Понедельник выдался до одурения жарким, и беспощадное солнце жестоко наказывало глупцов, что решились выйти из дома после полудня или надеялись укрыться от зноя в тени. Кажется, даже в аду температура на пару градусов меньше. У Максима между тем каждая минута была на счету, и, ступая по раскаленному асфальту, он со всей ненавистью проклинал свой утренний выбор лука в виде темных брюк и ботинок, но еще больше – девицу с купленными правами, что со всей силы прямо на светофоре въехала ему в зад. После аварии машину пришлось отогнать на сервис (то, сколько займет, а главное, будет стоить ремонт, все еще до конца не ясно), и теперь из-за чьих-то куриных мозгов Максим вынужден разделять все беды простых пешеходов: мучиться от пекла и мокнуть под проливным дождем. Злой как собака, он вытащил из кармана телефон, чтобы проверить входящие, часы показали без пятнадцати два дня.
Марина Колесниченко, лучшая подруга Матильды, – единственная возможность для Максима узнать сегодня хоть что-то ценное, что можно впихнуть в вечернюю публикацию о ходе расследования убийства. Скорее всего, она не в курсе предполагаемых мотивов и отрабатываемых милицией версий, но уж точно нельзя сказать, что ее сведения окажутся совсем бесполезными. Женщины рассказывают друг другу все, нужно лишь отыскать среди свалки инфомусора в их головах имеющий значение факт. В практике Максима был случай, когда жертва маньяка за неделю до нападения в деталях описала внешность преступника своей подруге, думая, что парень влюблен и потому таскается за ней по пятам. Насильник же и не подозревал, что оказался замеченным. От женщин вообще мало что можно утаить. Девушку, к сожалению, спасти не удалось.
С адресом, однако, пришлось изрядно повозиться. Элитный жилой комплекс, где располагалась квартира Марины, с хаотично разбросанными однотипными многоэтажками больше походил на лабиринт. Не за пару минут и не без помощи прохожих Максим все же смог определить, какой из домов 17-й, и, надо сказать, успел появиться здесь вовремя: еще бы чуть-чуть, и Марину он упустил. А такую, как она, никому упустить не захочется.
Стройная фигура, высокий рост, не менее метра семидесяти пяти. Платиновая блондинка будто сошла с обложки глянцевого журнала и заметно контрастировала на фоне тусклой и серой реальности. Эта девушка принадлежала миру моды, красоты и стиля, всем своим существом подчеркивала эту причастность и была безупречна во всех отношениях. Марина Колесниченко – мгновенный визуальный экстаз.
Марина пулей выскочила из подъезда. В этот самый момент Максим как раз подошел к домофонной двери, потому двое столкнулись буквально нос к носу – последовали неловкие извинения. Очевидно, Марина спешила, и лишь удачное совпадение позволило Максиму перехватить ценный источник информации до того, как захлопнется дверца авто и заведется мотор. И этого оказалось вполне достаточно.
– Здравствуйте, Марина! – Максим попытался предстать перед ней абсолютно невозмутимым, не выдавая, насколько он под впечатлением от ее красоты.
Марина резко обернулась, направив взгляд на лицо напротив, и, не выражая ровным счетом никаких эмоций, спросила:
– Что?
– Меня зовут Максим Ивановский, интернет-издание «Ежедневный протокол». – Он протянул ей свою визитку. – Вижу, сейчас вы торопитесь, но, возможно, позже у вас найдется время, чтобы поговорить об убитой Матильде Егоровой. Вы ведь были близкими подругами, не так ли?
Марина продолжила смотреть на него в упор, будто не понимала, что конкретно от нее требуется. И Максим решил внести ясность.
– Сразу хочу уточнить: от сотрудничества с нами вы останетесь только в выигрыше. Нас интересует правда, и мы готовы за нее щедро отблагодарить. Да, я понимаю, что деньги вас мало волнуют. А как насчет упоминания в материале первой полосы вашего имени? Согласитесь, для бизнеса и не придумаешь лучшей рекламы.
Максиму часто доводилось делать подобные предложения. Отказов он не слышал никогда. Не материальная выгода, так желание засветиться на фоне трагедии даст свой результат. Но тут случилось то, чего он никак не ожидал. Марина, все время сохранявшая невозмутимое и даже отстраненное спокойствие, будто по щелчку взорвалась:
– Да как ты смеешь! Приперся сюда и просишь, чтобы я продала свою лучшую подругу? Да я уничтожу тебя. Слышишь? Я уничтожу тебя, твою газету, твою репутацию, клянусь, если понадобится, сотру с лица земли каждого поганого журналюгу, кто посмеет открыть свой рот, пороча ее память и вытаскивая на публику грязное белье. Но начну все равно с тебя. Ты понял? Я запомнила и твое лицо, и название твоей конторы. И если увижу, что вы спекулируете на том горе, что переживает ее… Я сотру всех вас в порошок. Усек? Не смей даже упоминать в своих грязных сочинениях имя Матильды! – жесткий и властный голос Марины дрогнул на последнем слове.
– Нет, вы не так… – Максим хотел было объясниться, но закончить ему не позволили.
Марина вырвала из его рук визитку, смяла ее, кинула в ближайшую урну и, напоследок наградив Максима взглядом, полным ненависти и презрения, бросилась к своей машине, села и быстро уехала. Что именно произошло, он в полной мере осознал лишь через несколько секунд после, когда автомобиль с разгневанной блондинкой уже скрылся за поворотом. Она отказалась от интервью, от рекламы, от того, за что другие готовы глотки друг другу перегрызть, лишь бы быть причастными к шумихе, которая образовалась вокруг убийства, сказать свое мнение, засветить свое имя. За всю многолетнюю журналистскую практику Максим еще не видел примера настоящей дружбы среди звезд.
Вернувшись в редакцию, он немногословно дополнил утреннюю новость: «Тело Матильды было обнаружено около часа ночи, предположительная причина смерти – удар ножом. Среди главных подозреваемых – брат погибшей. Ведется следствие». На профессиональном языке это означало полнейший провал.
Еще пару часов Максим проторчал в социальных сетях блогерши, но желаемого результата это тоже не возымело. Лиц оказалось столько, что просто нереально понять, кто среди них друг Матильды, а кто просто мимо проходил. Максиму же была нужна правда и только правда, без прикрас и дешевых интриг, что в шоу-бизнесе уже само по себе встречается довольно редко.
Он закрыл все вкладки и зашел на не менее успешный информационный портал «Новости с опережением». Его работники, в свою очередь, умудрились каким-то макаром раздобыть домашний адрес брата Матильды, и теперь на главной странице портала во весь экран красовалось сорокасекундное видео в высоком разрешении: Романа Егорова, сгорбленного и дрожащего, из подъезда собственного дома за руку выводит сотрудник милиции. Если бы для самого горячего момента журналистского расследования была учреждена премия, типа Оскара, этот ролик, несомненно, мог бы на нее претендовать. На этот раз Максима Ивановского нехило обскакали.
О том, что с ним сделает Главный, когда обнаружит, что их самый сильный конкурент отхватил эксклюзивный материал с задержанием брата убитой знаменитости, тогда как Максим ограничился скупой беседой с домработницей, и думать не хотелось. За весь день в его желудке побывал только утренний кофе, и, поскольку смерть Максима от рук главного редактора, неизбежная из-за журналистского прорыва «Новостей с опережением», теперь запланирована на завтра, умирать от голода сегодня не имело никакого смысла. По примеру американских тюрем, где приговоренным к казни позволяют выбрать последний прием пищи на их усмотрение, Максим решился на роскошный ужин в одном из самых дорогих и любимых ресторанов города. Он отправился в «Бизон».
Рабочая смена Алины подошла к концу. Слава Богу, этот день не принес больших потерь ее нервной системе, и Алина спешно собиралась домой, чтобы наконец выпотрошить из Максима мельчайшие подробности загадочного убийства, потрясшего сегодня буквально всех.
Она вышла на улицу, и духота жаркого летнего дня больно ударила ей в лицо. Алина забросила сумку на плечо и начала доставать из кармана джинсов свои беспроводные наушники, чтобы дорога не казалась такой скучной, как вдруг мужской голос неожиданно окликнул ее: Саша поджидал Алину немного поодаль от входа в ресторан. «Боже! Боже! Боже! – мгновенно пронеслось в голове девушки. – Ну только не сегодня, нет, я же не готова!» Однако честно признаться Саше в том, что она до смерти смущается при виде него, а от внезапно накатившего волнения ее и вовсе подташнивает, Алина не планировала, потому примерила на себя маску надменной уверенности и язвительным тоном спросила:
– Тебе настолько понравилась еда и обслуживание, что ты решил питаться здесь круглосуточно?
– Нет, – улыбнулся Саша, – тебя ждал.
– Я же сказала, что не хочу, чтобы меня провожали.
– А еще ты вроде как сказала, во сколько заканчиваешь. Получается, сама еще не знаешь, чего хочешь наверняка.
Больше всего в мужчинах Алине нравилась наглость, напористость и острый на слово (и не только) язык. Саша, похоже, обладал всеми этими качествами, оттого стал для нее еще более привлекательным. Между ними завязался диалог.
– Почему ты прекратила ходить на курсы? – спросил Саша.
– Работа в ресторане и учеба отнимают много времени, – стараясь сохранять спокойствие, ответила она.
– Я слышал, ты развелась.
– Да. И такая судьба ждет каждую, что застукает мужа в собственной постели со своей лучшей подругой.
– А твой бывший, видимо, совсем тупой, раз не сообразил, что с подругами жены лучше не спать, да и домой любовницу приводить нежелательно.
– Нет, он нисколько не тупой, – усмехнувшись, возразила Алина. – Но по части фантазии проигрывал всегда.
– Ну, ясно. А я свой бизнес открыл, – сменил тему Саша. – Теперь занимаюсь кейтерингом, удалось собрать неплохую команду, клиенты довольны, дело в гору идет. Считай, поднялся. Еще и котенка купил породистого, два месяца его, заразу, ждал. Назвал Сникерсом.
– Очень мило, поздравляю. Хотя я думаю, что тебе больше собаки подходят. Для котенка ты слишком крупный, только без обид.
Они шли вдвоем, а их разговор бросало из стороны в сторону. Пока Саша рассказывал Алине о прикольных случаях, которые происходили с ним на работе, она размышляла о том, насколько хорош, должно быть, Саша в постели. Люди утверждают, что мужчины постоянно думают о сексе. Но никто не думает о нем столько, сколько молодая и здоровая женщина, у которой он отсутствует уже шесть месяцев подряд. Алина упорно пыталась сосредоточиться на беседе, но это оказалось выше ее сил. Саша был очень красив и очень в ее вкусе, что не позволяло отсортировать его в категорию «приятель или просто друг». Тем не менее она старалась кивать и делать удивленное лицо всякий раз, когда того требовал момент или Саша произносил фразу вроде: «Можешь себе представить?..» Он и не догадывался, что себе в данный момент представляла она.
Обычно путь от работы до дома занимал у Алины от сорока до пятидесяти минут, и это еще при условии, что идти нужно быстрым шагом. В компании Саши это расстояние удивительным образом резко сократилось, и Алина поняла, что не прочь была бы прогуляться еще. Естественно, сама она ничего предлагать не станет. Алина повернулась к нему и, не выдавая истинных желаний, произнесла:
– Спасибо, что проводил. День и правда выдался тяжелым, но с твоей помощью я хоть немного отвлеклась.
– Может быть, ты как-нибудь пригласишь меня к себе на чашку чая? Я бы не отказался.
– Нет, извини, не могу. Я живу не одна.
– С подругой?
– С Максимом, он мой сосед.
Этого Саша явно не ожидал.
– Надеюсь, у него уже есть жена или подружка? Или, может, ему девяносто пять?
– Вообще-то тридцать два, и он холост, журналист. Ну, ты понимаешь, нервная ненормированная работа и все такое.
– И как тебе живется с холостым журналистом? – с нескрываемым раздражением спросил он.
– Нескучно. Из плюсов – всегда в курсе кровавых новостей, – широко улыбнулась она.
Саша выглядел абсолютно недовольным, чего, собственно, Алина и добивалась. Очевидно, разговор закончился вообще не так, как он себе это представлял. Вот и пусть знает, что рядом с ней всегда находится еще один красивый и свободный мужчина. А вот о том, что этот мужчина иногда жутко ее раздражает и даже чашку за собой не в состоянии помыть, Саше было знать совсем не обязательно.
Максим сидел за столиком и жадно уплетал говяжий стейк, совершенно не обращая внимания на то, что творится вокруг, потому и понял не сразу, что его телефон разрывается уже которую минуту подряд. Когда же до него наконец дошло, что кто-то отчаянно пытается ему дозвониться, он взял смартфон в руки и, увидев незнакомый номер, с откровенной злостью (это ж надо, голодного мужика отвлекают от сакрального момента приема пищи) бросил в трубку:
– Алло?
– Привет, – послышался заплаканный женский голос. – Это Марина, Марина Колесниченко, мы пересекались сегодня днем. Я хотела… Мне нужно с тобой поговорить. Могу я подъехать, куда скажешь, прямо сейчас?
– Ну, да, конечно. Я в «Бизоне», третий столик на террасе.
– Поняла, буду через полчаса.
Мозг Максима стал активно накидывать варианты. Этот звонок оказался для него полной неожиданностью, особенно если учитывать, с какой ненавистью смотрела на журналиста Марина еще днем. Конечно, сцены с запугиванием и угрозами от близких жертвам людей или родственников преступников были для него не в новинку. Все они пытаются скрыть правду, ненавидят огласку и презирают тех, кто охотится за фактами и истиной. Но и Максим не собирался отступать. Он всегда получает то, что нужно, ловко подбирает ключики к любой личности, располагает к себе, вызывает доверие, а после вытаскивает наружу все, что имеет значение или может представлять интерес. В практике, однако, случалось и такое, что сами участники трагедии выходили на связь первыми. Только происходило это довольно редко. И уж тем более не ожидал он подобного шага от Марины, но, нужно признать, был ему крайне рад. Журналистское чутье никогда не подводит, и Максим чувствовал, что сейчас имеет все шансы отправить «Новости с опережением» в информационный нокаут. Чего бы ни хотела взамен Марина, он ей это обеспечит, но и девушке придется выложиться на полную. В эту минуту удача, безусловно, повернулась к нему лицом, и теперь Максим может смело выдохнуть, поскольку его завтрашнее четвертование благополучно отменено.
Марина сдержала обещание. Буквально через двадцать минут рядом с рестораном припарковалась знакомая иномарка, из которой вышли двое – безумно красивая блондинка и, к большому удивлению Максима, какой-то ботан. Пара уверенно проследовала к его столику, и после коротких приветствий Марина наконец представила своего спутника:
– Знакомься, это Илья, парень Матильды.
Порция стейка, которую Максим запихнул в себя почти целиком (настолько он был голоден), ощутимо перевернулась в желудке, как это часто бывает, если неожиданное и волнующее событие происходит в тот момент, когда ешь. Подруга и парень! Еще пару часов назад Максим мог довольствоваться лишь сбивчивым рассказом домработницы о неряшливости и неаккуратности погибшей, хоть и узнал от нее кое-что полезное, а сейчас к нему по собственной инициативе пожаловали и подруга, и парень. Настоящий джекпот. Стоп, что? Это парень Матильды? Парень красивой и богатой модели – очкастый, прыщавый ботан? Пытаясь скрыть свое изумление, Максим встал и как ни в чем не бывало протянул ему руку.
– Максим Ивановский, журналист, пишу о трагедии. Мои соболезнования.
– Илья Смирнов, – сказал тот надрывным голосом, на глазах мужчины блестели слезы. – Спасибо, вы очень добры. Прошу заранее извинить меня, если эмоции вдруг возьмут верх. Я все еще не верю в то, что ее… Простите, мне сложно смириться со случившимся, но я постараюсь держать себя в руках. И раз уж эта беседа предполагает полное доверие и откровенность во всем, не стесняйтесь, Максим, называйте меня Математик или Матем, как вам будет угодно. Это прозвище закрепилось за мной еще со школьных времен, собственно, именно так и обращаются ко мне близкие друзья. Для вас я тоже не стану делать исключения, ведь если вы согласитесь на… – тут он осекся и резко замолк.
Они присели за столик, Марина заказала для себя и Ильи воду и два салата. После того как официант принял заказ и ушел, она сняла солнцезащитные очки, в которых была до этого момента, и Максим увидел очень красные и заплаканные, но не потерявшие своего очарования глаза. Марина тем временем прикладывала значительные усилия, чтобы говорить спокойно и твердо.
– Я хочу извиниться перед тобой за тот разговор у моего подъезда. Ничего, что я на «ты»? Я на нервах была и ненавижу, когда журналисты суют свой нос в личную жизнь, неважно мою или моих близких. Нас с Матемом вызывали на допрос сегодня днем… Господи, пусть все это окажется лишь дурным сном! – Марина тяжело вздохнула. – В общем, они думают, что в убийстве замешан Рома. Они его забрали, понимаешь? Даже увидеться с ним не позволили, конкретного ничего не говорят, отмахнулись от меня, сказав, что его задержание – это простая формальность для выяснения каких-то там обстоятельств. Я ни единому слову не верю! Чувствую, что они просто нашли козла отпущения и готовятся повесить все на него. А искать настоящего убийцу… – Марина сорвалась. – Рома, блин, Рома! Они решили, что именно он ее и убил!
Максим, который все еще не знал, чего ему ждать дальше, решил спросить прямо.
– Все в порядке, можешь не извиняться. Только не могу понять до конца, зачем вам нужен я? Ты ведь отказалась давать какие-либо комментарии о ее смерти. Ты передумала?
– Да, ты прав, ближе к делу! – сказала это, Марина аккуратно промокнула слезы салфеткой, собралась с духом и выдала следующее: – Мы с Матемом хотим нанять тебя для проведения независимого журналистского расследования. Я погуглила информацию о тебе: больше десяти лет опыта, пронырливый, знаешь свое дело, не из разряда желтушных стервятников, которые собирают сплетни и публикуют грязные подробности жизни публичных людей. Нам нужен именно такой человек. Я прошу тебя, нет, мы тебя просим. Все, что у нас есть: любые деньги, любые сведения, – Марина говорила с задержками, пытаясь проглотить подступивший к горлу комок, – мы предоставим тебе все, что нужно. Но предупреждаю, что имя Матильды я позорить не позволю. Никаких гадостей о ней ты от меня не услышишь, она была и остается моей самой близкой подругой, и ее добрую память я буду защищать. Все остальное готова предать огласке. Абсолютно все, только прошу, помоги доказать, что Рома не убийца, и вытащить его из тюрьмы.
Максим был озадачен. От этой встречи он ожидал всего, но чтобы его наняли для проведения независимого журналистского расследования? Такое с ним происходило нечасто. Это, кстати, не значит, что и вовсе не случалось. По долгу своей профессии он умел выслеживать добычу, вытаскивал сведения из самых неочевидных источников, докапывался до таких подробностей, что волосы вставали дыбом, а такие люди могут оказаться полезными в некоторых делах. О Максиме же и его способностях в определенных кругах ходили целые легенды. К нему обращались, когда нужен был компромат на известного политика или бизнесмена, когда требовалось вывести на чистую воду завравшегося депутата, когда имелись подозрения, которые нуждались в проверке, но так, чтобы без лишних глаз. И он с удовольствием брался за эту черную работу, потому что был любопытным, страстным, жадным на информацию и мог разговорить даже мертвеца. Ну и, конечно, деньги тоже решают многое. Однако убийство, да к тому же громкое убийство известной блогерши, – это что-то новенькое. А ведь в детстве он мечтал расследовать именно такие дела.
– Почему вы сомневаетесь в их методах? Я сам имел дело с парнями из органов, и, говорю вам, они свою работу знают. Если ваш Рома не виновен, его скоро отпустят, – несмотря на поток мыслей в своей голове, уверенно ответил Максим.
– Ты не понимаешь! – сквозь слезы простонал Математик. – Рому уже задержали, выходит, у них на него что-то есть. Но Рома не мог причинить вреда своей сестре, он бы и пальцем ее никогда не тронул. Матильда – единственное, что у него есть. Его самый близкий родственник. Да, в их отношениях не все было гладко, но убить ее – это невозможно. Рома и Матильда любили друг друга, выросли вместе и ни на минуту не забывали, что значит семья. Только не Рома. Он не убийца. Он еще одна жертва. А они схватили его, словно преступника. Зачем он им понадобился? Ведь он не виноват. Он не мог, слышишь, не мог! Пожалуйста, помоги нам, мы не знаем, как его спасти.
После этих слов Математик разрыдался, как мальчишка, и окружающие любопытно покосились в их сторону. Марина обняла друга за плечи, из-под ее опущенных век текли слезы, которых она, как ни старалась, так и не смогла сдержать.
Неожиданно Максим почувствовал не свойственную ему неловкость. Перед ним сидели два человека и оплакивали жертву, которая, очевидно, была им очень дорога. И что бы он сейчас ни сказал, его слова не смогут утешить их или облегчить их страдания. Но пауза слегка затянулась, и, чтобы хоть как-то привести собеседников в чувства, Максим задал Марине отвлеченный вопрос, надеясь таким образом все же возобновить разговор:
– Кто дал тебе номер моего телефона?
– Твоя визитка, – всхлипнула Марина, с трудом освободившись из объятий вцепившегося в нее Матема. – После допроса мы были в панике, не знали, что нам нужно предпринять, ведь милиция всерьез считает Ромку убийцей. И вдруг я вспомнила о тебе, о разговоре у моего дома. Я поделилась своей идеей с Матемом, и он меня поддержал. – Математик слабо кивнул. – Мы сразу поехали ко мне, я нашла ту визитку, потом погуглила и убедилась, что ты все-таки серьезный журналист, тогда и решила набрать. Так ты согласен помочь нам?
Максиму польстило услышать такую высокую оценку своих профессиональных качеств со стороны. Что греха таить, он и сам считал себя серьезным журналистом и искренне любил это дело, ведь благодаря ему он всегда находился в гуще событий преступного мира и являлся их полноценным участником. Тем не менее вопрос Марины он пока оставил без ответа, ведь у него наготове уже был свой:
– Расскажете мне о детстве Матильды?
Марина вмиг стала серьезной и сосредоточенной.
– Знаю я, если честно, не так много. Матильда не любила об этом говорить. Да там и история такая… В общем, мама родила ее в шестнадцать лет. Конечно, ребенка никто не планировал, не удивлюсь, если все у них случилось прям в день знакомства. Короче, родила, кинула дочь на родителей и продолжила жить своей жизнью. Правда, недолго. Матильде только-только три исполнилось, когда ее мать умерла. Вроде передозировка. Через год умерли и дедушка с бабушкой. После их смерти Матильду и забрал отец. Но тема мамы для нее всегда оставалась болезненной, лишний раз о ней она не вспоминала. Видимо, правду говорят, что все детские травмы наиболее ярко проявляются именно во взрослой жизни. А Матильда однозначно была травмирована, хоть и не демонстрировала этого открыто. Вот и все, что я могу рассказать.
– А как же Рома? – поинтересовался Максим.
– Рома не родной брат Матильды, а единокровный. Он родился буквально через пару месяцев после того, как папа забрал ее. Так с мачехой, отцом и Ромкой она и прожила лет до семнадцати, а потом уехала из дома: хотела карьеру построить, быть знаменитой, поэтому и отправилась в столицу осуществлять мечту. А после той трагедии и Ромку перевезла поближе, чтобы всегда быть рядом и заботиться о нем.
– О какой трагедии ты говоришь и почему о Роме нужно заботиться?
– Отец и мачеха разбились на машине. Роме было восемнадцать тогда, Матильде – двадцать два. Но Рома… Не знаю, как правильно объяснить. У него есть особенности. Он очень тихий, очень робкий, очень внушаемый. Ромкины родители его сильно баловали, мать так вообще буквально до седьмого класса с ним за одной партой сидела. Он совершенно не приспособлен к самостоятельной жизни, не умеет заботиться о себе, зарабатывать деньги, уверена, он даже поесть забудет, если не проследить. Когда случилось то несчастье, Ромка остался совсем один. Других родственников, кроме Матильды, у него нет. И конечно, она не могла его бросить. Она забрала Ромку, купила ему квартиру, пыталась работу найти, но дольше двух дней он все равно нигде не задерживался. А Матильда только и хотела, что научить брата самостоятельности. Она никогда не давала ему деньги просто так, но всегда покупала продукты и лекарства при необходимости. Она пыталась, как могла, заставить его повзрослеть.
– А что насчет родственников Матильды со стороны матери?
– Понятия не имею. Если и есть какие-то дальние, то с Матильдой они никогда не общались. Во всяком случае, мне она ничего не рассказывала. Ромка – вот ее настоящая родня. Никого ближе у Матильды не было. И у Ромки никого нет. Именно поэтому я так уверена, что Рома просто не мог этого сделать, она была единственным человеком, кого он любил и кому доверял. Только не Рома… – У Марины снова потекли слезы. – Простите меня, простите, я просто не могу поверить… Матильда мертва, Ромку забрали. В моей голове не укладывается, как такое могло случиться. Я просто…
Она зарыдала, закрыв ладонями лицо. Максим понял, что нужно дать ей время, и переключился на Математика:
– Я был удивлен, когда узнал, что у Матильды есть парень, честно говоря. На ее странице о тебе ни единого упоминания. Вы давно вместе? Как вы познакомились?
Математик поднял голову, его слезы сквозь очки казались просто огромными.
– Че… че… через д… два д… дня дол… ж… ж… но… – он подавлял истерику, но говорить внятно, без заиканий и неконтролируемых сглатываний, было еще тяжело. В общем, мужчине понадобилось пару минут, чтобы собраться, после чего он вытер рукавом нос и наконец начал отвечать на вопрос: – Через два дня должно было быть три месяца. Но я всегда чувствовал, будто знал Матильду годы. И встретились мы, я уверен, не случайно, по-другому этого не объяснить. Мое самое паршивое свидание стало самым счастливым событием в жизни. Наверно, все же стоит добавить немного контекста. Так вот, я преподаю в политехническом универе, читаю лекции по теории вероятностей и математической статистике. Один мой приятель с кафедры как-то похвастался, что скачал новое приложение для знакомств и в этом месяце уже встретился с тремя хорошенькими девушками. А в нашем мире ботанов и гиков это просто караван из женщин. Я тоже зарегистрировался там: в любви мне абсолютно не везло, вот и подумал, может, виртуальное общение на первых порах как-то исправит ситуацию. Так и нашел ту девчонку. Почти две недели мы переписывались, наконец я решился назначить личную встречу и, чтобы произвести хорошее впечатление, пригласил ее в самый дорогой ресторан, который только знал. Пришлось даже денег занять у соседа по общаге, но ты же понимаешь – первое свидание все-таки. Она, конечно, пришла, только по лицу ее я сразу понял, что надолго она здесь не задержится. Короче, не понравился я ей от слова совсем. И буквально через десять минут она сбежала, надо сказать, достаточно громко известив меня о причине своего ухода. Это услышали, клянусь, все посетители, потому что столько взглядов, полных жалости, я на себе еще никогда не ловил. Честно, хотелось одного – поскорее исчезнуть, да я и счет уже попросил, как вдруг ко мне за столик подсела Матильда. Она… Я просто потерял дар речи – настолько Матильда меня покорила, и единственное, на что я оказался способен, так это кивать ей в ответ. Но пару бокалов и живой интерес с ее стороны в итоге развязали мне язык. Матильда только посмеялась над этой историей о неудачном свидании, сказала, что мне еще крупно повезло: «Ты ее вообще хорошо рассмотрел? Корни отросли жутко, а сумка… Поверь мне, это определенно паль!» Да, многого из того, что говорила Матильда, я до конца не понимал. Однако счастливее, чем сидя рядом с ней в тот вечер, я еще никогда не был. И ту ночь мы тоже провели вдвоем. Не очень романтичное начало отношений, – Матем кисло улыбнулся, – только нам было все равно. Я сразу влюбился и понял, что это моя женщина и я сделаю ее счастливой. Но публичность, признаюсь, пугала меня, да и не знал я, как в институте отреагируют на наш роман. Я имею в виду, ну, ты понимаешь, ведь она была известная, скандально известная. И я попросил, чтобы Матильда первое время не афишировала то, что мы вместе. Она согласилась. Какой же я осел! Как же я жалею, что струсил, не нужно было скрываться. Она, наверно, думала, что я ее стесняюсь. Но это не так. Матильда была идеальна, а теперь ее нет. Я потерял ее и не понимаю, как мне жить с этим дальше. Как жить дальше без нее?
Максим по-мужски сочувствовал этому парню. Очевидно, что отношения с Матильдой – это лучшее, что с Матемом когда-либо происходило. Красивая и богатая модель. Да о такой подружке только мечтать можно! И вряд ли судьба преподнесет этому умнику такой подарок снова. Математик в этот момент сотрясался в рыданиях, и косых взглядов в сторону их столика стало еще больше.
– Тише-тише, Матем, слышишь, успокойся! – Марина, сама на грани истерики, пыталась кое-как привести его в чувства. – Мы же здесь по делу, помнишь? А сидим и плачем только. Слезами Ромку не вытащишь. Нужно действовать с холодной головой. Задавай свои вопросы, Макс, мы готовы отвечать.
– Когда вы видели Матильду в последний раз? – спросил Максим.
– Матильда и Матем ужинали в ресторане в пятницу, он переночевал у нее и утром ушел. Тише-тише! – Марина одновременно и рассказывала, и укачивала рыдающего Математика. – После они общались только по телефону. А почти все выходные с Матильдой провела я. Мы заранее договорились устроить небольшой девичник, так что в субботу вечером я приехала. Заказали доставку, поболтали, поснимали пару рилсов и начали собираться в клуб. Я визажист, поэтому всегда отвечала и за свой мейк, и за мейк Матильды. Сначала были в «АквабезАлко», потом в караоке, там горланили до самого закрытия и только под утро разъехались по домам. Проснулась я поздно и сразу же набрала Матильду, хотела спросить, как она себя чувствует после целого альбома Рианны соло. Думаю, мы проболтали по видео еще где-то полчаса. Если б я только знала, что это был наш последний с ней разговор… – сказав это, Марина на мгновение замолкла, сглотнула и продолжила: – В общем, Матильда сказала, что на ночь собирается ко мне, потому что должна прийти Галина – домработница, она и у меня прибирается по субботам. Знаю, это может прозвучать странно, но у Матильды относительно уборки были весьма строгие правила. Например, она хотела, чтобы убирались у нее только по ночам. Еще с модельных времен она возненавидела подъем по будильнику и вставала в час, а то и в два дня. Потом у нее было «время для себя», которое она любила проводить в одиночестве. Все съемки и прочую работу не раньше десяти вечера назначала, а домой только под утро возвращалась, поэтому и просила, чтобы убирались исключительно в ее отсутствие. Короче, мы поговорили, и я уехала в салон. Дома была уже ближе к одиннадцати, дико устала и вырубилась почти сразу. Но по дороге я написала Матильде, что все равно буду ее ждать. А когда утром проснулась, поняла, что она так и не приехала и даже сообщение мое не прочитала. Конечно, я забеспокоилась, но после решила, что она, должно быть, просто передумала. Звонить ей не стала, ведь в это время она обычно еще спит. О том, что на самом деле случилось, мне по телефону сообщил следователь. Он сказал, что Матильду…
– Да, я уже разговаривал с Галиной, и она ввела меня в курс дела. Допустим. У Матильды были враги? – Максим старался обходить места, способные вызвать новый поток слез.
– Спрашиваешь еще! Конечно, ведь она популярная, знаменитая, богатая – пальцев не хватит, чтобы перечислить всех завистников и лицемеров, которые желали ей зла. Особенно в сети. Куча хейтеров. Писали гадости, оскорбляли, проклинали – в общем, весь наборчик блогера-миллионника. У Матильды даже свой интернет-маньяк был, ну, мы его так между собой называли. Вот, смотри, – одной рукой Марина обнимала Матема, а второй достала из своей сумки телефон, сделала пару кликов и протянула его Максиму, – ник @_fanat666.
Страница Фаната666 с тремястами тысячами подписчиков была пустой, фото отсутствовало. В колонке «О себе» было указано следующее: «Ненавижу богатую нахалку Матильду!»
– Он взялся ниоткуда почти четыре года назад и начал буквально отравлять ей жизнь, – рассказывала Марина, пряча телефон обратно в сумку. – Издевки, мерзкие комментарии, пожелания смерти – это еще цветочки. В своей ненависти он зашел слишком далеко. Не знаю каким образом, но ему стали известны все подробности кошмарного детства Матильды: как отнеслась к ее рождению мама, как была, мягко сказать, рада мачеха, когда отец забрал Матильду к себе, как над ней глумились в школе и на улице за ее поношенную одежду, высокий рост и нездоровую худобу. Короче, о таких вещах раз и навсегда забыть хочется, но Фанат666 будто кайф ловил, напоминая Матильде о худших моментах ее жизни при любом удобном случае. Постоянно давил на больное. Писал без конца, что мать от нее отказалась, потому что залетела под алкоголем и ребенка этого ненавидела, что такие, как Матильда, и права не имеют на публичность, что даже с миллионной аудиторией она жалкое ничтожество, чья мать предпочла дочери иглу, а мачеха и на дух не переносила. Представь, через что Матильде пришлось пройти, выслушивая подобные оскорбления все эти годы. Конечно, большая часть подписчиков заступалась за нее, но ведь были и те, кто активно поддерживал Фаната666. Ее комментарии превратились в бесконечные склоки, а личка стала Диснейлендом для неадекватов. Но надо отдать Матильде должное: на публике держалась она стойко. На любой выпад Фаната666 отвечала, что смогла выбраться из нищеты без чьей-либо помощи и сама себя сделала, неважно, каким было ее прошлое. Во многом благодаря всей этой истории она и запустила собственное шоу на «Ютубе», где еженедельно вместе с профессиональными психологами разбирала ситуации, связанные с буллингом, агрессией и насилием в семье. Она бесплатно помогала жертвам справляться с последствиями ситуаций, которые подрывают психическое здоровье и даже могут стать причиной суицида. Матильда по такому принципу и жила: пускай самой плохо, но другому руку протянет. И ты бы только знал, сколько людей благодарили ее за спасение и шанс начать новую жизнь. Она была достойным примером селф-мейд знаменитости, за это ее и обожали. Но Фанат666 все равно не унимался, продолжая ее изводить. И хоть Матильда и пыталась скрывать свои истинные чувства, но и я, и люди вокруг замечали, как ей на самом деле тяжело. Хорошо хоть, до Ромы он не добрался. Матильда надежно скрывала брата от посторонних и СМИ, не афишируя их родство. В противном случае, боюсь, она бы просто сломалась, ведь Рома после смерти отца стал для Матильды буквально всем. Только не думай, что то, о чем я рассказываю, ерунда. Это на первый взгляд кажется: ой, ну и что, всего лишь какой-то псих из интернета. Но, когда ты постоянно на виду, а жизнь твоя – предмет для сплетен и обсуждений, не имеет значения, бросили тебе гадость в лицо или написали в директ: невозможно пройти мимо и не воспринять сказанное всерьез.
– Она обращалась в милицию?
– Нет, хоть я и твердила ей об этом постоянно. Но Матильда говорила, что толком ничего они сделать не смогут, а Фанат666 получит в руки дополнительный козырь: он только того и добивается, чтобы вызвать у нее панику и страх. Такого удовольствия доставить ему она не могла. Матильда трусихой не была, нет, за себя постоять она умела.
– Все это, конечно, очень интересно, но я уверен, что такими сумасшедшими фанатами может похвастаться любая знаменитость. Я же имею в виду человека, которого Матильда хорошо знала, возможно, которому даже могла доверять. Объясню, почему считаю именно так. Если ты хочешь убить кого-то, с кем лично не знаком, ты, скорее всего, нападешь на него где-нибудь в безлюдном переулке. Чтобы совершить это убийство в его квартире, нужно быть более подготовленным: выяснить адрес, быть уверенным в том, что соседи не поднимут шума, знать, что в квартире в тот момент никого, кроме жертвы, не будет. Риск слишком большой, чтобы идти на него. Да и как часто ты сама пускаешь в свой дом постороннего? В наше время это стандартные меры безопасности, и Матильда при всей своей известности и деньгах, готов поспорить, их соблюдала. Квартира не была ограблена. Значит, преступник преследовал единственную цель – убить. Теперь нужно понять всего две вещи: во-первых, кого она могла впустить к себе, во-вторых, кому была выгодна ее смерть. Ответив на эти вопросы, мы и вычислим убийцу.
– Дело в том, – проговорила Марина, впечатленная аргументами Максима, – что Матильда не просто соблюдала меры предосторожности – она была на них помешана. Открыть дверь и впустить к себе вот просто так она могла только меня, Матема или Ромку.
– Ну, в таком случае милиция имеет все основания подозревать вас троих. И неудивительно, что они взялись за единственного, алиби которого вызвало сомнения. Если ты уверена в невиновности Ромы, то должна еще раз хорошенько подумать над этими вопросами и назвать того, кто имел и возможность, и мотив ее убить, – настаивал Максим.
– Нет, слышишь, нет! – взгляд Марины был растерянным, а голос – встревоженным. – Рома просто не мог! Никто из нас не мог. Я не знаю, я вообще ничего уже не понимаю. Как это могло случиться? Как он вошел? Матильда не глупая, она бы не впустила кого попало, да и знакомого тоже вряд ли. Она именно так и поступала: просто не открывала дверь. Для встреч с рекламодателями или для решения вопросов по бизнесу снимала офис. С приятелями или девчонками из тусовки встречалась в кафе. Посторонних у себя она не терпела, особенно тех, кто еще и заявлялся без приглашения. Матильда ведь дева по гороскопу, если тебе это о чем-то говорит. В милиции тоже на этом настаивают, утверждают, что все улики указывают на то, что к убийству причастен кто-то из близких, что Матильда знала преступника в лицо, открыла сама, возможно, даже ждала его прихода. Только никого она не ждала. Она бы мне сказала, мы ведь долго болтали, и Матильда ни словом не обмолвилась о какой-то там встрече, тем более у нее в квартире. Но меня никто и слушать не желает. Всех собак вешают на Ромку. А это не так. Это просто не может оказаться правдой.
– А если предположить, что у убийцы был ключ? Например, он заблаговременно украл его у Матильды или у домработницы. А может быть, убийца это и есть та самая Галина. Прямого мотива я пока проследить не могу, но, по крайней мере, у нее имелась такая возможность. Убила, а потом сама же и нашла тело. Или убийство совершил ее подельник. Милиция наверняка проверяет и эти версии, – сделал логичный вывод Максим.
На фразе: «Убила, а потом сама же и нашла тело» – Математик зарыдал еще громче.
– Бред! – моментально вырвалось у Марины. – Во-первых, у Галины нет ни одной причины желать Матильде смерти. Да Матильда для нее была золотой жилой: даже представить страшно, сколько она отваливала ей за готовку и эти ночные приходы. Во-вторых, Матильда была в тот момент в квартире, значит, подняла бы шум, закричала или позвонила бы кому-нибудь из нас. Но точно не сидела бы молча, пока убийца открывал ее дверь и бросался на нее с ножом. Матильда умела защищаться, просто так она бы в руки не далась. Как же я боюсь, что они правы, и это сделал… Нет, я не хочу в это верить, должно существовать другое объяснение. Кажется, еще немного, и я просто сойду с ума.
Максим же продолжал настаивать на очевидном:
– Может, Матильда просто не поняла, что в квартиру проник посторонний? С другой стороны, каков шанс, что убийце повезло настолько, что он вломился к ней в самый подходящий момент? – На минуту Максим задумался. – Так, если отбросить все невероятные теории, ясным становится одно. Вам, конечно, неприятно будет это услышать, но с учетом всех обстоятельств Рома действительно мог приложить руку к убийству сестры. Подожди! Послушай меня. У него была возможность попасть в квартиру, ведь Матильда, вероятно, впустила бы, ты и сама об этом говоришь. У него имелся также и мотив. Например, та же Галина утверждает, что Рома постоянно просил у Матильды деньги. Принимая во внимание его проблемы с алкоголем, я считаю, он вполне мог совершить необдуманный поступок, ведь все мы знаем, что такое зависимость, и…
– Так вот откуда у них эта чушь собачья! – не дав закончить Максиму мысль, Марина обрушила весь свой гнев, рожденный безысходностью и бессилием. – Старая дешевая сплетница! А я-то думаю, почему следователь так уверен в виновности Ромы? А это старая карга понарассказывала им всякую бредятину! Боже, клянусь, я убью ее за ее грязный язык! Слушай сюда. Все, что она наплела, неправда. Она ведь наверняка трепалась о том разговоре, который слышала пару месяцев назад. А я предупреждала Матильду, что это вылезет нам боком. Не верь ей. Да, Матильда с Ромкой, бывало, ссорились из-за денег, но Матильда заботилась о брате, всегда была на его стороне, и он это ценил. У Ромы есть проблемы, не отрицаю: он много пьет, он асоциален, у него нет друзей, с работой не получается, но это вовсе не значит, что он способен убить сестру за бутылку водки. Матильду он любил! А она любила его, знала, что ему просто нужно время, чтобы освоиться, понять, кто он и чем хочет заниматься, и тогда эта пустая привязанность к алкоголю пройдет сама собой. Она не из головы это взяла. Матильда показывала Рому психиатрам. Они подтвердили, что он абсолютно здоров, но опека, особенно финансовая, усугубляет его состояние. И если бы Матильда пичкала брата деньгами, он бы спился или, что еще хуже, на иглу бы подсел. А для Матильды потерять единственного родного человека было страшнее всего. Она бы просто не вынесла этого и винила бы себя до конца дней. Матильда как могла защищала Рому от жутко пугающей его действительности, пыталась найти ему подходящую работу, объяснить, что самостоятельно зарабатывать, брать ответственность за свою жизнь – это не страшно, ведь именно так поступают взрослые люди. Она была уверена, что он сможет начать все с чистого листа, а пока Ромка вставал на ноги, не бросала его ни на минуту. Просила меня присматривать за ним, привозить продукты, проверять, чтобы в его холодильнике всегда была еда. Поначалу Матильда и сама всем этим занималась, но с приходом бешеной популярности уже не могла появляться у него часто: репортеры постоянно сидели на хвосте и, не дай Бог, пронюхали бы, что у нее есть брат, тогда…
– Это не Рома! – неожиданно перебил Математик. – Рома ни в чем не виноват. Это я виновен в том, что все так обернулось.
– Что ты такое говоришь, Матем? – Марина еще крепче обняла его за плечи. – Ты здесь совершенно ни при чем, слышишь? Матильда бы просто не позволила тебе так говорить. Она очень любила тебя, была по-настоящему с тобой счастлива, это буквально читалось в ее глазах. И не смей даже думать об обратном. Те три месяца, что вы провели вместе, стали лучшими в ее жизни. Поверь, именно это она твердила мне каждый день.
– Ты не понимаешь, – давясь слезами, всхлипывал Матем. – Это я виновен в том, что вчера она осталась в квартире одна. Еще неделю назад Матильда предложила мне съехаться, жить вместе, как семья, но я отказался. Я ведь мужчина. Как я мог согласиться жить в доме любимой женщины, да еще и за ее же счет? Я не мог, просто не мог себе этого позволить. Конечно, я бы с радостью забрал ее к себе. Да ведь только живу в общежитии. Да и зарплата у меня пока… ну, сама знаешь. Я сказал нет. Я отказался из-за своих идиотских убеждений, а теперь ее не вернуть. Какой же я дурак! Если бы я согласился, я бы защитил ее, уберег от смерти. Как себя простить? – Матем буквально захлебывался в истерике. – Что мне теперь делать, как мне с этим теперь жить?
Марина снова заплакала, Матем обхватил ее руками, и они уткнулись в плечи друг другу, слышны были лишь всхлипы и жалобные стоны. Тут Максим тихо произнес:
– Слушайте, если вам нужно время, чтобы прийти в себя, мы ведь можем перенести встречу на другой…
– Нет, – Марина резко вырвалась из объятий Матема, – сейчас! Мы будем говорить сейчас! Так ты берешься за расследование, Макс?
– Сначала я должен быть на сто процентов уверен, что это не окажется пустой тратой ваших денег и моего времени, – как матерый следак проговорил он. – Значит, добровольно открыть Матильда могла троим. Что нам это дает? Собственно, ничего нового. Давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Кто получает наибольшую выгоду, особенно материальную, от смерти Матильды? Только Рома, я правильно понимаю?
– Если ты имеешь в виду деньги, то нет. Все деньги получает Артур, больше никто.
– Что еще за Артур? – удивился Максим.
– О нет! Я же совсем забыла рассказать тебе о завещании! – Марина со злостью стукнула себя ладонью по лбу. – Прости, Матем, но я в любом случае должна поднять эту тему. В общем, Артур Фролов – это бывший парень Матильды, работает персональным тренером в фитнес-клубе. Мерзкий тип! Не знаю, как они провстречались-то столько времени – больше трех лет, потому что постоянно ссорились, скандалили, короче, больные отношения, но все равно сходились из раза в раз. Окончательно разбежались восемь месяцев назад: этот козел изменил Матильде со смазливой малолеткой и бросил. Конечно, стерпеть этого она не могла. Да ни одна девушка бы не смогла. Матильда организовала на эту парочку в сети настоящую травлю: выкладывала сторис с оскорблениями, поливала Артура и его новую пассию грязью, просила своих подписчиков, чтобы те сносили их аккаунты. Одним словом, устроила этим двоим веселую жизнь. Я ни в коем случае ее не оправдываю, но, поверь мне, голубки заслужили то, что они получили. Так продолжалось всего несколько недель после их расставания, потом Матильда с нервным срывом угодила в клинику, и мозги, слава Богу, на место встали. С Артуром, к моей огромной радости, было покончено. А вскоре она познакомилась с Матемом. Настолько сильно Матильда влюбилась, наверно, первый раз в своей жизни.
Матем всхлипнул, Максим спросил:
– А при чем здесь завещание?
– Так слушай дальше! Примерно года два назад, по-моему, уже точно и не помню… Ну, короче, тогда еще Матильда каталась на каруселях абьюза имени Фролова по безлимитному абонементу. Я ей сто раз говорила послать Артура с его дешевыми манипуляциями куда подальше, но у Матильды буквально крыша ехала: «Не говори так о нем! Ты ничего не понимаешь! У нас любовь!» И что мне оставалось делать? Молча терпела и тихо ненавидела. А он еще больше губу раскатывал. И вот в один прекрасный день вдруг заявляет, что не верит в искренность ее чувств и уходит. Я уже хотела шампанское открывать, да только рано радовалась. Матильда чуть ли не на коленях перед ним ползала, а чтобы доказать свою любовь, взяла и оформила завещание, по которому все имущество и деньги в случае своей смерти оставляет Фролову. Как-то так.
– Я надеюсь, ты сейчас пошутила? Нет, ты что, серьезно говоришь? – у Максима даже глаза округлились. – Ох ты ж… ну, допустим. Но они же расстались. Почему в таком случае она его не уничтожила?
– Даже не спрашивай, я не знаю. Матильда всегда делала так, как считала нужным. И никто не мог на нее повлиять. Почему не уничтожила завещание? Наверно, она не думала об этом так серьезно. Она была молода, здорова и точно не собиралась умирать. Да и дел у нее всегда куча: съемки, проекты, кастинги. Скорее всего, это просто вылетело у нее из головы.
– А ты об этом знал? – обратился он к Матему.
– Да. Матильда никогда и ничего от меня не скрывала, и об Артуре и их отношениях я знал все. К тому же лезть в ее дела я не имел никакого права: это деньги Матильды, и только Матильде решать, как с ними поступать. Я еще раз подчеркиваю, что не преследовал никаких финансовых выгод, когда начался наш роман. Я был уверен, что смогу построить успешную преподавательскую карьеру и буду самостоятельно обеспечивать нашу с Матильдой семью. Мне ничего от нее не было нужно, мне была нужна только она.
Снова послышались жалобные всхлипы. Математик снял очки, вытирая салфетками мокрое от слез лицо.
– Знаешь, – какая-то мысль резко пришла Марине в голову, – я сейчас вспомнила, что в субботу мы ведь видели Фролова с его малолеткой в клубе. Они праздновали помолвку. Поверить не могу, что эти люди будут размножаться. И я не хочу никого обвинять, но думаю, что и Артура Матильда теоретически могла впустить. Только вот ума не приложу, зачем бы он к ней пошел. Да нет, забудь, это глупое предположение. И алиби, уверена, у Артура тоже есть. Я видела, как он выходил от следователя после допроса, а будь в его показаниях что-то не так, его бы не отпустили.