Дожди закончились. Влажный воздух между ярко-синим небом и мокрой землей был напоен ароматами пышных диких цветов и плодов. Ранним утром в деревне раздавался стук пестиков, которыми женщины растирали просо, кускус и земляные орехи – не из основных посевов, а из рано проклюнувшихся семян, упавших в землю при уборке прошлого урожая. Мужчины охотились. Они принесли в деревню отличную упитанную антилопу. После ужина они принялись за чистку и выделку шкуры. А женщины собирали созревшие красноватые ягоды мангкано: они расстилали под кустами ткань и начинали трясти ветви изо всех сил. Собранные ягоды сушили на солнце и толкли, чтобы отделить вкуснейшую муку футо от семян. В деревне ничего не пропадало. Замоченные и сваренные с молотым просом семена превращались в сладковатую утреннюю кашу, которую с удовольствием уплетали Кунта и все остальные. Такая каша вносила приятное разнообразие – кускус всем давно приелся.
С каждым днем еды становилось все больше. Новая жизнь бурлила в Джуффуре – и все это видели и слышали. У мужчин прибавилось сил: они энергичнее ходили на поля и возвращались в деревню, осмотрев свои посевы, которые скоро предстояло убирать. Воды реки на глазах спадали, и женщины каждый день отправлялись выпалывать последние сорняки среди высоких, ровных ростков риса.
Деревня вновь наполнилась смехом и криками – после долгого голодного сезона дети вновь вернулись к играм. Их животы были наполнены питательной едой, язвы затянулись, оставив лишь сухие корочки. Дети играли и носились как сумасшедшие. Как-то раз они поймали больших навозных жуков-скарабеев и устроили для них гонки: нарисовали в пыли большой круг и ждали, какой из жуков выберется из него первым. В другой раз Кунта и его лучший друг Ситафа Силла, живший в соседней хижине, совершили налет на высокий термитник. Они разрушили стенку и наблюдали, как тысячи слепых бескрылых термитов выползают наружу и судорожно пытаются найти укрытие.
Иногда мальчишки пугали земляных белок и загоняли их в кусты. А больше всего им нравилось кидаться камнями и кричать на коричневых длиннохвостых обезьян. Обезьяны и сами могли кинуть камень, прежде чем присоединиться к своим отчаянно вопящим собратьям на верхних ветвях деревьев. Каждый день мальчишки боролись, хватали друг друга, валили на землю, рычали, царапались и вскакивали на ноги, чтобы начать все сначала. Каждый мечтал о том дне, когда он станет лучшим борцом Джуффуре и сможет вести бои с лучшими борцами других деревень во время праздников урожая.
Взрослые, проходившие мимо детей, притворялись, что ничего не видят и не слышат, хотя Ситафа, Кунта и остальные члены кафо рычали, как настоящие львы, трубили, словно слоны, и визжали, как дикие свиньи. Девочки готовили, играли в куклы, толкли кускус. Они готовились к роли матерей и жен. Но сколь бы увлекательными ни были игры, дети никогда не забывали проявлять уважение к взрослым – матери научили их с почтением относиться к старшим. Вежливо глядя взрослым в глаза, дети спрашивали:
– Керабе? (Мир ли у вас?)
А взрослые отвечали:
– Кера доронг. (Только мир.)
Если же взрослый протягивал руку, каждый ребенок хватал ее обеими руками, а потом стоял со сложенными у груди ладонями, пока взрослый не проходил мимо.
Дома Кунту воспитывали в строгости, и ему казалось, что любое его движение раздражает Бинту. Она резко щелкала пальцами, а порой попросту хватала сына и задавала ему трепку. За едой Кунта частенько получал подзатыльники, если Бинта замечала, что он смотрит не в свою миску, а куда-то еще. А если, возвращаясь после целого дня игр, он не смывал с себя всю грязь до последнего пятнышка, Бинта хватала свою жесткую мочалку из сушеных стеблей и кусок домашнего мыла и начинала так ожесточенно тереть сына, что едва не слезала вся кожа.
Стоило Кунте посмотреть на мать, отца или другого взрослого, он тут же получал шлепок – словно совершил какой-то серьезный проступок или помешал взрослым вести разговор. Он даже представить не мог, что кому-то можно сказать неправду. Поскольку у него не было причин лгать, он никогда этого и не делал.
Кунта изо всех сил старался быть хорошим мальчиком. Вскоре он начал делиться полученными дома уроками с другими детьми. Когда дети ссорились, а случалось это частенько, когда они начинали оскорблять друг друга и щелкать пальцами, Кунта всегда отворачивался и уходил, сохраняя достоинство и самообладание: мать говорила, что это самые почитаемые качества племени мандинго.
Но почти каждый вечер Кунту пороли за то, что он обижал младшего брата – пугал его страшным рычанием, вставал на четвереньки, словно павиан, закатывал глаза и начинал колотить кулаками по земле.
– Я сейчас приведу тубоба![12] – кричала Бинта, когда Кунта доводил ее до крайности.
И это страшно пугало Кунту, потому что бабушка часто рассказывала ему о волосатых, краснолицых белых чужаках, которые приплывали на больших лодках и уводили людей из их домов.