Взбешённая девушка носилась по комнате, злобно рыча и крича в телефонную трубку, из-за чего на другом конце провода удивлённо охали и просили говорить потише.
– Но это же просто ужасно! Она меня попросту терпеть не может, понимаешь? Она из принципа это делает, потому что мы взаимно ненавидим друг друга!
Обладательницей столь звонкого, пронзительного голоска была Соколова Алиса Андреевна, которая ненавидела свою учительницу математики, всеми силами старающуюся испортить ей аттестат. Обычные проблемы, которые были практически у каждого пятого школьника, в её рассказах превращались в нечто ужасное, сравнимое с глобальной катастрофой.
– Ты посмотри, что она творит, Ритка! Она эту двойку по контрольной специально поставила! Вот я зуб даю! – девушка со злости ударила диван ногой, из-за чего жалобно промычала в трубку и зашикала, прыгая по своим хоромам на одной ноге.
– Алиса, ты там чего? – обеспокоенная подруга Рита поинтересовалась состоянием Соколовой.
– Всё нормально, просто о диван ударилась, – продолжая шикать от боли, ответила Алиса.
На некоторое время в комнате девушки образовалась тишина, что при телефонных разговорах с подругой было большой редкостью. Алиса внимательно слушала рассказ подруги о том, что парень из параллельного класса, в которого Рита была влюблена по уши, собирается поступать в тот же ВУЗ и на тот же факультет, что и Ритка, а это означало, что на все экзамены они будут ездить с ним вместе, и у влюблённой девушки наконец появится настоящий повод познакомиться с молодым человеком поближе. Алисе даже пришлось отодвинуть телефон подальше от уха, настолько громко и пронзительно визжала от радости её подруга.
– Алиса Андреевна! Живо на кухню! – раздался приказной крик Екатерины.
– Ладно, Ритка, я тебе перезвоню, мама зовёт на кухне помогать, – девушка, облегчённо вздохнув, нажала кнопку сброса. Она была утомлена любовными страданиями подруги, потому что в последнее время любой разговор с ней на абсолютно разные темы чудесным образом сводился к разговору о предмете её воздыхания.
Кинув нагревшийся от долгого разговора телефон на мягкий диван, Алиса пулей понеслась на первый этаж, съезжая по гладким деревянным перилам. Ловко спрыгнув с перил, девушка широкими шагами направилась к кухне. В дверях сначала показалась её темноволосая голова с озорными зелёными глазами, а затем и всё туловище, медленным извилистым движением вплывшее на кухню. Данное зрелище заставило Екатерину усмехнуться.
– Алиса, когда же ты повзрослеешь? Тебе же уже восемнадцать лет, а ты строишь из себя ребёнка, – ловко нарезая огурцы в салат, произнесла женщина.
Алиса была во всём похожа на отца, тёмные волосы и зелёные глаза достались ей полностью от Андрея, потому что её мать была обладательницей ясно-голубых глаз и светлых волос.
– Возраст не важен, главное то, что у тебя в душе! – недовольно надув губы, ответила на вопрос матери Алиса.
– А что у тебя на данный момент в душе?
– Тяжёлый груз, – на выдохе произнесла девушка, тем самым лишь подчеркнув всю печальность происходящего.
– Ну, рассказывай, что же это за груз такой? – Екатерина снова усмехнулась и ловким движением руки отправила нарезанные огурцы с разделочной доски в глубокую стеклянную миску.
– Анна Ивановна… – нехотя протянула это имя Алиса.
– Опять что-то не поделили? – совершенно спокойно поинтересовалась женщина, привыкшая к разногласиям её дочери и учителя по математике, продолжая кружиться на кухне и готовиться к праздничному ужину.
– Мам, но она же специально меня валит! В конце года просто берёт и валит! Самым наглым образом! Эта сумасшедшая придирается к самым абсурдным мелочам. Даже Ритка это заметила!
– И что же на этот раз эта сумасшедшая старушенция вытворила?
– Влепила мне двояк за контрольную. Двойка в конце года «очень кстати»! – Алиса раздражённо зарычала и принялась нарезать круги в поисках того, чем бы заесть своё негодование, но на кухне, заваленной огромным количеством продуктов, сделать это оказалось непросто.
– Ну, допустим, сегодня я тебе эту двойку прощаю в честь твоего дня рождения, – Екатерина поцеловала дочку в лоб и протянула ей крабовую палочку, оставленную специально для неё и не покрошенную в салат.
– О, это как раз то, что мне нужно, – девушка сняла целлофановую упаковку с белой в красную полоску палочки и откусила кусочек, наслаждаясь лёгким хрустом нерастаявшего в середине палочки льда. – Надеюсь, что это и есть мой подарок, – усмехнувшись, произнесла Алиса.
– Нет, – удивлённо подняв бровь, ответила Екатерина. – Ты серьёзно думала, что на твоё восемнадцатилетние мы согласимся оставить тебя без подарков? – женщина открыла настенный шкафчик, достала оттуда небольшую коробку и протянула её дочери. – Вот, это тебе.
– Мам… Ну правда, не стоило. Я же вас с отцом просила не покупать ничего, – улыбаясь, девушка приняла коробку и поспешно распечатала переливающуюся всеми цветами радуги фольгу. В коробке лежал хорошо упакованный любительский фотоаппарат. – Ты ещё и подслушала мой разговор с Риткой о том, что я хочу свой собственный фотоаппарат, чтобы не брать наш семейный? – девушка бросила хитрый взгляд на маму.
– Что? Подслушала? Ну, нет! – уперев руки в боки, возмутилась Екатерина. – Скажу тебе по секрету, ты просто слишком громко разговариваешь по телефону, – женщина приложила указательный палец к губам и, хитро улыбнувшись, вернулась к приготовлению ужина.
– Спасибо, мам, – Алиса обняла Екатерину.
В прихожей громко хлопнули входные двери, и на пороге показался Андрей Соколов.
– Папа! – радостно крикнула Алиса и, на всех парах выбежав из кухни, кинулась на шею отцу. Соколов слегка пошатнулся, поймав уже не маленькую и далеко не лёгкую дочку, и громко рассмеялся.
– Вот она, непоседа! С днём рожденья! – отец немного покружил Алису в воздухе, после чего поставил на пол и протянул ей альбом для фотографий и странный потрёпанный чемодан.
– Андрей Соколов, вы что же, ограбили банк? – наигранно деловым тоном спросила Алиса, осматривая свой странный подарок.
С кухни донёсся звонкий смех Екатерины.
– Нет-нет, что вы, Алиса Андреевна, – подражая манере дочери, начал Соколов, – в этом чемодане нечто более интересное, чем деньги, для такого любителя фотографий, как вы.
– Деньги неинтересными не бывают, но если моя догадка оказалась неверной, то я требую разрешения вскрыть этот загадочный чемодан немедленно! – Алиса довольно сверкнула хитрыми зелёными глазами, выжидающе смотря на отца, которого ужасно любила и чувствовала не только родственную, но и духовную близость с ним. Екатерина всегда говорила, что она дочь своего отца, потому что ни в характере, ни во внешности Алисы не было ничего, даже отдалённо напоминающего мать.
– Разрешаю немедленно вскрыть этот загадочный чемодан, Алиса Андреевна! – Соколов широко улыбнулся и принялся развязывать шнурки на своих чёрных кожаных ботинках, наблюдая за тем, как довольная и заинтригованная дочка утаскивает чемодан в сторону большого дивана молочного цвета, украшающего гостиную их семейного гнезда.
Девушка в предвкушении осторожно открыла чемодан, щёлкнув металлическими застёжками. Внутри лежало множество потемневших бумаг с записями: какие-то подсчёты, доклады, аккуратно сложенные в старые, потрескавшиеся от времени пластиковые папки-уголки, и целая куча фотографий с изображениями природы, животных и растений с разных концов света.
– Папа, это что? Твоё портфолио? – Алиса осторожно взяла снимки животных и заворожённо принялась рассматривать их. – Почему ты раньше не показывал его мне? Ты в юности был фотографом?
– Что-то вроде того, – неуверенно ответил Соколов, который на самом деле просто-напросто хотел напрочь забыть обо всём, что было связано с его прошлым, с путешествиями и уж тем более с Африкой и никому не известным племенем Кабила Кале.
– Почему же ты молчал об этом? Это же так здорово! Откуда у тебя столько всего? Ого! Это что, кобра?! – Алиса удивлённо уставилась на снимок змеи.
– Да, Алиса, это кобра.
– Как ты подобрался к ней так близко? Ты не боялся? Она же могла кинуться!
Соколов только открыл рот, собираясь ответить на вопросы дочери, как вдруг раздалась тихая мелодия где-то в области комнаты Алисы. Она и отец быстро переглянулись, не сразу поняв, в чём дело, и внимательно прислушались.
– Телефон! – крикнула девушка и бегом помчалась по ступенькам в свою комнату, резво перепрыгивая через одну, а то и больше ступенек за раз.
Дождавшись, когда непоседливая дочка скроется в своей спальне и начнёт болтать по телефону, Андрей глубоко и печально вздохнул, после чего сел на диван, обхватив голову руками, и задумался о чём-то своём, нехорошем и тяжёлом. Он задумался о том, что мучило его все эти годы, чего он всё время ждал и боялся. Из кухни вышла взволнованная Екатерина и села на диван рядом с обеспокоенным мужем, положив голову ему на плечо.
– Ты всё ещё переживаешь из-за этого, Андрей?
– Двести шестнадцать больших лун, Катя, – Соколов порылся в чемодане, усердно ища там что-то.
Женщина внимательно наблюдала за действиями мужа, не до конца понимая, что именно он хочет найти в горе своих старых фотографий. Наконец мужчина достал оттуда потемневшую за годы лежания в чемодане фотографию белого льва, запертого в клетке, и продемонстрировал её жене. После этого Андрей закатал рукав на правой руке, оголяя свои шрамы, долгое время не дававшие ему покоя.
– Да, я знаю, что это звучит как бред, но ты сама всё об этом знаешь, мы вместе изучали эту аномалию! И разве это можно назвать нормальным и просто забыть обо всём, словно ничего и не было?
Алиса медленно и тихо спускалась в гостиную, чтобы ненароком не упасть с лестницы, пока набирает сообщение на телефоне и не видит, куда идёт. Не привыкшие к тому, что их дочь способна спокойно перемещаться по дому без криков и громкого топота, Соколовы продолжали сидеть в раздумьях.
– Мам, пап, я гулять, – подняв глаза на родителей, произнесла девушка.
Андрей ещё раз внимательно посмотрел на фотографию злосчастного льва, затем со злостью разорвал её пополам.
– Доченька, иди, конечно, – поспешно опуская закатанный рукав, произнёс Андрей.
– Как это всё понимать? – Алиса удивлённо посмотрела на отца, чьё поведение и голос были слишком подозрительны, на мать, а затем и на разорванную фотографию льва, валяющуюся на полу. – Вы двое что-то от меня скрываете? – зло сдвинув брови, Алиса медленно подходила всё ближе и ближе к родителям, выставив указательный палец и поочерёдно переводя его то с отца на мать, то с матери на отца. – Папа, зачем ты разорвал эту фотографию?! – девушка подняла две половинки фотографии и сунула их отцу. – Почему ты такой нервный и напряжённый? Почему мама такая грустная?! Какие от меня могут быть тайны? Я уже, если вы всё-таки ещё не заметили, взрослый человек! – щёки Алисы покраснели. Возможно, сейчас она говорила и вела себя совершенно не по-взрослому, а наоборот, чересчур резко и по-детски, но это было лишь следствием того, что в дружной семье Соколовых не было принято хранить друг от друга какие-либо тайны, кроме одной-единственной, о которой Андрей, как мог, старался забыть, что у него, к сожалению, не очень хорошо получалось, а Алисе, по общему решению родителей, об этом вообще ничего знать было не нужно.
– Алиса, успокойся, – Андрей нервно кашлянул и поправил вишнёвый галстук на своей рубашке. – У меня просто, так сказать, небольшие проблемы на работе. Сотрудничество с Францией наладить не очень получается. Эти проблемы не должны тебя касаться, вот мы с мамой и обсуждаем это всё, пока тебя нет. Мы ничего скрывать не хотели, ты же знаешь, что у нас не бывает секретов, – Андрей посмотрел на жену, ища поддержки с её стороны. Женщина утвердительно кивнула головой.
– Да, Алиса, никто ничего от тебя не пытался скрыть, – произнесла Екатерина максимально убедительным тоном.
– Но зачем было рвать только что принесённые фотографии и портить мой подарок? Нервишки совсем зашалили? – девушка не хотела отступать, пока не получит максимально логичные объяснения всем действиям отца.
– А она мне не нравилась. Это была самая неудачная фотография. И этот… – Андрей замялся, не желая называть животное, запечатлённое на фотографии, – лев… – наконец, выдавил он, – напоминает мне седого лохматого директора компании наших конкурентов, – Соколов рассмеялся то ли от того, что ему понравилось, как забавно он вышел из положения, то ли от того, что правда заметил некоторое сходство между львом и стариком-директором.
Алиса раздражённо прикрыла глаза ладошкой, после чего демонстративно медленно провела ладонью вниз по лицу, пока рука не соскользнула с подбородка, всем своим видом показывая, что не очень-то верит в настолько неправдоподобные отговорки.
– Иди гуляй. Там за окном тебя уже заждался какой-то приятный молодой человек, – Екатерина указала на окно, ведущее на улицу, где из стороны в сторону бродил молодой парень.
Алиса раскраснелась сильнее прежнего и, злобно рыча, вышла на улицу, громко хлопнув дверью.
– Надеюсь, что ему теперь не влетит от неё, – произнёс Андрей, продолжая глядеть на входную дверь, за которой скрылась его дочь. – А то ещё виноватыми останемся. Неудобно перед пареньком будет.
Екатерина тихо рассмеялась, медленно поднялась с дивана и ушла на кухню, чтобы продолжить приготовление ужина.