На кофейном столике стояла большая ваза с песочным печеньем. Когда я уселась на диван, Чарская придвинула ее ближе ко мне.
– Угощайся.
Я отрицательно качнула головой.
– Спасибо. Я недавно обедала.
– Света, – ее взгляд был прям и серьезен. – Просто возьми печенье. Хотя бы одно.
– Зачем?
– Затем, что, когда жуешь, перестаешь нервничать. А ты сейчас на взводе. Верно?
– Сташеку тоже предложите поесть? – усмехнулась я.
– Сташек не нуждается в пище. По крайней мере, в той, которую едим мы. У него свой, особый рацион.
Я вспомнила, с каким удовольствием кот лопал мои котлеты и сосиски, и молча взяла печенье. Оно было свежее и таяло во рту. Интересное, где Чарская его покупает?
– Я так понимаю, в хранилище случилось некое происшествие, которое сильно тебя удивило. Правильно, Света?
Я кивнула.
– Что же это было?
– Галлюцинация, – немного помедлив, ответила ей.
– Ты что-то увидела?
– Я увидела мальчика. Он разглядывал тапки, которые сегодня нам оставили в залог.
«Она дотронулась до тапочек голой рукой. У нее аллергия на перчатки. Я же говорил, что твои новые контрагенты поставляют нам дрянь».
Мы с Чарской одновременно посмотрели на кота.
– Вы тоже его слышите? – осторожно спросила я у нее.
– Конечно, слышу, – кивнула Ольга Сергеевна. – Предваряя следующий вопрос: нет, ты не сумасшедшая. Общаться с нашим Сташеком способны далеко не все. Ты можешь. Я тоже могу. Это не делает нас больными, это делает нас уникальными. Но вернемся к твоему видению. Скажи, тот, ребенок, который рассматривал тапочки… не показался ли он тебе знакомым?
– Нет, – качнула головой в ответ. – Я точно видела его в первый раз, поэтому…
Я осеклась. Чарская вопросительно приподняла бровь. В ее глазах плясали веселые огоньки.
– Мальчик был рыжим, – медленно произнесла я. – С маленькой родинкой на лбу. Мужчина, который принес заклад, тоже был рыжим, и у него тоже на лбу была родинка. Это что же… мальчик из моей галлюцинации и наш клиент – один и тот же человек?..
На губах Чарской появилась улыбка. Мне же, наоборот, стало не до смеха.
– Ольга Сергеевна, я не понимаю…
Она мягко погладила меня по плечу.
– Видишь ли, Света, наш ломбард отличается от других подобных организаций. Мы принимаем в залог не только технику или украшения, но и человеческие воспоминания – те, которые когда-то вызывали у клиента сильные чувства. Обычно такие воспоминания связаны с какими-то вещами: игрушками, посудой…
– Или обувью, – прошептала я.
– Да, – кивнула Ольга Сергеевна. – Взять, к примеру, нашего последнего клиента. Знаешь, кто он такой?
– Нет.
– Его зовут Виталий Авдеев. Он – дизайнер. Самый талантливый и востребованный в нашем регионе. Очевидно, сейчас у этого человека сложный период – в хорошие времена услуги ломбарда обычно не нужны. Для нас проблемы господина Авдеева значения не имеют, нам важно, что он согласился оставить здесь вещь, которая однажды перевернула всю его жизнь. Когда Виталию было пять лет, он обратил внимание на узор, изображенный на тапочках своей бабушки. Этот узор так ему понравился, что Авдеев начал вглядываться во все окружавшие его линии и образы. Орнамент пробудил в нем чувство прекрасного, понимаешь? Следом подтянулось желание творить самому. Потом обнаружилась способность к рисованию, а затем он стал тем, кем является теперь. Этот мужчина наверняка не помнит, с чего началось его восхождение к успеху. И уже не вспомнит никогда. Люди, заложившие у нас свои воспоминания, не выкупают их обратно. Как и ты, они считают заложенные вещи рухлядью и с радостью с ними расстаются. Вместе с этой рухлядью из их памяти пропадает какой-то эпизод, но они этого не осознают.
– Для чего же вам чужие воспоминания? – удивилась я.
– Лично мне – ни для чего. Среди них иногда попадаются любопытные моменты, но в целом они мне не нужны. Воспоминания нужны ломбарду. Вернее, эмоции, которые они вызывали у своего бывшего владельца. Эти эмоции – его пища.
От ее слов у меня похолодела спина.
– «Кошачий глаз» построен в необычном месте, Света. Такие места принято называть магическими. В древности волхвы и шаманы стремились совершать тут свои ритуалы. Они заметили: любое желание, сформулированное в волшебной точке, сбывается. А обитающий тут человек получает все, что захочет: здоровье, удачу, денежное благополучие… Но не бесплатно. Чтобы место одаривало людей своей благодатью, его надо было кормить. Не мясом, не кровью, не хлебом и фруктами, а эмоциями – настоящими, сильными, искренними. Чем сильнее чувства, тем больше магии вырабатывает место. Мы уже не узнаем, кто придумал отдавать этой точке воспоминания. Кто построил здесь ломбард, тоже неизвестно. Однако эти люди были воистину гениальны. Они нашли способ пользоваться волшебством, не привлекая внимания. В нынешний век скепсиса и высоких технологий это очень и очень здорово.
Она говорила вдохновенно, будто радуясь возможности обсудить тему, которая долгое время была под запретом. Меня же не отпускало ощущение, что Чарская шутит.
Магическое место, заложенные воспоминания, ломбард, который нужно кормить эмоциями… Это же мистика. Сказки. Разве можно воспринимать такое всерьез?
«Конечно, нельзя. Не забудь: котов-телепатов в природе тоже не существует. А тех, что наделены людским интеллектом, тем более».
Я посмотрела на Сташека. Взгляд кота был озорным и насмешливым. Я дернула плечом и снова повернулась к Чарской.
– То, что вы рассказываете, невероятно, – честно призналась ей. – Но если представить, будто все это правда… Кем же тогда являетесь вы?
Начальница снова улыбнулась.
– Я – хранитель этого места. У нас с ним симбиоз: я кормлю его эмоциями клиентов, а взамен получаю молодость, здоровье и успешный бизнес.
– А Сташек?..
– Сташек – мой партнер. Он воплощенный дух этого ломбарда, Света. Благодаря ему я могу быстро просмотреть воспоминания наших клиентов и выбрать то, которое годится для «Кошачьего глаза». Ты наверняка обратила внимание: за этот месяц наше особое хранилище пополнилось всего один раз. Не у каждого человека есть предметы, с которыми связаны столь сильные воспоминания, что ими можно накормить волшебную точку.
Я покачала головой.
Ну и работу я себе нашла! Выходит, моя начальница – колдунья, а ее питомец – фамильяр? Прямо как в сказке или как в кино. В связи с этим возникает еще один вопрос.
– Ольга Сергеевна, а что по поводу меня? Вы знали, однажды я пойму, что этот ломбард непростой. Помните, несколько дней назад вы говорили, будто вещи из особой секции однажды откроются мне в новом свете?
Чарская бросила на Сташека быстрый взгляд.
– Приятно работать с умными людьми. Правда, Аристарх? Видишь ли, Света, с некоторых пор мой бизнес оброс новыми задачами, и мне понадобился помощник. Тот, который будет не только перекладывать с места на место папки с бумагами, но и сумеет подменить меня во время работы с клиентами, и покормить ломбард, когда я отлучусь по другим делам. Сама понимаешь, взять на эту должность случайного соискателя я не могла. Мне нужен был человек, обладающий кошачьим глазом.
– Обладающий чем?..
– Способностью видеть невидимое, – улыбнулась Чарская. – Чтобы слышать Сташека и понимать ценность воспоминаний, которые скрывают наши особенные заклады. Знаешь, Света, на самом деле, такие люди встречаются не так уж редко. Однако они теряются среди массы обычных горожан, и отыскать их совсем непросто. Когда я разместила объявление, что ищу помощника, сюда явилась толпа народа, но в этой толпе не было ни одного человека, который бы нам подошел. Стоило же мне написать, что ломбарду нужен кладовщик, как пришла ты – идеальный кандидат с набором всех необходимых качеств. Сама понимаешь, если бы я сразу рассказала о тайне ломбарда, ты сочла бы меня сумасшедшей. Теперь же правдивость моих слов ты видела своими глазами. То, что ты здесь – большая удача, Света.
Я улыбнулась. Слышать такое в свой адрес было приятно, однако в ласковом голосе Ольги Сергеевны мне настойчиво чудилась фальшь. Я понимала: в целом она говорит искренне, однако в ее рассказе было что-то не так. Начальница явно о чем-то недоговаривала или даже лукавила.
Чарская подсела ко мне ближе.
– Я знаю, в то, что ты сейчас услышала, сложно поверить. Чтобы это осознать и принять, нужно время. Когда-то давно я сама точно так же удивлялась и думала, будто меня разыгрывают. Потом оказалось, что никаких шуток тут нет, и мне стало страшно, Света. Это нормально. Когда выясняется, что мир больше и многограннее, чем ты себе представляла, всегда появляется дискомфорт. Потом он исчезает, и ему на смену приходит интерес. Понимаешь, к чему я веду?
– Честно говоря, не очень.
– Я предлагаю тебе повышение, Света. С должности кладовщика до должности моего заместителя. Мне ведь по-прежнему нужен помощник. Если согласишься, твоя зарплата станет больше в три раза, а к нынешним обязанностям добавится то, о чем я говорила ранее: работа с клиентами во время моего отсутствия.
Ого! Мне предлагают стать подмастерьем колдуньи?
Какой-то сюрр, ей-богу.
– Тебе наверняка нужно обдумать наш разговор, – продолжала Ольга Сергеевна. – Поэтому я прямо сейчас отпускаю тебя с работы. Погуляй по улицам, попей где-нибудь кофе. Завтра утром скажешь, что надумала и что решила.
Я качнула головой.
– За выходной, конечно, спасибо, но у меня еще много дел. Надо внести в каталог новый заклад, отчет за прошлый месяц оформить… Что же до вашего предложения, то я согласна. Мне у вас уже интересно, а с дискомфортом я справлюсь в процессе работы.
Чарская облегченно выдохнула. Сташек запрыгнул ко мне на колени и ткнулся головой в мою руку. Я улыбнулась и почесала его за ухом.