Моя «Аве Мария»
Я захожу в спальню и, срываясь с клетки, ко мне летит моя маленькая, желтая либа по кличке Кукичка. Он хватается своими острыми лапками за мою футболку и карабкается по ней вверх. Я подставляю ему руку и, перебравшись, он начинает яростно стучать по ней клювом и рассказывать мне свои попугайские истории о том, как злая тетька пыталась посадить его в клетку, но он не дался. Не дался, потому что только родный папа, только он.
А внизу в это время мой кот Томка пытаясь обратить на себя моё внимание, рвёт когтями свою когтедралку и задней правой изображает разящий удар. Он яростно кричит и требует внимания. Я сажусь на кровать и хлопаю по ней ладонью. Он вскакивает и падает на спину, открывая моему взору свой пушистый живот. Я глажу его и он, закатывая глаза, победно смотрит на Кукичку – вот кого больше любит родный папа. Я смотрю на их игры и думаю, как сохранить? Как сохранить в памяти этот момент? Как сохранить его среди ненужных мне и лишних вещей, как сделать так чтобы я старый и одуревший от одиночества и безысходности сел в старое выцветшее кресло и вспомнил это самый счастливый момент. И слезы счастья потекли по моим щекам. Потекли, потому что мы обязательно встретимся там. Там, на Солнечной Поляне. Той поляне, где все попугаи коты и прочие суслики ждут своих родных пап и мам. Ждут и обязательно дождутся. Просто потому, что когда веришь, то обязательно сбудется, а они верят, верят в нашу любовь.
И я стараюсь удержать и продлить хоть ещё, ещё на немного этот момент. Но он ускользает от меня, вытекает сквозь пальцы песком времени. И я смотрю на них и верю, верю в то, что мы обязательно встретимя. Встретимся там, на Солнечной Поляне. А иначе, зачем жить?