На следующее утро я проснулась рано. Меня разбудил Влад, который собирался в университет к первой паре и гремел вешалками в шкафу-купе.
– Я тебя провожу, – подорвалась я с кровати. – Может, кофе выпьешь?
– Спасибо, не надо, не вставай, поспи подольше. Денёк вчера выдался хлопотный.
– Это точно. – Я снова растянулась под одеялом. – А ты ночью слышал что-нибудь из комнаты няни?
– Нет, абсолютно ничего. А ты?
– Я тоже ничего не слышала. Это и удивляет. Какой поразительно спокойный младенец эта Ева, ни разу за ночь не заплакала. И чего это молодые мамочки вечно жалуются, что не смыкают по ночам глаз?
– Так няня, должно быть, и не смыкала. А мы ничего не слышали, потому что твоя квартира расположена в сталинском доме, стены тут толщиной в полметра, да и к тому же ты поселила няню с Евой в дальней комнате.
Влад завязал галстук, бросил последний взгляд на себя в зеркало и остался доволен увиденным.
– Я поехал, буду вечером. Держи меня в курсе, если что-то случится.
– Не волнуйся, всё будет отлично! – бодро отозвалась я.
Я и правда так считала. Признаюсь, вчера при появлении женщины с младенцем меня охватила паника, которая позже сменилась раздражением. Но не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Сейчас эмоции улеглись, я успокоилась. Да, ситуация неординарная, но в жизни бывает всякое. Так сложилось, что у Влада от предыдущих отношений не трое детей, а уже четверо. Разве это что-то меняет? Абсолютно ничего. Не думаю, что еще один ребёнок помешает нашей любви, и уж точно он не расстроит нашу свадьбу. Надо немного потерпеть, в конце концов все образуется. Когда-нибудь мы еще будем со смехом вспоминать эту историю!
Тем более что в моей квартире мы разместились намного комфортнее, чем в «двушке» Влада. Няня с Евой заняли просторную комнату с широченной кроватью. Я показала Любови Максимовне гостевой санузел и заверила, что он полностью в ее распоряжении. Я была абсолютно уверена: мы отлично продержимся несколько дней до приезда матери Евы. Какие-то мелкие проблемы, безусловно, возникнут, но будем решать их по мере поступления.
Я встала, прошла на кухню и включила чайник. Я предвкушала, как с наслаждением позавтракаю, а потом примусь за работу. Я работаю дома, пишу книги, а это значит, что формально надо мной нет начальников. Это и хорошо, и плохо одновременно, потому что я сама ставлю перед собой задачу, сама ее выполняю, и сама принимаю у себя работу. Если книга пишется долго, это полностью моя вина. Признаюсь, в последнее время я много ленилась и отстала от графика, но сегодня я твёрдо намеревалась наверстать упущенное.
Увидев меня, попугай в клетке оживился.
– Кирюша хороший, – сказала я птице. – Ну-ка, повтори: «Кирюша хороший».
Попугай молчал, только раздражённо взмахнул крылом.
– Жаль, что ты не разговариваешь, а то поговорили бы по душам.
Я намазывала масло на булочку с маком, когда в кухню, хмуро почёсываясь, вошла Любовь Максимовна. Одета она была в белый пушистый халат. Няня и вчера выглядела не особо приветливой, а сегодня явно встала не с той ноги.
– Доброе утро! – поздоровалась я.
– Утро добрым не бывает, – отозвалась Любовь Максимовна.
– Как спали? – Я по-прежнему не теряла бодрости духа.
– Плохо. Кровать слишком большая.
– Не думала, что это проблема.
– Оказывается, проблема. Я не чувствовала границ кровати и всю ночь боялась, что упаду. К тому же матрас слишком мягкий.
– Боялись, что провалитесь? – улыбнулась я. Сегодня определённо никто не испортит мне настроения.
Няня одарила меня хмурым взглядом.
– Ребёнку вредно спать на мягком. Надо купить детскую кроватку с ортопедическим матрасом.
– Вряд ли это имеет смысл на пару дней, – махнула я рукой.
– У девочки может развиться сколиоз. Я вас предупредила. А еще нужна ванночка для купания.
– Джакузи в гостевом санузле не работает? – удивилась я.
– Работает, но в ванночке младенцу удобнее.
– Вряд ли это имеет смысл на пару дней, – повторила я.
– Как скажете. Конечно, вы же не мать… – Любовь Максимовна осуждающе замолкла, сложив руки на груди. В белом халате она возвышалась надо мной, словно холодная мраморная статуя. – Да, и вот еще что: заканчивается молочная смесь, в банке на самом донышке осталось. И девочке пора давать прикорм: творожки, соки, овощные пюре, консервированное мясо, лучше кролика.
Я пожала плечами:
– Давайте, я не против.
– Сначала это всё надо купить.
– Покупайте, я обеими руками «за».
Няня замотала головой:
– Нет-нет, я этим не занимаюсь. По магазинам я не хожу, это не моя работа. Я могу только взять банку и накормить ребёнка.
– Хорошо, я куплю. А деньги мать оставила?
Любовь Максимовна поджала губы:
– Нет. Наверное, она полагала, что отец в состоянии купить своей дочери баночку яблочного пюре.
– Вполне резонно, – миролюбиво согласилась я. – Уж как-нибудь прокормим младенца несколько дней.
Любовь Максимовна удовлетворённо кивнула и наконец села за стол.
– А что у нас на завтрак? – поинтересовалась она, активно принюхиваясь.
– Я ем бутерброд с маслом, вы тоже можете себе сделать. В холодильнике есть сыр. В морозилке вроде бы болталась пара замороженных сосисок, можно отварить. Чувствуйте себя как дома.
– Нет-нет, такая еда мне не подходит, – опять замотала головой няня. – Я без горячего не могу, у меня больной желудок. По утрам мне нужны каши, запеканки, омлеты. Но только на качественном сливочном масле! Маргарин я не переношу!
Что-то слишком много претензий с утра от незнакомого человека, это начало меня напрягать.
– Пожалуйста, готовьте кашу. Крупы лежат на верхней полке.
– Я? Готовить? – вскинула брови Любовь Максимовна. – Это исключено! Я не кухарка, а дипломированный воспитатель. Я привыкла, что еду всегда готовят другие люди.
У меня отвисла челюсть.
– Любовь Максимовна, а вы точно не путаете работу няни с отдыхом в пятизвёздочном отеле в Шарм-эль-Шейхе по системе «всё включено»?
– Ничего я не путаю. Моя ответственность – только ребёнок, я не могу оторваться от него ни на секунду. Именно за это мне и платят деньги. А если Ева себе глаз выколет, пока я вожусь на кухне с кастрюлями?
– Не давайте ей острых предметов, это элементарная техника безопасности.
– А если я ослабею от голода и уроню девочку? – гнула свою линию няня. – Что вы на это скажете?
Я скептично оглядела крепкую фигуру женщины, чтобы она ослабела, нужно голодать минимум месяц.
– Да ребёнок постоянно требует внимания! В домах, где я раньше работала, всегда был повар. Или хотя бы домработница.
– Что же тогда мать Евы не прислала с вами повара? – ехидно поинтересовалась я. – А заодно и водителя на личном авто?
Любовь Максимовна ничего не ответила, только недобро сверлила меня взглядом. В этот момент Ева в дальней комнате зашлась в плаче.
– Что я говорила! – воскликнула няня. – Я даже чаю налить не успела, а вы предлагаете мне готовить!
Она цопнула со стола яблоко и с победоносным видом покинула кухню.
Я тяжело вздохнула. Десять минут общения с токсичным человеком, и от моего благостного настроения не осталось и следа.
Впрочем, если подумать, няня по-своему права. Младенец – это огромная ответственность, и Любовь Максимовна правильно делает, что полностью фокусируется на Еве. И я должна ее поддержать, создать комфортные условия для работы. Как я посмотрю в глаза матери, если с девочкой что-то случится? Мне не будет оправдания. Так что няню кормить надо. И Влада – тоже, раз мы теперь живём вместе. Домработницы у меня нет, поэтому готовить на всю ораву придётся мне, больше некому. Господи, а ведь я ненавижу готовку, это самое противное из всех домашних дел! Одно радует: кошмар продлится только пару дней. Надо немного потерпеть, а потом жизнь войдёт в прежнюю колею.
Тем более что насчёт готовки у меня, кажется, появилась идея…