Я успел среагировать, и когда Багровый Палач опускал свою руку, чтобы метнуть заклинание в иллерийца, я отвел ее в сторону.
Огненный шар пролетел рядом с Сервантесом, но не попал в него.
– Что ты сделал? – сквозь зубы процедил Винсент, глядя на меня глазами, полными гнева. – Я тебя…
– Успокойтесь, Рошфор, – произнес Жумельяк. – Сейчас не время и не место для свершения мести. Плюс мы узнали некоторые подробности того, что произошло с вашим предком и семьей Сервантес, – добавил он, глядя на Винсента, который готов был рвать и метать. – Ну, версию с другой стороны.
– Какие еще подробности? – огненный маг отпихнул меня и Жозе в сторону, а затем резко поднялся и уверенно зашагал в сторону Идальго. – С какой такой другой стороны?
Кардинальский сын последовал его примеру и, тоже приняв вертикальное положение, пошел вслед за Багровым Палачом, а затем и вовсе обошел его и преградил путь.
– В сторону, Жумельяк! – рявкнул на него Рошфор.
– Нет, – решительно покачал головой Жозе.
– Это приказ! – сквозь зубы процедил Винсент. – Старшего по званию, – добавил Багровый Палач, глядя в глаза кардинальскому сыну.
– Но не по должности, – также уверенно ответил Жозе и покачал головой. – Я не могу позволить вам убить пленника.
«Хм-м, а кишка у него не тонка», – усмехнулся я про себя, наблюдая за противостоянием двух значимых персон Галларийской армии.
Причем оба они были сильными магами. И оба в данный момент были лишены магических сил. Рошфор по причине магического истощения, а Жозе – из-за кандалов, которые подавляли его магию.
Занятный случай.
Багровый палач смерил Жумельяка уничижительным взглядом, и его рука потянулась к рукояти меча. А вот тут мой друг явно проигрывал. Мало того, что у него не было при себе оружия, так и еще и руки его были скованы кандалами.
Придется вмешаться.
– Не стоит принимать поспешных решений, – произнес я, и сталь моего клинка коснулась шеи старшего сына семьи Рошфоров.
– Барон Кастельмор, вы ведь понимаете, что сейчас делаете? – спросил Винсент, не оборачиваясь.
– Да, – спокойно ответил я.
– И вы готовы принять последствия своих решений? – холодным голосом процедил Багровый Палач сквозь зубы.
– Готов, – спокойно ответил я. – Жумельяк прав. Сейчас не время и не место для того, чтобы совершать вендетту. А еще я могу добавить, что это не вы пленили иллерийца, и не вам решать, что с ним делать, – добавил я, продолжая держать лезвие кинжала в опасной близости от шеи Винсента.
Несколько секунд огненный маг молчал. А внутри защитного купола, который по каким-то непонятным причинам все еще держался, защищая людей под ним от пыли, воцарилась гробовая тишина.
– Вы пожалеете о своем решении. – Первым нарушил гробовую тишину Багровый Палач, а затем отвел мою руку с клинком от своей шеи. – И вы, Жумельяк, тоже, – добавил он, а потом посмотрел на Сервантеса, судьба которого сейчас была в наших руках.
На губах Рошфора появилась улыбка, а затем он, больше не говоря ни слова, пошел в сторону каменного алтаря. Мы с кардинальским сыном переглянулись, и он облегченно выдохнул.
– Я вас защищу. Не переживайте, Люк, – произнес он так, чтобы его услышал только я.
– Я не переживаю по этому поводу, дорогой Жозе, – спокойно ответил я и усмехнулся.
Мой собеседник покачал головой.
– Вы хоть понимаете, кто такой Винсент Рошфор? – спросил он.
– Разумеется, – кивнул я. – Земли Рошфоров соседствую с моими. А еще они очень влиятельны, а сам Винсент имеет высокое звание в армии Галларии. И что дальше? – спросил я Жумельяка.
– И вас это не пугает? – удивился мой собеседник.
– Нет. А должно? – поинтересовался я, после чего краем глаза посмотрел на Багрового Палача, который изучал каменный ритуальный алтарь.
Жозе снова покачал головой, но не стал комментировать мой ответ.
– Жумельяк! – вдруг послышался голос Багрового Палача, и мы с Жозе одновременно повернулись в его сторону. – Можете подойти? – спросил он и нахмурился, когда посмотрел на меня.
– Вам лучше остаться здесь, – произнес сын кардинала, и я не стал с ним спорить.
– Вы не жилец, – послышался голос сзади, и я обернулся.
– С чего вы так решили? – усмехнулся я.
– Винсент Рошфор очень мстительный человек и пойдет на все ради своей мести. Вы сейчас живы только потому, что у него магическое истощение. Будь у него мана, вы были бы уже мертвы, – ответил иллерийский офицер.
– Возможно. – Я пожал плечами.
– Я бы вам посоветовал убить его, пока у вас есть такая возможность, – произнес Сервантес.
Ишь какой подстрекатель. Хотя, надо признать, я и сам задумывался над этим.
Сейчас был наилучший момент, чтобы устранить еще одного Рошфора, чья семья была причастна к гибели семьи Люка Кастельмора, в тело которого я попал.
Но тогда что делать с Жумельяком? Убивать Жозе мне не хотелось, а будучи человеком чести, он не смог бы промолчать и утаить того, что я сделал.
– Я бы посоветовал вам держать свой язык за зубами, – холодно ответил я пленнику. А буквально через несколько секунд меня позвали.
– Люк! – я обернулся и увидел Жозе, который махал мне рукой. – Подойдите! – попросил меня кардинальский сын, лицо которого выглядело обеспокоенным.
«Странно, чего это он?» – подумал я и пошел в сторону офицеров Галларийской армии, при этом не забывая следить краем глаза за пленником.
Я не знал, может ли колдовать Сервантес, будучи связанным, и проверять это мне не хотелось. А тем временем я подошел к алтарю, рядом с которым стояли Винсент и Жозе.
– Что-то случилось? – спросил я, и с удивлением заметил, что оба мага чем-то озадачены.
– Вроде того, – ответил мне Жумельяк. – Вот, смотрите, – он указал куда-то себе за спину. – Там, в нише, – уточнил он. И я, запрыгнув на каменное основание алтаря, прошелся по нему вперед и увидел то, чего ранее не видел.
В каменной плите, на которую был нанесен рисунок в виде круга. Внутри него были вписаны странные письмена на незнакомом мне языке. И там действительно была небольшая ниша, которую я раньше не заметил. А внутри нее оказался сосуд.
– Какого… – я едва сдержался от того, чтобы не выругаться. – Он что, живой? – произнес я, смотря на нечто, напоминающее кувшин, который будто бы был сделан из плоти.
Причем живой плоти, ибо сам этот странный сосуд пребывал в движении. Я сделал шаг назад, наблюдая за тем, как стенки чаши двигаются, будто бы бьющееся внутри человека сердце.
А еще я посмотрел на него магическим взором и едва снова не выругался. Внутри этой непонятной штуковины был настолько сильный магический источник, что я сильно удивился тому, что не разглядел его ранее.