Кайлу было жарко. Настолько невыносимо душно, что хотелось немедленно надеть доспехи обратно. Прежде ему никогда не приходилось носить их столь долго. Три, максимум четыре часа, но не целый день! Защитные пластины натерли шею, руки и другие немыслимые места. Ко всему ныл ожог, оставшийся от руки Арианы, на него не действовала ни одна целебная мазь, и Кайл уже давно ругал себя за дурацкую инициативу.
В успех их совместного похода он не верил. Как не верил до конца и в то, что им не уготована ловушка. Королева Ариана говорила ловко, гладко и сладко, Кайл, сам того не желая, ввязался с ней в бессмысленный диспут, в результате которого получилось так, как и хотела Ариана с самого начала. Кайл чувствовал себя обманутым. Он с детства ненавидел религию и колдунов, к своему дару, несмотря на его столь «убийственное» пробуждение, до сих пор относился скептически, а огненный бог Саваоф казался ему приманкой в хитро расставленной западне.
И все же он поехал – потому что Ариана оказалась права. Вместо «Ритуала Полной Чаши» срочно собрали военный совет, на который Кайла позвали только к концу. То, что сообщил ему одноглазый, имя которого, наконец, осело, в его голове – генерал Рупертон, показалось Кайлу настолько же странным, насколько подозрительными звучали слова Арианы о союзе стихий. А может, дело было в том, что Кайл не доверял никому. И не верил ни во что. Он чувствовал себя сосудом, который уронили при рождении. Образовалась трещина, из которой выливалось все – значимое и несущественное, бессмысленное и ценное. Он пытался наполнить себя хоть чем-нибудь, цеплялся за чужие принципы, тщетно силясь найти то, что было исконно своим – его собственным миром. Кайла с детства окружали люди, видящие в нем того, кем он себя не считал. Слово «наследник» для него звучало издевательски, а «дароносец» и вовсе оскорбительно. После того, что сотворил его только что пробудившийся ледяной дар с армией Арианы, Кайл успел его возненавидеть. Да, аскуры были врагами, но королева Санджира была права. То, что произошло у портала, было не войной, а геноцидом.
Каждый раз, когда Кайл вспоминал Огненную владычицу, его щеки покрывал румянец. Наверное, от того, что ему было стыдно. Стыдно за то, что пытался выставить себя тем, кем не являлся – а именно владыкой Аурелии, за то, что пытался соревноваться с Арианой в красноречии не к месту и не ко времени. Он же прекрасно читал по глазам королевы, что та о нем думала. Мол, глупый мальчишка, из-за парты сразу на трон, что можно вообще понимать в свои двадцать пять? И отчего-то эти надуманные мысли Кайла ужасно злили.
Впрочем, сама королева Санджира оказалась вовсе не так страшна, как ее описывали наставники и офицеры, которые Огненную Владычицу лично не видели, но многое о ней слышали. Об Ариане в Аурелии ходили разные слухи: что она садистка, неуравновешенная, убивает подданных одним взглядом за пустяки, лично казнит заговорщиков, спит с солдатами в одной палатке, легко разбивает семьи, если ей приглянулся чей-то муж. Одним словом, жестокая и беспринципная стерва. А еще – что она уродина. Вот насчет последнего Кайл бы поспорил. У Арианы было очень запоминающееся лицо, особенность которому придавали глаза – антрацитово-черные, с искорками пламени внутри. Смуглая кожа, высокие скулы, точеный подбородок, гордая шея… Правда, полные губы Арианы Кайлу не понравились, но только потому, что он отчетливо запомнил, как они издевательски ухмылялись.
Эта горячая санджирская красавица смеялась над ним, пусть и не напрямую, но за спиной точно. Казалось бы, ну и пусть, они были врагами, а для врагов издеваться друг над другом естественно, но Кайл никак не мог успокоиться, думая про их встречу. Ариана была не молода, но и не стара. Лицо и фигура – подтянутая, как у молодой девушки, но в глазах отражалось слишком много смертей, которые приходилось видеть Огненной владычице. Да и печать дара оставила свой след. Повелевать огнем не для слабых и хрупких. Интересно, какая она была до того, как Огненный дар стал ее неотъемлемой частью? Сейчас смотреть на королеву Санджира было все равно, что любоваться пламенем. К ней тянуло, но поблизости оказывалось слишком горячо, а далеко – слишком холодно.
А еще Кайл поймал себя на мысли, в которой бы не признался даже самому себе. Если бы среди аурельских красавиц, приглашенных сегодня на пир, была хоть одна похожая на Ариану Санджирскую, возможно, он куда более охотно согласился на «Ритуал Полной Чаши». Впрочем, все это уже было неважно. Мечты остались в прошлом, а впереди – одна суровая реальность, где ему предстояло не раз наблюдать издевательский изгиб красивых губ Арианы. В то, что у них все будет хорошо, Кайл не верил.
– Вы меня слушаете, ваше величество? – в мысли Кайла вторгся голос генерала Рупертона, звучавший из магического кристалла связи, и ледяной принц вспомнил, где находился. В палатке, вместе с тремя эрдженскими солдатами, которые страдали от жары точно так же, как и он. Ледяной щит, который так легко было строить в Аурелии, здесь, в знойном Санджире, давался с трудом. Кайл правил его уже третий раз, но с потолка снова начинала капать вода. Не проходило и часа, как лед уступал жаре и разрушался.
– Да, – рассеянно ответил Кайл, смахивая с носа каплю – то ли его собственный пот, то ли воду с потекшего потолка.
– Так вот, мы настоятельно рекомендуем и настаиваем, чтобы вы не общались с королевой Арианой ближе, чем того требуют рамки военного сотрудничества. Присутствие на ее ужине не входит в оговоренные условия сделки. Мы не сможем дать вам ценные указания, а ваш опыт недостаточен, чтобы противостоять интригам аскуров. Вы должны ответить отказом.
Проглотив внезапный комок злости, Кайл заставил себя кивнуть. Что же вы тогда послали со мной лишь трех головорезов, а не дипломатическую миссию, хотелось спросить ему, но он еще раз кивнул и погасил кристалл.
То, что с ним отправили даже не отряд, а всего лишь несколько солдат, было той самой странной новостью, которую ему сообщил Военный совет Аурелии, на который его даже не удосужились позвать.
– Угроза, нависшая над миром, настолько опасна, что мы считаем нецелесообразным лишать Аурелию военных ресурсов, и без того изрядно потрепанных затяжной войной с аскурами, – сообщили Кайлу генералы. – Вы сами понимаете, чего стоит ваш дар. Каждый солдат будет нужен здесь, если вдруг что-то пойдет не так. Мы посылаем самое ценное – вас, а пушечное мясо для сражения со слугами Саваофа пусть дает король Санджира. Вы стоите целой сотни или того больше, аскуры должны этого понимать. Мы отправим с вами лучших телохранителей, трех будет достаточно.
Столь странное распоряжение удивило и королеву Ариану, но ей хватило такта не комментировать решение Военного совета Аурелии. Возможно, ей, действительно, нужен был лишь Кайл. По крайней мере, принцу хотелось в это верить. Как и мечтать о том, что когда-нибудь он будет кому-то нужен не только из-за своего дара.
Отряд эрдженов был совсем незаметен в многотысячной армии аскуров, которую королева Ариана собрала, едва переступив порог портала. По настоянию Арианы Кайл и его люди ехали в карете – хотя бы потому, что в закрытом помещении было легче остужать воздух. Второй причиной была взаимная ненависть, которую аскуры и эрджены испытывали друг к другу после многолетней войны. Кайл подозревал, что со своей стороны королева Санджира также приставила к нему телохранителей, потому что их карету постоянно сопровождала дюжина одних и тех же военных, рангом не ниже офицерского. Или они могли быть просто шпионами, приглядывающими за врагами. Впрочем, Кайл со своими тремя охранниками рисковал куда больше, чем Ариана. Увидеть из окна кареты можно было только спины аскуров, а когда они остановились на привал, Санджир накрыла глубокая ночь, такая же темная и непроницаемая, как и глаза огненной королевы.
Вспоминая свой разговор с генералом Рупертоном, Кайл понимал, что согласился бы в любом случае, пусть бы его и отправили в Санджир в одиночку. Он даже тоски не испытал, когда двери портала закрылись, отрезав его от Аурелии. Кайлу было невыносимо душно и жарко в первые минуты пребывания в стране Арианы, но духота, которую он испытывал в аурельском дворце была несравнимо тяжелее. Здесь его душила погода, там – люди, которые должны были стать его новой семьей. Только ступив на чужую землю, Кайл понял, как сильно ему нужна была эта передышка. И как права была королева Ариана, к которой он тщетно пытался вызвать в душе былые чувства – ненависть, страх, злость. Они ушли, оставив свое место пустым. Его должно было заполнить новое чувство, но Кайл, как всегда, не мог определиться, что именно ощущал. Огненная владычица вызывала смятение – и, пожалуй, это было единственно верное, что он мог о ней сказать.