– Что ж, – усмехнулся Джордж, пристегивая ремень безопасности. – Должен сказать, приключение было довольно интересным.
Стараясь овладеть собой, Клэр выехала на дорогу.
– Я тоже вполне обошлась бы и без него.
Она вела машину медленно и осторожно, как будто за ней продолжали следить.
А Джорджа, казалось, эта встреча с копом нисколько не смутила. Он вежливо подчеркнул, что находится в свободной стране и если кто-то из членов его семьи встревожен, это вовсе не значит, что он нарушил какие-то законы.
Офицер Толли подробно расспросил их, но, к огромному облегчению Клэр, его больше интересовала безопасность Джорджа. Спокойные, откровенные ответы старика помогли благополучному исходу этой встречи.
– Молодой человек, – заявил он, – хотя мне было бы очень приятно быть похищенным красивой женщиной, к сожалению, это не тот случай.
Клэр предъявила полицейскому выданную штатом лицензию и сертификат медицинской сестры, стараясь выглядеть спокойной и вежливой, обыкновенной женщиной. В этом она достаточно напрактиковалась.
Видимо, ее усилия не пропали даром, потому что в конце концов полицейский не нашел оснований для их задержания и даже пожелал им счастливого пути.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она своего пациента, завидев впереди автозаправку. – Может, остановимся здесь?
– Нет, благодарю вас. Мы же почти у цели, не так ли?
Она указала на экран навигатора:
– Если верить ему, осталось всего 11,7 мили.
– В детстве, – сказал Джордж, – мы с родителями садились на вокзале Гранд-Сентрал на поезд и ехали до Авалона. Оттуда нас доставлял в лагерь «Киога» старенький дребезжащий автобус. – Он помолчал, затем вдруг сказал: – Извините меня.
– За что?
– За то, что начал рассказ с этих слов – в детстве. Боюсь, вам слишком часто придется это слышать.
– Вам вовсе не нужно извиняться. Все истории с чего-то начинаются.
– Это верно. Но моя история никому не интересна.
– Жизнь каждого человека по-своему интересна.
– Вы очень любезны. И я уверен, что ваша жизнь – не исключение. Буду рад услышать вашу историю.
Клэр молчала, внимательно следя за изгибами проселочной дороги, что вела их к Авалону, маленькому городку на берегу озера.
Какую Клэр показать этому доброму, обреченному старику? Блестящую студентку медицинского колледжа? Одинокую женщину, не имеющую ни своего угла, ни вещей, вынужденную часто менять место работы? Не разгадал ли он ее, не разглядел ли в ней неприкаянное существо, прячущееся за маской благополучия? Однажды одна ее пациентка все-таки заподозрила, что у нее «что-то не так».
Вот потому она и стала работать исключительно с безнадежно больными, целиком погруженными в свои переживания. Причина звучит мрачновато, но что поделаешь!
– Поверьте, я далеко не интересный человек, – постаралась она быть как можно убедительней.
– Не могу с вами согласиться. Например, ваша работа. Я нахожу очень интересным, что молодая женщина выбрала себе такую работу. Как это произошло?
На это у нее был готовый ответ:
– Просто мне всегда нравилось помогать людям, заботиться о них.
– Но об умирающих, Клэр? Должно быть, с ними бывает очень тяжело, не так ли?
– Потому обычно я и выбираю себе пациентов из старых богатых зануд, – с самым невозмутимым видом ответила она.
– Ха! Что ж, я это заслужил. И все равно, мне очень интересно. Вы женщина чрезвычайно красивая и молодая, а это наводит на мысли…
Клэр не хотела, чтобы он о ней думал. Она была очень замкнутой – не потому, что ей так нравилось, а потому, что ей надо было заботиться о своей безопасности. Вся ее нынешняя жизнь состояла из постоянной лжи и тайны, которую она никому не могла открыть. Те факты ее биографии, которыми она позволяла себе делиться, были незначительными и довольно обычными, вроде тех, о которых упоминают во время разговоров на коктейлях – хотя ее никогда не приглашали на коктейли. Ее истинная личность оставалась скрытой, и, наверное, это к лучшему. Кому интересно знать о бесконечных ночах, когда ее охватывали такое острое одиночество и пустота, будто ее выскребли изнутри? Кому интересно знать, как она тоскует по ласковому прикосновению чьей-то руки? Кто сможет понять, до чего же порой ей хочется сбросить и навсегда расстаться со своей маской?
В ранней юности она бесследно исчезла, что уберегло ее от смерти. Шло время, но опасность, что ее найдут, по-прежнему оставалась, вынуждая ее продолжать скрываться под чужим именем. И только много позднее она поняла, как тяжело отказаться от всего, что было твоим, тем более от самой себя.
– Давайте лучше поговорим о вас, – предложила она.
– Я никогда не мог устоять перед загадочной женщиной. И я открою вашу загадку, даже если это будет стоить мне жизни! – с шутливым пафосом заявил Джордж.
Клэр находила, что хорошее настроение полезно ее клиенту, даже в его обстоятельствах.
– Вы можете лучше использовать оставшееся вам время, Джордж, не стоит копаться в моем прошлом. Я бы предпочла послушать о вас. Так или иначе, это лето посвящено вам.
– И вам не кажется это тоскливым? Возиться со стариком и ждать, когда же он умрет?
– Если говорить серьезно, то будет гораздо лучше, если вы посвятите это лето своей жизни, а не смерти.
– Моя семья считает, что вы мне не подходите.
– Я поняла это, когда узнала, что они позвонили в полицию. Может быть, они правы. Посмотрим.
– До сих пор у нас с вами все идет прекрасно. – Он помолчал. – Не правда ли?
– Вы же меня только наняли. Мы провели вместе всего три дня.
– Да, но какие три дня! В том числе это долгая поездка. По тому, как человек ведет себя в машине, о нем многое можно сказать. А мы с вами явно ладим. – Снова пауза. – Вы молчите… Значит, не согласны со мной?
Клэр старалась, когда возможно, говорить правду. В ее жизни и так было слишком много лжи.
– Ну, – смущенно сказала она, – когда мы проезжали Покипси, вы пели.
– Во время поездки все поют. Это типично по-американски.
– Ладно, не обращайте внимания.
– Неужели я так плохо пел?
– Ужасно, Джордж!
– Черт! – Он перелистал несколько страниц в блокноте.
– Но это же далеко не всем дано!
– Да нет, я вовсе не сержусь за то, что вам не понравилось мое пение. Но вы заставили меня отказаться от одного из пунктов моего плана. Ага, вот он! Я хотел исполнить для моей семьи одну песню.
– Спойте обязательно!
– Зачем? Чтобы, услышав мое пение, они перестали сокрушаться о моей близкой смерти?
– Мне кажется, вам нужна небольшая поддержка в виде аккомпанемента и чтобы кто-нибудь пел вместе с вами. Тогда у вас отлично получится.
– А вы согласитесь?
– Нет, я вообще не пою. Но я найду человека, который вам поможет.
– Я как раз хотел попросить вас об этом.
Это очень просто, подумала она, достаточно найти кафе с караоке. И уговорить приехать сюда всю его семью… М-да, а вот это, наверное, будет уже не так легко.
– Судя по нашей встрече с дружелюбным офицером полиции, ваши родственники решительно мною недовольны, – заметила она.
Самой ей это было безразлично, она думала только о своем пациенте. Однако всегда лучше, если родственники одобрительно относится к нанятой медсестре, в противном случае они могут все осложнить. Все-таки хорошо, что у нее нет никаких родственных связей – в ее ситуации это было совершенно лишним.
Она часто пыталась себе представить, каково это иметь семью, – так тяжелобольной диабетик размышляет о пирожном. Надеяться на это она не могла, но ведь мечтать не запрещено! Иногда она тайком посещала семейные сборища – празднование окончания школы или колледжа, свадьбы на открытом воздухе, порой даже похороны – просто посмотреть, что значит – иметь родственников. Ее притягивали некрологи в газетах, особенно длинный перечень родных покойника. Этот интерес самой ей казался жалким, но ведь вреда она никому не причиняла.
– Просто они поспешили с выводами, ведь они вас еще не видели, – возразил Джордж.
– Просто вы слишком быстро все это устроили.
– А иначе они помешали бы мне. Сказали бы, что мы с вами не подходим друг другу, что мы с вами слишком разные.
– Чепуха! Вы – голубая кровь, а я – синий воротничок. Так что дело только в оттенке одного и того же цвета.
– Вот именно.
– Все мы одной расы, – добавила Клэр.
– Только я ближе к финишу.
– Мне казалось, мы решили думать о более позитивных вещах.
– Простите.
– Все будет хорошо, – заверила она.
– Но для одного из нас это кончится плохо.
– Тогда давайте не думать о конце.
Когда люди узнают о поставленном им страшном диагнозе, как правило, все они переживают сначала шок, потом возмущение, затем отказываются верить в диагноз и так далее. Все, кто работает в этой области медицины, знакомы с этими состояниями. Но на практике каждый пациент по-своему переходит из одной стадии в другую.
Многие пациенты держатся довольно мужественно, не веря в правильность диагноза или демонстрируя презрительное отношение к смерти. Но Джорджа, казалось, совершенно не угнетало его состояние. Клэр нравился его своеобразный юмор, хотя она понимала, что с его помощью он преодолевал жалость к себе, сознание своей обреченности, страх перед смертью. Со временем эти чувства могли полностью овладеть им, но могли до самого конца оставаться скрытыми в его душе. Задача Клэр как раз и заключалась в том, чтобы помочь ему пройти через все эти стадии.
Все ее предыдущие клиенты жили в городах, где она легко могла затеряться в толпах народа. Она впервые ехала в такой маленький городок, уединенный и старомодный, скорее похожий на иллюстрацию к историческому роману. Еще издали он напоминал какой-нибудь тематический парк – очаровательные лужайки с живописно разбросанными фермами и разноцветными коттеджами в окружении деревьев.
– Авалон, – прочитала она, проехав очередной плакат, на этот раз с хитроумным геральдическим гербом. – Интересно, его назвали по легенде о короле Артуре? – В подростковом возрасте она много читала, находя в книгах убежище от своих страхов и неуверенности. Одна из ее приемных матерей преподавала английский язык и приучила ее интересоваться историей, извлекать из нее поучительный опыт.
– Думаю, основатели деревушки имели в виду тот самый Авалон, куда Артур поехал умирать, – ответил Джордж.
– Это не совсем так. Авалоном назывался остров, где был выкован меч Экскалибур и куда был перенесен Артур, чтобы оправиться от ран, полученных в последнем сражении.
– А! Но разве он выздоровел?
Клэр искоса посмотрела на него:
– Еще нет.
Обычно, оказываясь в новом для нее месте, первым делом она старалась сориентироваться. Привычка заранее прикидывать путь побега стала ее второй натурой, ибо с подросткового возраста окружающий мир представлял для нее опасность. И Авалон не был исключением. Для большинства людей такое уютное местечко со старомодными домами и живописными окрестностями казалось картинкой из прошлого Америки. Обсаженные деревьями улицы, более похожие на бульвары, вели к прелестному центру города, где жители прогуливались по широким тротуарам, рассматривая витрины магазинов.
Для Клэр же эта милая деревушка была не менее опасной, чем край утеса. Достаточно сделать один неверный шаг – и она погибла. Она уже предчувствовала, что здесь ей будет трудно скрываться, особенно теперь, когда она познакомилась с представителем местной власти.
Она запоминала расположение станции железной дороги, главную площадь со множеством заманчивых магазинчиков и уютных ресторанов с полосатыми тентами. В центре большого парка расположилось красивое кирпичное здание – публичная библиотека Авалона. Вдали виднелось само озеро, спокойное и голубое, как на почтовой открытке.
Было уже далеко за полдень, и косые лучи солнца падали на деревушку, золотя крыши и удлиняя тени домов и прохожих. На фасадах украшенных резьбой старых каменных домов были указаны даты постройки: 1890, 1909, 1913. Афиша извещала о предстоящем первом матче местной бейсбольной команды «Хорнетс» со своим противником, перед которым будет устроено барбекю.
– Вы фанат бейсбола? – спросила Клэр.
– Да, и отчаянный! Одно из моих самых любимых воспоминаний – это как мы с отцом и братом ходили на стадион «Янки». В 1950 году на наших глазах «Янки» обыграли «Филадельфийцев» в чемпионате США. Йог Бера в той игре забил незабываемый хомер. – Глаза его заволоклись грустью. – Однажды мы видели, как Гарри Трумэн сделал первую подачу сезона. Насколько я помню, он умел подавать и левой и правой рукой. Я часто мечтал начать игру, но мне так и не выпало это счастье.
– А вы запишите это в свой список, Джордж. Кто знает, может, вам теперь повезет.
Они проезжали мимо отделения банка, протестантской церкви, бутиков одежды, спортивных товаров и книжного магазина под названием «Камелот-букс». Затем следовали магазин под названием «Лепестки Жужу» и новое здание с огромным баннером над входом, извещающим об открытии салона «Свадебные покупки Иоланда», на верхних этажах которого расположились офисы педиатра, дантиста, адвоката и директора похоронного бюро.
Удобно, подумала Клэр, все в шаговой доступности. Человек может здесь родиться и умереть, ни разу не выехав за пределы городка.
Но ей такая жизнь представлялась чем-то невероятным.
У перекрестка она остановила машину и смотрела, как улицу переходит темноволосый мальчик, ловко перебрасывая из руки в руку бейсбольный мяч. Из медицинского центра на углу вышла белокурая беременная женщина. Местные жители ничем не отличались от тех, кого ей приходилось видеть в других городах, – разного роста и возраста, старые и молодые, худые и толстые, веселые и озабоченные. Да, да, люди повсюду одинаковы, думала она. У каждого своя жизнь, они влюбляются, ссорятся, радуются и горюют, прибавляя к своей жизни год за годом. И жители Авалона были такими же, как все, просто они жили в очень красивом местечке.
– Ну, Джордж? Как вам все это нравится?
– Городок почти не изменился со времени моего последнего приезда. Я был уверен, что ничего здесь не узнаю. – В волнении он машинально сжал свой блокнот. – Думаю, я хотел бы умереть в Авалоне. Да, да, будет лучше, если это случится именно здесь.
– А когда вы в последний раз его видели? – спросила она, намеренно игнорируя его заявление.
– 24 августа 1955-го, – сразу ответил он. – Я уехал отсюда поездом в 4:40 и не думал, что увижу его снова только через пятьдесят пять лет.
Что же привело его в этот город спустя столько времени?
– Не могли бы вы остановиться вот здесь? – попросил ее Джордж. – Мне нужно зайти в эту кондитерскую. Я был здесь, когда приезжал в последний раз.
Она въехала на просторную стоянку. В хорошие дни Джордж передвигался довольно уверенно, и как раз сего дня он чувствовал себя хорошо. Однако они находились в новом месте, и Клэр решила его проводить, не желая испытывать судьбу.
На стене кондитерской и кафе «Скай-Ривер» была выведена от руки дата основания заведения: «1952». Погода стояла по-весеннему теплая, и тротуар был занят столиками под зонтами. Посетители явно наслаждались прохладительными напитками и старомодными на вид булочками.
Клэр обошла машину и открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья. Опыт научил ее, что главное в работе с пациентом – уважительное к нему отношение при соблюдении собственного достоинства.
Хотя они везли с собой кресло-каталку, Джордж предпочел воспользоваться тростью, обычной палкой с резиновым наконечником. Она помогла ему выйти, и они немного постояли, оглядываясь вокруг. Лицо его утратило обычное, слегка насмешливое выражение, и сейчас он казался Клэр каким-то робким и растерянным.
– Джордж? – озабоченно спросила она.
– Я… Я нормально выгляжу?
Она едва удержалась от улыбки, настолько ее тронуло его беспокойство. У всех есть свое уязвимое место!
– Я как раз подумала, что сегодня вы удивительно хорошо выглядите. И мне приятно сказать вам правду, а не притворяться.
– А вы стали бы притворяться, даже если бы я выглядел плохо?
– Ну, это зависит от ситуации. Мне приходилось успокаивать пациентов и говорить, что они выглядят хорошо, даже если это было не так.
– И они не догадывались, что вы их обманываете?
– Люди всегда видят то, что им хочется. К счастью, вам мне нет нужды лгать. Вы действительно производите хорошее впечатление, тем более при вашем росте, красивой внешности и в этой одежде спортивного стиля. Кстати, вам очень идет это кепи с козырьком. Вы вообще одеваетесь поразительно элегантно.
– Благодарю вас. Это у меня от отца, Паркхерста Беллами. Он всегда одевался как подобает джентльмену, даже если просто собирался пойти в булочную. Он отвез меня с братом в Лондон, где нам впервые сшили на заказ костюмы у Генри Пула, на Савил-Роу. Я по-прежнему заказываю одежду именно там.
– Что значит – на заказ?
– Это значит, с нас сняли мерки и сшили костюмы точно по фигуре. – Он поглядел на свое отражение в витрине. – Окажите мне услугу. Если я дойду до такого состояния, о котором говорят «в чем только душа держится», не раздумывайте и смело мне солгите.
– Договорились. – Она неуверенно помолчала. – Значит, вы думаете увидеть в булочной кого-нибудь из знакомых?
Джордж грустно улыбнулся:
– После стольких-то лет? Вряд ли. С другой стороны, никогда не лишне приготовиться даже к самому невероятному. – Он расправил плечи и сжал ручку трости. – Идемте? – Он галантно придержал для нее дверь.
У Клэр буквально слюнки потекли от аппетитного аромата свежеиспеченного хлеба, сдобных булочек, пирожных, фруктовых пирожков и фирменных колачей[1] – пышных сдобных булочек с джемом и сладким сыром.
Из двух небольших динамиков негромко лились гармоничные голоса «Индиго гёрлс», исполнявших под гитару одну из своих меланхоличных песен. Заведение было эклектично, но эффектно оформлено: на полу черно-белая плитка, уложенная в шахматном порядке, стены окрашены солнечной желтой краской. На одной стене висели часы в виде кошки: она водила глазами из стороны в сторону в такт маятнику, которым служил ее хвост. Рядом – доска с написанным от руки меню. На стенке за стойкой помещенные в рамки красовались долларовая купюра, лицензия и еще какие-то официальные документы. Боковую стену украшали поблекшие фотографии и вырезки из газет, в том числе статья почти шестидесятилетней давности, посвященная открытию кондитерской.
Джордж выделялся среди суетливых посетителей заведения своей броской внешностью и грустной задумчивостью; нетерпеливое волнение, время от времени прорывавшееся в нем во время поездки, улеглось. Он встал в небольшую очередь перед главной стойкой и, добравшись до нее, смело пренебрег режимом питания и заказал капучино, колач и мороженое с кленовым сиропом. Кроме того, взял навынос коробку булочек с солью и клубничный пирог.
Клэр ограничилась чашкой холодного чая со сладкой травкой стевией.
Они уселись за боковой столик, поверхность которого была застелена большим рекламным постером, изображающим идиллическую сценку у озера. Заказ принес официант в испачканном мукой переднике, с указанным на беджике именем Зак, с волосами необыкновенно светлыми, почти белыми, как у альбиноса. Они не были крашеными – Клэр так часто меняла цвет своих волос, что сразу это поняла.
– Приятного аппетита, – сказал он, накрывая на стол.
– Вы ничего себе не взяли. – Джордж выразительно посмотрел на ее чашку. – Как вы можете удержаться от того, чтобы не попробовать здешние кулинарные шедевры?
– О, поверьте, я бы с радостью отведала все эти аппетитные булочки, но не могу себе позволить такой роскоши. Я слишком легко набираю вес. Так что мне приходится следить за каждым кусочком.
– Поразительное самоотречение!
Она внутренне усмехнулась. Разве вся ее жизнь не состояла из сплошных запретов? Не могла же она сказать ему, что соблюдает диету не только ради внешнего вида, но, главное, потому, что для нее это был вопрос выживания. В детстве она пыталась заглушить свой дискомфорт едой и в результате здорово растолстела. Старшие классы запомнились ей как сплошной кошмар – над ней издевались, всячески дразнили, она сама понимала, что выглядит ужасно и что ее попечителям трудно найти семью, которая захотела бы взять ее на воспитание.
Когда все рухнуло и ей пришлось скрываться, она поняла, что должна изменить свою внешность. Помимо того что она покрасила волосы и сделала новую стрижку, стала по-другому одеваться, вести себя и разговаривать, ей необходимо было сбросить вес. Благодаря юному возрасту и волнениям это ей быстро удалось. С тех пор она тщательно следила за своей фигурой, зная, что стоит съесть булочку, которую протягивает ей Джордж, как все ее старания пойдут прахом.
Но с ее мотивацией – во что бы то ни стало выжить – ей ничего не стоило отказаться.
– Благодарю вас. Не обращайте на меня внимания и наслаждайтесь от души!
– А вы чем будете наслаждаться?
– Удовольствием, с каким вы едите колач.
Он пожал плечами:
– Теперь, когда мне осталось так мало жить, я могу себе это позволить. Ох, простите, мне не стоило это говорить.
– Джордж, говорите все, что вам вздумается, и делайте все, что угодно. Вот как вы должны провести это лето.
– Ваш подход мне нравится. С удовольствием жил бы так всю жизнь. – Отломив ломтик булочки, он положил его в рот и зажмурился от удовольствия. Затем открыл глаза и поймал на себе ее взгляд. – Что ж, у меня есть хорошая новость и плохая новость. Плохая новость – я не спешу оказаться в раю. Хорошая – я уже вкушаю райскую пищу.
– Судя по навигатору, лагерь находится отсюда всего в десяти милях, так что в этих булочках у вас не будет недостатка.
– Правда, это невероятно вкусно. Неужели мне не удастся уговорить вас попробовать хотя бы одну?
– Ни за что! Приятно знать, что в этом раю каждый день пекут колачи. Сделайте одолжение, съешьте еще кусочек – за меня.
Она медленно пила чай и посматривала вокруг. Еще одна навязчивая привычка – проверять, не привлекает ли она к себе внимание, и прикидывать пути к побегу – вращающаяся дверь позади стойки и главный выход на улицу. Не увидев ничего подозрительного, она стала рассматривать художественные снимки на стенах.
– Какой прекрасный снимок озера Уиллоу!
– Действительно, – согласился Джордж.
На фотографии была запечатлена безмятежная луна и залитое ее призрачным светом озеро в обрамлении ив, склонивших над ним свои гибкие ветви. Она обратила внимание на подпись автора фотографии.
– Дэзи Беллами! Джордж, это ваша родственница?
– Возможно. – Губы его тронула легкая улыбка. – Поразительная вещь! – воскликнул он, запивая булочку глотком капучино. – Я столько лет следил за уровнем холестерина, а в результате умру вовсе не от болезни сердца. – Он попробовал мороженое. – Знать бы раньше!
Клэр не стала его убеждать, что одной из причин отсутствия у него проблем с сердцем могло быть строгое соблюдение диеты.
– Я могу даже начать курить! – усмехнулся он, вытирая губы платком. – Ни сигареты, ни сигары не причинят мне смертельного вреда. Могу спокойно себе курить, не испытывая чувства вины.
– Делайте все, что доставляет вам удовольствие.
– Этим я и занимаюсь.
– Чем?
– Тем, что доставляю себе сплошные удовольствия. Всю жизнь я твердил себе, что однажды стану счастливым.
– И вот этот день настал.
– Это трудно, – тихо сказал он.
– Быть счастливым? Ну-ка, объясните. – Она взяла его за руку и повела к выходу. – Пойдемте, Джордж, купим вам сигары.
Покинув городок, они поехали дальше. Теперь их путь пролегал вдоль озера. Послеобеденное солнце заливало все вокруг мягким оранжево-розовым сиянием. Клэр хранила молчание, несколько подавленная этой невероятной красотой, вызывающей смятение в ее душе.
«Какая-то неправдоподобная красота», – думала она.
– Удивительно, как разросся лес, – заметил Джордж. – Раньше здесь все было вырублено. Хорошо, что леса восстанавливают, просто замечательно.
По мере приближения к пункту назначения – лагерю «Киога», где в детстве Джордж проводил летние каникулы, его возбуждение нарастало. Он взволнованно показывал Клэр места, которые до сих пор помнил, – высокую скалу, откуда открывалась просторная панорама окрестностей, водопад, мостик, висящий над ним на головокружительной высоте.
Наконец они оказались на дороге, с обеих сторон окруженной густым лесом. Под покровом листвы царил полумрак, и Клэр впервые почувствовала себя в безопасности, хотя она могла оказаться обманчивой. Вскоре они увидели лагерь с основным зданием и постройками, живописно раскинувшимися вдоль северного берега озера.
Перед поездкой Клэр просмотрела рекламный проспект и сайт лагеря «Киога», поэтому немного представляла себе его историю. Лагерь достиг своего расцвета к середине ХХ века, когда сюда стали приезжать на отдых целыми семьями, спасаясь от городского зноя и пыли. Несмотря на то что недавно он был заново отстроен, в нем бережно сохранили все, что связывало его с прежними временами, – все строения, в том числе домики для гостей, были из бревен или каменные, надписи от руки на вывесках и знаках, разросшийся парк, деревянные причалы для яхт и каноэ. Управляли лагерем супруги Оливия и Коннор Дэвис.
Любуясь старомодным лагерем на берегу живописного озера, Клэр с тоской представила себе запретную для нее сцену радостной встречи с каким-нибудь давним знакомым… Господи, какое это было бы счастье, если бы ей больше не нужно было скрываться!
Под колесами захрустел гравий – они уже ехали по кольцевой подъездной дорожке, что вела к главному зданию. Над садом с цветочными клумбами и подстриженным кустарником развевались три флага: государственный флаг США, флаг штата Нью-Йорк и еще один, незнакомый ей.
– Это флаг лагеря «Киога», – пояснил Джордж. – Приятно видеть, что его не сменили.
На нем был изображен вигвам у озера на фоне голубых гор.
Она остановила машину перед входом в бревенчатое здание и вышла помочь Джорджу. Вокруг никого не было видно. Было только начало сезона и к тому же будний день.
Через несколько минут к ним подошел, стягивая брезентовые рукавицы, работавший в саду подросток в синем комбинезоне.
– Добро пожаловать в лагерь «Киога», – сказал он, когда Клэр открыла для Джорджа дверцу автомобиля. – Меня зовут Макс. Могу я предложить вам руку?
– Благодарю вас, молодой человек, – сказал Джордж. – Может, после того, как мы войдем, вы поможете внести наш багаж.
– Разумеется. – Макс внимательно посмотрел на него и открыл перед ними дверь.
Клэр чувствовала, как напрягся Джордж, когда они вошли в холл гостиницы с бревенчатыми стенами, декорированными вставками из речного камня. Из огромного камина приятно тянуло дымком.
Помещение для регистрации гостей с простой деревенской мебелью, украшенное картинами и статуэтками в стиле примитивизма, производило впечатление, что вы оказались в другом времени. Клэр ничего подобного не представляла. Внутри преобладали мягкие приглушенные краски, холл освещался солнечным светом, проникавшим сквозь слюдяные стекла, и зажженными лампами с разноцветными абажурами. Прилегающее помещение представляло собой богатую библиотеку, боковая лестница вела в игровой зал, о чем оповещала вывеска.
Дальше, за регистрационной стойкой, приветливо распахнул двери огромный ресторанный зал со столами, застеленными белоснежными льняными скатертями, и баром, сейчас темным. Одна стена была полностью уставлена бутылками с винами. Высокие французские окна в дальнем конце зала открывали доступ к просторной веранде, выходящей на озеро.
Клэр заметила, как Джордж судорожно стиснул набалдашник палки.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Великолепно!
Миловидная женщина по имени Рене быстро записала их имена и коротко ознакомила их с территорией лагеря, занимающей сто акров. Отдельные помещения для гостей выстроены в разном стиле и имели собственные названия: «Зимний домик», «Весенний домик», «Саратога», «Длинный дом» и все в этом духе. Клэр попросила отвести им помещение с пандусом для кресла-коляски, и им предоставили прекрасно оборудованный коттедж с двумя спальнями под названием «Летнее убежище», со своим причалом и лодочным сараем. Как говорилось в проспекте, этот коттедж был «идеальным местом для бегства от действительности».
Услышав, сколько стоит один день пребывания в этом раю, Клэр ужаснулась, но Джордж невозмутимо вручил Рене свою банковскую карточку.
Рене провела карточкой в сканере и помедлила, прежде чем возвратить ее.
– Ваша фамилия Беллами. Владельцы курорта тоже Беллами. Это ваши родственники?
– Возможно, – не вдаваясь в объяснения, сказал Джордж.
– В таком случае вы можете рассчитывать на скидку для родственников владельцев, – пояснила Рене.
– В этом нет необходимости. Прошу простить меня… Джордж медленно проследовал по столовой и вышел на веранду.
Через несколько минут подошла Клэр и молча встала рядом. Положив руки на перила, он смотрел на озеро. Заходящее солнце проложило золотистую дорожку на его гладкой поверхности, по которой пробегала едва заметная рябь от двух моторок. Вдали виднелся маленький островок с причалом и вышкой, чернеющей на фоне меркнущего неба.
Взглянув на Джорджа, она поняла, что он вовсе не любуется великолепным видом, а погружен в свои воспоминания.
Через некоторое время он вздохнул.
– Какой я старый болван, что решил приехать сюда в поисках утраченной юности, не так ли?
– Может быть. – Она предложила ему руку. – Но пусть это не мешает вам наслаждаться. Джордж, здесь так красиво! Оказаться в таком месте – это просто счастье.
– Уж если мне приходится выбирать, где распрощаться с жизнью, то лучше этого места не найти.
– Только не надо на меня навевать всю эту атмосферу фильма «На Золотом озере»[2], – серьезно попросила Клэр. – Пойдемте устраиваться.
Макс погрузил их багаж на тележку для гольфа, работавшую от газа, и с мальчишеской радостью покатил ее к «Летнему убежищу». Проходя по территории, Джордж снова оживился и стал показывать Клэр знакомые места.
– Вот здесь стреляли из лука. А видите водопад, вон там, вдалеке? Бывало, мы, мальчишки и девчонки, сидели вокруг костра и рассказывали историю о влюбленных, которые бросились вон с того висячего мостика и разбились насмерть. Понятия не имею, была ли в этой истории хоть крупица правды. О, а вон там… Именно на этих кортах я учился играть в теннис. И скажу без ложной скромности, что никому не уступал. Во всяком случае, в наше первое лето. Когда мы с братом играли парой, нас никто не мог победить.
Макс остановил тележку у коттеджа на самом берегу озера и внес их вещи. Джордж поблагодарил его и дал настолько щедрые чаевые, что подросток возразил:
– Сэр, это вовсе не обязательно.
– Чаевые никогда не бывают лишними. Мы вам очень благодарны, – настоял Джордж.
Клэр поймала взгляд мальчика и пожала плечами.
До сих пор Клэр не приходилось жить в таком большом и красивом доме, как их коттедж. Обстановка и убранство помещений искусно и ненавязчиво создавали атмосферу деревенской простоты и изящества. Примитивная на первый взгляд мебель оказалась очень удобной. Обе комнаты были просторными и светлыми, а у Джорджа перед венецианским окном, выходящим на озеро, стоял уютный полукруглый диван.
– Вы хотите прилечь отдохнуть? – спросила его Клэр.
– Я уже наотдыхался.
– Тогда, может, вы посидите, а я разберу ваши вещи? – предложила она.
Что касалось самой Клэр, то она всегда путешествовала налегке. Основной ее багаж составляла сумка с самыми необходимыми вещами на случай побега: краской для волос, ножницами, бумажником, где находились личная карточка, деньги, кредитные карточки, а также документы на новое имя. Если что-то случится, ей нужно будет просто забрать спрятанную сумку и уходить.
Сегодня она улучила момент и запихнула свою сумку под трансформаторную будку на парковке лагеря, искренне надеясь, что сумка ей не понадобится. Она уже чувствовала, что ей понравится жить здесь. Проверив мобильник, она увидела пропущенный звонок от «неустановленного абонента», под которым у нее числился Мел Рено, и сделала отметку в уме обязательно ему перезвонить.
Клэр принялась разбирать аккуратно уложенные вещи Джорджа. Все это была разнообразная и дорогая одежда, приобретенная в магазинах знаменитых фирм вроде «Брукс бразерз», «Тед Лапидус», «Генри Пул», «Пол и Шарк». Среди его багажа был кейс с бумагами и документами и коробка с книгами и фотографиями.
– Это все семейные фотографии и старые журналы, – пояснил Джордж. – Если пожелаете, как-нибудь посмотрим их. И потом я расставлю их в этой гостиной и буду наслаждаться воспоминаниями.
Клэр подавила желание спросить, предпочитает ли он эти снимки реальным членам своей семьи или они не оставили ему выбора. Она помнила свое правило никогда не спешить с выводами.
– Когда мы регистрировались, та женщина спросила, не родственник ли вы владельцам курорта. Я с удовольствием вас послушаю, если у вас есть желание поговорить на эту тему.
Он опустился в огромное мягкое кресло, поставленное углом к окну.
– Мне есть о чем рассказать, но… в свое время.
– Как вам будет угодно. – Она подошла к столу и взяла «Путеводитель по курорту» в кожаном переплете. – Здесь сказано, что в номере нет телефона.
– У меня есть мобильник. Я не люблю им пользоваться, но иногда он может оказаться полезным.
Клэр тоже избегала пользоваться сотовым телефоном. На крайний случай она приобрела один мобильник и карточку на оплату разговора – за наличные, чтобы оставлять как можно меньше следов.
– И Интернета тоже нет, – сообщила она Джорджу, – только в главном здании.
– Я стараюсь не пользоваться этими новыми средствами, потому что плохо в них разбираюсь.
Но Клэр пользовалась Интернетом, поскольку находила в нем необходимые сведения.
– Я тоже, – сказала она. – Есть способ гораздо лучше проводить время, чем сидеть перед компьютером. Например, наслаждаться этим чудным видом. – Она показала на роскошный закат солнца за окном. – Не хотите посидеть на веранде?
– Отличная мысль.
К коттеджу примыкала просторная веранда с белыми плетеными стульями, креслом-качалкой и подвесными качелями-диваном. С помощью Клэр Джордж опустился в кресло-качалку, откинулся на спинку и устремил взгляд на гладь озера. Затем закурил одну из купленных сегодня сигар, но сразу закашлялся и замахал рукой, отгоняя дым.
– Джордж! – Выхватив у него сигару, она потушила ее. – С вами все в порядке?
– Да, уже прошло. – Он покачал головой и отпил немного воды. – Что ж, это одно из тех удовольствий, от которых мне не пришлось с сожалением отказаться, ведь я никогда и не курил. А раньше было очень модно курить.
– Рада слышать, что вы не были рабом моды.
Достав из кармана блокнот, Джордж стал просматривать страницы.
– А у меня довольно длинный список дел. Как вы думаете, это реально?
– Кто может это сказать?
Он кивнул:
– Один пункт мы с вами уже выполнили.
– Вы хотите сказать, вы его выполнили?
Он твердо зачеркнул пункт семнадцатый и торжественно передал ей блокнот.
Она внимательно прочла запись: «Посетить место, где я впервые влюбился».
Возвращая ему блокнот, она спросила:
– И вы это сделали?
– Да, сегодня.
– Вы имеете в виду лагерь?
Он слегка смутился:
– До этого.
Она мысленно воспроизвела их путь.
– Я не понимаю… Постойте! Джордж, вы хотите сказать…
Он снова кивнул:
– Кондитерская «Скай-Ривер».
Он вздохнул и задумчиво посмотрел на эту строку.
– Вы не проголодались, Джордж? Хотите, пойдем на обед?
– Вообще-то я немного устал. И с удовольствием немного отдохну здесь.
– Конечно. Я принесу ваши лекарства.
Стероиды и разные другие медикаменты помогали Джорджу более или менее прилично переносить свое состояние, но не могли его вылечить. Но все-таки они давали ему возможность вести нормальный образ жизни, а не подвергаться длительному и изнурительному лечению, которое также не могло принести ему выздоровления.
Когда она увидела в коробке с лекарствами виагру, вероятно, против воли на ее лице отразилось удивление. Джорджа это нисколько не смутило, и он спокойно объяснил:
– Это на случай, если мне повезет. Вы считаете, что глупо на это надеяться?
– Стоит вам забыть о надежде на удачу, и вы кончены! – с усмешкой сказала она.
Он поблагодарил ее взрывом своего знаменитого раскатистого хохота.
– Что-то говорит мне, что мы с вами отлично поладим.
Она принесла ему яркое шерстяное одеяло фирмы «Гудзонов залив» и несколько подушек. Засунув подушки себе за спину, он нахмурился, держа перед собой блокнот: на верху страницы было написано «Чарльз».
– Это ваш брат, да?
Джордж кивнул:
– Ради него я сюда и приехал.
– Уверена, он будет невероятно рад увидеть вас, Джордж.
– Ну, лично я не очень в этом уверен.
– Почему?
– Видите ли, мы с Чарльзом не общались пятьдесят пять лет!