Сидя за рулем черной «ауди» – машину заказал для него Учитель – Сайлас рассматривал огромное здание церкви Сен-Сюльпис. Подсвеченные снизу батареей прожекторов, две колокольни возвышались подобно могучим стражникам. Ровные ряды контрфорсов, утонувшие в полумраке, напоминали ребра прекрасного зверя.
Язычники воспользовались домом Господним, чтобы спрятать краеугольный камень. Сайлас предвкушал, как найдет камень и отдаст его Учителю, и они обретут то, что было давным-давно похищено у истинно верующих.
Каким могущественным тогда станет «Опус Деи».
Припарковав «ауди», Сайлас глубоко вздохнул и, отбросив посторонние мысли, приказал мозгу сосредоточиться на выполнении предстоящего задания. Но воспоминания о жизни до «Опус Деи» не отпускали его.
От рождения его звали не Сайласом, но он уже не мог вспомнить, какое имя дали ему родители. Отчий дом он покинул в семь лет. Его отец, вечно пьяный грубый марсельский докер, винил жену в том, что сын растет таким уродом. Однажды он так сильно ее избил, что она больше не поднялась. Стоя над бездыханным телом матери, мальчик испытал невыносимое чувство вины.
Все из-за меня!
В него словно вселились демоны, подчинившие себе его тело. Мальчик пошел на кухню, взял то, что требовалось, затем вернулся в спальню, где на кровати в пьяном оцепенении лежал его отец. И не говоря не слова, заставил его расплатиться за все дурное, что он сотворил.
Покончив с этим, он убежал из дома, но из-за своей необычной внешности остался изгоем среди других беспризорных на городских улицах. Он поселился в подвале заброшенной фабрики, питался фруктами и украденной в доках сырой рыбой. Призрак, перешептывались, глядя на него, люди. И их глаза округлялись от страха, когда они смотрели на его бледную кожу. Призрак с глазами дьявола!
Сайлас таким себя и чувствовал. Призраком… прозрачным, бегущим из порта в порт, пока в восемнадцать лет преступления не привели его в тюрьму в Андорре.
Он провел за решеткой двенадцать лет, и его душа и плоть настолько иссохли, что он больше не сомневался, что просвечивает насквозь.
Я призрак.
Yo soy un espectro…[11]
Однажды ночью могучая сила встряхнула его каменную темницу, и призрак проснулся среди воплей сокамерников. Как только он вскочил на ноги, в то место, где он только что лежал, угодил огромный камень, оставив в содрогающейся стене дыру. В ее просвете виднелось то, что больше десяти лет не представало перед его глазами. Луна.
Подземные толчки продолжались, но призрак упорно полз по узкому тоннелю, наконец выбрался наружу и скатился вниз по голому склону горы. Обезумев от голода, он всю ночь бежал вдоль железной дороги и, наткнувшись на пустой грузовой вагон, забрался в него передохнуть. А когда проснулся, почувствовал, что поезд движется.
Проснулся же он оттого, что на него кто-то кричал и гнал из вагона. Обессиленный, он лег на обочине и впал в забытье.
Свет разгорался медленно. Призрак не знал, сколько времени находился по ту сторону смерти. День? Три дня? Это не имело значения. Он лежал на мягкой постели, и в воздухе витал сладковатый аромат свечного воска. Рядом стоял Иисус и смотрел прямо на него.
Я с тобой, прошептал Иисус. Ты спасен, сын мой. Благословенны те, кто идут моим путем.
Призрак снова уснул.
Его выхватил из дремы чей-то болезненный крик. Шатаясь, он побрел по коридору на звук. А когда оказался на кухне, его глазам открылась картина: какой-то здоровенный тип избивает человека намного меньше себя. Призрак схватил верзилу и с размаху треснул о стену. Тот убежал, оставив призрака стоять над телом молодого мужчины в церковном облачении. Подняв раненого священника – у того был расквашен нос, – призрак отнес его на диван.
– Спасибо, друг мой, – поблагодарил его священник на плохом французском. – Церковные пожертвования манят воров. – Он улыбнулся. – Меня зовут Мануэль Арингароса. Я миссионер из Мадрида. Прислан сюда, на север Испании, построить церковь. Как тебя зовут, друг мой?
Призрак не смог вспомнить.
– Где я? – Его голос звучал глухо. – Как я сюда попал?
– Я нашел тебя у моего порога. Ты был очень болен. Я тебя кормил, заботился о тебе. Ты здесь уже много дней, – мягко объяснил молодой священник.
Призрак вгляделся в своего благодетеля. Давно никто не относился к нему с добротой.
– Спасибо, отец мой.
Священник коснулся своих разбитых губ.
– Это я должен тебя благодарить, друг мой.
Проснувшись наутро, призрак удивился, обнаружив на прикроватной тумбочке газетную вырезку. Статья на французском языке была недельной давности. Прочитав текст, призрак испугался. Газета рассказывала, что в горах произошло землетрясение, разрушившее тюрьму, откуда сбежало много опасных преступников.
Священнику известно, кто я такой. Он спрыгнул с кровати, готовый бежать без оглядки.
– Деяния святых апостолов. – В комнату вошел улыбающийся молодой священник. На его нос была неумело наложена повязка. В руках он держал Библию. – Нужная глава помечена.
Призрак неуверенно взял Священное писание.
Глава шестнадцатая.
В ней рассказывалось об узнике по имени Сайлас, который, обнаженный и забитый, лежал в камере и воспевал хвалу Господу. Когда призрак дошел до двадцать шестого стиха, у него от волнения перехватило дыхание.
Вдруг сделалось великое землетрясение, так что поколебалось основание темницы; тотчас отворились все двери, и у всех узы ослабели.
Священник тепло улыбался.
– Отныне, мой друг, если у тебя нет иного имени, я буду звать тебя Сайласом.
Призрак беспомощно кивнул. Сайлас. Ему даровали плоть. Меня зовут Сайласом.
– Время завтракать, – продолжал священник. – Тебе нужно набираться сил, если хочешь помочь мне построить церковь.
В двадцати футах над Средиземным морем епископ Арингароса даже не заметил, что самолет попал в зону турбулентности. Его мысли были о будущем «Опус Деи». Ему очень хотелось позвонить Сайласу в Париж. Но это было невозможно.
– Ради вашей же безопасности, – объяснил Учитель, говоривший по-английски с французским акцентом. – Каналы связи не защищены. Если ваш разговор подслушают, это будет иметь для нас катастрофические последствия.
Арингароса понимал, что он прав. Учитель был исключительно осторожным человеком. Он даже не назвал Арингаросе своего настоящего имени. Тем не менее епископ признавал за ним право распоряжаться. Ведь именно Учитель каким-то образом добыл секретную информацию – узнал фамилии четырех главных членов братства!
– Епископ, – сказал Учитель, – я все подготовил. Чтобы наш план увенчался успехом, необходимо, чтобы в течение нескольких дней Сайлас отвечал только мне. И чтобы вы не разговаривали между собой. Это делается для того, чтобы сохранить вашу анонимность, анонимность Сайласа и… мой вклад в дело.
Двадцать миллионов евро, подумал Арингароса. Жалкие гроши за нечто столь могущественное. Он улыбнулся, что позволял себе очень редко. Всего пять месяцев назад он опасался за будущее веры. И вот теперь, словно по воле Божьей, решение нашлось само собой. Если сегодня ночью все пойдет, как было задумано, в руки Арингаросы попадет то, что сделает его самым влиятельным человеком в христианском мире.
Учитель и Сайлас не подведут.
Учитель действует ради денег. Сайлас во имя веры.
И деньги, и вера сильные стимулы, чтобы добиться успеха.