Глава первая. Беседы в пути

Как только господа спустились с трапа и оседлали своих скакунов, переговаривая между собой, они с удовольствием могли посмотреть снизу на всё это грандиозное строительство и на то, как на высоте 12 метров над землёй, удерживаемый на металлических балках всё ближе к ним надвигается огромный металлический короб, над которым виднелись большие деревья за прочным металлическим забором и верхушка особняка с электростанцией. Утренняя прохлада, навивающаяся под силами Индийского океана, который был прекрасно виден и отсюда придавала им ещё больше силы, как и бодрости их коням – Тулпару и Радже.

Не теряя времени, они отправились в путь, веря своим скакунам с большой выдержкой, даже во время их скорых путешествий на дальние расстояния. Графы порой даже так увлекались, что даже забывали о стражниках, которые на удивление порой даже умудрялись отставать от господ.

Скакуны мчались казалось даже быстрее встречного ветра. Глаза было трудно широко открыть, а на лице сияла улыбка, при одном только этом счастливом ощущении, продолжающаяся заливающимся хохотом обоих товарищей, словно от самой удачной шутки. Проходили смутные времена, впереди и изобретателя, и его дорогого друга ждало очень даже многое и интересное. Они смотрели по сторонам всё вновь и вновь поражаясь красотой природы.

Слева от них начиналась уже чаща, за которой возвышался высокий исполин – одна из средних гор в этой стороне острова. Они уже успели преодолеть то поселение, которое так сильно поразилось во время прошлых экспериментов Амета, в особенности близ «Султана», поэтому сейчас их встречали просторные поля, после которых они прибывали к огромной яме прямоугольной формы. Казалось, что это был или след от огромного великана или словно тот объект, который тут находился провалился под Землю или взмыл вверх, не желая более быть подчинённым поверхности Земли. Казалось, что именно здесь находился волшебный замок, который воспарил вверх в сторону нового своего владения – в сторону своей Икарии.

Проезжая мимо этой «ямы», которая осталась после поднявшегося особняка с электростанцией, графы лишь отчасти поддались этим фантазиям, уменьшив скорость хода своих скакунов. И теперь, они ступали по улице, которая когда-то была создана по их инициативе, когда они создавали эту электростанцию.

– Помните ли вы, мой дорогой друг, как была создана эта улица, когда мы впервые по вашей идее создавали здесь вашу электростанцию, после прибытия на «Митре» из нашего путешествия?

– Как же помнить, господин Мур, в памяти так и всплывают эти приятные моменты, когда мы созвали 12 000 человек, дабы собрать первые трёхмерные принтеры, построить здания, как решали мы тогда с Вениамином проблему ускорителя, как тогда леди Ханко дала нам нужный совет, как организовали тогда мы нашу конференцию, на которую прибыл доктор Флеминг, Шорт, Карпентер, сэр Рональд, барон Смерть, Стилус… Подумать только… Скольких не стало.

– Да, но такова жизнь, и мы должны это признавать, – мудро замечал Самуил Мур.

Вдали виднелся особняк паши Абдул Аль-Рахмана, где он и прибывал, всё-таки даже этот, не знающий усталости государственный деятель должен был хоть немного отдохнуть и насладиться своим покоем.

– А помните, как мы впервые прибыли сюда, когда его светлость, паша пригласил вас на свой день рождения? – спросил изобретатель.

– И как вы там устроили настоящее представление, после которого я решил вас охладить? – с иронией спросил граф Мур.

От этой удачной шутки и воспоминаний изобретатель также засмеялся, вспоминая, как они веселились с Самуилом в саду у паши Аль-Рахмана, и изобретатель благодаря своему товарищу неудачно угодил в фонтан.

– Но, с одной стороны, хорошо, что вы меня охладили, ибо потом сами с пашой чуть было не воспылали, – также со смехом ответил Амет, что также поддержал Самуил.

– И в этом вы правы, – подтвердил собеседник.


Дальние дороги средь полей казались бескрайними


Хорошо, что они вместе были в самых различных ситуациях, которые приятно вспомнить прежде, чем покинуть этот остров, где они провели не мало времени. Когда они закончили смеяться и перебросились парой фраз, не заметив, что уже отдалились от бывшей улицы, где ранее находилась электростанция, Амет продолжал:

– Понимаете, граф, мне не грустно и не жалко никого из них, ничуть. Я, кажется, дошёл до того возраста, когда смотрю на жизнь и удивляюсь различным её поворотам, различным судьбам, они кажутся мне интересными, странными, словно как урок. Такое состояние, когда ни единая мысль не подводит к действию, а лишь сама констатация, как-то странно отзывается в душе.

– Я проходил и через это, дорогой изобретатель. Во время моих путешествий в сторону Европы, когда я учился, знали бы вы со сколькими противоречиями сталкивался я тогда, не говоря уже о времени моего возвращения.

– Но благо, судьба решила распорядиться так, что мы все идём дальше и мне с каждой секундой всё больше и больше приятнее думать о том, что совсем скоро вы встретитесь со своей семьёй. Обнимите своих детей, прильёте щекой к щеке своей матушки, будете рядом со своей возлюбленной.

Эти слова учёный говорил достаточно тихо, почти шёпотом, что даже стражники ничего не слышали. При этих словах на лице Самуила Мура проступила приятная, добрая улыбка радости и счастья.

– Спасибо же вам, Амет, что вы, тогда будучи готовы пожертвовать собой спасли мою семью.

– Я неоднократно был и остаюсь в долгу перед вами, господин Мур, как же я мог не помочь вам, учитывая всё то, что вы сделали для меня.

– Но на тот момент…

– Вы прекрасно знаете, что я и на тот момент не мог ни секунду сомневаться в вас.

– Ещё раз благодарю вас, мой дорогой друг.

– И я также, – ответил учёный, сидя на седле и поклонившись.

Они продолжали свой путь, ведя активную беседу.

– Но нужно сказать, что сейчас у нас также имеются некоторые проблемы, господин Мур, – задумчиво заговорил изобретатель.

– Какие же?

– Начну с того, что после того, как мы покинем остров, мы не можем долгое время оставаться на судне или даже если оставаться на нём, то нам будет необходим дополнительный источник энергии.

– Ваш электрон генерирует электричество из изотопов лития, алюминия, бериллия и бора, а также можно использовать фтор, вместе с прочими элементами, ибо экзо-энергетические реакции можно осуществить также и вместе с ними.

– Относительно этого вы правы, сударь, особенно учитывая, что вчера я всё же решил вернуться к исследованиям по ядерной физике, к которым долго не возвращался.

– Чего же вы достигли?

– Мне удалось найти более совершенный способ их анализа, ведь если вспомнить хотя бы моё выступление с этой темой, то я говорил о том, что ядерную реакцию можно проанализировать давая информацию о продуктах одной определённой реакции, вместе с её различными параметрами, а уже потом мы переходили к возможным прочим вариантам, когда на то же ядро налетает эта же частица, но получаются другие ядра и другая вылетающая частица – иной канал реакции.

Я решил, что изначально стоит разобрать именно каналы реакции, а уже после переходить на дальнейших разбор и кроме этого, что преобразовало сам анализ, также убрав необходимость табличного выражения данных относительного каждого из каналов реакции. И ещё во время вычисления ядерного эффективного сечения, над которым мы так трудились вместе с вами, если вспомните во время создания первых ускорителей, я решил использовать скорость частицы ещё до прохождения барьера из-за чего отпала необходимость в координации полученных значений – результат вычисления параметра получается сразу!

– Восхитительно и я думаю это позволило вам разобрать ещё больше новых реакций, выявляя большое количество экзо-энергетических?

– Именно так, сударь.

– Получается вы сами ответили на собственный вопрос и беспокойство о недостатке энергии своим же новым анализом.

– Да, но я хотел сказать о другом.

– О чём же?

– Ведь мы не можем постоянно черпать ресурсы, все наши операции представляются как преобразование того, что есть.

– Но ведь мы не можем нарушать закон сохранения энергии.

– Это действительно так, но я думаю, нам нужен ещё более совершенный источник энергии, нежели «Электрон», потому что, когда мы покинем остров и если мы начнём масштабную стройку, нам будут необходимы ресурсы, которые возможно будет трудно раздобыть, как мы это делаем здесь.

– Морское дно полно своими богатствами, среди которых возможно может быть найдена и руда, вместе со своими пещерами.

– Но это может занять слишком много сил и времени.

– У вас есть более лучшее решение?

– Да, милостивый государь и я предлагаю получать материю из энергии, то есть использовать ядерный синтез.

– Направить дополнительную энергию тому или иному ядру, чтобы преобразовать его в другой элемент? Но тогда нам…

– Именно так, ваше сиятельство, нам нужно будет тратить слишком много энергии, которую мы и без этого берём из ядер. Мы просто преобразуем одни ядра в другие, поэтому нам будет необходимо найти новый источник энергии. Более того, сама технология преобразования материи в больших количествах для меня всё ещё остаётся загадкой, ибо я пока не могу задуматься о применении мега-ампер или тера-ампер тока, что само по себе будет слишком большим риском.

– Понимаю вас, Амет, – задумчиво прогладив бороду ответил граф Самуил Мур. – Эту проблему действительно нужно решить.

Их мысль прервало то, что они уже приблизились к перекрёстку, откуда уже был виден особняк барона Смерти. Тут граф Мур вспомнил о том, что не удосужился уточнить у прислуги место встречи с бароном, а только время, поэтому он обернулся в сторону стражей и отправил одного из них для уточнения точного места их встречи. Если же барон уже покинул своё поместье и находиться у водопада, то и до него не столь далеко отсюда – стоит только свернуть.

Пока графы ожидали стражника в уши изобретателя словно эхом ударилось дальнее воспоминание – пение почти что будущей народной итальянской песни, которую он слышал здесь несколько дней тому назад и поражался масштабам войны, в которую он ввязался. Эта музыка была невероятно приятной, словно уносящей с собой вдаль, но суть вместе со смыслом в глобальном плане были действительно страшными, что не могло не пугать учёного, особенно после всего того, что произошло за эти дни – сколько трагедий и как при всех этих обстоятельствах можно было не вспомнить то безмятежное время, в которое они прибыли сюда.

Он бросил взгляд в сторону графа Мура, который точно мраморный памятник замер на месте и только безмятежно колыхались кончики его пышкой чёрной шевелюры и возможно слегка двигались его большие зоркие зрачки со значительной периферией, углом его пронзительного взгляда. Точно также он стоял, гордо осматривая всё вокруг, когда они впервые спустились с «Митры», когда прибывал покойный герцог Бактрийский их встречать и когда им выделили экипаж, а любезный барон Барруа даже своего камердинера, недавно трагично окончивший свой жизненный путь. Все эти погибели, все эти случаи не могли не изменить Амета, который осматривал просторное поле, ощущал этот запах ветра и растительности, в которых он раньше видел безмятежность, а теперь он словно даже от них ощущал металлических запах и привкус.

Его сон, когда они вернулись из Люксургии, кажется, исполнялся в самом страшном ключе, но скоро это должно кончиться, а пока, покой в котором он пребывал давал возможность ему успокоиться и это состояние сейчас для него было очень даже ценным, которое не хотелось терять. Думая об этом, он даже думал о том, что ему следует усилить свою мизантропию, усилиться и стать циником, но постоянно сохранять такой настрой пред всеми для своей же безопасности достаточно трудно. Но сейчас, когда они находятся в меньшей безопасности и не в обществе, он мог позволить себе вольные и спокойные мысли и первой была весьма парадоксальная и странная мысль – как же молоды они были… Об этом Амет думал так, словно он прожил всю свою жизнь за эти 20 с небольшим лет, увидел и пережил через столько различных событий, трудностей и радости, что мог даже вспомнить о своей «молодости».

Сколько всего удалось достигнуть, о чём столько он мечтал, сейчас перед ним и теперь он вспоминает о прошлом. Какое же удивительно существо было порождено природой и случаем, которое всегда проситься вперёд, но оказавшись там, думает о том, что было до этого. Хотя, возможно, Амет ощущал это не сколько в виде цикла, а скорее в виде закрученной винтовой лестницы, ибо теперь он размышлял о своём детстве, как о «молодости», когда он порождал интереснейшие и наивные мысли, которые он должен реализовать ныне, но в большем масштабе.

Не обращая внимания ни на кого, он спустился с Тулпара, прогладив того по гриве, посмотрев в эти большие чёрные глаза и слегка похлопав по шее он развернулся и взглянул в сторону бескрайнего поля. Огромное небо, становившее всё более пасмурным, закрывая лик Солнца, представлялось во всё более интересном ключе. Обладатель интересного голоса – бас-баритона, как определил некогда Амет вместе с Вениамином, а сейчас как он думал драматического баса, изобретатель всё больше отходил в сторону высокой травы, отходя от дороги.

Он распрямил руки, словно желая взлететь и глубоко вдохнул в себя воздух, издав одновременно еле слышимый, но в то же время, раздающийся эхом удлинённый звук, который издаёт певец, проверяя акустику зала, в коем он выступает, но Амет и не думал, и не желал петь, хотя ощутить всю мощь собственного голоса, увидеть или точнее услышать собственные вокальные способности желанье есть всегда. Но или это появились его видения после инсульта или лёгкого помутнения рассудка или это были шалости фантазии, но он отчётливо видел перед собой себя же, вспоминал сколько всего было пережито, от его раздумий на крыше особняка или в лесу, до того, как он стоял где-то здесь, когда рубили леса с бароном Жаном или совсем недавно проездом. Поэтому изобретатель нисколько не задумываясь тихо заговорил:

– Оглянись незнакомый прохожий, мне твой взгляд непреступный знаком, – смотря на себя же в прошлом говорил Амет. – Может быть я это… только моложе, не всегда мы себя узнаём, – его голос тянулся длинным тихим эхом отдавая вокруг. – Ничто на Земле не проходит бесследно и юность ушедшая всё же бессмертна. Как молоды мы были.

Тут же он ощутил чьё-то касание у себя на плече.

– Как молоды мы были, – добавил незаметно подошедший граф Мур.

– Как искренне любили, – вспоминая Ицала и Вениамина почти со стеклянными глазами продолжал Амет. – Как верили в себя…