Дерион некоторое время смотрел на безрадостный пейзаж за окном, несколько раз прошелся по комнате и понял, что слабость и усталость все еще сковывают его тело. Самым разумным выходом было последовать совету хоть и темного, но не злого, как оказалось, мага, и отдохнуть, чтобы набраться сил. К тому же очень хотелось вновь увидеть во сне Исильду. Эти воспоминания согревали душу. Его взгляд упал на пустую кровать, где совсем недавно металась в горячке Кристаллин, но вопреки ожиданиям, его не охватила жажда мести или даже злость. Лишь сожаление. Кто знает, какими ухищрениями девчушку заставили пойти на такое? Кто знает, выживет ли она, соприкоснувшись с магией меча? Никому, даже злейшему врагу, он не пожелал бы таких мук, через которые прошел сам.
Никому, кроме Хаула!
Но Хаул маг. Ледяной маг. Сможет ли навредить ему волшебный меч, чьим хозяином он сам некогда был? В этом нельзя быть уверенным, но идти на приступ ледяной крепости с обычными клинками равно самоубийству. Дерион отчетливо помнил, как арантовская сталь треснула и разбилась под ударом Ледяного клинка.
Но маг прав. Сейчас ему стоит вернуться в империю. Что там говорил Эльдаган? Встреча с прошлым станет ключом к прозрению? Что он имел ввиду? Этот эльф явно многое не договаривает, что-то скрывает. Узнать бы что? Но из полоумного колдуна нужных сведений не вытянешь, лишь наткнешься на очередную загадку, от которой только запутаешься больше. Проклятые маги! Всех бы их в Яму!
Так погруженный в мрачные мысли он собрал свои нехитрые пожитки, чувствуя себя еще больше подавленным и обессиленным. Но медлить больше нельзя.
За окном все так же властвовала темнота, лишь на самом краю небосклона робко проступали первые лучики зари. Накинув плащ, Дерион вышел из комнаты и спустился главный холл, туда, где еще вчера вел беседу с Эльдаганом. Как и ожидалось: эльфа здесь не было, зато на одном из кресел лежала сумка с провиантом, подбитый мехом плащ и легкий меч, выкованный из обычной стали. Маг не обманул и снабдил всем необходимым, чтобы добраться до столицы Снежной империи.
Принимать подачки от мага не очень-то хотелось, но поразмыслив немного, воин решил засунуть свою гордость куда подальше. Кто знает, что ждет его в пути?
Скинув с себя старый плащ, он облачился в подарок эльфа. Затем сунул меч в ножны, закинул на плечо сумку и только тут увидел лежащий рядом с ней увесистый кошель до отказа набитый серебром. Недолго колеблясь, Дерион сунул его за пазуху и вышел во двор. Кажется, Эльдаган говорил что-то еще и о коне?..
Темнота еще не рассеялась, но небо постепенно светлело, пропали обе луны и звезды. Скоро полностью рассветет. Дерион быстро шел к высоким воротам, стремясь поскорее покинуть крепость и ее хозяина.
Возле ворот действительно был привязан конь. Не боевой конечно и не слишком-то молодой, но радовало уже то, что не придется тащиться много миль пешком.
Отвязав коня, воин прыгнул в седло и зачем-то бросил прощальный взгляд на центральную башню. В самом верхнем окне горел тусклый свет и в нем отчетливо проступал силуэт чародея.
Дерион тронул поводья, и конь направился к вратам. Подъезжая, воин уже собирался спешиться, чтобы открыть ворота, но тяжелые створки медленно отворились сами, неохотно выпуская за свои владения странного гостя.
«Магия Эльдагана», – решил воин и снова оглянулся, но свет в верхнем окне уже погас, и вся крепость словно погрузилась в крепкий сон.
***
Путь воина лежал на запад. Целый день Дерион провел в седле, лишь изредка останавливаясь, чтобы перекусить да напоить коня. Черная крепость осталась далеко позади, а вскоре и вовсе скрылась за высокими снежными холмами. К концу дня он вымотался до придела.
Остановившись в небольшой роще, воин привязал коня, заглянул в подаренную эльфом сумку и выудил из нее огниво. Затем натаскал побольше хвороста, часть которого постелил возле дерева, а вторую – пустил на костер. Огонь удалось разжечь лишь с пятой попытки: хворост был холодным и слегка тронутый инеем, да и ветерок так и норовил задуть несмелые языки пламени.
Наконец распалив костер, воин перекусил хлебом и сыром, запив все это вином из бурдюка. Напиток оказался терпким и приятным с малой долей кислинки – в вине эльф точно разбирался. Наевшись и согревшись, Дерион устроился поудобнее на хворостяной подстилке облокотившись спиной о ствол дерева и не заметил, как заснул.
Проснулся он глубокой ночью от холода и неразборчивого крика. Костер погас, угли едва тлели. Рощу снова окутала тишина и покой. Может, кричала какая-нибудь ночная птица?
Снова раздался крик, вот только на птичий он был едва ли похож.
Кричал человек, сдавленно, глухо, надрывно, но это точно был человек. Ложиться спать или отправляться в дальнейший путь, когда поблизости опасность – верх безрассудства, сперва нужно разведать обстановку.
Дерион сделал несколько осторожных шагов, силясь рассмотреть, что происходит за деревьями, напрягая зрение до боли в глазах, но ночная мгла надежно хранила свои тайны. Чтобы разобраться в происходящем придется подойти поближе. Его руки привычно сомкнулись на рукояти меча.
Он старался идти по возможности бесшумно, но это плохо получалось. Снег скрипел под ногами, ветви преграждали путь и мешали движению. Из дупла показались огромные желтые глаза, что-то ухнуло прямо в лицо воину и улетело прочь. Сам того не желая Дерион побеспокоил неясытя – мелкую полярную сову.
Тишину рощи снова нарушил полный отчаяния крик. Теперь он слышался ближе, и воин не сомневался – кричит человек и ему срочно требуется помощь. Рассмотрев первые следы на мягком снегу, мужчина почувствовал прилив ненависти. Тогда, во время своего последнего боя, он вдоволь налюбовался такими же следами. Сомнений не было: злобные монстры, порожденные магией ледяного колдуна, нашли себе новую жертву. В этот момент уже перестало быть важным кем был тот несчастный, важна была сама возможность нанести удар по прихвостням Хаула. Перестав скрываться, Дерион устремился вперед очертя голову. Последние ветви разошлись, выпуская воина из рощи, и перед его глазами предстали два ледяных голема, мертвой хваткой вцепившихся в обессиленного пленника. Именно с такими тварями сражалось войско главнокомандующего год назад и потерпело поражение.
И сейчас они волокли пленника к своему господину, явно обрекая несчастного на смерть. Зачем этот человек вдруг понадобился Хаулу, воин не знал, да и знать не хотел. Но решил, во что бы то ни стало, разрушить планы своего врага.
С диким криком он выхватил меч и ринулся на противника. Големы застыли лишь на мгновение, а затем один из них отпустил пленника, развернулся, издав душераздирающий звук, словно два огромных каменных жернова начали тереться друг о друга и устремился навстречу Дериону.
Созданные мерзкой волшбой Хаула твари совсем не чувствовали боли, не ощущали и усталости, но былой главнокомандующий севера уже встречался с ними и знал их уязвимые места.
Голем размахнулся, занося могучий кулак над головой посмевшего преградить ему дорогу воина. Бледно сверкнула сталь в руках Дериона, отрубая кисть исполина. Не обращая внимания на отрубленную конечность, голем попытался ударить воина второй рукой.
Дерион ушел от удара, и пока неповоротливая глыба пыталась отыскать его взглядом, подпрыгнул и снес голему голову. Ледяной булыжник упал на землю, следом за ним устремилось безвольное туловище. В этот раз победа далась легко, но расслабляться еще рано.
Не теряя времени, воин устремился к следующему противнику, но тот вопреки ожиданиям не отпустил пленника. Одной рукой тварь крепко вцепилась в плечо человека, когда вторая конечность неестественно удлинилась, принимая форму острого меча.
Дерион рванул вперед, но, не добежав до монстра несколько шагов, внезапно остановился. Плечо пронзила острая боль, ноги подкосились, но он не смог даже упасть. Тварь проткнула его насквозь и подняла в воздух, причинив еще большую муку.
Воин взглянул в маленькие буркала ледяного воина и не нашел в них и тени разума. Голем не был живым существом, всеми его действиями кто-то руководил и делал это весьма умело.
Ледяному бойцу Хаула быстро наскучило забавляться с новой игрушкой и он, размахнувшись, отшвырнул Дериона прочь, словно легкую тряпичную куклу. Плечо снова пронзила боль. Сильный удар о землю смягчил сугроб, приняв раненого в свои объятия. Разум отказывался принимать поражение и воин медленно поднялся. Он понимал, что с такими ранами долго не живут, что сейчас любой другой на его месте так и остался бы лежать в снегу, истекая кровью.
Может, эльф вновь оказался прав и Дерион действительно давно мертв, а подобие жизни, что теплится в нем – странное воздействие магии Ледяного клинка? Одно хорошо – теперь его не так-то просто убить.
Воин крепко сжал рукоять меча и приготовился к новой атаке, но тот отчего-то медлил, застыв подобно статуе. Налетевший сильный порыв ветра поднял и закружил вокруг Дериона снег. Ледяные крупинки, касаясь обнаженных участков тела, обжигали, заставляли морщиться. С каждым мгновением снежный вихрь становился плотнее и вскоре воин перестал различать противника и его пленника. Остался только он да кружащаяся вокруг пелена.
– Вот уж не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу, – раздался насмешливый голос, исходящий казалось бы из ниоткуда. – Сначала глазам своим не поверил. Но это ты! Ты снова топчешь мою землю…
Дерион смачно выругался, лишь осознал, чей голос звучит в снежном вихре. Разнообразные проклятия прервали торжественную речь Хаула, а затем раздался его звенящий стеклом смех. Дерион ощутил неконтролируемую ярость, вот только лишить жизни колдуна здесь и сейчас он не мог. Это злило еще сильнее.
– Фу, как не хорошо перебивать столь торжественную речь. За минувший год ты ничуть не изменился – все такой же горячий и безрассудный, как и прежде, – теперь в словах ледяного колдуна не было насмешки, они отдавали желчью и жгучей ненавистью. – Тем слаще будет убивать тебя снова, вот только в этот раз мой меч тебе не поможет, не спасет. Кстати, где он? Я не чувствую его… у тебя его нет.
– Так я тебе и сказал, – прорычал воин, ударив сталью по снежному вихрю.
Белая пелена тут же рассеялась, но издалека до Дериона все-таки донеслись затихающие слова Хаула:
– Теперь, когда чары пали, я найду свой меч…
Как только голос ненавистного врага умолк, голем, отбросив пленника в сторону, устремился к Дериону. Тот едва успел увернуться от острой конечности твари, для чего пришлось упасть на холодный снег, зато этот маневр был успешным, и мужчина теперь оказался за спиной противника. Собрав остатки сил, воин взмахнул мечом, отсекая голову ледяному исполину.
В сознании билось лишь одно слово – победа! Он покачнулся и опустился на колени, все еще не веря в произошедшее. А еще он понимал, что находясь в полумертвом состоянии и не имея возможности двигаться, утратил часть боевых навыков и мгновенную реакцию, иначе не получил бы этого ранения. Но не это его сейчас волновало, а тот факт, что Хаул теперь знает о его освобождении из ледяного плена и постарается любым способом покончить с Дерионом. Но хуже всего то, что теперь мерзкий колдун готов к бою.
Плечо все еще болело, но уже терпимо. Сжав зубы, воин поднялся и направился к лежащему на снегу человеку. Каково же было его изумление, когда он разглядел спасенное существо.
Перед ним оказался отнюдь не человек, а самый настоящий маарлок. Когда Дерион жил во дворце то слышал о них немало историй, а вот увидеть воочию – не приходилось. Жили эти существа где-то за Ледяным морем на просторах Южной империи и считались не самой дружественной расой. Выглядел маарлок немного необычно для глаз северянина: все могучее тело существа было покрыто густой синей шерстью, форма лица напоминала одну из плит, которыми вымощены дворцовые площади, такое же квадратное, а уши прилипали к черепу. Существо имело две пары мускулистых рук и сильные ноги, обтянутые в кожаные порванные штаны, явно для него короткие.
Дерион не знал, стал бы он спасать маарлока, если бы не охватившая его ненависть и жажда мщения. Скорее всего, нет.
Существо пошевелилось и открыло глаза. В этом взгляде странных вишневых глаз воин прочел целую смесь чувств: страх, ненависть, ярость. Маарлок инстинктивно попытался отползти, но Дерион поднял вверх пустые раскрытые ладони, желая показать, что он не враг.
– Теперь ты свободен. Можешь идти куда хочешь, но сначала ответь – куда и почему тебя тащили эти ледяные создания?
Некоторое время недавний пленник молчал, а потом заговорил хриплым голосом:
– Я сбежал из Ледяной крепости. Они хотели меня вернуть. Потом появился ты. – Маарлок говорил рубящими фразами, но уже хорошо, что воин мог его понять. – Спас меня. Я твой должник, пока не верну долг.
Маарлок замолчал, а Дерион понял, что не удосужился спросить, как его зовут и тут же исправил свое упущение:
– У тебя есть имя?
– Хортон.
– Итак, Хортон, как ты оказался в Ледяной крепости? Ведь насколько я знаю, ваши земли находятся совсем на другом континенте.
– Я точно не помню, – Хортон нахмурился, пытаясь припомнить, как оказался пленником Ледяного колдуна. – Помню лишь как возвращался домой после удачной охоты. Внезапно появился яркий свет и ослепил меня. Вокруг все закружилось, перемешалось, и я оказался в сыром вонючем подземелье, прикованный цепями. Там я был не один. Вместе со мной в камере находился сорг и темный гном. Были и другие пленники. Я их слышал, но не видел. Каждый день кого-то уводили и не все из них возвращались, – голос маарлока становился все глуше и глуше, глаза остекленели. Он снова возвращался в свой кошмар. – Однажды пришли за мной. Плохо помню свой путь, помню лишь комнату, в которую привели. Она была захламлена разными сосудами и свитками. Меня приковали к столу, а дальше… пришел человек в серой мантии. Лицо я его не разглядел. Глаза горят безумием.
Маарлок замолчал, смотря в одну точку. Когда Дерион уже решил, что Хортон больше ничего не скажет, маарлок заговорил:
– Меня не просто пытали, на мне проводились магические опыты. Не знаю, чем все могло закончиться, если бы колдун не отвлекся на что-то…
– На что?
– Не знаю…
Теперь Дерион не жалел о том, что спас это существо от пыток обезумевшего Хаула. Этот рассказ заставил его еще сильнее ненавидеть мерзкого колдуна, хотя, казалось бы, ненавидеть сильнее уже некуда.
– Все ясно, – воин поднялся и задумчиво посмотрел на снежные шапки далеких гор. – Ты свободен и можешь вернуться домой.
Плечо все так же болело, рука почти не слушалась. Дерион медленно развернулся и побрел прочь от спасенного. Надо скорее покинуть эти места, а то не ровен час сюда наведаются хауловы прихвостни. С таким ранением он вряд ли сможет дать отпор.
Почти достигнув рощи, он услышал за спиной шарканье и обернулся. Следом шел маарлок, слегка прихрамывая на правую ногу.
– Я же сказал – ты свободен, – прозвучало это грубо, но попутчик ему был не нужен.
Дерион не сомневался – Хаул пошлет за ним нешуточную погоню, рано или поздно их настигнут и Хортон, не имея оружия, просто погибнет.
– Нет. Я буду свободен, лишь когда верну долг, – упрямо произнес маарлок, смело взглянув в белесые глаза Дериона. – Буду тебя сопровождать, пока случай не представится.
***
Деваться Дериону было некуда, пришлось согласиться – уж слишком Хортон оказался настойчивым. Хотя воин мало представлял, как воспримут в столице его спутника. Вряд ли ему там обрадуются. Все-таки внешний вид маарлока не очень-то к этому располагал. И откуда в этих грубых нескладных созданиях столько благородства? Оставалось только надеяться, что вернуть ему долг Хортон сможет в ближайшее время и тогда отвяжется.
В молчании они пришли на прежнюю стоянку Дериона, перекусили и отправились в путь. Но прежде воин как смог перевязал себе плечо. Помощь Хортона, он не колеблясь, отринул.
Прежде чем добраться до столицы, нужно было перебраться через горы. Сыпал мелкий снег, конь Дериона проваливался в сугробы, а сам всадник кутался в подбитый мехом плащ, удивляясь, как его спутник еще не замерз. Впрочем, маарлок не испытывал видимых неудобств идя босиком и без плаща. Должно быть, мех, покрывающий гиганта, надежно защищал своего обладателя и от ветра, и от холода.
Хортон был выше Дериона на две головы, хотя воин, по меркам людей, считался достаточно высоким. Сейчас маарлок уже не хромал, а шел уверенной походкой, а глаза мрачно блестели, отражая слабые лучи восходящего светила.
Дерион выглядел немного хуже своего попутчика. Рана, полученная в бою с ледяными големами продолжала беспокоить, но постепенно боль утихала. Он чувствовал, что быстро идет на поправку.
Вскоре путники достигли гор, и вышли к узкому ущелью, рассекающему скалистую породу пополам, словно огромный мясницкий нож. Всего каких-то пару миль отделяло воина от Снежной империи – сразу за горами начинались человеческие земли.
Ущельем этим мало кто пользовался, считая опасным. Горы порой дрожали и иногда случались обвалы. Поговаривали, что в этих скалах спит дракон и когда он просыпается, то горы начинают дрожать. Был еще иной путь – через перевал, но отнимающий намного больше времени. Когда Дерион шел навстречу армии Хаула, ему пришлось вести свое войско безопасным путем. Теперь же такой надобности не было. Ему хотелось поскорее оказаться дома, увидеть близких, снова почувствовать себя тем, кем он был когда-то.
Воин смело ступил в ущелье, ведя за собой коня. Маарлок без лишних слов последовал за Дерионом, будто преданный пес за хозяином. Он не знал о дурной славе этого перехода, но все равно выглядел встревоженным.
Отлогие каменные стены уходили высоко вверх, над головой путников простиралась тонкая полоска неба. Путь по ущелью казался бесконечным.
Наконец и оно осталось позади. Снег тоже исчез, уступив место сочной траве и жужжащим насекомым. Воин вздохнул с облегчением – царство Ледяного колдуна осталось позади. Через несколько миль должна была показаться первая деревушка. Но дотемна добраться в селение путники все равно не успевали, а потому решили разбить лагерь возле гор. Дерион пустил коня пастись и отправился за хворостом. Вернувшись с полной охапкой, быстро развел костер и полез в сумку. Вытащив хлеб, солонину, кусок сала и бурдюк с вином позвал подкрепиться маарлока.
Хортон набросился на еду, словно не ел пару недель, а потом, опомнившись, все-таки убавил свой аппетит, виновато взглянув на спасителя. Пока не взошла Сатари, бывший пленник рассказывал о своей прежней жизни. Оказывается Хортон воин и не самый слабый в своем племени. Жила его раса в горах возле Лориэля и частенько нападала на королевство гномов, желая завладеть его богатствами. Узнав чуть больше о своем попутчике, Дерион лег спать, но сон был чутким. Воин часто просыпался, прислушиваясь к ночным звукам, пытаясь уловить звуки погони, но в округе все оставалось спокойно. Лишь иногда ночную тишину нарушали уханья сов, да пронзительные крики ночных хищников.
Проснулся воин ни свет, ни заря и сразу вскочил в седло, перед этим растолкав маарлока. Перекусили они по дороге.
Селение показалось ближе к полудню. Скотины на выпасах почти не наблюдалось, встречающиеся люди казались изможденными и обнищавшими. Раньше даже крестьяне носили добротную одежду, теперь их рубахи казались заношенными, на них сложно было отыскать первоначальную ткань, на которой бы не стояла заплаты. В самой деревне дела обстояли значительно хуже: немногочисленные хибары с худой кровлей стояли покосившиеся, на многих детях – сшитая из мешковины одежда.
Возле высокого дома единственного среди всех имевшего черепичную крышу стояли легионеры. Рядом – повозка, запряженная четверкой лошадей. На крыльце стоял приказчик в дорогих одеждах и зачитывал новый указ. Вокруг столпились селяне, внимательно вслушиваясь в его слова. Дерион услышал лишь последнюю фразу:
– За сим повторяю – оброк удваивается!
Люди зашептались, но противоречить никто не осмелился. Не прошло и четверти часа как к повозке начали стаскивать мешки с зерном. Причем люди приходили не один раз, таща на своей спине оброк, а четырежды. Это во сколько же раз увеличились налоги с тех пор, как его не было? В четыре. Душат простой народец, как есть – душат. Этак скоро и до бунта недалеко. Оголодает люд, заропщет и пойдет против власти. Что же случилось с империей, пока Дерион находился в плену своего кошмара? Неужели император спятил на старости лет или же империя действительно нуждается в дополнительных доходах?
Тут как-то некстати вспомнились странные слова Эльдагана: «Страной правит тиран». Кто же теперь у власти? И почему приказчики бесчинствуют, ведь и дураку ясно – такими темпами империя просто скоро «провалится в Яму».
Из этих невеселых мыслей его вывел гнусавый голос приказчика:
– Почему только два мешка? Где остальные? – Он сверлил злым взглядом молодого мужчину в проношенных до дыр штанах.
– Нету больше, – потупился крестьянин, не смея смотреть на должностное лицо. – Больше дать не могу, иначе мы зиму не протянем. Шестеро детей у нас… кормить чем-то надо…
– Империю не интересуют ваши проблемы, – фыркнул приказчик и прищурился, цепко оглядывая мужчину. – Плати полный оброк или будешь избит в назидание остальным. Таков приказ самого императора!
– Нечем платить…
– Десять ударов, – отчеканил приказчик, обращаясь к эвокату. – Исполнять.
Крестьянина окружили четыре легионера, держа в руках увесистые дубины. Дерион слышал о подобных наказаниях, но так наказывали провинившихся в далеком прошлом, да и то – за более серьезные проступки. Но чтобы за неуплату полного оброка?..
Дубины дружно взметнулись и опустились. Раздался глухой удар, ему вторил тихий хрип. Из носа и рта наказуемого мужчины разом пошла кровь.
Да что же это такое?! За что? Зачем?
Легионеры снова подняли дубины, намереваясь продолжить наказание.
– Не сметь! – раздался властный приказ и лишь потом Дерион осознал, что этот голос принадлежал ему…