Глава 2

Блажил как раз кто-то из гостей со стороны невесты. Вот он, наверное, и «украл» мою Свету, а бучу поднял, чтобы цену набить, по традиции. Это был тот самый пузатый дядька с рубахой набекрень и мордой, сейчас-то, после изрядно выпитого – ярче советского флага.

Я еще раз скоренько поблагодарил Гошу за шикарный подарок и поспешил к толпе, разузнать подробности наглого похищения моей невесты. Этот русский, а может, изначально и кавказский обычай, судя по всему, не обошел стороной и мою свадьбу.

– Профукал невесту! – радовался дядька, завидев меня. – Выкуп давай! Жених! Не углядел – плати!

Оказалось, что его зовут Артемий и он родственник Светы через десятое колено. Веселый дядька. Смешной, но наглый. Откуда-то выпорхнула свидетельница Настенька, стала тоже весело щебетать что-то насчет выкупа и возвращения невесты.

Хм… А если не возвращать? – подумал я. Ну что они, Свету себе заберут, что ли? Нет, я, конечно, не хочу ее терять, но почему-то чем дальше, тем больше свадьба у меня ассоциировалась не с началом чего-то нового, жизни семейной там, а с… гм… Как бы это сказать? Что все… Кончились мои приключения. Ведь не зря же в книжках после свадьбы пишут: «Вот и сказке конец». Дальний дядька ждал ответа и немножечко грустнел мордой. Ну и что с ними делать? Ай-й! Фигня все это! Я отогнал странные мысли. Светку я люблю, а она – меня. И сказка будет вечной. На том и порешил, а вслух произнес:

– Товарищи похитители! Мне для выкупа любимой невесты ничего не жалко. Прошу обозначить цену! Но слишком не наглеть. Сами понимаете, люди мы молодые, не зажиточные, еще и советские.

– Тыща рублёв! – воодушевленно выдохнул Артемий, тряся брылями.

Гости со стороны жениха, то есть, кореша мои, стали возмущаться, мол, кто же такие деньги по карманам носит. Давайте лучше жених загадку отгадает, песенку споет, станцует яблочко, ну или просто задорным кузнечиком попрыгает. Но пузач был непреклонен. Заладил «тыща» – и все тут.

Настенька, видя, что торговля невестами не заладилась, мигом решила разрядить обстановку и таки-уговорила Артемия сменить непомерную мзду на номер художественной самодеятельности от жениха. Мне почему-то от этого было нисколько не легче. Честно говоря, мне проще было штуку перехватить у Гоши или, как водится, по гостям пособирать, да и заплатить выкуп. С миру по нитке – жениху невеста. Все одно в итоге выкуп в семью молодую вернется.

– Танцуй! Танцуй! – орали гости.

Причем, в том числе, кричали и пришедшие с моей стороны. Я точно заприметил Быкова и Трошкина.

Вот предатели. С хореографией у меня, как ни крути, немного хуже, чем с розыскной деятельностью. Не Майкл Джексон и не Леонтьев. Из всех танцев умею изображать только немного вальс, и то со скрипом, еще, помнится, ламбаду пробовал в девяностые. Но для таких па нужна партнерша. А пришедший на помощь верный друг Погодин доверия не внушал. Тут или танец маленьких лебедей изображать под хохот гостей, или… Другого «или» нет. Эх…

Пока я соображал, на помощь снова пришла Настенька. Схватила меня за руку и потянула в центр стихийного круга, что образовался на крыльце ресторана. Откуда-то взялся баянист. Явно не из Московского ВИА, потому что заиграл душевно очень, по-деревенски, широко растягивая меха. Да и мелодия не ресторанная, а настоящая. Музыка из песни: «Огней так много золотых».

Настенька стала тянуть меня за локоток, чтобы мы вместе начали кружиться, изображая топтанием вокруг своей оси подобие танца. Я был не против, если это сойдет за выкуп, то вообще замечательно.

– Ты моя спасительница, – шепнул я ей на ухо, когда мы вошли в один такт, и стали сносно поворачиваться, гармонируя с баяном, восторженными гостями и Артемием.

Когда танец закончился (слава богу, в это время баянисту налили очередную рюмку), я сорвал бурные аплодисменты. Не ожидал. Даже с пьяных глаз задумался в кружок в ДК хореографический записаться. Но Артемий почему-то негодовал.

– И за это я тебе должен отдать Светлану?! – снова разошелся пузач. – Умницу, красавицу и комсомолку! Не пойдет! Гони тыщу или песню еще пой…

– Пой, пой, пой! – подхватила толпа, которая вкусив хлеба, хотела зрелищ.

А мне показалось, что если я даже и спою, то ушлые гости во главе с «рубахой-набекрень» мигом придумают мне следующую экзекуцию. Да и петь я особо не умею. Разве что гимн СССР получалось сносно мычать. Крутили-то его по радио частенько.

И снова на помощь пришла Настенька. Не смущаясь, она звонко затянула «Катюшу». Эту песню знает любой советский человек лет с пяти, а может, и с более раннего возраста. Несмотря на мои сомнительные вокальные данные, я бодренько подхватил родной и знакомый текст.

Спеть эту песню плохо – просто невозможно. Она в крови у всех русскоговорящих людей и китайцев, и голос с мелодией слышится у каждого прямо в голове. Можно просто губами шевелить, а все подумают, что ты поешь – а там добавится один голос из толпы, другой. Вот такая сила могучей песни, ставшей поистине уже народной. Поэтому с вокальным заданием справился я легко, спасибо Настеньке и «Катюше»…

И снова смех, и аплодисменты, а Погодин кричит, чтобы невесту вернули, мол, жених сделал все возможное и невозможное.

– А если не вернете, то он новую найдет! – хохотнул друг.

Я поморщился. Это Федя, конечно, погорячился, но торговаться надо, ага… Однако невесту мне так и не вернули, а на ходу напридумывали еще кучу каких-то заданий. В общем, ловушка захлопнулась, и я снова подумал, что Света была права. Традиционного выкупа перед регистрацией у нас не было, где бывают танцы, кривляния и денежка на каждой ступеньке подъезда, на входе которого пришпилен плакат «Тили-тили тесто…». И Света сразу сказала, что если мы в подъезде эту программу не отработаем, то потом не отвяжутся. Но я не поверил. И вправду, подвыпившие гости дорвались до традиций, решив оторваться на мне по полной.

Но не на того напали. Я, конечно, на их условия, вроде как, согласился, но заявил, что для выполнения новых заданий мне нужен реквизит и вообще не мешало бы переодеться. Так как последнее задание уж очень акробатически мудреное, не хочется костюмчик испортить.

Гости одобрительно загудели в предвкушении очередных представлений.

Заверив их, что скоро вернусь, я схватил Погодина (сказал присутствующим, что без костюмера никак, оруженосец мне нужен) и выскочил из круга. Мы направились якобы меня наряжать.

– Ты что, правда собрался изображать Попандопуло? – восторженно выдохнул Погодин, когда мы нырнули внутрь ресторана. – Ты еще и петь умеешь! И танцевать! Ну ты даешь, Андрюха!

Непритязательный зрительский интерес Феди вмиг возвел меня в ранг звезды местной художественной самодеятельности.

– Нет, конечно, – оборвал я. – Свадьба у меня, а не в Малиновке. Пока они там ждут нас, мы идем искать Свету! А то чую, до утра придется клоуничать. А я Петров, а не Куклачев, и кошки у меня не имеется.

– Так ты их, что? Обманул? Ха!

– Это не обман, Федя, это оперативная работа. Будем раскрывать тяжкое преступление. Кражу… драгоценной невесты.

– Ага, понял… Ловко ты придумал. Так-с… А где Света может быть?

– Я знаю, где она! – послышался сзади нас тоненький голосок. Как у ангелочка, только пьяненький немного. Может, ангелочки тоже выпивают, но я не видел.

– Где? – враз выдохнули мы с Федей, с надеждой уставившись на Настю.

– На третьем этаже гостиницы. Там кто-то из гостей номер снял. Она там. Там ее прячут.

Ресторан «Октябрь» располагался в здании одноименной гостиницы Новоульяновска. Номерной фонд её мог без труда вместить всех жителей небольшой деревеньки. У меня была мысль, что Свету прячут в одном из номеров, но обходить все подряд – дело неблагодарное и долгое. Проще маньяка какого-нибудь поймать, чем Свету наобум найти.

– Дорогу знаешь? – воодушевился Погодин.

– Ага! – пискнула Настя.

– Веди! – распорядился Федя, махнув рукой, будто герой мечом.

И вот уже в спасательной операции нас участвует трое: человек, гном и Погодин.

Игнорируя лифт, мы взлетели по ступенькам, гонимые праведным гневом.

– А ты чего это нам помогаешь? – опомнившись, спросил на ходу я Настю. – Ты ведь из вражеского стана.

– Засада! – закричал вдруг Федор, когда мы уже оказались на третьем, куда вела нас Настя.

Там толпился народ, судя по лицам незнакомым, женским и довольным, это и была банда похитителей. Все они со стороны Светы прибыли.

– Наська нас сдала! – Федя дернул меня за руку, намереваясь ломануться вниз по лестнице, так как шайка девушек уже почти нас оккупировала.

– А вы думали, так легко вам Светика отдадим! – торжествовал гном-предатель. – Светланка у нас, в номере 305. Выкупайте!

– Денег нет, – Федя демонстративно вывернул карманы, вытянув их подкладку наружу, как собачьи уши. – Могу себя предложить. Гы-гы…

На его лице расплылась двусмысленная лыба.

– Мы тебя и так возьмем! – хохотали девицы, и пуще всех смялась Настя. – Только ты нам не нужен! Нам жениха подавай! Или выкуп, или невесту не отдадим. Всю жизнь кровиночку растили, чтобы за танец кривой променять? Нет уж! Тугрики несите!

– Чой-та кривой?! – Федора чуть не порвало от возмущения. – Да Андрюха знаете, как танцует?! Ну чисто Эсамбаев! Или даже Окуджава!

– Окуджава не танцор, а поэт! – хихикали девки. – И поет еще.

– Так и Андрюха пел! – выкрутился Федя. – Вот я и говорю!

– Ладно, девоньки! – я вытащил белый носовой платок и помахал в знак мирных переговоров. – Я пойду за выкупом, а вы пока никуда не уходите!

– Не дождесся-я!

Погодин наклонился и горячо зашептал, обдав мое ухо, дыханием с запахом рома, вермута и чего-то еще:

– Ты чего, Андрюха? Им дай локоть, они коленку откусят. Сдался?

– Не сдался, – хитро подмигнул я ему. – Есть у меня план… Ты пока наседок развлекай, как можешь отвлекай. Только смотри, чтобы они в номер не заходили, где Света сидит. А я ее вытащу…

– Как? – округлил глаза Федя. – Ты Акопян, что ли? Сквозь стены ходишь?

– Сквозь стены Копперфильд проходил. Вернее, будет проходить.

– Не знаю такого, – нахмурился Погодин. – Но кликуха знакомая. Он с Новоульяновска?

– Нет, и вообще сейчас это не важно, махнул я рукой. – Иди, товарищ майор. Отвлекай неприятеля, я в тебя верю.

– А ты куда?

– У гостиницы все балконы сообщаются пожарными лестницами.

– Ты Свету через лестницу хочешь умыкнуть? Сдурел?

– Перемещаться по ним безопасно, они внутри балконов, а не снаружи. Просто надо люк открыть. И все… Вот только Света в таком платье, неудобно лезть будет. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Я пошел. Иди стражей развлекай!

– Удачи! – Погодин хлопнул меня по плечу и, повернувшись к стражам в юбках, пропел: – Девоньки! А вы знаете примету? Кто невесту караулит и выкуп требует, тот в этом году замуж не выйдет.

– С чего это? Почему? Как? – посыпались вопросы. – Что ты сказал? Врешь!

Я уже, не слыша Фединого им ответа, мигом спустился на второй этаж и постучался в номер, который располагался аккурат под Светиной «тюрьмой».

Сверху доносились приглушенные хохот, крики и узнаваемый Федин голос. Отвлекать стражниц у него вполне себе получалось.

Мне никто не открывал. Я прислушался, прильнув к прохладной филенке ухом. Сначала услышал «шум моря», а затем какой-то шорох. Настоящий.

На первый взгляд, будто показалось, шагов не слышно, телевизора, музыки и других звуков тоже. Кажется, в номере никого. Нет… Черт возьми! Я же слышал шорох. Не мог спьяну напутать. Да и не такой уж я и пьяный, и веселее бывал. Значит, кто-то там внутри прячется…

Просек, что свадьба гуляет, и не хочет общаться с подвыпившими случайными собеседниками. Но мне-то надо, чтобы ты открыл. Выход на балкон мне нужен.

Я занес кулак над дверным полотном, намереваясь стукнуть убедительнее, но рука зависла, а я задумался.

Нет. Надо действовать хитрее. Буду долбить – точно не откроет, подумает, что пьяный сильно.

Я постучал аккуратно. Едва касаясь костяшками, проявляя робость прислуги. И тут же громко, стараясь, чтобы не заплетался язык, проговорил:

– Извините! Это администратор. Откройте, пожалуйста! У нас протечка, предположительно с разводки из вашего номера. У вас все в порядке?

Прислушался. Не дышу. Даже рот рукой зажал. Ага… Шорох повторился, а затем зашлепали босые шаги.

– У меня ничего не протекает, – проворчал голос за дверью. – Вы ошиблись…

– Я понял, но прошу вас открыть. Возможно, где-то в скрытых полостях прорыв. Я ненадолго.

– Я же вам сказал, нет потопа! – неизвестный голос вдруг стал грубее и теперь напоминал пиратский. Ну или Джигурду.

– Извините, – я старался проявлять чудеса дипломатичности, сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть: «Открывай, милиция!». – Но мы вынуждены будем все-таки проверить. Если вы не откроете, придётся отпереть запасным ключом. Простите за неудобства.

– Черт знает что! – проворчал голос, и щелкнул замок.

Дверь распахнулась, и на пороге выросло тело. Этакий штырь. Прямой и сухой, как палка, в меру седой, в меру морщинист. Видно, что жизнь помотала, возможно, раньше жестко пил, судя по бороздам на узком лице. Взгляд недовольных глаз попытался кольнуть, вмиг признав во мне праздного гуляку, а не заявленного администратора.

Его рука с перстнем тут же попыталась захлопнуть перед моим носом дверь, но я успел поставить ногу в проем и прихватить рукой торец двери.

– Извини, земляк, – улыбался я. – Тут такое дело… У меня невесту украли, мне нужно…

– А я при чем? – оборвал меня постоялец.

На человека, собиравшегося спать, он не был похож. Несмотря на поздний час, на нем была надета водолазка, брюки со стрелками и туфли. Не тапочки даже… Будто он куда-то намылился. От водолазки несло парфюмом. Заграничный – отметил про себя я. Да и перстень не простой. Вроде темное серебро, а камушек дороговизной поблескивает. Явно не бижутерия. А на руке татушка. Плохо видно, текст какой-то. Все это мой опытный взгляд мента выхватил из полумрака буквально за пару секунд, пока мы с ним препирались.

– Дружище! – я протянул руку, все еще надеясь на свои дипломатические способности. – С меня коньяк! После принесу, зуб даю. Пусти с твоего балкона на этаж выше перебраться. Там в башне принцесса… Понимаешь?

– Нажрался, иди проспись! – прошипел постоялец и силой попытался захлопнуть дверь, одновременно меня выталкивая.

Гражданских бить нельзя. По службе не положено. Кулак мой, понимая сей момент, лишь сжался и всё-таки не отправился в нос оппонента. Вот если бы он правонарушение совершил какое-нибудь. Эх… Неужели отступать придется? И плясать на радость стражницам?

Все еще болтаясь ни туда и ни сюда, я размышлял, стоя в пороге, не давая себя изгнать, но и не делал попыток проникнуть внутрь, как вдруг мой взгляд скользнул внутрь гостиничного номера. Номер как номер. Кровать, тумба, шифоньер и стол с графином. Но на кровати покрывало скомкано чуть-чуть. Будто там кто-то спал раньше. Но вот что странно – подушка стояла в позе демонстрации своей белизны и свежести. Как ставят ее в советских гостиницах и пансионатах. То есть никто не мог спать, не попортив ее гордую позу. Это и насторожило. Комок покрывала притянул мой взгляд снова. Под ним незнакомец явно что-то зарыл. Наспех спрятал, пока я постучал.

В это время постоялец меня толкнул. Уже грубо и с выкриком:

– Пшёл отсюда!

А вот это он зря… Я устоял, а когда он снова толкнул меня, вернее, намеревался это сделать – занес руку, развернул плечо, пришагнул вперед – я «ожил», отклонился чуть вбок, увернулся от толчка и пропустил его руку в пустоту.

Незнакомец провалился вслед за рукой. От неожиданности чуть не зарылся носом в красную дорожку коридора. Именно там он оказался после неудачной попытки тарана. Я же не стал его добивать привычным крюком, сопровождая в затылок. Все еще помнил, что я не на службе, а этот тип – не преступник. Но никто не мешал мне проникнуть в номер. Будто случайно – дверь же открыта. Да мало ли куда пьяного занесли заплетающиеся ноги.

Я юркнул внутрь номера и очутился в прихожке. В это время его хозяин, поймав равновесие, развернулся и проревел:

– Куда?! Выйди!

И в голосе его слышалось отчаяние. Мои подозрения вмиг усилились по шкале от одного до ста. Ага! Этот тип что-то скрывает. Как говорят в фильмах, ордера у меня нет (бесит каждый раз, ведь правильно – постановление), и мое проникновение может выглядеть незаконным. Конечно, как сотрудник я могу представиться и попросить гражданского впустить меня и добровольно показать мне помещение и, что там под покрывалом, без всяких постановлений. Но его перекошенная морда красноречиво говорила, что никакого добровольного сотрудничества не будет. Оставалось одно, продолжать играть роль пьяного гуляки.

Это я умею. Тем более, у меня действительно от выпивки ноги немного не слушались. Изобразив потерю равновесия, я покачнулся и будто бы с силой схватился за дверь, как за соломинку, чтобы не навернуться. Дверь, естественно, побежала за мной и захлопнулась. Щелк. Замок отсек меня от коридора, за которым ломился обратно постоялец.

– Открывай! – орал он.

– Счас! Погоди! Не могу открыть! – выкрикнул я в ответ, а сам уже спешил к кровати с подозрительным покрывалом.

Шаг, второй, третий. Вот я дергаю за узорчатый край советского пледа. Он не хочет спадать с кровати, будто скрывает до последнего тайну своего хозяина-постояльца. Я наматываю покрывало на руку. Оно все не кончается. Злюсь, матюгаюсь про себя, ведь снаружи долбит… Нет! Уже не долбит! Затих. Куда он делся? Что происходит? Мать твою!

С силой дергаю покрывало. Оно отлетает в угол. Переборщил немного, но ничего… Мой взгляд фокусируется на содержимом, что находится на белоснежной простыне.

Ну ни хрена себе!

Рука рефлекторно тянется к тому месту, где обычно висит кобура.

Загрузка...