Я проснулась в больничной палате. Ангел, который, как мне казалось, надо мною парил, оказался вовсе не ангелом. Обычная женщина в белом медицинском халате. Молоденькая совсем, не очерствевшая душой. Представляю, как ее потрясли мои первые слова.
– Меня пытаются убить. Вы должны мне помочь.
Не знаю, почему, но я была уверена, что эта маленькая собранная женщина сможет это сделать. В тот момент я даже не была уверена, что она врач.
– Рядом с вами в номере отеля нашли предсмертную записку, – такой же неожиданный ответ. Впрочем, в чем неожиданность? Тем, кто пытался меня убрать, ведь нужно было это как-то обыграть. Чем не вариант?
– Я не писала никаких записок и, тем более, не собиралась умирать, – шепчу, собираясь с силами.
– Допустим. Тогда чем я могу вам помочь?
– Нужно связаться с одним человеком… Он далеко, но у меня есть его телефонный номер.
– Договорились. Что-нибудь еще?
Мне нравилась эта маленькая женщина. Все четко и по делу. Я такое люблю.
– Хорошо бы мне остаться в живых до того, как он приедет. Сможете организовать? – Это был черный юмор. Я в курсе. Только женщина вовсе не обиделась. Просто посмотрела на меня еще раз, уже более внимательно, и кивнула головой:
– Думаю, и это мне по силам.
Честно сказать, я ей не поверила. Ну что она может сделать, ей-богу? Когда против меня задействованы такие ресурсы. Думаю, она поняла мой скептический настрой. Посмотрела на меня в очередной раз и отошла к окну, доставая навороченный телефон. У меня такой же. Но врачи, насколько мне известно, зарабатывают не очень… Откуда тогда такие игрушки?
– Алло… Привет, хороший мой. Я по делу. Ты не мог бы ко мне подъехать? Это очень важно. Через полтора часа? Да, подходит. Нет, со мной все в норме.
У нее очень мелодичный голос, и он просто сочится любовью. Удивительно.
– Я пока побуду с вами, вы не против? – уточняет, – лучше, если все будут думать, что вы в критическом состоянии.
– А каково оно на самом деле?
– У вас сильнейшая интоксикация организма, хотя нам и удалось ее минимизировать.
– Спасибо.
– Да не за что. С вами работала бригада реаниматологов, а ко мне вы попали из-за недавнего выкидыша. Ребята опасались гинекологических осложнений. У вас затянувшееся кровотечение.
Я отвернулась к стене. Тяжело вспоминать, что еще совсем недавно у меня внутри билось сердце ребенка. Самого желанного ребенка на свете. Мальчика или девочки, которые, впрочем, никогда не родятся.
Мы замолчали, и я провалилась в сон. Не знаю, что меня разбудило, возможно – тихие голоса, доносящиеся из другого конца палаты.
– Милая, ты уверена, что она не сама того…
– Булат, это Виктория Наумова. Тебе известно это имя?
– Слышал. Спортсменка какая-то.
– Не какая-то. Она – легенда. Ты веришь, что такие люди могут свести счеты с жизнью?
– Не знаю, маленькая. Чужая душа – потемки.
– Тогда почему она попросила меня о помощи? Булат, пожалуйста… Ну, выдели ты каких-нибудь спецов, пускай тут потопчутся тихонько, пока за ней не приедут. Я уверена, что Виктории угрожает опасность.
Не вытерпела, повернулась на голоса, привлекая к себе внимание. Не знаю, кого я ожидала увидеть. Точно не такого мужчину, который предстал перед моими глазами. Он был огромный. И немолодой. Уж точно не одного возраста с той юной женщиной-доктором.
– Здрасте, – ничего умнее мне на ум не пришло.
Видимо, это рассмешило мужчину, потому что он сверкнул белозубой улыбкой и, повернувшись к маленькой женщине, проговорил:
– Точно не самоубийца.
Она улыбнулась в ответ и представила:
– Это мой муж. Булат… Думаю, можно обойтись без отчества.
Муж? Серьезно? Хотя было между этими двумя что-то такое… от чего и у посторонних людей мурашки по коже бежали.
– У вас будет охрана. Этим людям можете доверять, как самой себе, – произносит в мою сторону здоровяк.
– Спасибо, хороший мой, – расцветает малышка.
А я замираю от чувств, которые читаю в глазах этих двух. Я бы полжизни, наверное, отдала за такое. Везет же некоторым.
– Зачем вы это делаете? – вдруг спрашиваю я.
– Жена попросила, – пожимает огромными плечами.
– А вы? – обращаюсь к женщине.
– Я просто знаю, каково это – оказаться в безвыходной, казалось бы, ситуации, не имея поддержки.
Да неужели? Что-то я сомневаюсь, что эта скала позволила бы такому случиться. И, как будто прочитав мои мысли, женщина отвечает:
– Булат не всегда был в моей жизни.
– Как вас зовут? – Да уж… Вопрос несколько запоздал, но лучше поздно, чем никогда.
– Полина.
– Спасибо вам, Полина. Не знаю, есть ли у меня шансы, но спасибо хотя бы за желание помочь.
– Вы не очень-то верите в успех, да? – интересуется мужчина.
Я качаю головой из стороны в сторону:
– Слишком непростые люди за меня взялись.
– Скажите мне, что это не связано с набирающим обороты допинговым скандалом.
– Именно с ним и связано, как я подозреваю.
– Черт.
Пожимаю плечами. Что тут можно ответить?
– Каков ваш план? – интересуется мужчина.
– Дать показания в Спортивном арбитраже. После этого я стану неинтересна. И смею надеяться, что от меня отстанут.
– Думаете, они боятся ваших показаний?
– А чего же еще? Вы думаете, много таких свидетелей, как я? Чтобы противостоять системе, нужно иметь стальные яйца.
– Да, – соглашается Булат, изучающе меня разглядывая.
Потом он удовлетворенно кивает, будто бы обнаружив во мне то, что искал, и добавляет:
– Вы можете ничего не опасаться. Наверное, это везение, что вас решили убрать за пределами вашей страны, но здесь… у нас… я вам могу полностью гарантировать безопасность. Требуется ли вам политическое убежище?
– А что… И это можно провернуть? – удивляюсь, пристально разглядывая этого совсем непростого, как оказалось, мужчину.
– Иначе бы не спрашивал.
Киваю головой, мол, поняла, и утыкаюсь взглядом в потолок. Сил совсем не осталось – настолько меня утомил наш разговор. Как я вообще планирую перелететь через океан в таком состоянии?
– Виктория…
– Да?
– Кто этот человек, с которым по вашей просьбе связалась Полина?
Как ответить на этот вопрос, если я сама для себя не нахожу ответа? Кто он? Человек, который был в моей жизни с момента его рождения? Как брат, или друг, или сын… С которым мы делились секретами, грезили о великих победах и просто валяли дурака. Которого я любила больше всего на свете, но не смогла полюбить так, как он того хотел? И не смогла ли? Или не захотела, испугавшись? Осуждения, порицания, сплетен… Ведь когда мы виделись в последний раз, ему было уже восемнадцать, и при желании, наплевав на все, я могла бы… Или не могла?
– Это мой Лев, – говорю и отрубаюсь. Последними словами, которые я услышала, были:
– Поль, она бредит?
– Нет, хороший мой, этого человека так зовут. Лев Эверет.
Я вижу необычный сон. Как будто мне показывают мое прошлое. Моя последняя олимпиада. В голове нет никаких мыслей. Абсолютная концентрация. И прекрасная музыка. Делаю элемент за элементом, каскады, вращения, прыжки… Растворяюсь в своей программе. Заново переживаю чувство триумфа, сидя в уголке слез и поцелуев. Складываю пальцы в своем коронном жесте для него… Для Левки. Я счастлива, как никогда в жизни. Я сделала это. Камеры, вспышки, толпы поклонников. Я на вершине мира.
Отрезвление наступило месяца через два. Мне двадцать восемь, мой организм искалечен большим спортом, и я ничего в жизни не видела, кроме катка. У меня даже отношений с мужчиной никогда не было. По крайней мере, серьезных и длительных. Левка пропадал то на играх, то на сборах, у него все было впереди. Молодость, победы, жизнь. У меня же было такое ощущение, что моя жизнь остановилась и замерла в одной точке. Я никогда до этого не размышляла о том, чем буду заниматься по окончании своей спортивной карьеры. Не мыслила себя вне спорта. Там я была небожительницей, там я была номером один. Я продолжала кататься… По привычке, наверное. А в свободное время просто бродила по столице, посещала какие-то светские мероприятия, ходила в качестве гостя на съемки дурацких телепередач и изнывала от безделья. На одной такой тусовке познакомилась с Сергеем, мужчиной, который вошел в мою жизнь на последующие четыре года.
Это сейчас я понимаю, что не было между нами никакой любви. Ему льстило, что рядом с ним находится такая женщина, а я просто придумала себе что-то. Того человека, коим Сергей никогда не был. Фантом. Небылицу. Ее и полюбила. Наши отношения развивались стремительно, и уже через месяц Сергей предложил мне жить вместе. Я согласилась, хотя и была одна проблема. Левка. Все это время, вот уже восемнадцать лет, мы жили вместе. Всегда. За исключением случаев, когда находились на сборах или соревнованиях. Нет, с нами, конечно, жила и бабушка, но… Я знала, что именно для Льва мой переезд станет проблемой. Приближался его день рождения, и я оттягивала это известие, как могла, чтобы не испортить парню праздник. У нас было несколько дней между сборами, которые мы, по своему обычаю, проводили вместе. Что-то готовили в четыре руки, смотрели фильмы, или просто болтали, слоняясь по улицам. Он был такой смешной. Вытянувшийся за последние годы так, что я ему до груди едва доставала, немного нескладный, казалось бы, сам не привыкший к своим новым размерам, Левка был моим самым родным человеком… Понимающим, веселым, мужественным. В восемнадцать лет он был большим мужчиной, чем некоторые представители своего пола в восемьдесят. И я была рада, что внесла посильный вклад в воспитание такого парня. Хотя было время, когда и у меня опускались руки. Но… Переходный возраст, что с него взять?
В тот день мы просто заехали в супермаркет за продуктами к праздничному столу. Но человеческая жизнь устроена настолько нелепо, что даже такое незамысловатое событие может привести к поистине глобальным последствиям. В очереди к кассе мы столкнулись с дизайнером, которого я наняла для оформления нашего с Сергеем будущего дома. Женщина принялась болтать по поводу затянувшейся доставки сантехники, нерасторопных мебельщиков и прочих рабочих моментов, но я ее даже не слышала. С тревогой наблюдая за тем, как Левкины золотые глаза темнеют по мере осознания всего происходящего.
– Кто он? – спрашивает, а у самого кулаки сжимаются в бессильной ярости.
– Лева…
– Кто он, Вика? Тот хмырь прилизанный из ящика? Это он – мужчина твоей мечты?
– Лева, сейчас не время, и не место…
– Когда ты планировала мне сказать? – Закипает. И все золото уходит из его глаз, превращая их в мрачные провалы.
– После дня рождения.
– Почему, Вика? Просто ответь, почему?
Я психанула. Реально. Бросив все покупки на ленте, как фурия промчалась мимо касс на выход, таща парня за собой.
– Мне двадцать восемь, Лева! Ты знаешь, что это за возраст для женщины? Я хочу семью, хочу надежное плечо рядом, я детей, мать твою, хочу! А ты? Ты что себе позволяешь? Придумал любовь несусветную, а мне – сиди, и жди с моря погоды? Пока ты вырастешь, пока нагуляешься?!
Не слушая больше ни слова, выбежала на стоянку, схватила первое попавшееся такси и уехала прочь. Надоело!
Сон обрывается, и я открываю глаза.