Уголовное право можно сравнить со зданием, в фундамент которого встроен состав преступления, который на правах юридического основания уголовной ответственности выступает важнейшим инструментом правотворческой и правоприменительной деятельности в сфере борьбы с преступностью. Столь существенное значение состава общепризнано со времени выхода в свет серии работ А. Н. Трайнина[1] и по сей день: «Учение о составе преступления – одна из самых важных составных частей уголовно-правовой теории… и имеет решающее значение в теории уголовного права в целом»[2]. «Состав преступления (corpus delicti) – один из центральных категориальных, системообразующих институтов российского уголовного права. На его основе формируется Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации[3], устраняются законодателем выявившиеся пробелы уголовно-правового регулирования и охраны различных по аксиологическим (ценностным) оценкам общественных отношений, осуществляется правовая оценка, т. е. квалификация, преступлений, дифференцируется тяжесть уголовной ответственности в зависимости от того, содержатся ли в действиях виновного лица признаки состава того или иного вида преступления», – отмечал Ю. И. Ляпунов[4]. С учетом многообразия функций, которые выполняет состав преступления в уголовном праве, его открытие в юриспруденции не без оснований сравнивается с созданием в химии таблицы Менделеева[5]. Добавим также, что состав определяет «сердцевину» предмета доказывания по уголовному делу, а потому от его четкой и ясной обрисовки в законе напрямую зависят результаты практической деятельности в сфере борьбы с преступностью.
Отсюда понятно, насколько принципиально важно для эффективного решения задач, стоящих перед уголовным правом, качественно сконструировать состав преступления в уголовном законе. Однако анализ УК РФ как в первоначальной его редакции, так и после его масштабных изменений и дополнений, имевших место в 1997–2014 г. г., приводит к неутешительному выводу о том, что процесс конструирования состава преступления в нашей стране фактически не поставлен на «научные рельсы». Тому есть, разумеется, и объективные причины, поскольку, как справедливо отмечал еще П. И. Люблинский, искусство образования составов есть один из сложнейших вопросов юридической техники[6]. Вместе с тем, и наука уголовного права до сих пор не разработала концептуальных основ конструирования состава преступления (которые бы определяли технические средства и приемы создания состава, общие и специальные правила его построения и т. д.).
Особенно остро потребность в разработке указанных теоретических основ ощущается сегодня, в период продолжающейся безудержной «инфляции» УК РФ, когда «в результате многочисленных изменений и дополнений, внесенных в разное время под влиянием меняющихся тенденций уголовной политики, нарушилось системное соответствие между статьями УК РФ» (из Резолюции III Российского Конгресса уголовного права 2008 г.[7]), «уголовный закон превратился в противоречивый, несбалансированный, неряшливый нормативный правовой акт»[8], а «законодательной уголовно-правовой скорострельности позавидовала бы даже легендарная Анка-пулеметчица»[9]. Однако не только бессистемность и противоречивость, но также непоследовательность, неполнота и избыточность уголовно-правового регулирования, в том числе в сфере конструирования составов преступлений, стали «визитной карточкой» современного законодателя. На этом фоне все чаще приходится слышать предложения о необходимости разработки и принятия нового Кодекса либо изложения действующего УК РФ в существенно обновленной редакции[10].
Вопрос о способе реформирования УК РФ, на наш взгляд, не столь принципиален. Важно другое, а именно то, что в сложившихся условиях уголовно-правовая наука должна активизировать внимание к теории уголовного правотворчества, к разработке различных его компонентов, форм и методов и, несомненно, к исследованию теоретических основ построения состава преступления. Многие из правотворческих компонентов (правовой язык, примечания, вопросы построения системы права и т. д.) достаточно глубоко и обстоятельно изучены и теорией права, и отраслевыми юридическими науками. В то же время в теории законодательной техники еще остались «белые пятна». К последним, вне сомнения, относится учение о конструировании состава преступления. Отсутствие систематизированных знаний в этой области негативно сказывается на качестве уголовного законодательства. Стоит отметить также, что отсутствие четкого представления об основах конструирования состава преступления объективно мешает и в ходе научных исследований делать продуктивные предложения, направленные на совершенствование уголовного законодательства.
В связи с этим изучение общих вопросов техники построения составов преступлений, определение особенностей конструирования различных видов составов и исследование других принципиальных вопросов инженерии составов представляется сегодня необходимым, полезным и актуальным направлением научного поиска.
На сегодняшний день в российской доктрине отсутствует цельное комплексное монографическое исследование, посвященное разработке основ конструирования состава преступления. Имеется ряд значимых работ, в которых исследуется состав преступления и отдельные аспекты его конструирования, а также проблемы законодательной техники, но в них многие общие и специальные вопросы построения состава преступления по понятным причинам освещены недостаточно полно. Есть также отдельные научные статьи на эту тему, фрагменты учебников и монографий, но специальных работ именно по данной теме нет. Таким образом, на монографическом уровне тема настоящей работы в науке уголовного права до сих пор востребована не была. С учетом этого теоретические и практические основы конструирования состава преступления можно без преувеличения назвать terra incognita современной уголовно-правовой науки.
Помимо вопросов инженерии состава преступления, не могут быть признаны окончательно разработанными в науке и общие вопросы состава преступления. Сегодня, как и прежде, выходят работы о составе преступления, но, в общем и целом, они повторяют основные положения, выдвинутые еще А. Н. Трайниным, а затем его последователями в 60–80 годах прошлого века. При этом в ряде изданий, посвященных составу преступления, учение собственно о составе (его понятии, соотношению с родственными категориями, структуре, видах и т. п.) умещается на 15–20 страницах, а затем следует характеристика элементов состава: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны[11]. Даже в Энциклопедии уголовного права львиная доля книги о составе преступления (том 4) представляет собой освещение элементов состава: его объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны[12]. Вместе с тем, совершенно очевидно, что подробный анализ этих элементов выходит за рамки учения о составе и является уделом иных разделов уголовно-правовой доктрины. Появляются, правда, отдельные попытки «расшевелить» это догматичное и застывшее состояние, в котором оказалась разработка состава преступления[13], но в целом картина не меняется.
В то же время наука уголовного права во многих иных своих областях давно шагнула вперед и отсталость учения о составе преступления становится хорошей мишенью для опытных критиков. Этим, среди прочего, объясняются упреки в адрес самого состава: «состав преступления – абсолютно неопределенная теоретически надуманная категория»[14]; многие ученые пытаются придать ему «вселенское значение», а в действительности это «пустота», «условность»[15]. Во избежание роста числа «составоскептиков» и в силу объективных причин теория уголовного права нуждается, на наш взгляд, не только в разработке на должном уровне основ конструирования состава преступления, но и в модернизации учения о самом составе с сохранением проверенных теорией и практикой истин. Полный же отказ от понятия состава не только неприемлем, но, как представляется, даже вреден для уголовного права и его прогрессивного развития.
Считаем своим долгом отметить, что проблемы законодательной техники (в их преломлении к уголовному праву), включая вопросы конструирования состава преступления, уже более пятнадцати лет являются темой научно-исследовательской работы кафедры уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, возглавляемой профессором, д.ю.н., заслуженным деятелем науки РФ Л. Л. Кругликовым. Научная школа «Законодательная техника и дифференциация ответственности в отраслях криминального цикла» под руководством ярославского профессора признана одной из ведущих научных уголовно-правовых школ страны[16]. Под воздействием идей и непрекращающихся дискуссий, развернувшихся в рамках данной школы, сформировались многие позиции, отстаиваемые автором на страницах настоящей работы.
Добавим также, что настоящая монография является обобщением научных исследований автора, начатых в 2007–2008 гг. в связи с получением гранта Президента РФ для поддержки молодых российских ученых-кандидатов наук (проект № МК-4902.2007.6 «Методика конструирования состава преступления»).
Автор выражает искреннюю признательность и слова благодарности своему Учителю, профессору Кругликову Льву Леонидовичу, выступившему ответственным редактором настоящей работы, коллегам по кафедре уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова за ценные советы и дружескую поддержку в процессе ее написания, профессору Кленовой Татьяне Владимировне, которая рецензировала научный труд с промежуточными итогами исследования, а также рецензентам данной монографии – профессору Коняхину Владимиру Павловичу и профессору Лопашенко Наталье Александровне.