Второе жилое крыло оказалось действительно жутковатым. Для начала мы вошли в огромный тёмный холл, затем свернули на не менее тёмную лестницу, уводящую вверх.
Я думала поднимемся всего на один этаж, ведь там уже должны начинаться жилые комнаты, но…
– В этом крыле перебои с водой, – сказала рыжая. – Поломку чинят уже несколько лет, но всё никак. На втором и третьем этажах воды нет, а на четвёртом иногда бывает.
Вот до четвёртого мы в итоге и дошли. Замечание насчёт воды я приняла спокойно – у нас, в монастырской школе, водопровод вообще считался излишеством. А вот атмосфера мрачности давила! От пыли я и вовсе начала чихать.
Иргиль мне даже посочувствовала – ну, почти:
– Оу, да тут и полы не мыли лет сто! Куда только смотрит управляющий? Зачем его милость вообще держит этого лентяя?
Спросила, и сама же себе ответила:
– Впрочем, Лорду нет особого дела до нашего быта. Да и не может он контролировать вообще всё!
Последняя фраза порадовала – не очень приятно жить под тотальным контролем всемогущего мага.
– Так! Вот комнаты, – сказала рыжая деловито. Она взмахнула рукой, указывая на длинный коридор, где, при нашем появлении, вспыхнула часть светильников. – Можешь выбирать любую.
Все двери были приоткрыты, в замочных скважинах торчали ключи.
– Выбирай, располагайся, потом со своей справкой о зачислении сходи в хозяйственную часть – там тебе выдадут постельное бельё, форму и, – меня окинули скептичным взглядом, – одежду. К педагогу временной группы тоже зайди, возьмёшь у него расписание и список учебников. В библиотеку можно и завтра. А столовая расположена в главной части, на первом этаже.
Я закономерно растерялась.
Справка? Одежда? Временная группа? Как это всё запомнить?!
– Всё, давай.
Рыжая развернулась и поспешила прочь, а я воскликнула:
– Постой!
Но доброта Иргиль оказалась не безграничной, девица даже не притормозила:
– Некогда болтать, работы много. Если будут вопросы, можешь обращаться в канцелярию.
Что значит «будут»? У меня их уже вагон!
– А где эта хозяйственная часть? – крикнула я. – А где искать педагога временной группы?
Ответа не прозвучало.
Я сделала несколько шагов к лестнице, чтобы догнать девушку, но остановилась. Ведь у Иргиль действительно работа, а я уже замучила расспросами. Так может хотя бы с получением постельного белья разберусь сама?
А ещё меня посетило иррациональное чувство, будто нечто подобное со мной уже было. Что я уже испытывала вот такую, граничащую с паникой, растерянность новичка. Что когда-то давно уже слушала подобные скороговорки о том, куда нужно пойти, что собрать, кому предъявить какую-то справку.
По коже от этого чувства побежал холодок.
Я тряхнула головой и, развернувшись, уставилась на двери. В носу щипало от витавшей в воздухе пыли, коридор был широким, длинным и по-прежнему пустым. Свет магических светильников добавлял негостеприимства и мрачности. Зато в конце коридора имелось большое окно.
Вот к этому окну я и направилась.
Дошла. Оценила степень запылённости стекла и неожиданно приятный пейзаж – внизу было что-то вроде сада. Из двух, расположенных друг напротив друга угловых комнат, я выбрала левую. А войдя внутрь поняла, что меня совершенно не волнуют все рухнувшие на голову сложности. Потому что… я буду жить одна!
Одна. Без вечно ворчащих соседок, без сестры-хозяйки, которая проверяла нашу комнату каждую неделю и жутко ругалась, если ей что-то не нравилось. Без других соседок – тех, что жили через стенку, и чьи голоса мы отлично слышали, ведь тонкие дощатые перегородки почти не экранировали звук.
Без общей уборной, расположенной аж на первом этаже, и единственной на всю школу. И без душевой, где нужно занимать очередь, попутно надеясь, что тёплая вода не закончится именно на тебе.
Я попала в удивительное место. В… рай?
«Рай» – одно из тех выдуманных слов, которые я старалась употреблять пореже. Просто другие не понимали, хотя для меня смысл был более чем очевиден. Рай – это очень хорошо!
Здесь и сейчас я выдохнула и опять осмотрела комнату. Она была запылённой, как и коридор, но прекрасной. Просторной, с двумя кроватями. У окна, которое выходило в тот же сад, стояли два письменных стола и стулья. Ещё были две тумбочки и массивный, пугающе-огромный шкаф.
А с другой стороны – ещё одна дверь, которая вела… Да-да! Она вела в личную, индивидуальную уборную! Причём не простую! Тут не было дырок в полу и неприятного запаха – в углу стояла белоснежная керамическая штуковина, которой я тут же «придумала» название. Унитаз!
Второе чудо – это каменный поддон с высоким бортиком. Душевая! Моя личная! Собственная! Помня слова огневички про перебои с водой, я покрутила барашек крана и тихо застонала, глядя на тонкие, упругие струи воды.
Вода была чистая! А покрутив второй барашек, я обнаружила, что она ещё и тёплая! Через несколько секунд вода и вовсе стала горячей, вызвав чистый восторг!
Ещё тут имелся умывальник с большим зеркалом над ним. В эту секунду я окончательно утвердилась в мысли, что огненная метка – лучшее, что со мною случалось.
Вот только угасание это… Его нельзя допустить. Нельзя!
Когда я отправилась искать хозяйственную часть, мой энтузиазм поугас – замок действительно был огромен. Выход из жилого крыла я нашла, разумеется, быстро, но уже через пять минут заволновалась – а смогу ли найти потом вход?
Я шла, смотрела по сторонам, и заодно отмечала, что вокруг ну очень пусто. Где ученики? Где та самая «переполненность» школы, о которой говорила рыжая? Тут вообще есть кто-то живой?
Я вертела головой, прислушивалась, и… да, довертелась. Свернув за угол очередного коридора, истошно заорала – прямо в лицо летел яркий огненный шар.
Инстинкты встали на дыбы. Я была готова реагировать – отскакивать, пригибаться, бежать! Но не успела – огонь двигался слишком быстро.
В миг, когда пламя врезалось в меня, обдавая нестерпимым жаром и опаляя ресницы, я заорала ещё громче. Умом понимала, что всё бесполезно, но попыталась отодвинуть окутавшее меня пламя, сбросить, погасить.
Я приготовилась испытать сильнейшую боль, упасть на камни пола, забиться в предсмертных судорогах, но время вдруг замедлилось. Я горела, но боль всё не приходила – огонь облизывал меня, кусал, но не калечил.
Пожирал, но при этом и не торопился сожрать.
А потом к моему крику присоединился второй – рядом заголосили куда громче, причём не от страха. Я не сразу поняла, что мне предлагают заткнуться и называют такими словами, за которые любая из сестёр монастырской школы вымоет рот с мылом. Причём несколько раз.
После очередного очень оскорбительного слова я всё же замолчала. Заодно осознала, что умирать не собираюсь – остатки огня ещё облизывали тело, но даже одежда каким-то чудом оставалась целой.
Первая мысль – может пламя ненастоящее? Может это бутафория? Глюк?
– Ну наконец-то, – прозвучал мужской голос. – Наконец-то!
Я моргнула, различая впереди несколько фигур. Затем потрогала глаза – ресницы были на месте. А обнаружив, что волосы тоже в порядке, я выдохнула и почти успокоилась.
– Ты ненормальная, да? – послышался другой голос, тоже мужской.
В общем, я напоролась на магов. Всё-таки встретила в этом совершенно пустом замке людей.
– Идиотка. У меня аж в ушах звенит, – пожаловался первый парень. Самый массивный из всех.
Их было пятеро, но присмотревшись, я обнаружила странное. Огневики выглядели нетипично! Они мало напоминали Харта и его товарищей, скорее наоборот.
Первый был действительно широким – этакая гора мышц с массивной шеей и предельно наглой физиономией. Только волосы… Это был короткий, почти белый ёжик, без намёка на рыжину.
Остальные четверо – щуплые, какие-то вытянутые, несуразные. По возрасту точно не старше меня, и лишь у двоих волосы уже начали рыжеть.
Про то, что после появления метки огненные маги рыжеют – знали все. Знакомство с Хартом и посещение канцелярии лишь подтвердили эту известную в народе истину. Правда цвет моих волос остался прежним, каштановым, и я решила, что проблема в том, что метка слабая.
А сейчас, глядя на парней, подумала – может огненные меняют масть постепенно? Может это продолжительный, растянутый во времени процесс?
Но не важно.
– Сами вы, – буркнула я.
Осеклась, хотя тоже хотелось назвать их и идиотами, и кем похуже. Но беспредельщиков было пятеро, а я одна.
– Мы-то как раз нормальные, – заявил верзила. – А ты чего орёшь?
Странный вопрос. Разве не очевидно? Они тут огнём швыряются, людей поджигают, а я должна молчать и улыбаться?
– Да она новенькая! – вдруг догадался кто-то. А потом добавил: – Совсем новенькая.
Верзила с блондинистым ёжиком хмыкнул:
– Ты чё? Только сегодня пришла?
Как-то неприятно прозвучало. Настолько, что я начала пятиться. А парни наоборот заулыбались и дружно двинулись на меня.
Бежать! – мелькнула в голове разумная мысль.
Беспредельщики словно почуяли.
– А ну стоять! – рявкнул один из двух порыжевших.
Подчиняться я не собиралась, но куда бежать, если совершенно не знаю замок? Конечно, я замялась, и эта нерешительность аукнулась – огневики оказались рядом, обступили меня толпой.
Так! Спокойно, Ева. Ничего они тебе не сделают, – сказала самой себе. Но мурашки всё равно побежали.
– Так чё? Сегодня пришла? – дёрнув квадратным подбородком, переспросил бугай.
Я кивнула.
– А что за платье такое странное? – хмыкнул другой.
Удивительно, но в компании нашёлся знаток фасонов, который и ответил:
– На послушницу похожа. Эй, ты случайно не монашка?
Меня точно хотели смутить, вопрос сопровождался очень выразительной улыбочкой. Но теряться было нельзя, и я перешла в наступление:
– Вы что творите? Кидаться огнём в помещении! Совсем мозгов нет?
Парни заржали, причём смех звучал как-то даже излишне выразительно. Что ж, пусть веселятся. Сожгут кого-нибудь – будут иметь дело с господином Тариусом. А может и сам лорд Алентор уши оторвёт.
Почему я не сгорела? Понятия не имею. Но я решила подумать об этом позже.
Сейчас было важно вырваться из окружения и, едва хохот стих, я попыталась перевести разговор в конструктивное русло:
– Вы тоже новенькие, верно?
– Да уж постарее тебя будем, – отозвался верзила.
Ладно. Хорошо.
– Мне нужно в хозяйственную часть. – Я вынула из кармана и продемонстрировала выданную в канцелярии бумагу. – Подскажете, где это?
Пауза, и второй из порыжевших заявил:
– Да зачем подсказывать? Мы проводим.
– Как проводим? – я и испугалась, и растерялась, и всё вместе. – В смысле?
– Да проводим, проводим, – нагло ухмыляясь, подтвердил блондин.
По спине снова побежал холодок.
Учитывая, что парни творили в этом зале, тормозов у них нет. С такими не то что по мрачному замку – по светлому многолюдному храму гулять страшно.
– Не нужно, а я сама.
Только возражений огневики не услышали. Один ловко вытащил бумагу из моих пальцев, а двое других подхватили под руки и…
– Отпустите немедленно! – воскликнула я.
Что делать я не знала. Никогда не бывала в таких вопиющих обстоятельствах. Мне сейчас орать, сопротивляться или… Нет, без «или».
– Отпусти… – я постаралась крикнуть как можно громче, но мне закрыли рот.
Рывок, попытка ударить одного из обидчиков ногой, и меня-таки захлестнула паника. В носу защипало от подступивших слёз, я уже собралась проклясть тот миг, когда на запястье появилась метка, но Пресветлый опять спас.
Вспыхнуло! Сильно, ослепительно! Парни замерли и дружно, едва не уронив меня, отпрянули назад.
В сердце мелькнула надежда, что это сам Лорд, что он сейчас не просто отчитает, а испепелит всех и каждого. Но нет, Алентора в зале не было. Причиной коллективного испуга стал небольшой огненный шарик, который появился из неоткуда – выпрыгнул словно из пустоты.
– Ээ-э… – протянул кто-то. Парни снова попятились.
А огненный шарик качнулся вперёд, вновь сократив расстояние, и совершенно отчётливо зашипел.
Так шипит огонь, если в печь кинуть сырые дрова. Этот сгусток злился, ему явно не нравилось то, что происходит.
– Поставьте, – разделяя мою догадку, прошептал один из порыжевших. – Поставьте девчонку.
Огневики подчинились. Под ногами вновь появилась опора, мои руки были свободны. Только кричать, призывая помощь, я не решалась. Сгусток был опасен. Вдруг от малейшего резкого движения или звука убьёт нас всех?
– Эй, – продолжил парень осторожно. – Мы не…
Тут сгусток не просто качнулся – движение было резким, быстрым, пугающим! Парни отскочили в третий раз, а я осталась. Хотела убежать, но ноги словно приросли к полу.
– Ты что? Ты… к ней что ли? – в севшем голосе верзилы прозвучало изумление.
Прежде, чем я хоть что-то поняла, беспредельщики принялись тихо извиняться, причём не передо мной, а перед шариком. Уверяли, что ничего дурного не хотели. Мол, просто шутили и даже в мыслях не собирались причинять новенькой вред.
Тот, который выхватил у меня справку о зачислении, даже приблизился. Аккуратно, бочком, очевидно опасаясь нападения сгустка… Он впихнул бумагу в мою руку, изрядно эту самую бумагу помяв, и отполз, как колченогий краб.
Лишь в этот момент до меня дошло, что сгусток явился на защиту! Видимо есть в этой сумасшедшей школе какая-то система надзора.
По-прежнему было жутковато, но я обернулась и одарила парней испепеляющим взглядом. После чего поклонилась огненному шарику:
– Благодарю вас. Вы очень мне помогли.
Раз, и шарик засиял ярче. Я же, пользуясь случаем, решила пожаловаться:
– Знаете, они едва меня не сожгли. А потом… – я потерялась в словах. – Я тут… я… В хозяйственную часть иду. То есть пытаюсь её найти.
Зачем я это сказала? Не знаю. Просто вырвалось.
Шарик неожиданно качнулся – не так, как в прошлый раз, а плавно. Потом мигнул и полетел к арке, расположенной в другом конце зала. Собственно, к той самой, к которой меня и несли.
Я смотрела ему вслед без всяких мыслей, а он остановился и полетел обратно. Затем снова качнулся в сторону арки. И опять. Словно звал!
– Вы… Я… – Я опять не нашлась со словами, поверить было сложно.
Меня приглашают? Предлагают следовать за ним?
Ну я и пошла! А когда добралась до арки, в спину прилетело:
– Эй, новенькая! Не злись. Мы правда ничё такого не хотели. Просто ж весело было.
Кричал верзила.
Приятно, что сгусток, который теперь держался в паре шагов от меня, снова зашипел. Ну а я… Не выдержала. Круто обернувшись, продемонстрировала обидчикам неприличный жест. Будь рядом директриса Иллария, она бы мне палец сломала и добавила наставительно:
– Пресветлый дал людям руки не для того, чтобы творить непотребства!
Только Илларии не было, поэтому я помедлила и… повторила жест ещё раз.