даже за самые малейшие пустяки.
– Уронить пациента с кровати, по-твоему, пустяк? – она тоже сделала драматическую паузу. – Я не знала, как коллегам в глаза смотреть. А вторая работа? Там что случилось?
– А вторая… это был сущий кошмар. Они давали мне слишком много сложных заданий, – он развёл руками. – Требовали слишком многого. Я просто не справлялся.
– О! Я вспомнила институт. Боже, как это было давно. Ты вылетел после первой же сессии! Тебе самому не стыдно?
– Да кто сейчас смотрит на диплом!
Мама не выдержала:
– Гриша, что делаешь со своей жизнью? Это же ужас. Ты бы хоть из дома вышел, познакомился с кем-нибудь, я не знаю. Изменил что-то. Да хоть лотерейный билет пойди купи!
«Лотерейный билет!» – глаза Грэга засверкали.
– А дай денег!
Мама начала рыться в карманах:
– Держи, – она протянула ему пятьсот рублей. – Заодно и молока купишь.
***
– У вас есть лотерейный билет? – вопрос прозвучал с излишнем воодушевлением.
Грэг смутился и склонил голову. Старуха в почтовом окошке поморщилась:
– Вам какой?
– Эээ… – Грэг сконфузился. – А на какой у вас стопудово выиграть можно?
Старуха поморщилась ещё сильнее.
– Вот. – она одним движением достала откуда-то из-под кассы яркий билет.
Слоган «Семь миллионов уже в пути» особенно привлекал внимание.
– Ооо! – Грэг с воодушевлением крутил билет в руках. – Жёлтый цвет. Мой любимый. Уже хороший знак.
Старуха брезгливо вытянула из его руки купюру.
– Один ноль девять восемь, – медленно зачитал Грэг. – Интересно, что это могло бы значить? Может, Вселенная хочет мне что-то сказать?
Грег поднял глаза к окошку и понял, что раньше и не подозревал, что люди вообще умеют так морщиться.
– Молодой человек! – рявкнула старуха так, что Грег выронил билет. – За вами очередь, давайте быстрее.
– А, да? А когда розыгрыш?
– В воскресенье!
***
Воскресенье – день особенный. Грэг делал невозможное. Убирался в своей комнате. Даже материя начала коллапсировать и вибрировать, мешая Грэгу пылесосить. Грэг снял наушники, чтобы обнаружить источник вибрации. Из комнаты матери доносился оглушительный крик. Грэг со всех ног помчался к ней. Толкнув дверь ногой, он обнаружил мать, дрожащей рукой указывающей в телевизор. Грэг подскочил и начал её трясти, пытаясь привести в чувство.
– Мам, что с тобой! Тебе плохо? – он попытался нащупать пульс. – Мам! Ты вся бледная! На что ты там уставилась? – он повернулся к телевизору, из которого лилась веселая музычка.
Ведущий нес какую-то чепуху, а вверху экрана мерцала цифры номера победители лотереи. Грэг начал зачитывать… и умолк. Выпустив мать из рук, он подбежал ближе к экрану. Он никак не мог сосредоточиться, и все перечитывал и перечитывал цифры:
Один. Ноль. Девять. Восемь
– Ахе… Аху… О, боже! – он схватился за сердце.
– Поверить не могу! – мама не знала, что и сказать. – Это же огромные деньги! Мы можем купить тебе квартиру и сдавать её, пока ты не встанешь на ноги, или положить в банк и жить на проценты!
– Стоп, стоп! Так. Мам. Вот ты мне сама говорила все время: повзрослей, начни сам принимать решения. И вот мне в руки падает семь миллионов. А ты что? Сразу начала строить планы на мои деньги. Дай же я повзрослею, и сам решу, что с ними делать.
Мама недоверчиво посмотрела на Грега:
– Ты думаешь? Ну хорошо, – она протянула ему билет. – Я надеюсь, ты сумеешь распорядиться деньгами разумно. Такой шанс выпадает не каждый день.
– Да расслабься, мам! Все будет зашибись!
И с мыслью: «Вот теперь-то я и выясню, Гришенька я какой-нибудь или все-таки Грэг», – он схватил билет и выскочил из дома.
***
С этого дня жизнь на улице Булочной в квартире 221 изменилась до неузнаваемости. В доме шастали незнакомые люди, из комнаты Григория доносился то женский смех, то чей-то громкий голос. На балконе постоянно кто-то курил, а двери, похоже, вообще не закрывались. Периодически Грэг и вся его новая компания пропадали из дома на несколько дней кряду. Мать взяла дополнительные ночные дежурства. В жизни Грэга царил хаос. Вокруг него без конца крутились подозрительные личности, которые как на мед, слетаются на чужие деньги. Строились грандиозные планы, писались бизнес-проекты, возводились воздушные замки. Деньги утекали сквозь пальцы.
В воскресенье, ближе к обеду, когда Грэг всё ещё похрапывал в кровати, мама заглянула к нему в комнату:
– Гриш?
– Грег, – недовольно отозвался из-под подушки Гргорий.
– Нам нужно поговорить.
– Насчет чего? Если это из-за денег, то говорить не о чем. С ними всё в порядке, – он снова зарылся в подушку.
– Я заглянула в сейф. Ты пустил половину суммы на ветер! Куда ты дел такие огромные деньги?
– Мама, это не твоё дело, куда я трачу СВОИ деньги, – он взъерошился, как цепной пес.
– Гриша. Ты сидишь на моей шее и живешь в моей квартире, и ты мой сын! Так что меня это тоже касается.
– Да успокойся. Говорю же, париться не о чем, – он приподнялся на кровати. – Вообще то я потратил деньги не только на развлечения, но и ещё на бизнес. Мы с другом – ты же хотела, чтобы я завел друзей? – решили сдавать в прокат квадроциклы. Я прикупил штук пять. Новенькие, крутые! Весной откроемся – и деньги так и посыпаются!
– Гриша, ты уверен, что это выгорит? Какие квадроциклы – на дворе декабрь! Ты трассу разработал? Ты инструкторов нанял? Разрешение получил? А механик у тебя есть – это же техника, её обслуживать надо! – Мать не знала, плакать ей или смеяться.
– Мам, тебе не угодишь! Ты в меня вечно не веришь – и подрываешь мою самооценку! Ну ладно, ладно, если ты так волнуешься, возьми, что там в сейфе осталось и отнеси в банк. И молока заодно купи, закончилось!
Грэг зарылся в подушку – досыпать.
***
…Весна пришла не с добром. Грэг лежал ничком, прикусив губу, и пытался забыть весьма неприятный разговор с наглым пузатым владельцем стоянки, где хранились его квадроциклы. Ужасные воспоминания то и дело накатывали снова.
«Эй, слышь. Ты мне задолжал чуток больше, чем положено. Я конфискую у тебя пару твоих квадроциклов, а если за неделю ты не расплатишься, я заберу все. Уловил?!»
Грубый голос звенел в ушах. На товарища, с которым они и затеяли всё предприятие, надежды больше не было: как только он понял, что Грэг больше не намерен сорить деньгами в ночных клубах и кальянных, он растворился в тумане. На счету Грэга в банке остался последний миллион – и что с ним делать, он не знал. С матерью Грэг посоветоваться не мог, она с ним давно уже не разговаривала. Но хоть не выгоняла – и то хорошо. Денег уже не хватало ни на покупку квартиры, ни на развитие бизнеса. Сумма больше нервировала, чем успокаивала. От мыслей отвлек телефонный звонок.
– Алло, Григорий Николаевич, здравствуйте. Вас беспокоит служба безопасности Сбербанка. По вашему счёту пытаются провести подозрительную операцию. Назовите три цифры с обратной стороны карты, чтобы мы могли её заблокировать.
Повинуясь то ли жестокому року, то ли женщине в трубке, то ли собственному идиотизму, он назвал эти три цифры и даже с некоторым облегчением увидел, как последние деньги улетучиваются с его счёта.
…Такого счастья Грэг не ощущал с момента выигрыша. Вздохнув полной грудью и ощущая, как груз ответственности падает с его плеч, он выудил из недр дивана пульт и направил его на телевизор. Больше не нужно было ничего решать, и можно было вернуться к такому привычному и уютному ничегонеделанию. «Люди не меняются», – подмигнул с экрана доктор Хаус.
***
…А на холодильнике трепетала на сквозняке записка: «Уехала в Буркина-Фасо волонтёром по линии ВОЗ. За квартиру заплачено за месяц вперёд, еды в холодильнике на неделю. Вернусь года через два. До встречи. Мама».