Йона бешено гнал машину вдоль Ерлашён. Густо валил снег, и снежинки без следа исчезали в черной воде озера. Йона набрал номер Валерии еще раз, но она опять не взяла трубку.
Паника нарастала. Йоне казалось, что Вальтер сидит в темноте салона, на заднем сиденье, и время от времени тянется к нему, шепча: “Я втопчу тебя в землю”.
“Какой же я тугодум, – думал Йона, – как поздно понял, по какой схеме действует Вальтер”.
Валерия все не отвечала.
Если навстречу ему попадется машина, придется исходить из того, что в ней сидит Вальтер или его подельник. Надо перегородить дорогу собственной машиной, побыстрее выбраться и затаиться в кювете, а при необходимости выскочить и стрелять в водителя прямо через стекло.
На узком отрезке после Хэстхагена он еще прибавил газу. Снег взвихрялся позади машины, габаритные огни окрашивали его красным.
Лес кончился, открылись поля, свежий снег на черной земле.
Снежинки стали мельче. В облаке снежной пыли Йона свернул к садовому хозяйству Валерии.
На подъездной дороге и разворотном круге виднелись свежие следы колес. Тяжелый автомобиль, у Валерии не такой. Машина Валерии стояла, где обычно, крыша, лобовое стекло и капот покрыты толстым слоем снега.
В теплице горел свет, но людей видно не было.
Йона круто свернул к кювету, вывернул руль, дал задний ход и остановил машину так, чтобы перегородить путь другим водителям.
Вылезая из машины, он прихватил сумку с заднего сиденья. Сунул руку под пиджак, вытащил “кольт-комбат”.
В окнах Валерии было темно. Стояла абсолютная тишина. Кружились снежинки, белые на фоне бледного неба.
Земля возле первой теплицы была плотно утоптана, ведро с керамзитом опрокинуто.
Йона прошел вдоль длинной стеклянной стены, заглядывая в теплицу. Зеленые листья прижались к стеклам, по которым стекал конденсат.
Вдали залаяла собака.
В самой дальней теплице Йона увидел красную куртку Валерии – куртка валялась на полу, рядом с рабочим столом.
Он осторожно толкнул дверь и вошел; его охватила теплая сырость. Остановился, прислушался и двинулся между рядами горшков, направив оружие в пол.
Теплицу переполняло влажное дыхание растений, а мир снаружи был погружен в зимнюю спячку.
Что-то звякнуло – будто секатор упал на бетонный пол.
Йона перевел палец со скобы на спусковой крючок и присел под ветками японской вишни. В дальнем конце быстро двигался какой-то человек: руки мелькали сквозь влажную листву.
Валерия.
Она стояла спиной к Йоне, держа в руке нож.
Замедляя шаг, Йона сунул пистолет в кобуру и отвел протянувшуюся перед ним ветку.
– Валерия!
Она обернулась и удивленно улыбнулась. Испачканная футболка с надписью “Greenpeace”, кудрявые волосы забраны в густой хвост. По скуле протянулась грязная полоска.
Валерия положила нож на табуретку и стянула перчатки.
Она прививала новые ветки на небольшую яблоню. Каждый привой она обмотала пряжей, чтобы удержать его на месте, и обмазала воском.
– Осторожно, я испачкалась, – предупредила Валерия, улыбаясь так, что сморщился подбородок. Валерия потянулась и поцеловала Йону в губы, не касаясь его.
– Я звонил тебе.
Валерия пошарила в заднем кармане джинсов.
– Наверное, я оставила телефон в куртке.
Йона взглянул на темную ель, ветви которой качнулись от порыва ветра.
– Я думала, мы увидимся в “Фаранге”?
– Нам надо поговорить. Произошло кое-что… – Йона замолчал и тяжело вздохнул. Валерия с трудом сглотнула, ее рот сжался.
– Ты думаешь, что он жив, – прошептала она. – Но ведь тело нашли, его тело, разве нет?
– Мы с Ноленом подняли все материалы, но этого недостаточно… Юрек Вальтер жив, я долго не верил, но он жив.
– Нет! – В ее голосе было что-то беззащитное.
Йона бросил взгляд через плечо, но дверь теплицы скрывали деревья и кусты.
– Доверься мне. Я собираюсь отправить Люми в безопасное место за границей. И прошу тебя уехать со мной.
У Валерии посерело лицо – как всегда, когда она сильно тревожилась. Морщинки вокруг рта углубились, лицо застыло.
– Ты же знаешь, я не могу уехать, – тихо сказала она.
– Это трудное решение.
– Правда? А я уже почти начала сомневаться в… не хочу преувеличивать свою значимость, но у нас только-только все началось по-настоящему… Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя к чему-то обязанным, я не пытаюсь соперничать с Суммой. Знаю, что никогда не смогу.
Йона сделал шаг в сторону, чтобы видеть пространство теплицы у нее за спиной.
– Я понимаю, но…
– Прости, я не хотела… какую-то ерунду наговорила.
– Я знаю, каково тебе. Мы все можем обсудить, но Юрек жив… и за последний месяц он убил не меньше пяти человек.
Валерия почесала лоб испачканными в земле пальцами, отчего над правой бровью остались две черные полосы, и строптиво спросила:
– Почему я не читала об этом в газетах?
– Потому что жертвы разбросаны по всей Европе, потому что жертвы сами убийцы, насильники… Юрек ищет подельника, он устраивает кандидатам испытания и убивает тех, кто испытания не прошел.
Йона посмотрел на часы, оглянулся на темный дом.
– Ты правда считаешь, что нам с тобой опасно здесь оставаться?
– Да. – Йона взглянул ей в глаза. – Очень может быть, что за тобой уже следят. Кто-нибудь наблюдает за тобой, изучает тебя и твои привычки.
– По-моему, ты преувеличиваешь.
– Уезжай со мной!
– Когда ты собираешься ехать? – спросила наконец Валерия.
– Прямо сейчас.
Валерия изумленно уставилась на него и облизала губы.
– А я не могу присоединиться к тебе позже?
– Нет.
– То есть мне надо сложить сумку и уехать сию минуту?
– У тебя нет времени на сборы.
– И сколько мы будем прятаться?
– Две недели, два года… сколько понадобится.
– Все это погибнет. Все, что я создала своим трудом, – еле слышно сказала Валерия.
– Валерия, все можно начать сначала, я помогу тебе.
Валерия молчала, опустив глаза.
– Йона, – сказала она наконец и посмотрела на него, – ты сделал, что мог, я понимаю, что все серьезно, но у меня нет выбора. Я не могу уехать отсюда, у меня теплицы, покупатели… Здесь мой дом… Я в первый раз отпраздную Рождество со своими мальчиками… ты знаешь, как это важно для меня.
– Может быть, ты успеешь вернуться к Рождеству. – Йона ощутил, как набухает в нем отчаяние. – Валерия, когда Вальтер сбежал из клиники, я встречался с одной женщиной, Дисой… Никогда не думал, что отважусь на такое.
– Почему ты о ней никогда не рассказывал?
– Я не хотел тебя пугать, – тяжело признался Йона.
Валерия моргнула – она все поняла.
– Он убил ее.
– Да.
– Но это не значит, что он убьет и меня, – неуверенно сказала Валерия и провела тыльной стороной ладони по рту.
– Валерия, – умоляюще начал Йона. Никогда еще он не чувствовал себя настолько беспомощным.
– Я не могу, мне нельзя. Неужели я снова брошу мальчиков?
– Прошу тебя…
– Нет, не могу.
– Я попрошу для тебя полицейскую охрану.
– Вот уж не надо, – удивленно рассмеялась Валерия.
– Ты их и не увидишь.
– Йона! Единственный легавый, которого я пущу в свой дом – это ты.
Йона несколько секунд постоял, опустив голову, потом расстегнул сумку и вручил Валерии пистолет в наплечной кобуре.
– Это “зиг-зауэр”, он заряжен, в магазине одиннадцать патронов… Держи его при себе всегда, даже когда спишь… Смотри: надо только взвести курок, держать обеими руками, прицелиться и выстрелить. Если что – стреляй не задумываясь на поражение, несколько раз подряд.
Валерия покачала головой.
– Йона, я не буду стрелять.
Йона положил пистолет на табуретку рядом с ножом и тяжело вздохнул.
– И еще кое-что. Отныне ты должна видеть ловушку во всем, что хоть как-то отклоняется от привычного хода жизни. Неожиданный посетитель, новый покупатель, кто-то сменил машину или появился в неурочное время… Если что, звони вот по этому номеру. – Йона показал ей номер в своем телефоне и тут же отправил ей. – Сохрани его, пусть он высвечивается, как только ты откроешь телефон… Помощь придет не сию минуту, Вальтер действует слишком быстро, но звонок примет мой друг, Натан Поллок… и шансы отследить и спасти тебя увеличатся.
– Это просто безумие. – Валерия, не зная, что сказать, смотрела на Йону.
– Я остался бы с тобой, если бы не Люми. Я должен позаботиться о ней.
– Понимаю.
– Мне пора, – прошептал он. – Если все же решишь уехать со мной – поезжай как есть, в сапогах и запачканных штанах… я буду в машине, жду тебя двадцать секунд.
Валерия молча смотрела на него, пытаясь удержать слезы. В горле стоял ком.
Выйдя из теплицы, Йона сел в машину, сдал назад, развернулся и остановился.
Он смотрел на часы.
Снежинки, кружась в свете теплиц, падали на землю.
Двадцать секунд вышли. Пора.
Йона откинулся на холодную спинку сиденья и положил правую руку на рычаг коробки передач.
Какая тишина, какое спокойствие вокруг.
Он завел мотор, и световой туннель от фар, в котором плясали снежинки, дотянулся до самой опушки.
Машина прогрелась, зашумела вентиляция.
Йона смотрел прямо перед собой. Потом взглянул на часы, переключил скорость и медленно покатил по разворотному кругу. Выруливая с территории садового хозяйства, он смотрел в зеркало заднего вида, на теплицы.