Фонарщик
– То есть ты убежал из-за орхидей? – расспрашивал меня по дороге новый знакомый.
Что я мог ему сказать? Не из-за орхидей.
Хотя и из-за орхидей.
– А блохи остались? – деловито спросил мой спутник. – Хочешь, возьми моих.
И захохотал.
Не люблю, когда надо мной смеются.
– А тебя-то как зовут? – спросил я.
– Фонарщик.
– Почему Фонарщик?
– Долгая история. Надо поесть.
Мы отправились к магазину.
– Еду забирают из магазинов и переправляют в дома, – учил меня Фонарщик. – Так вот. Надо, чтобы еда изменила направление и свернула к нам.
– Отличный план. Но как?!
Мы договорились, что уж это мы как-нибудь решим на месте. И вот мы стояли у дверей большого магазина. Двери открывались и закрывались.
Из магазина выходили люди с пакетами, люди с тележками. Пакеты пахли. Сметана, мясо, колбаса, ух… от голода сводило живот. Иногда тележки проезжали так близко, что я мог составить меню из того, что было в пакетах. На первое – мясо, на второе – тоже можно мясо, и на третье – мясо. А можно все сразу на первое.
Фонарщик смотрел в глаза проходящим. Он смотрел так, что людям становилось неудобно под его взглядом. Если люди что-то ели, то еда застревала в горле, и они ее спешно выкидывали. А Фонарщик бросался подбирать.
А что было делать мне?
Попробовал тоже смотреть. Но люди проходили так быстро, что я не успевал сосредоточиться.
Вдруг мне пришло в голову: «А что если еду позвать?»
Мимо как раз ехала огромная коляска с множеством запахов – и мясо, и колбаса. Сильнее всего был запах рыбы. Хозяин толкал тележку с трудом. Пакеты свешивались во все стороны и даже лежали на нижней полке.
Я сосредоточился и позвал: «Сюда, ко мне, идите ко мне».
Пакеты меня совсем не слушались. Но я все равно приговаривал: «Сюда, ко мне!»
Вдруг один из пакетов подпрыгнул. Я решил, что показалось. Но пакет подпрыгнул снова. Я пошел за коляской, непрерывно глядя на пакет и повторяя: «Иди ко мне, ко мне!»
Пакет подпрыгнул в третий раз. Дядька как раз толкнул коляску, и пакет соскользнул и шлепнулся на асфальт. Дядька ничего не заметил.
Я был очень благодарен этому пакету, даже несмотря на то, что он пах рыбой. Я потрогал его. Пакет возмущенно запрыгал по дороге. В пакете явно была рыба. Я попытался сквозь пакет взять ее аккуратно, но рыба задергалась и шлепнула меня по морде. Я попытался взять ее снова и снова получил по морде. Тут я разозлился и куснул ее. Рыба в ответ стала драться и брыкаться. Я вцепился в нее со всей силой.
Издалека я видел, что дядька обнаружил пропажу и пошел ее искать в магазин. Но рыбина уже уплывала.
Я оттащил ее подальше. Осталось придумать, что с ней делать.
Тут появился Фонарщик. Я чуть отошел, с гордостью показывая ему свой улов.
– Есть живую тварь? – поморщился Фонарщик.
Я никак не ожидал от него такой сентиментальности.
– Она уже не живая, – стал оправдываться я.
– Но прыгает.
– А мыши и крысы? Ты их тоже не ешь?
– Грызуны – совсем другое дело. Рыбу надо выпустить в реку.
– Где я возьму реку?
– Рыбе – место в воде. Понял?
Я, честно говоря, не понял.
– Пойду еще что-нибудь поищу, – сказал Фонарщик и ушел.
А я остался с рыбой, которую надо выпустить в реку. Потому что рыбе место – в реке.
А собака не ест живых тварей, только грызунов…
Я еле дотащил ее до лужи. Время от времени рыбина дралась. И я решил, пусть она сама – зараза – добирается, куда ей надо. Ведь рано или поздно лужа вливается в ручеек, ручеек – в реку, река – в море.
Я плюхнул ее в грязноватую лужу. Рыба вместо благодарности подпрыгнула и в очередной раз пнула меня в нос. И тогда я ее схватил и сжал. А дальше…
Прежде чем я опомнился, я съел половину. Но, когда я опомнился, понял, что надо срочно спрятать вторую половину. Вот-вот мог появиться Фонарщик. А тут я. Съел рыбу. Которую надо было выпустить в реку. Нехорошо, хотя и не понятно, почему.
«Рыба все равно была уже неживая, – утешал я себя. – Никуда бы она не доплыла. Тем более из лужи». Я оттащил остатки рыбы в кусты. Потом чуть подальше. И пошел обратно.
– Ты ее все-таки съел! – услышал я.
– Я? Кого?
– Вот и молодец! – продолжал Фонарщик. – Не подыхать же с голода. А мне почти ничего не досталось…
И тогда я пошел и принес ему остаток рыбы, который припрятал на завтра.
Он ел быстро и жадно.
– Больше ничего нет? – спросил Фонарщик.
Больше ничего не было.
– Я тебя беру! – сказал мне Фонарщик. – Я как раз собираю уличную банду.
Я обрадовался, хоть и не знал пока, что надо делать.
– Кто в твоей уличной банде?
– Ты! – сказал Фонарщик, повернулся и пошел прочь.
Я пошел за ним. Ведь теперь я был из его банды. Кроме того, дело шло к вечеру и мне меньше всего хотелось остаться одному.
Мы вышли на бульвар. Фонарщик остановился.
– Смотри! – сказал он и стал пристально смотреть на фонари.
Я ничего не понял и просто смотрел на него, как он велел.
Он долго стоял сосредоточенный. Потом поднял голову – и… по всему бульвару вспыхнули фонари.
– Видел?
– Ух, ты! – вырвалось у меня. – Это ты зажег?
– Тут есть кто-то еще, кто умеет зажигать фонари?
Похоже, никого не было.
– А еще так можешь сделать?
– Нет, – ответил Фонарщик. – Устал. Завтра.