– Девочки, завтракать! – крикнула мама и Аня с Яной наперегонки помчались на кухню, смеясь и толкая друг друга.
– Оладушки! – захлопала в ладошки Яна, когда мама поставила перед ними тарелки с горками пышных оладий, политых золотистым мёдом.
Они обожали стряпню мамы. С её нежными и воздушными оладушками ничего не могло сравниться. Девочки были готовы есть их хоть каждый день – на завтрак, обед и ужин.
Аня откусила большой кусок булки и медленно прожевала. Он был мягким и безвкусным. После смерти Яны мама ни разу не готовила оладьи с мёдом. Есть расхотелось. Она сделала глоток колы и посмотрела на Марину, которая продолжала описывать свой сон про красавчика.
– И как ты только умудряешься запоминать такие подробности?
– Я работала над этим. Есть много способов научиться запоминать сны.
– А есть способы научиться их видеть?
– В смысле? Человек не может не видеть снов.
– Ну, я вот, например, не вижу.
– Да всё ты видишь, просто не запоминаешь.
– Когда я была маленькой, мне снились очень яркие сны и я многие из них помнила. Моя сестра обожала, когда я рассказывала ей, что мне снилось.
/Расскажи, расскажи, расскажи!/
– У детей чистое подсознание, не замороченное тревогами, проблемами и всякими мыслями. Когда они спят, они открыты для снов. Дети принимают сновидения, как часть своего мира, даже не задумываясь об этом. У взрослых всё по-другому.
– Это как?
– Ну смотри. Есть три причины, по которым ты можешь не запоминать сны. Первая – чистая психология. Ты устала на работе, попереживала, произошёл какой-то эмоциональный выплеск. Твой мозг тебя жалеет и даёт передохнуть.
Марина перестала жевать – села на своего «сонного» конька. Она перевела дух и продолжила:
– Ещё одна причина – ты не просыпаешься в нужную фазу.
– Чего?
– У сна есть две фазы – быстрая и медленная. Так вот сновидения генерируются только в быстрой фазе – каждые полтора часа по десять минут.
– Да ну! В детстве мне всю ночь что-то снилось.
– Тебе так казалось. Сама подумай, днём мозг постоянно работает. Если бы он ещё и по ночам работал, сплетая сны, ты бы с катушек съехала.
– Я не понимаю, почему тогда сны были такими длинными.
– Мозг – удивительная штука, чего он только не умеет. Я бы хотела использовать хотя бы двадцать процентов от всех его возможностей, – Марина улыбнулась и допила напиток через трубочку.
– Тогда бы уже ты слетела с катушек, – пробормотала Аня, глянув на часы. До конца обеда оставалось ещё немного времени. – Ну, а третья причина?
– Эзотерика. Существует версия, что, когда человек спит, его душа выходит из тела и отправляется в астральное путешествие. И сон – это всё то, что душа видит и переживает.
– Что за бред?
В кинотеатре закончился сеанс и на фудкорте заметно прибавилось людей.
– Бред не бред, а всякое возможно.
– По этой теории получается, что душа перестаёт путешествовать, поэтому и снов не видит?
– Получается, что да, – Марина поставила локти на стол и наклонилась к Ане. – Лично я понимаю под астральным путешествием наше подсознание. Только если снов нет, оно закрыто.
– Почему?
Марина пожала плечами:
– Может, оно прячет что-то, что может причинить боль. Или скрывает что-то опасное. Или безумное. Или невозможное.
– Аня? Аня Серебрякова?
Аня с Мариной одновременно повернули головы в сторону голоса. Перед их столиком остановился мужчина в оранжевой футболке. Он улыбался и смотрел на Аню. Его черты лица показались знакомыми. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла видеть его раньше.
– Да, мы знакомы?
– Значит, не помнишь, – мужчина хохотнул и сунул руки в карманы джинсов. Ане не понравились его заблестевшие глаза: в них мелькнуло что-то, что заставило её почувствовать себя виноватой.
– Я Костя.
Аня до боли в ладони сжала свой амулет-солнце. Другая рука птицей взметнулась к горлу. Теперь она вспомнила эти тёмно-карие глаза со спрятанными на самом дне смешинками.