Глава 2

Конец октября 2004 года.


Высокий брюнет с длинными волосами, стянутыми на затылке резинкой «под колючую проволоку» и ковбойской повязкой на лице нехотя сунул руку в карман своей яркой «дутой» куртки. Достав пачку «Camel» без фильтра, он сдвинул повязку в сторону и небрежно сунул сигарету в рот. Гоняя языком по рту табачные крошки, мужчина сладко улыбался в предвкушении предстоящего удовольствия.

Нет, дело было не в банальном сигаретном дыме, который с огромным наслаждением он глотал раз по сорок в день. Причина была иного рода. Впереди его ожидало развлечение куда круче пагубной, как уверяли его лечащие врачи, привычки. Впереди его ждал… секс. Нет, совершенно не тот, какой может представить себе среднестатистический гражданин. Увы, какой бы бурной ни была ограниченная моральными принципами человеческая фантазия, вряд ли кто-нибудь может догадаться, о чем именно идет речь. Хотя, конечно, секс в традиционном понимании этого понятия, несомненно, присутствовал в жизни молодого человека, куда же без этого. Физиология тридцатилетнего мужчины требовала свое, и поэтому удовлетворял он свои половые потребности регулярно. Только настоящим сексом он это не считал, называя сие скучное действо «унылым призывом природы к размножению». Истинное удовольствие он мог получить лишь тогда, когда был на взводе. Что значит «быть на взводе», брюнет и сам до конца не понимал. Зато прекрасно ощущал это волшебное состояние, шепчущее из глубин подсознания настойчивым зовом: «Пока ты молод – бери от жизни все». И он брал. Выжимал из жизни все соки, поскольку до безумства любил это особенное состояние, когда каждая клеточка буквально кипела от дичайшего возбуждения, выпуская в пространство миллиарды невидимых флюидов. Как безапелляционно заявлял он своим приятелям, его любовные флюиды всегда оказывали безупречное воздействие на противоположный пол, осечек не бывало никогда.

В гендерных предпочтениях он был вполне традиционен: ему нравились молодые грудастые девушки. Особенно его привлекали красотки с огненно-рыжим или медным отливом волос. Впрочем, брюнетки и блондинки также были не редкостью в весьма специфической коллекции его плотских утех.

Но больше всего его заводил не цвет волос и не внешность. Главным критерием своих сексуальных фантазий он считал специфический образ женщины, созданный его воображением. Его возбуждали мысли о том, что с ней станет, если она посмеет ослушаться его. Именно подавление воли посредством грубого насилия привлекало его больше всего, доставляя ни с чем не сравнимое удовольствие. От одной только мысли о тех увечьях, которые он мог в любой момент нанести, садиста начинал бить неконтролируемый озноб возбуждения.

Молодой человек добыл из кармана зажигалку в виде человеческого черепа и неторопливо прикурил сигарету. Но не успел он сделать и пары затяжек, как за спиной громко хлопнула дверь развлекательного заведения и женский голос позвал его по имени.

Сегодня в московском ночном клубе «Миранда» была «технопятница» – рейв-вечеринка, которую раскачивали два крутейших столичных диджея.

Этих самовлюбленных попугаев он лично не знал, но был неплохо знаком с их постоянными сменщиками. Те точно были парни что надо, жгли всегда по-взрослому. К тому же он частенько их встречал и в других столичных клубешниках. Однако, следует отдать должное, «Миранда» была для него особым местом.

Долговязый брюнет невольно улыбнулся, вспомнив одно из выступлений диджеев месяц назад.

Да, славно он тогда повеселился. Чего только стоил трофей, который он увел из клуба под утро. Начинающая амфетаминщица Алена развлекла его по полной программе. Жаль только одно: едва ее отпустило, как из послушной зайки она превратилась в яростную тигрицу. «А вот этого делать было не нужно, – подумал он. – Зря она так. Не повезло бедняжке. А как хорошо все начиналось! С виду была прямо настоящая Аленка с шоколадной обертки. Шоколадная Аленка…» От нахлынувших воспоминаний он мечтательно вздохнул.

– Александр, я готова! Какой у нас следующий номер в программе? – с капризными нотками в голосе послышалось у него за спиной.

Крашенная в розовый цвет девушка лет двадцати пяти снизу вверх вопросительно взглянула на курящего мужчину. В ярко-желтых джоггерах, лонгсливе кислотного цвета и наброшенной на плечи шубе-бомбере аквамаринового оттенка она выглядела ярко и вызывающе, как того и требует рейв.

– Катюля-кисуля, прежде чем мы отправимся в одно волшебное место, я хочу показать тебе ночную Москву. Ты ведь не москвичка, я это сразу заметил.

Молодая женщина недовольно сморщила аккуратный прямой носик, чуть поджала ярко накрашенные губы, но спорить не стала. Вместо этого лишь уклончиво протянула:

– Пока не москвичка…

С удовлетворением отметив ее реакцию, мужчина продолжил:

– Я имею в виду настоящую Москву, детка. Не ту, которая мелькает в окне вагона метро или навеки застыла на фотографиях. Нет. Я хочу показать тебе сердце столицы. Ее легкие, почки, желудок…

В этот момент он отчетливо ощутил, что легкий голод дает о себе знать.

Скоро уже будут сутки, как он ничего не ел, хотя до этого момента чувствовал себя прекрасно. Периодически падавший в желудок амфетамин начинал действовать незамедлительно: энергия перла, а голод и усталость напрочь пропадали.

– Что ты так удивленно на меня смотришь? Да, у Москвы есть желудок. И там, знаешь ли, неплохо кормят. – Он непринужденно рассмеялся. – А если будешь хорошо себя вести, я покажу тебе и ее интимные места. Москва – она же женщина. А раз так, значит, ей требуется настоящий мужчина. – Тут он задумался и с хитрой улыбкой уточнил: – Причем, дорогуля, не простой мужчина. Она ведь – Москва то есть – капризная натура, и не каждый ей сгодится в бойфренды. Зато если счастливчик найдется, то она станет… – Он задумался, подбирая правильное сравнение.

Хотя на самом деле ему просто потребовалась небольшая пауза, поскольку мысли скакали, как цирковые лошади, – быстро и четко, но, к сожалению, по кругу. Причиной этого явления был все тот же амфетамин.

– Она станет как шелковая, – наконец-то выскреб он откуда-то из задворок сознания подходящее слово.

В ожидании эффекта от своей речи он внимательно посмотрел на рейвершу. Та же, видимо, находясь на своей волне, да к тому же, как и он, под действием психостимуляторов, на слова о Москве не обратила никакого внимания. Продолжая пританцовывать на мокрой после прошедшего дождя улице, она что-то весело напевала себе под нос.

До нее сейчас вообще плохо доходил смысл всего происходящего. Ее больше волновало другое. Александр ей определенно нравился. Он был из той породы парней, которые ей всегда импонировали: веселый, обаятельный, в прикольном модном прикиде, чуть странноватый и не жадный до денег. А самое главное – он был коренным москвичом, а значит, весьма перспективным кандидатом в будущие мужья и шансом на получение такой желанной столичной прописки.

Окончив университет в родном городе, Катюша уже полгода снимала в складчину с подругой однушку где-то далеко за МКАДом. Работа менеджером в офисе одной из московских риелторских компаний много денег не приносила, не позволяла развернуться на широкую ногу, как она мечтала. И дело даже не в том, что аренда жилья отбирала половину огромной, по меркам ее малой родины, зарплаты, а на дорогу до офиса и обратно домой она тратила каждый день больше трех часов. Тут был вопрос принципа. А все потому, что однокурсница Олька, вместе с которой они прикатили «покорять Москву», быстрее ее сориентировалась в столичных реалиях. Буквально через пару месяцев она умудрилась захомутать коллегу по работе, ботана-очкарика Сергея из соседнего отдела. И теперь, став его законной женой и заполучив московскую прописку, получала зарплату в два раза выше, чем Катя, выполняя точно такой же объем работы. «И где тут, спрашивается, справедливость? – возмущалась в душе Катя. – И все из-за какой-то сраной прописки! Объем работы с клиентами и количество выездов на объекты у нас ведь абсолютно одинаковые!»

– Я согласна, – широко улыбнулась она идеально ровными после недавнего снятия брекетов зубами. – Погнали! Показывай Москву!

– Окей, – удовлетворенно кивнул Александр. – Тогда давай, кисуля, на дорожку закинемся еще по одной и двинем к метро.

– Ты же говорил, что приехал на машине! – удивилась девушка.

– Да ну ее… Гулять так гулять!

Он полез во внутренний карман куртки, пошарил там и извлек на свет небольшой стеклянный пузырек. Открутив крышку, брюнет высыпал на ладонь две пузатенькие голубенькие таблеточки.

– Угощайся, – подмигнул он розововолосой девушке. – Я уверен, такого ты еще точно никогда в жизни не пробовала.

И вновь закурил свой любимый «Camel» без фильтра.

Он знал, после этих волшебных колес Катя уже ни за что не соскочит с крючка.

* * *

– Саша! Саша, не надо!!! – Истошный визг эхом отразился от грязных облезлых стен какого-то производственного помещения.

Где-то за стеной раздавался непрерывный, постоянно меняющий тональность гул. Создавалось впечатление, словно тысячи крохотных живых существ в неистовом вое затянули разом какую-то заунывную ритуальную песню. Да-да, именно ритуальную, поскольку помимо зловещего звука вся комната была наполнена выраженным запахом гари.

– Я буду, буду послушной! Я сделаю все, что ты скажешь! Только, пожалуйста, не бей меня больше! – голосила девушка, стоя на коленях со связанными за спиной руками. – Не надо!!!

– Ты зря стараешься. Кричи не кричи – тебя здесь никто не услышит. В этой части здания, кроме нас с тобой, никого больше нет. Да и тот старик, которого ты видела на проходной, ничем тебе не поможет. Даже если его кто-нибудь спросит, видел ли он тебя нынешней ночью, он однозначно ответит «нет». Знаешь почему?

Договорить он не успел. За стеной что-то ухнуло, и монотонный гул заметно усилился.

– Вставай и пошли. Печь уже набрала градусы.

Напуганная до смерти Катя зарыдала еще громче и заметалась из стороны в сторону, пытаясь ослабить путы. От всколыхнувшего ее животного страха и ощущения фатальной неизбежности, не в силах больше терпеть нужду, она обмочилась прямо на глазах у своего мучителя.

– А вот это ты сделала зря. Весь кайф мне хочешь обломать?

Брюнет угрожающее навис над несчастной. Глаза садиста полыхнули огнем, а пляшущие от принятого наркотика зрачки налились холодной яростью. Без размаха, коротким и сильным движением он хлестко ударил пленницу по лицу рукой, обтянутой в хирургический латекс. Кровь, брызнув из разбитых губ, испачкала новенький лонгслив.

Катя ойкнула и сжалась в комок в ожидании следующей оплеухи. Изо всех сил стараясь подавить накатывающие рыдания, она в страхе зажмурила глаза. Но нового удара не последовало. Вместо этого Александр обтер кровь на перчатке об ее шубку, обхватил за плечи и, приподняв, резким движением поставил на ноги.

– Вперед, – коротко скомандовал он и толкнул ее в спину, направляя в сторону дверного проема. – Шагай, шагай… Сейчас я покажу тебе место, где Москва обычно… заканчивается.

Пройдя по узкому грязному коридору с обшарпанными стенами, на которых, оголяя штукатурку, пластами свисала старая краска, они вошли в просторное помещение. Едва они там оказались, Катю мгновенно обдало нестерпимым жаром. Не отдавая себе отчета, что делает, она отпрянула назад, инстинктивно отворачиваясь от источника раскаленного воздуха. Однако мучителя это только позабавило. Схватив ее в охапку, одним рывком он вернул Катю в прежнее положение и шагнул вместе с ней в сторону раскаленного агрегата.

Теперь Катя четко осознала, что перед ней находится огромная печь с приоткрытой дверцей. Исходящий из огненного жерла запах был поистине ужасающ. Если воздух в соседней комнате был просто наполнен запахом гари, то здесь к удушающему дыму примешивался еще и тошнотворный оттенок, мгновенно вызвавший у нее образ обуглившейся плоти. «Да это же крематорий!!! – мелькнула пугающая мысль. – Вот куда он меня притащил! Он что же, сжечь меня надумал?!»

Катя принялась затравленно озираться по сторонам. В дальнем углу комнаты она обнаружила новую жуткую находку. Большие целлофановые пакеты с больничными бирками были доверху набиты какими-то внутренними органами и отрезанными частями человеческого тела.

«Надо бежать! Надо немедленно отсюда бежать! – стучала кровь в висках Катерины. – Ноги… у меня же свободны ноги!» Ринувшись в сторону дверного проема, она вложила в рывок все силы, которые еще оставались. Но все оказалось тщетно – сильные мужские руки крепко удержали ее, не оставив ни единого шанса на побег.

– Куда это ты собралась? – усмехнулся садист, с легкостью удерживая на месте отчаявшуюся жертву. – Все входы и выходы заперты. Бежать, Катюля, просто некуда. Ты лучше прими свою судьбу и уповай на мою милость. Глядишь, и останешься в живых.

Мысль о том, что у нее есть шанс на спасение, как по мановению волшебной палочки, придала ей сил. Бросив умоляющий взгляд, она послушно закивала и, как заведенная, начала твердить одно и то же:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Становись на колени, – резко скомандовал Александр.

Как хорошо обученная собака, Катя послушно рухнула на грязный цементный пол и, склонившись к ногам мужчины, прижалась к ним щекой.

– Не надо, не надо… – бормотала она сквозь сбивающие дыхание рыдания.

– Итак, кисуля. Поскольку сегодня ты вела себя плохо, будешь наказана. Но на первый раз я ограничусь лишь… – Упивающийся безграничной властью маньяк прервался, ощущая мощный прилив полового возбуждения. – На первый раз я ограничусь лишь твоими розовыми локонами.

Он достал короткий охотничий нож, расчехлил его, поднес к глазам и полюбовался покрытой патиной поверхностью клинка. Дальше садист действовал быстро и умело. Слегка прижав лезвие к коже лба по линии роста волос, он, как заправский цирюльник, сделал сильное плавное движение. Нож был заточен идеально, поэтому никакой боли – чего так боялась Катя – в этот момент она не ощутила. Зато вскоре поняла, что теперь от лба до затылка у нее протянулась широкая, небрежно выбритая полоса.

Все время, пока длилась экзекуция, бедняжка молила о пощаде. Правда, просила о милости она не злодея, который отрезал ей волосы. Девушка обращалась к высшим силам. Смиренно закрыв глаза, Катя молилась, хотя не знала ни одной молитвы. Впрочем, для нее это было и неважно, поскольку сейчас она хотела одного – забыться и ни о чем не думать, словно происходило все это не с ней, а с кем-то другим. Но вскоре молитва сошла на нет. Да и самовнушение помогало плохо. Вкупе с бурлящим в крови амфетамином психическое состояние жертвы упрямо толкало ее на грань потери рассудка. Держась из последних сил, Катерина лелеяла надежду, что все обойдется, боясь даже подумать, какая новая блажь может прийти в голову Александра.

А вошедший во вкус маньяк тем временем продолжил свои издевательства. Сходив куда-то в угол комнаты, он вскоре вернулся с длинными металлическими щипцами. Ловко подцепив ими с пола отрезанную прядь женских волос, он рявкнул во весь голос, стараясь перекричать гудящую басами печь:

– Открой глаза, дура! Смотри внимательно, что будет с тобой, если ты посмеешь меня ослушаться!

Ухватив несчастную за волосы, он грубо развернул ее лицом к печи, после чего вытянул руку с зажатыми в ней клещами и медленно поднес волосы к жерлу. Еще не успев очутиться в створе кремационной части, они полыхнули, как порох, ярким оранжево-желтым пламенем. Секунда, и… лишь невесомый серый пепел – вот и все, что осталось от длинной крашеной челки молодой красавицы.

– Теперь тебе все понятно, Катюля-кисуля? – прокричал в ухо трясущейся от страха девушке безжалостный монстр. – Смотри у меня, не вздумай в ментовку обращаться! – Немного подумав, он добавил: – Это дело бесполезное. Они меня все равно найти не смогут. Зато я тебя найду и накажу. И не как сегодня, а намного больнее и страшнее. Поняла? Запомни, дурочка, с этого момента ты моя рабыня. И только моя. Можешь не сомневаться, я буду за тобой следить. – И, неожиданно для Кати, он поцеловал ее в мочку левого уха. – А это я тебя пометил. Теперь, если ты сделаешь что-нибудь не так, как я сказал, твоим следующим наказанием будет… – Александр хищно улыбнулся. – Я просто отрежу тебе эту мочку. А вот если ты и этого не поймешь…

Он поднес губы к уху девушки и что-то громко прошептал. Тихо ойкнув, Катя обмякла и, лишившись чувств, снова осела на пол.

Предел ее прочности закончился. Даже наркотики-стимуляторы больше не помогали. Она сдалась окончательно и бесповоротно.

* * *

С удовлетворением оглядев лежащую без чувств на бетонном полу новую рабыню, Александр засуетился. Он быстро достал из кармана телефон и несколько раз сфотографировал Катю. И хотя он мог наслаждаться этим моментом сколько его душе угодно, он отлично помнил, что нужно спешить. Сменив перчатки и бросив испачканную кровью пару в раскаленную топку, он торопливо извлек из кармана пачку презервативов. Руки заметно тряслись.

Но не успел он расстегнуть ремень на брюках, как взгляд его упал на маленький глянцевый прямоугольник, валяющийся на полу рядом с Катей. «Наверное, выпала из кармана ее шубы», – решил он и поднял визитку. То, что это была именно Катина визитная карточка, он нисколько не сомневался – на ней стояли ее инициалы, а также название и адрес фирмы, где она работала. «И кто же ты у нас такая? – полюбопытствовал брюнет. – Ага, менеджер-консультант по вопросам недвижимости. Та еще работенка…»

Усмехнувшись, он сунул визитку в карман брюк и вновь перевел взгляд на лежащую в беспамятстве девушку. Он ликовал. У него опять все получилось! Он вновь не ошибся с выбором жертвы! «На роль рабынь нужно выбирать исключительно приезжих. Их всех выдают глаза. Они родились в дерьме, жили в дерьме, поэтому так и стремятся в Москву. Думают, здесь им рады. А у этой – могу биться об заклад – наверняка папаша был таким же извергом, как и мой. – Тут он задумался. – Только я это принял и с этим живу, а она, видимо, до сих пор нет. Но ничего, я все исправлю. Я ее вылечу от этого страха. Я их всех вылечу…» От этой мысли ему стало хорошо и… больно. Нестерпимые спазмы в паху все настойчивее призывали к активным действиям.

Не в силах больше сдерживаться, Александр трясущимися руками стал торопливо расстегивать брюки. Делать это в резиновых перчатках было непривычно, но он не обращал на это внимание. «Скорее, скорее, иначе можно не успеть… Как в прошлый раз, когда все прошло настолько хорошо, что…» То, что преждевременное семяизвержение произошло в трусы, его тогда сильно расстроило. В этот раз он желал не ударить в грязь лицом перед самим собой. «Нет, в этот раз я должен успеть… Успеть!.. Да!!!»

Загрузка...