Утро следующего дня началось с того, что я колотила руками и ногами в дверь квартиры номер шестьдесят семь – той самой, в которой вчера вечером скрылся агрессивный визитер. Проснувшись на рассвете, я долго лежала в кровати, обдумывая свое приключение, и решила, что спуску соседям за их дурацкие шутки давать не буду, а потому сегодня же отправлюсь знакомиться с ними сама. Сначала загляну к наркоману напротив, потом схожу к Аристарху Семеновичу и уточню, где живет Генка-верхолаз, а затем навещу сестер-близняшек и поинтересуюсь, что именно было добавлено в их чудо-воду, ибо мужчины на нее реагировали слишком уж странно.
Умывшись и перекусив вчерашними оладьями, я взяла сковороду, бутылку с пульверизатором и вышла на лестничную площадку.
При свете солнца я чувствовала себя увереннее, чем ночью, и, подпитываемая здоровой злостью, была морально готова к конструктивной беседе. Мне отчего-то казалось, что сосед-дебошир будет не так сердит, как вчера, и отрывать мне голову прямо на пороге не станет. В том, что он находится дома, я тоже не сомневалась – сегодня была суббота, и ему наверняка требовалось время, чтобы прийти в себя после вчерашних возлияний.
Подойдя к 67-й квартире, решительно нажала на кнопку звонка. Тот, очевидно, был сломан, а потому никак на это не отреагировал. Тогда я постучала в дверь – сначала деликатно, потом настойчиво, затем – изо всех сил.
Сосед не открывал. Я решила, что он спит, а потому заколотила в дверь еще громче и сильнее. Этот мужчина не дал мне пораньше лечь спать, а теперь я не дам ему выспаться. По-моему, это справедливо. Вечером он хотел, чтобы я посмотрела ему в лицо. Я теперь этого тоже хочу. Так почему же он не открывает?..
– Барышня, что вы делаете?!
Я отвлеклась от избиения соседской двери и повернулась на голос. Позади меня стоял светловолосый мужчина, высокий и худощавый. Он был одет в джинсы и мятую футболку, а в руках держал большую дорожную сумку. Судя по внешнему виду, мужчина только что приехал из аэропорта или с железнодорожного вокзала.
– Здравствуйте, – сказала ему. – Вот, пытаюсь разбудить хозяина этой квартиры.
– Зачем вам это нужно? И кто вы такая?
– Меня зовут Алиса, и со вчерашнего дня я живу здесь, – я кивнула в сторону своей двери. – А этот человек ломился ночью в мой дом, да еще поливал меня ругательствами. Вы сам-то кем будете?
– Я – Петр, – ответил мужчина, – ваш сосед из шестьдесят восьмой квартиры. Знаете, Алиса, вы напрасно тратите силы. В шестьдесят седьмой никто не живет.
– Как это? – удивилась в ответ.
– А так. Ее хозяин умер шесть лет назад, и с тех пор она стоит пустая.
– Не может быть, – еще больше удивилась я. – Я точно знаю: мужчина, который вчера орал на меня матом и пытался выломать мою дверь, скрылся именно тут. Получается, у нее все-таки есть жилец – новый хозяин или какой-нибудь квартирант.
– Нет, – Петр качнул головой. – И квартиранты, и новые хозяева в этом месте дольше, чем на сутки не задерживаются. Вас же, судя по всему, вчера побеспокоил Вадим.
– Вадим? Кто это?
– Прежний владелец этой квартиры. Вернее, его призрак.
– Призрак? – медленно повторила я. – Вы шутите?
– Отнюдь, – Петр вынул из кармана джинсов связку ключей. – Вадим может выходить из своего жилища раз в сутки – с одиннадцати до двенадцати часов вечера. Все остальное время он находится в анабиозе. Если хотите с ним пообщаться, лучше напишите письмо. И кстати, проверьте почтовый ящик. Вадим любит отправлять новым соседям послания. Если вы вчера успели с ним пообщаться, он наверняка уже выразил свои впечатления на бумаге. Всего доброго, Алиса.
Мужчина повернулся ко мне спиной и, открыв замок, скрылся в шестьдесят восьмой квартире. Я же, находясь в недоумении от нашего странного разговора, немного потопталась на площадке, а потом, как была, со сковородой и бутылкой заговоренной воды, потопала к лифту.
Что интересно, письмо в моем ящике действительно лежало. Это был небольшой листок пожелтевшей бумаги, на котором крупным размашистым почерком было написано: «Подлечила бы ты нервы, болезная. Встретишь Катерину, передавай привет».
Я прочитала послание несколько раз, но ничего не поняла. По отдельности каждое слово имело смысл, а все вместе – никакого. Если первое предложение еще можно было соотнести с моим естественным желанием защитить себя от агрессивного соседа, то кто такая Катерина и почему я должна ей что-то передавать, оставалось неясным. Пока я рассматривала записку, скрипнула подъездная дверь, и рядом со мной материализовался Аристарх Семенович.
– Здравствуй, Алиса, – сказал он, бросив настороженный взгляд на бутылку и сковороду, которые я держала под мышкой. – Как дела? Как спалось на новом месте?
– Доброе утро, – ответила ему. – Ночь прошла, и слава Богу. А сегодня я получила первую корреспонденцию.
Председатель ТСЖ посмотрел на листок и, закатив глаза, покачал головой. Судя по всему, написанные на нем буквы сказали мужчине гораздо больше, чем мне.
– Я только что познакомилась с соседом из шестьдесят восьмой квартиры, – сообщила Аристарху Семеновичу.
– С Петром Егоровичем?
– Наверное. Он мне своего отчества не назвал. Зато рассказал странную историю про некого Вадима. Якобы бы этот мужчина раньше жил на нашем этаже, потом умер, стал привидением и теперь является по ночам к новым соседям и бросает в их почтовые ящики бессмысленные записки.
– Вадим является не ко всем соседям, а только к тем, которые поселились в шестьдесят шестой квартире, – заметил Аристарх Семенович. – Знаешь, Алиса, пойдем-ка ко мне в гости. Я тебя чаем угощу и немного расскажу про некоторых наших жильцов. В том числе про Вадима.
Я, конечно, согласилась.
Жилище председателя ТСЖ оказалось маленькой однокомнатной квартирой, похожей по планировке на мою собственную. Мебели там было мало, на полу лежали коврики и разноцветные половички, все, включая оконные стекла, блестело чистотой, а в воздухе тонко пахло корицей и ванилином.
– Дом наш, Алисушка, непростой, – сказал Аристарх Семенович, когда я уселась за кухонный стол. – Жильцы тут в целом приличные, однако, среди них попадаются примечательные индивиды.
– Например, призраки, – усмехнулась я.
– Вроде того, – кивнул мужчина. – Ты, наверное, думаешь, что я над тобой смеюсь. А я, девонька, серьезен, и ты к моим словам тоже отнесись серьезно. История эта случилась шесть лет назад. Вадим тогда был жив и здоров, никого не пугал и ни к кому не приставал. А в твоих хоромах женщина жила – Катя, Катерина Павловна. Ух и вредная была баба! Ее все соседи ведьмой считали. А она и правда колдовством промышляла: гадала за деньги на картах и на хрустальном шаре, составляла какие-то мази, свечи заговоренные варила. На других жильцов смотрела исподлобья, и все время на что-нибудь жаловалась. То ей вода недостаточно горячая, то соседи музыку громко включают, то вороны на выстиранное белье гадят. Вадим же ее бесил больше всех. И она его тоже. Лаялись эти двое, как кошка с собакой.
Аристарх Семенович махнул рукой и разлил по кружкам чай.
– А потом у них случился крупный конфликт. Вадим себе пса завел, большого такого, мохнатого. В приюте, наверное, взял, или на улице нашел. Пес у него неделю пожил и помер, а Вадим заявил, что это Катька его отравила. Тот, дескать, на ее коврик помочился, а она, злыдня, угостила его какой-то дрянью. Катя, конечно, возмутилась и послала Вадьку с его обвинениями куда подальше. Такой скандал между ними вышел – стены тряслись и стекла звенели. Вадим тогда в подпитии был, поэтому быстро рассвирепел и кинулся на соседку с кулаками. Если бы мы с Петром Егоровичем их не разняли, зашиб бы он ее до смерти.
– Ужас!
– Да, приятного было мало. Ужас же, Алисушка, случился на следующее утро, когда Вадима мертвым нашли. После скандала с Катериной он вернулся домой, сел на диван и больше не встал. Врачи потом сказали, инфаркт у него случился. Был человек – и нет человека. Когда Вадима похоронили, Катя свою жилплощадь продала и куда-то уехала, а после ее отъезда в шестьдесят седьмой квартире появилось привидение. И у этого привидения есть пунктик по поводу квартиры напротив.
– Вадим думает, что там по-прежнему живет его нелюбимая соседка?
– Вроде того. Когда в нее заселяется новый жилец, Вадим отчего-то думает, что это вернулась обратно Катя. И отправляется выяснять отношения. Обычно ему хватает одной-двух ночей, чтобы понять свою ошибку и успокоиться.
Его объяснение звучало невероятно, но логично. Логичный бред. Какая прелесть!
– Вчера вы сказали, чтобы я никому не открывала дверь, – негромко произнесла я. – Что было бы, если б я вас не послушалась?
– Ты бы увидела прозрачную мужскую фигуру и испугалась.
– И все?
– И все. Наш призрак не способен причинить кому-либо физический вред. Он может только издавать громкие звуки и писать письма. Ну, и пугать, конечно. Обрадовалась бы ты, обнаружив на своем пороге привидение?
– Вряд ли.
– Вот и я о том же. Судя по записке, которую Вадим бросил в твой почтовый ящик, он уже понял, что ты не Катя, однако думает, будто вы подруги или родственницы.
– Но почему?
– Потому что она – центр и смысл его нынешнего состояния. Ненависть к этой женщине держит его на земле и не дает уйти в лучший мир. Катя мерещится ему повсюду, понимаешь?
Понимаю. Но не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, привидение гораздо лучше, чем сосед-наркоман. Призрак не устроит пожар, не отберет сумку, не ударит ножом. С другой стороны, привидения – это сказки, на самом деле их не бывает! Ведь не бывает, правда?..
– Другие жильцы знают, что на двенадцатом этаже водится не упокоенный дух? – поинтересовалась у Аристарха Семеновича.
– Конечно, – кивнул он. – Хотя некоторые в него не верят. Другие же не только верят, но и знают, как от него можно избавиться.
Аристарх Сергеевич улыбнулся и кивнул на бутылку с заговоренной водой.
– Кстати, – вспомнила я. – Ко мне вчера еще один сосед заходил. Причем, оригинальным способом – через окно.
– Генка-то? – усмехнулся мужчина. – Знаю, знаю. Здорово ты его прогнала. Молодец.
– Этот Генка – тоже призрак?
– Нет, что ты. Он вампир.
Я подавилась чаем, закашлялась. Аристарх Семенович похлопал меня по спине.
– Вы шутите или издеваетесь? – просипела я.
– Я, Алиса, совершенно серьезен – покачал головой мужчина.
– Знаете, я могу согласиться с наличием привидения, но вампир – это слишком.
– Не веришь мне, расспроси его сама. Он к тебе сегодня вечером извиняться придет. Мы с Глафирой Григорьевной ему вчера внушение сделали. Гена все понял и обещал исправиться.
– А каким образом он ко мне придет? Через дверь или через окно, как вчера?
– Этого я не знаю. Только ты в любом случае его в квартиру не пускай. Разговаривай через порог или через раму. Не то он к тебе каждый день станет в гости ходить. Не отвяжешься.
Я залпом допила остывший чай.
– Спасибо, Аристарх Семенович, – сказала, вставая из-за стола. – И за угощение, и за рассказ. Я, пожалуй, пойду. Надо вещи по полкам разложить и ответное письмо соседскому призраку написать.
А еще морально подготовиться к встрече с вампиром, ага. И в аптеку за валерианкой сходить. Но это так, на всякий случай.
– Иди, Алиса, – кивнул мужчина. – Будут еще вопросы, заходи снова.
Когда за девушкой закрылась дверь, Аристарх Семенович трижды хлопнул в ладоши, и в прихожей прямо из воздуха возникла невысокая худая старушка с длинным крючковатым носом и пышными седыми волосами.
– Поговорил с соседкой, Семенович? – спросила у него она.
– Поговорить-то поговорил, – кивнул тот. – Я вот что подумал, Глафира Григорьевна: не слишком ли рано мы девчонке на голову этот ушат выливаем? Может, стоило обождать? Не сразу ей правду о соседях рассказывать, а через месяц-другой? Пусть бы жила, как привыкла, думая, что окружена обычными людьми.
– А потом бы легла на обследование в психдиспансер, потому что видит призраков и вурдалаков, – кивнула женщина. – Нет, Семенович, такую правду скрывать нельзя.
– Обычным людям сложно принять, что рядом с ними живут создания, о которых они читали в сказках.
– Обычный человек не увидел бы в окне вампира и не услышал голос привидения. В том-то и дело, Семенович! В нашем доме простых людей пруд пруди и никто из них не догадывается, что через стену от них живут колдуны и ведьмы. Когда же к нашему сообществу присоединяется новый участник, его нужно ввести в курс дела, как можно скорее. Особенно, если он не до конца понимает, кем является на самом деле.