Вечером я ей писал, ну а днём, будучи в лицее, я старался побольше о ней узнать между занятиями. Я старался замечать все детали поведения, среду окружения, тон голоса и звуки смеха, динамику походки, взгляд. И предположить, вычислить, вывести, догадаться о её склонностях, характере, интересах, желаниях. Проходя мимо, а я её всегда замечал, за исключением тех случаев, когда я бежал на математику, в каждом мимолётном её ответном «привет» старался идентифицировать каждый тон, каждую ноту, сколько мог разобрать и запомнить. Звонкий, томный, грустный, радостный ли привет. Как она при этом посмотрела на меня, как двигалась. Старался уловить быстро ускользающий шлейф её аромата.
Что я могу сказать об окружении Кати? Она ходила всё время с зажатой, очень скромной, то ли грустной, то ли мрачной подругой, которая отличалась от Кати как минимум хотя бы по одному только более спокойному взгляду. Её звали Анастасия Нечатова. Она не стреляла глазками, проходя, как это делала регулярно Катя. Настя шагала понуро, сутулясь, отстранённо от весёлых течений, подколов, болтовни и игр одноклассников. Вечно одежде тёмных тонов: чёрных джинсах, футболках, кардиганах. Как позднее я узнал от Кати, Настя была её лучшей подругой из далёкого детства, с которой они вместе поступили в лицей.
Другую подругу, в паре с которой часто можно было увидеть Катю, звали Кира Славченко. Кира – это был пример аккуратной, выдержанной красоты и порядочности. В её лице и поведении я замечал черты знаменитых актрис. Она была ну будто Портман в юности или Кейт Бекинсейл. А в поведении и характере, в манере движения Кира напоминала Энди Макдауэлл. И это не просто какое-то суперупрощённое сравнение. Я неоднократно убеждался в этом, просматривая вечерами под чай с молоком фильмы «Красивые девушки», «Интуиция» или «Секс, ложь и видео». Невольно ловил себя на мысли: «Да это же она!». В самой только аккуратной, словно мягкой походке Киры скрывались редкие качества: скромность и добропорядочность. В одном только успокаивающем взгляде карих глаз прятались за мило опущенной головой доброта и благодушие. Кира, так же как и Настя, держалась в стороне от всех забав сверстников. Она была выше всех этих плетущихся одна за другой интриг вокруг остальных девушек, в том числе и её подруги Кати. Но сказать, что она этого всего не желала, наверное, было бы в корне неправильно. Казалось, за этой скромностью прятался буйный огонь желаний. Желаний интриг, страстей, скрипящих драм. Будто где-то внутри Кира хотела мчаться в машине с открытыми окнами в позднюю ночь и под музыку на полную громкость во весь голос напевать знакомые строчки с неприличными словами из таких же неприличных песен на пару со своей алкогольной подругой, Катей, например, сидящей справа на пассажирском. Хотела, сорвав с себя нижнее бельё, пьяной от виски выбежать из бани и пробежаться по снегу в февральский мороз, обкидываясь и обтираясь при этом горстками белых хрустящих хлопьев и, словно сумасшедшая, выкрикивая возгласы безумной нетрезвой радости.
Но Кира этого только хотела, но не могла. Потому что она была приличной девушкой. И это ей было к лицу. В этом и была её особенность и преимущество. И другой быть ей было не нужно.
Из окружения ещё была весёлая красотка-блондинка Арина. Но про неё я ни случаем, ни делом не знал ничего. Ни от самой Кати, ни от кого-то ещё. Да и видел с ней Катю я нечасто, поэтому и не интересовался.
Все подруги Кати создавали вокруг неё этакий нимб скромности. Я бы даже сказал нимб скромНасти, если бы ещё и Киру звали Настей. Если мои визуальные наблюдения об окружавших Катю девчонках были верны и они действительно оказывались в жизни теми приличными девушками, что не лгут родителям, не ходят в клубы или на домашние тусовки, не курят кальян и сигареты и не заводят романы одновременно с двумя парнями, то что же такое в Кате их привлекло?
Настя – подруга детства. Верная подруга останется с тобой, даже если ты стала вдруг испорченной и высокомерной стервой. Но тогда что привлекало в Кате Киру? Или они сблизились по принципу притягивающихся противоположностей, где каждая искала в другой то, чего не хватало ей самой? Тогда пазл их дружбы складывался более удачно. Катя искала порядочности и скромности, Кира – раскрепощённости.
Сама Катя всегда ходила прямо, гордо смотря вперёд. В походном взгляде порой отражалась, будто напускная реальная деловитость и загруженность заботами, которые могли сменяться игривостью, прищуренной остротой, смехом, восторгом, умилением. Если сравнивать Катю с известными актрисами, то её мне напоминала своими чертами лица, характером и поведением француженка Эмануэль Беар. Но именно в конкретной роли Нелли в фильме «Ад». Скрывать свою архитектуру под школьной формой было для Кати не позволительно. Да и не к лицу была ей эта форма. Уверен, Катя хотела выглядеть умопомрачительно в глазах своих одноклассников. Маскируясь под общий тон внешнего вида в лицее, она старалась подобрать, с одной стороны, однотонное чёрное или тёмно-синее платье, с другой стороны – непременно обтягивающее и подчёркивающее все её плавные изгибы при ходьбе. Порой тёмные тона сменялись сиреневой комбинацией в розовую клетку юбочки и кардигана. В неучебное время это были синие джинсы с сотней разных кофточек или футболочек.
И все её окружение – это десятый биохим-класс, переполненный энергетикой женственности и сексапильности, где на одного парня приходилось пять девушек. Да и вообще в лицее было много привлекательных девушек. Но самой красивой девчонкой мне тогда представлялась Катя. Для меня она была первой. Первой красоткой в лицее.
Всё это можно было увидеть, если немного понаблюдать за Катей и в целом за всеми перемещениями и движениями людей по длинным коридорам и просторным классам лицея.
Но за парой фактов о друзьях Кати и моих, возможно, несправедливых выводов из наблюдений, я не знал ничего. Ведь за десятками случайных «привет» в коридорах, лестничных пролётах и гардеробе лицея не было никакого больше живого взаимодействия. Всю остальную информацию я черпал из сети. Всё о Кате в основном я узнавал от неё же самой. И, что интересно, она сама же и позволяла всё больше и больше о себе узнавать.