ХАЭН показывал 10:11. Игорь разыскал в кармане визитку «Пули» и принялся вертеть ее в руках. Наконец Хижэ Клур заработал как следует, голова сделалась легкой, мысли отсортировались в стройные каталоги, ничто не мешало отвлечься от шока. О Лане он не думал принципиально.
С утра вчерашний порыв показался несерьезным, мучили сомнения: а нужно ли связываться с незнакомыми ребятами уличного происхождения, опускаться до примитивного извоза? Вспомнились сказанные как-то Михой слова, что хорошую работу получают лишь по знакомству, остальное – дело большой удачи. К везунчикам Кремов себя не относил, поэтому в определенный момент даже отказался от затеи с курьерством. Однако сейчас повод хоть чем-то заняться перевешивал любые сомнения.
«Ладно, по крайней мере, хоть какое-то движение. Попытка не пытка, попробую!» – нехотя согласился Кремов.
Приехав на описанное Пашкой место, Игорь обнаружил обветшалое двухэтажное здание с высокой лестницей на входе, которое наверняка строилось с прицелом на презентабельное использование. Но когда? Сейчас местность вокруг являла собой натуральное захолустье – безлюдное, поросшее травой, с потрескавшимися тротуарами, затеняемое к тому же от солнца нависающим бетонным мостом. Тот в свою очередь перекинулся через ржавые железнодорожные пути, видневшиеся неподалеку. Жизнь не била здесь ключом уже давным-давно, и если б не шум машин где-то над головой, могло показаться, будто ее здесь вовсе нет.
У лестницы нестройной шеренгой протянулись несколько потрепанных мопедов с ящиками, притороченными к седлам подручными средствами, шнурами, скотчем. Чуть дальше стояла техника покубатурнее, тоже не слишком новая и ухоженная, в том числе и знакомец – Пашкина двухсотка.
Войдя в здание, Игорь оказался в длинном темном коридоре. Справа вдалеке дневной свет выпадал на стену четырехугольником через открытую дверь, оттуда же доносился громкий смех нескольких людей и оживленные возгласы. Все остальные двери были закрыты и не имели табличек, поэтому Кремов двинулся на свет.
Навстречу неожиданно вылетел Пашка с выпученными глазами и открытым ртом, издававший протяжный вопль «А-а-а-а-а-а-а!». Лицо его было перекошено гримасой боли. Он узнал Игоря, но не притормозил отчаянный забег в мрачные коридорные глубины. Озадаченный Кремов вошел в офис, откуда лился уже хохот.
В небольшой комнате пахло дешевым кофезаменителем и колбасой, напротив входа во всю стену красовалось окно. На диване в правом дальнем углу покатывалась со смеху девушка с рыжими волосами в черной куртке-непродувайке, черных джинсах и черных же кроссовках. Слева за офисным столом перед компьютером сидели двое – пухлый кучерявый парнишка и мужчина лет сорока, тоже хохотавшие. Еще левее у столика, придвинутого к стене, стояли, улыбаясь, высокая светловолосая красавица в мотокомбинезоне и одетый в темный недорогой костюм худощавый парень с короткой стрижкой.
С появлением Игоря все разом замолчали и вопросительно посмотрели на гостя.
– Добрый день, Павел позавчера дал мне карточку. Вам требуются курьеры? – спросил Кремов, обращаясь к мужчине, очевидно, главному здесь.
– А, Пашка говорил, – ответил тот. – Ночная заправка? – Игорь утвердительно кивнул. – Курьеры всегда нужны, присаживайтесь.
По правде, в комнате имелась еще пара стульев помимо тех, на которых расположились мужчина и парень, но присесть мешали груды вещей, сложенных кое-как на сидушках и развешанных на спинках. Диван тоже утопал под барахлом, и рыжая девушка наверняка освобождала себе место, перекладывая куртки, перчатки и шлемы с одного края на другой.
Заметив растерянный взгляд Игоря, худощавый молча сгреб все в охапку с одного из стульев, взвалил на диванную гору и жестом пригласил занять освободившееся место. На благодарность он лишь кивнул.
– А что с Павлом? – поинтересовался Кремов.
– Пострадал от своей простоты, – с улыбкой ответил мужчина. – Меня зовут Матвей, кстати. Пашку никогда не интересует, кто и для кого приготовил кофе, он старается быстро схватить кружку, выпить и сделать вид, будто «все так и было». Мы в курсе, и каждый обычно заваривает для себя и в расчете на него. Сегодня он опоздал, все решили, что не приедет вовсе, поэтому не позаботились о пройдохе. Вдруг слышим тарахтенье его мотора, и Юкэ… – Матвей кивнул в сторону красивой мотоциклистки, – быстренько залила кипятком кружку. Предупредить рыжего не успели; увидев бесхозную кружку и нас, пьющих уже остывший кофе, он с разбегу жахнул несколько смачных глотков.
Под вновь раздавшийся хохот в офис вернулся Пашка. На конопатом лице не читалось и намека на обиду или смущение, его озаряла только искренняя улыбка.
– Похлебал кофейку, – брякнул он и, указывая на Кремова, представил гостя всем: – Игорь, нормальный чел!
Тут раздался звонок на стационарном телефоне, трубку поднял сосед Матвея.
Пока все продолжали смеяться и отпускать в адрес Пашки колкости, рыжий спокойно достал из кармана пачку чипсов и отправил в рот целую горсть, но тут же скривился.
– Елки-палки, больно! Думал картохи покушать, а вышло – мяском еще закушу, – выдал он и горестно добавил: – Все нёбо облезло, уже и не пойму, чего больше во рту, чипсов или кожи!
Игорь почувствовал легкий приступ тошноты, но губы сами вытянулись в улыбку.
– Фу, зараза! – гневно воскликнула Юкэ. – Пей теперь кофе один! Всегда говорила, что ты животное!
С этими словами она направилась к выходу, не сумев, впрочем, сдержать смеха. За ней последовал худощавый.
– Света, Паша, есть работа, – объявил кучерявый, положив трубку.
– Ну а мы в кабинет пойдем, пожалуй, – сказал Матвей Игорю, – не будем мешать процессу.
– Сканера ХАЭНов у нас нет, – начал Матвей, когда они с Игорем очутились в его крохотном кабинетике, – фирма новая, не раскрученная. Поэтому предлагаю по старинке рассказать о своей трудовой деятельности самому. На «ты» можно?
Игорь кивнул.
Он поведал вкратце о своем недолгом трудовом пути, об образовании и происхождении. Еще вначале глаза Матвея изумленно расширились, а брови приподнялись вверх, но он слушал, не перебивая.
– Скажу честно, – задумчиво произнес Матвей, после того как Игорь закончил, – я в первый раз вижу Нерва живьем. – И, помолчав, добавил: – А может, и вообще в первый раз. Как такое возможно, что ты оказался здесь, на окраине Защекинска?
– Что же здесь удивительного? Люди иногда меняют работу.
– Так-то оно так, но в вашем случае это уникально, правда?
– Наверное, не знаю, – безразлично ответил Игорь.
В этот момент он почувствовал отчуждение собеседника и сожаление от того, что вообще приехал сюда. Ну не его это круг общения, не его нравы и правила, все-таки мир обычных работяг слишком чужой. Зачем было пробовать? От недавней веселости Матвея ничего не осталось, ее сменили хоть и прикрытые улыбкой, но настороженно-изучающие взгляды. Неприятное изменение.
– Пойми меня правильно, – после паузы продолжил Матвей, – ничего личного. Ты, вроде, нормальный, но некоторые вещи нельзя просто взять и выбросить из головы. Например, из всех, кто здесь работает, никто не ездит на мотиках «БлюСтар». Это заоблачная техника для курьеров, имеющих несколько сотен ежедневно, а ей, поди, только на колодки пару тыщ отдай. ХАЭНы у ребят простые, с казенными корпусами, как дали с рождения, так и носят не меняя. То же и про экип сказать можно. У нас, кроме взаимовыручки, вообще мало чего есть, в Защекинске тяжеловато живется. У «Пули» без нее не было бы шансов. Другое дело ты. Титановый корпус ХАЭНа, мотик редкий, никакой нужды вкалывать за гроши. Ты даже разговариваешь слишком… правильными словами, что ли. Зачем тебе наша жизнь, не пойму?
Игорь почувствовал, что с ним хотят вежливо расстаться. Вместе с тем вопросы, заданные Матвеем, впервые прозвучали отчетливо, как и бывает, когда слышишь их со стороны. Действительно, зачем с элитным образованием опускаться до неквалифицированного труда, зачем превращать увлечение мотоциклом в тяжелую, непрестижную профессию, менять, в конце концов, образ жизни – с благополучно устроенного на уличный? Это как добровольная ссылка на пару классов ниже – от верхней палубы до кочегарки. На первый взгляд, абсурд. Но что Матвей знал о верхней палубе? Он судил о ней по стоимости пиджаков и машин, по ухоженности офисных дам и, очевидно, по новеньким модным корпусам ХАЭНов. Той самой взаимовыручки Игорю прежде, похоже, и не хватало, именно к нормальным человеческим отношениям он неосознанно стремился. Ощущать людей невербально, да не грешки и злобу, а соучастие – фантастика? «Проверим», – твердо решил Игорь.
– У меня редкое узкоспециализированное образование, – спокойно парировал он доводы Матвея, – работы по нему нигде нет, в Нерв не вернусь ни за какие деньги. Получается, со своим титановым ХАЭНом и поставленной речью я никому не нужен. Мне повеситься, может? В любом случае, спасибо за потраченное время.
– Погоди. – Матвей остановил Кремова, собравшегося уходить. – Я ничего не могу сейчас обещать, но номерок оставь. В течение пары дней тебе может поступить заказ – если это случится, значит, ты принят на работу. А может, ты и передумаешь уже сам, правда?
Игорь улыбнулся. «Пуля» или нет – не важно. Для себя он определил, зачем ему нужна простая работа и почему стоит попробовать «кочегарку».