Ровно в одиннадцать Мариша уже отиралась возле школьного крыльца, пытаясь предугадать, с какой стороны появится мама Володи. За минувшие два часа Мариша не бездельничала и успела сделать не меньше десятка предположений, почему мама Володи выглядела такой встревоженной и растрепанной. Предположения эти были более или менее правдоподобными, но все они Маришу не удовлетворяли. Она чуяла, что за всем тем, чему она стала свидетельницей сегодня утром, крылась какая-то тайна и ни одно разумное объяснение тут не подойдет.
– Я буду не я, если не проясню, что у них стряслось.
Узнай муж Мариши о том, что она снова затеяла очередное расследование, он пришел бы в негодование. Ему-то казалось, что с тех пор, как Мариша сделалась счастливой мамой двух чудных малышей, она оставила эти свои штучки в прошлом.
Что ж, какое-то время так оно и было. Но дети имеют свойство вырастать, вот и собственные дети Мариши подросли, пошли сначала в садик, потом в младшую школу, затем в среднюю. И как-то так незаметно получилось, что мама им стала не особенно нужна. И предоставленная самой себе Мариша заскучала.
Муж бывал дома крайне редко. Он был летчиком, много работал. А полярная авиация, с которой он надумал связать свою жизнь, отнимала его у семьи на долгие недели, а то и месяцы. Лишенная возможности ухаживать за детьми и мужем, Мариша отчаянно томилась. И тут ей на помощь пришло ее давнее и самое любимое развлечение – совать нос в чужие дела. Вспомнила она о своем хобби сравнительно недавно. Когда в прошлом году у их соседей пропал ребенок, да еще и сама соседка оказалась убита, Мариша тряхнула стариной, нашла ребенка и даже помогла вычислить преступницу.
Но это было давно, и Мариша за минувшие месяцы успела соскучиться по новым приключениям. Так что странное поведение Володи и его мамы подвернулось ей как нельзя кстати.
Минуло одиннадцать, потом четверть двенадцатого, а ни приметной сливочно-пломбирной машины, ни самой мамы Володи возле школы по-прежнему не было.
– Не могла же я ее проворонить.
Разочарованная Мариша зашла в школу, но и тут интересующей ее женщины видно не было. Между тем вниз начали спускаться первые классы. Сначала пришел «В» класс, и «вэшек» тотчас расхватали любящие родители. Потом вывели класс, в котором учились Катюшка и Володя. Мариша обняла племянницу, которая тут же принялась хвастать, как и сколько раз учительница ее похвалила сегодня. Но Мариша едва слушала девочку. Все ее внимание было приковано к Володе, который стоял, словно потерянный, среди бурлящей толпы радостных первоклашек и их встречающих.
Впервые так случилось, что Володя спустился в гардероб, а его мамы еще не было среди других родителей. И теперь ребенок не знал, как ему себя вести. Его большое круглое лицо сморщилось, будто он собирался заплакать. Но затем он извлек из кармана телефон и позвонил маме. Мариша продолжала наблюдать. Она видела, что на вызов Володи никто не отвечает. И поняла, что пришел ее час.
– Володя, а где же твоя мама? Не пришла?
Володя развел руками, мол, не пришла.
– Я ей звоню, звоню, а она не отвечает.
Дело принимало все более и более захватывающий оборот. Мариша понимала, что если мама Володи не ответила на вызов своего драгоценного крошки, значит, обстоятельства сложились просто невероятным образом.
– У меня сегодня виолончель, – печалился Володя, – а мамы нету. Кто же отведет меня на музыку? И домой за нотами еще зайти нужно!
– А хочешь, мы с Катюшей проводим тебя до твоей квартиры?
В этом вопросе крылся подвох, и Мариша это прекрасно знала. Дело в том, что от компании самой Мариши мальчик мог и отказаться. А вот от компании Катюши – вряд ли: Володя был любвеобилен. Ему очень нравились девочки, и всякую неделю разные. На этой неделе в числе фавориток «посчастливилось» оказаться Катюше. Она уже рассказала Марише, что Володя написал ей записочку, в которой обещал подарить живую мышь, а также угостил шоколадкой, правда, наполовину уже обкусанной им самим.
Есть початую шоколадку брезгливая Катюша не стала. А всех грызунов она в принципе боялась. Так что ухаживания Володи зашли в тупик. Больше ничего, способного привлечь к нему внимание такой красивой девочки, его ум пока что придумать не мог. И вот сейчас, когда от Мариши, близкого к Катюше человека, прозвучало такое заманчивое предложение, мозг Володи принялся прикидывать все «за» и «против».
Да, уходить из школы без сопровождения старших ему было категорически запрещено. Но с другой стороны, тетя знакомой девочки ведь предлагает проводить его до самой квартиры. А это добрых четверть часа ходьбы в компании с Катей. Против такого искушения трудно было устоять.
– А Катя тоже пойдет?
– Обязательно!
Это решило дело. Володя подумал, что если мама позволяет себе так возмутительно манкировать своими обязанностями, то и он тоже не обязан ее во всем слушаться.
– У тебя дома есть кто-нибудь?
– Светлана.
– Это кто?
– Она убирает квартиру, моет, в общем, делает все, что ей скажет мама.
Ясно. Прислуга. Мариша даже поскромничала в оценке материального достатка семьи Володи. Впрочем, приходящую на час-два помощницу по хозяйству сейчас могут позволить себе многие, необязательно, что только очень богатые люди. Впрочем, по дороге Володя разговорился, и оказалось, что Светлана проживает у них постоянно. А это уже был совсем другой коленкор и другой размер оплаты.
Но когда они добрались до квартиры Володи, выяснилось, что там никого нет. Ни хозяйки, ни домработницы. Сама квартира располагалась на третьем этаже пятиэтажного дома, построенного во времена расцвета в советской архитектуре стиля, которому позднее приклеили ярлык – сталинский ампир.
Мариша разглядывала дом снаружи и с трудом боролась с завистью. Самой ей не довелось пожить в таком доме, позднейшая советская власть, призывающая трудящихся к минимализму во всем, включая и строительство жилищ, приняла совсем иные архитектурные решения. И в изобилии развелись дома-«хрущевки», а потом из типовых строительных панелей или в лучшем случае блоков.
Может, Сталин и был не очень хорошим человеком, но одного у него точно не отнять: здания в пору его правления строились отменные.
Они прождали возвращения Светланы, как уверял Володя, из магазина добрых полчаса. Но никто так и не появился.
– А ты уверен, что она именно в магазине?
– Больше ей просто негде быть. Светлана только в магазин и ходит. Мама ей пишет список, а Светлана покупает по списку все, что нужно.
– Может, она уехала куда-нибудь далеко от дома, например, на другой конец города?
– Нет. Светлана города боится. Она лишь до ближайшего магазина и выучила дорогу. А так все время дома сидит. Не понимаю, куда она подевалась.
Володя пытался звонить и Светлане, но телефон у нее был выключен.
– Наверное, зарядить забыла. Она у нас забывалка.
В отличие от телефона Светланы телефон мамы Володи был включен. Но на вызовы сына женщина почему-то упорно не отвечала. Мариша с детьми провела на площадке перед домом целый час, но за это время ни Светлана, ни Володина мама не появились. И теперь, даже несмотря на присутствие рядом с ним Катеньки, мальчик начал заметно волноваться. И когда в очередной раз его мама не ответила на вызов, Мариша предложила:
– Позвони папе.
– У нас нету папы.
Нету папы? А кто же тогда был тот мужчина на сливочно-белой машине, который поджидал возле школы? Впрочем, с чего Мариша решила, что там был отец Володи? На всякий случай Мариша уточнила, где же отец Володи. Оказалось, что он умер вскоре после рождения мальчика.
– Я его совсем не помню, – вздохнул Володя. – Только по фотографии.
Вид у него был совсем понурый. Гулять ему явно надоело.
– Я проголодался.
При габаритах Володи в это легко было поверить. Такой пухлый мальчик был наверняка большим любителем выпечки, сдобы. А у Мариши дома как раз со вчерашнего дня оставалась еще половина пирога с черникой. И суп грибной был. И котлеты, правда, из трески, но все же котлеты. И неожиданно для себя Мариша предложила:
– А пошли к нам.
– Куда?
– Домой. Пообедаем, а там и твоя мама или Светлана появится.
Володя сначала уходить не хотел. Собирался сидеть во дворе и ждать возвращения мамы.
Но тут уж Мариша запротестовала:
– Оставить тебя одного я не могу. Хочешь, вернемся в школу. Посидишь там. Но кто тебя в школе покормит? А у нас и первое, и второе, и сладкий пирог.
И снова Володя не проявил выдержки. Сладкий пирог сработал даже лучше, чем присутствие Катюши. Мальчик тут же поднялся на ноги и выразил готовность следовать за своими спутницами. Рюкзак и сменную обувь он благополучно доверил тащить Марише. Но она не роптала, проклятое любопытство разыгралось уже не на шутку и требовало, чтобы Мариша во что бы то ни стало удержала возле себя этого мальчика.
В одновременном отсутствии его мамы и домработницы было что-то странное. И мысленно Мариша уже потирала руки, предвидя новые приключения.
Дома у Мариши мальчик освоился быстро. Вымыл руки, пригладил свои кудри и устроился на кухне. Ел он хорошо. Даже очень хорошо. Умял целую тарелку супа, которую и десятиклассник Лешка не всегда мог осилить. На второе съел котлетку с макаронами и попросил еще одну. Ну, чаю со сладким пирогом он выпил целых три кружки! И пирог подъел весь до последней крошки.
– Любишь поесть?
Володя кивнул. Во время еды он не разговаривал. И вообще, манеры за столом у мальчика были безупречные. Он умело орудовал ножом и вилкой, пользовался салфеткой и, поев, не забыл поблагодарить:
– Спасибо за вкусный обед. Теперь пойду и позвоню маме.
– Володя, а ты сам не догадываешься, куда могла подеваться твоя мама?
– Нет, я не знаю.
– А сегодня утром по пути в школу с вами ничего необычного не произошло?
Володя заколебался.
– Мама не велела мне никому этого рассказывать.
– Но мне-то ты можешь сказать.
– Не знаю. Она сказала, никому.
– Ладно. Позвони маме на домашний номер. Может быть, у нее с мобильной связью какие-нибудь проблемы. У вас дома есть телефон?
– Есть. Но я не помню наш домашний номер.
– Это не проблема. Номер телефона я тебе узнаю.
Мариша позвонила Наталье Семеновне, их учительнице, объяснила ей ситуацию и попросила домашний номер Володи. Наталья Семеновна номер дала и к тому же продиктовала еще два мобильных номера, которые также были оставлены в качестве контактных.
– Надеюсь, что Лидия Ромуальдовна скоро объявится. На носу экскурсия в этнографический музей, без нее поездка будет просто невозможна. Лидия Ромуальдовна активный член родительского комитета, я очень надеюсь, что с ней все в порядке.
Теперь Мариша знала, как звали маму Володи. Надо же, Лидия Ромуальдовна. Ну и отчество, язык сломаешь. Выходит, папашу Лидии звали Ромуальд. Так и чудятся длинные поколения предков, закованных в рыцарские латы.
Один из полученных номеров принадлежал самой Лидии, второй – домработнице Светлане. Володя не обманул, папы у него и впрямь не имелось. Но все же, кто был тот мужчина в машине? Родственник? Любовник? Деловой партнер?
Оставив эти мысли, Мариша набрала домашний номер. И когда там сняли трубку, сердце у нее радостно екнуло. Но оказалось, рано, это всего лишь был автоответчик, который пожелал записать ее послание. Пришлось звонить Светлане. На сей раз она ответила.
– Ну? Кто говорит?
– Светлана – это вы?
– Ну, я – Светлана!
Голос был грубый и неприветливый. Не стал он лучше и после того, как Мариша представилась и объяснила, кто она такая и почему звонит.
– Володька у вас в гостях? И чего? Сидите на здоровье, мне-то что?
– Вы знаете, где сейчас Лидия Ромуальдовна?
– Так у вас же, в гостях.
– Нет.
– Как это нет? Володька у вас, а Лидии нету?
Было слышно, что домработница здорово озадачена таким раскладом.
– Не может этого быть! Лидия своего пацаненка одного никуда не отпускает! Да и не говорила она мне, что в гости сегодня они идут. У них сольфеджио по расписанию!
Пришлось Марише еще раз повторить, в какой ситуации они оказались.
– Лидия не взяла Володю из школы? – изумилась домработница. – Вообще за ним не пришла? Вы меня не разыгрываете?
– Вы-то сами где сейчас?
– А где мне быть? Дома я. Обед грею, их жду.
– Вас не было, когда мы приходили.
– В магазин выходила.
– Мы вас прождали больше часа.
– И чего? Очередь там была.
– И телефон у вас был выключен.
– Это сотовый, что ли? На зарядку забыла поставить. Только сейчас спохватилась.
– Так вы дома?
– Сколько вам повторять? Дома я!
– Но я и на домашний звонила, никто трубку не взял.
– Вот настырная! – разозлилась домработница. – Дела у меня были личного характера, ясно тебе? В туалете сидела, не могла сразу к телефону выскочить.
– Так я приведу Володю?
– Ну, я даже не знаю. Ему на сольфеджио надо. А ноты дома. Приводите, что уж делать…
Мариша повесила трубку и пошла сказать Володе, что если его мама и не нашлась, то хотя бы домработница объявилась.
– Ладно, тогда я пойду.
Володя поднялся с ковра, на котором они играли вместе с Катей. Но тут пришел Лешка, а за ним и Светка, дети Мариши. Надо было их тоже накормить, верней, по справедливости разделить то, что осталось на плите после Володи. Так что в путь они двинулись не раньше чем через полтора часа. И когда домработница открыла им дверь, она была красная, нервная и сердитая.
– Изволновалась я вся! Где вас носит? Обещали дитенка через десять минут привести, а сами водите его два часа! Вас вообще кто просил его забирать?
– Надо было оставить его в школе?
– Надо было его сразу домой вести, а не по гостям таскать. У ребенка сольфеджио! Лидия вернется, вставит мне по первое число, что ребенок не на музыке.
Говоря так, Светлана проворно снимала с Володи уличную одежду и обувь. Для мальчика такая процедура была явно знакома, он стоял, не шевелясь и не делая никакой попытки помочь женщине. Мариша, хотя ее никто не приглашал, сняла пальто и сделала знак Кате, чтобы она раздевалась тоже. Светлана покосилась на них, но возражать или тем более гнать их прочь не стала.
Избавившись от одежды, дети убежали в комнату Володи, который все-таки уговорил Катю взглянуть на его ферму по разведению белых мышей.
– У них родились мышатки. Такие крохотные, ты их не испугаешься!
А Мариша приступила к обсуждению ситуации, хотя сама Светлана совсем не рвалась что-то там обсуждать.
– А вы знаете, где может быть Лидия Ромуальдовна?
– Кто ж ее знает? Хозяйка на то и хозяйка, что передо мной, прислугой, не отчитывается.
– Ну а какие планы были у нее сегодня утром?
– Обычные планы. Володю в школу отвести, забрать, обед, потом в музыкалку, там подождать, привести, ужином накормить, уроки, спать.
В этих планах Лидии Ромуальдовны не было никакого намека на такое важное обстоятельство в жизни каждой современной женщины, как ведение хозяйства и работа. Но допустим, с ведением хозяйства все было ясно, им занималась Светлана, но как быть с работой? Откуда брались деньги на такой комфортный и приятный для жизни матери и сына график?
– Почем я знаю? Деньги у Лидии есть. В банке лежат. Каждый месяц пятнадцатого она туда ездит и привозит деньги на жизнь. А откуда они там взялись, она мне не говорила, а я не спрашивала.
– Пятнадцатого, говорите? А сегодня как раз пятнадцатое.
– А ведь и верно, – спохватилась домработница. – Ох, мать честная, забыла совсем. Из головы вылетело. И впрямь пятнадцатое. Может, в банке она задержалась?
Может, и в банке. Но чутье подсказывало Марише, что все не так просто. Да и поведение самой Лидии сегодня утром вызывало настороженность. Определенно, что-то произошло у них с Володей по пути в школу. Что-то такое, чему Лидия Ромуальдовна придавала серьезное значение, почему и строго запретила сыну болтать о случившемся.
– А какая у Лидии Ромуальдовны машина?
– Синяя. В гараже стоит. Они с Володей всюду пешком ходят. Ему врачи прописали от излишнего веса много пешком ходить.
– А если куда далеко надо?
– Тогда на машине или такси вызывают. Лидия на машине сама рулить не больно-то мастерица. Чаще на такси катается или пешком. Зачем уж ей нужна машина, я и не знаю. Наверное, по статусу полагается иметь, вот и имеет.
– А большая белая блестящая машина вам знакома?
Глаза Светланы забегали из стороны в сторону. Она явно знала эту машину или по крайней мере видела ее. Но сказала женщина совсем иное:
– Не видела такой!
– В номере три буквы «А». И цифра 300.
– Сказано уже, не видела!
Мариша была готова поклясться, что Светлана врет ей. Но с какой целью?
– А между тем на этой машине сегодня утром Лидия Ромуальдовна приезжала в школу.
– Я ничего не знаю об этом. Вам уходить не пора? Хозяйка скоро вернется, а тут гости. Она меня за такое не похвалит.
Видя, что домработница не собирается идти на контакт, Мариша поднялась с пуфика, на который присела на время разговора, и пошла за Катей. По дороге она оглядывалась по сторонам, поражаясь обилию позолоты и всяческих дорогих финтифлюшек, налепленных и развешанных то тут, то там. Богато! Картины в тяжелых позолоченных рамах. Чешский хрусталь. Немецкий и английский фарфор. Безделушек было так много, что они были буквально повсюду.
Комнат в квартире было четыре. И одна из них, большая и светлая, принадлежала Володе. Игрушек тут было такое количество, что у Мариши в глазах зарябило. А в центре комнаты стояла та самая ферма, в которой активно размножались белые мыши.
– Вот так сооружение!
Тут было чему удивиться. И если раньше Марише всегда казалось, что их морская свинка Муся живет в королевских апартаментах, то теперь она понимала, что аквариум Муси просто жалкая халупа по сравнению с теми хоромами, в которых обитали белые мыши Володи. Фермой это сооружение можно было назвать лишь условно. Больше ему подходило название башня или крепость. Тут было все и еще немножко. Подвесные мосты, бойницы, пушки, крепостные валы и даже ров, в котором белые мышки могли купаться или откуда они могли при желании попить. Впрочем, поилки у мышек тоже были. На конюшне и в пиршественной зале, где для мышек было накрыто настоящее угощение.
Светлана тоже пошла с ними и, стоя за спиной Мариши, неодобрительно проворчала:
– Возни с этим всем сколько, вы бы знали. И плодятся эти мыши, как черти.
И действительно, всюду из окошек выглядывали забавные белые мордочки, глазки-бусинки, мелькали спинки, проворные лапки и тонкие хвостики.
– Сколько же их у тебя? – заинтересовалась Мариша.
– Тридцать пять. И вчера родились еще четверо.
– Обалдеть. И ты их всех знаешь?
– Всех! – гордо сообщил Володя. – Первые – это Буня и Кнопка.
– С них все и начиналось, – подтвердила Светлана. – В клеточке их принесли, маленькой такой. Ну, думаю, хлопот от этих малявок не будет. А оно вон как поперло…
– У Буни и Кнопки родились Фифа, Дельта и Мадлен.
– Все три девочки.
– Потом у них и Кнопки родились еще дети.
– Пришлось для этих мышей купить домик побольше, – добавила Светлана, причем неодобрения в ее голосе прибавилось.
– Затем еще малыши родились. В домике им тоже тесно стало.
– Тогда и купили эту хоромину! Думала, уж там-то расселятся, но нет, теперь и тут им места мало.
И Светлана воззрилась на мышей с такой нескрываемой неприязнью, что Марише стало ясно, если что Светлану и не устраивает в ее работе, так это именно уход за мышами. Она смотрела на них чуть ли не с ненавистью и бормотала, что у них на селе такую пакость никогда бы не придумали в дом тащить, а травили и гоняли бы кошками.
– А в городе все словно безумные. Люди несутся, машины несутся, а в домах всякая хрень творится.
Находиться рядом с перенаселенным мышиным городком было для простой души домработницы просто невыносимо.
– Убирать еще за ними. Тьфу! Пакость! И как тебя, Володя, только потянуло на такую мерзость? Коли охота живность иметь, разводил бы уж тогда кроликов. От них хоть польза какая-то есть.
– И от мышей тоже польза.
– И какая?
Володя потупился и застенчиво прошептал:
– Они меня радуют.
– Ну-ну… Игрушек полна комната, ими радуйся, а ему гадость подавай.
– Зачем вы так? – заступилась Мариша за позицию мальчика. – Мышки, они живые. Бегают, резвятся.
– А убирать-то за ними сколько! Эх, моя бы воля, выкинула бы я всех этих мышей на помойку.
– Не смей так говорить! – вскочил на ноги Володя. – Не смей!
– О! Распрыгался! Пол не проломи!
– Я маме на тебя пожалуюсь!
– Маме, да?.. Ну-ну.
Светлана поджала губы и замолчала. Вид у нее был до того загадочный, что Мариша невольно снова подумала, эта женщина что-то знает такое, о чем предпочитает молчать. И еще Мариша была почему-то уверена, что это загадочное молчание связано с сегодняшним происшествием.
Но больше им с Катей тут делать было нечего, поэтому они попрощались и ушли.
– Когда Лидия Ромуальдовна вернется, пожалуйста, позвоните.
Мариша ждала звонка до одиннадцати часов вечера, но так и не дождалась. В начале двенадцатого звонить в чужую квартиру было уже поздно, поэтому она решила, что может подождать и до утра. Легла спать, но всю ночь проворочалась без сна, так раззадорило ее новое приключение.